Таксономические единицы (категории) растений: Каждая система классификации состоит из определённых соподчиненных друг другу...
Механическое удерживание земляных масс: Механическое удерживание земляных масс на склоне обеспечивают контрфорсными сооружениями различных конструкций...
Топ:
Основы обеспечения единства измерений: Обеспечение единства измерений - деятельность метрологических служб, направленная на достижение...
Особенности труда и отдыха в условиях низких температур: К работам при низких температурах на открытом воздухе и в не отапливаемых помещениях допускаются лица не моложе 18 лет, прошедшие...
Генеалогическое древо Султанов Османской империи: Османские правители, вначале, будучи еще бейлербеями Анатолии, женились на дочерях византийских императоров...
Интересное:
Национальное богатство страны и его составляющие: для оценки элементов национального богатства используются...
Искусственное повышение поверхности территории: Варианты искусственного повышения поверхности территории необходимо выбирать на основе анализа следующих характеристик защищаемой территории...
Распространение рака на другие отдаленные от желудка органы: Характерных симптомов рака желудка не существует. Выраженные симптомы появляются, когда опухоль...
Дисциплины:
2021-05-27 | 20 |
5.00
из
|
Заказать работу |
|
|
Не сумев осмотреть весь город в первый день, я на следующее утро вышел
из дому с намерением еще раз прогуляться. На улице мне повстречался
монах-картезианец, который, видимо, направлялся куда-то по делам своей
обители. Выступал он потупив глаза, и вид у него был столь благочестивый,
что привлекал к себе взоры всех прохожих. Он прошел совсем близко от меня.
Я внимательно в него вгляделся, и мне показалось, будто я узнаю в нем дона
Рафаэля, того самого авантюриста, которому отведено такое почетное место в
начале моего повествования.
Я был так удивлен, так взволнован этой встречей, что, вместо того чтобы
заговорить с монахом, несколько мгновений стоял как вкопанный; за это
время он уже успел далеко отойти.
"Боже милосердный! - подумал я, - можно ли представить себе два более
схожих лица! Не знаю, что и подумать! Должен ли я поверить, что это дон
Рафаэль, или в праве считать, что это не он?"
Я слишком любопытствовал узнать правду, чтобы этим удовольствоваться.
Спросив, как пройти к картезианскому монастырю, я немедленно туда
отправился в надежде снова встретить своего инока, когда тот вернется, и
твердо решил подойти к нему и заговорить. Но мне не пришлось дожидаться,
чтобы получить все нужные сведения: как только я подошел к монастырским
вратам, другое знакомое лицо превратило мое сомнение в уверенность: я
узнал в брате-привратнике Амбросио Ламелу, своего прежнего слугу, что, как
вы легко можете себе представить, привело меня в величайшее изумление.
Мы оба равно удивились неожиданной встрече в таком месте.
- Не мираж ли это? - сказал я, поклонившись ему. - Действительно ли
глаза мои созерцают друга?
Он сперва не узнал меня или, вернее, сделал вид, будто не узнает, но,
|
сообразив, что притворство бесполезно, принял вид человека, внезапно
вспомнившего нечто, давно позабытое.
- А, сеньор Жиль Блас! - воскликнул он, - извините, что не сразу узнал
вас. С тех пор как живу в этой святой обители и тщусь выполнять
предписания нашего устава, я мало-помалу теряю воспоминания обо всем
виденном мною в миру. Мирские образы постепенно испаряются из моей памяти.
- Я испытываю истинную радость, - сказал я ему, - встречая вас вновь,
после десятилетней разлуки, в столь почтенном одеянии.
- Ах, - отвечал он, - стыжусь показаться в нем человеку, который был
свидетелем моей прежней преступной жизни: это платье непрестанно меня в
ней упрекает. Увы! - добавил он, испуская вздох, - чтоб его носить,
надлежало бы иметь за собой непорочную жизнь.
- По этим восхищающим меня речам, дорогой брат, - отвечал я ему, - ясно
видно, что перст господень коснулся вас. Повторяю, я в восторге и умираю
от жажды узнать, какими чудесными путями вступили вы на стезю добродетели
вместе с доном Рафаэлем, ибо убежден, что именно его встретил в городе,
одетого в картезианскую рясу. Я раскаялся в том, что не остановил нашего
приятеля на улице и не заговорил с ним, и теперь жду его здесь, чтобы
исправить свою оплошность, когда он вернется.
- Вы нисколько не ошиблись, - сказал мне Ламела. - Это, действительно,
был дон Рафаэль. Что же касается истории, которой вы интересуетесь, то вот
она. Расставшись с вами около Сегорбе, мы с сыном Лусинды направились по
дороге в Валенсию с целью учинить там какую-нибудь новую штуку в нашем
духе. Случай привел нас однажды в картезианскую церковь в тот момент,
когда монахи на клиросе распевали псалмы. Приглядываясь к ним, мы поняли
по себе, что и злодеи не могут не преклоняться перед добродетелью. Мы
дивились рвению, с которым они молились богу, их смиренному и отрешенному
от мирских радостей виду, равно как и просветлению, написанному на их
|
Лицах и столь явно обличавшему спокойную совесть. При этих размышлениях мы
впали в задумчивость, которая оказалась для нас спасительной. Мы
сравнивали свои поступки с жизнью этих добрых иноков, и обнаруженная нами
разница привела нас в тревогу и замешательство. "Ламела, - сказал мне дон
Рафаэль, когда мы вышли из церкви, - какое впечатление произвело на тебя
то, что мы только что видели? Что до меня, то я не могу скрывать: душа моя
неспокойна. Не известные мне дотоле волнения тревожат меня, и впервые в
жизни я упрекаю себя в своих нечестивых поступках". - "Я в точно таком же
настроении, - отвечал я ему. - Злые дела, мною совершенные, встают на
меня, и сердце мое, никогда не испытывавшее угрызений, ныне ими
раздирается". - "Ах, дорогой Амбросио, - подхватил мой товарищ, - мы - два
заблудших ягненка, которых отец небесный из милосердия пожелал вернуть в
овчарню. Это он, дитя мое, это он зовет нас; не будем же глухи к его
голосу: отречемся от обманов, бросим распутство, в котором мы погрязали, и
с нынешнего же дня начнем трудиться над великим делом своего спасения: мы
должны провести в этом монастыре остаток дней своих и все их посвятить
покаянию". Я согласился с мнением дона Рафаэля, - продолжал брат Амбросио,
- и мы приняли благородное решение стать картезианцами. Чтобы оное
осуществить, обратились мы к отцу-приору, который, едва услыхав об этом
намерении, приказал, для испытания нашего постоянства запереть нас в келье
и обращаться с нами, как с иноками, в течение целого года. Мы точно и
стойко выполняли, устав, и нас приняли в число послушников. Мы были так
довольны своим положением, что мужественно вынесли все искусы послушания.
После этого мы постриглись, и дону Рафаэлю, проявившему деловые
способности, было предложено снять бремя трудов с одного престарелого
инока, который тогда был экономом. Сын Лусинды предпочел бы посвятить все
свое время молитве, но был вынужден пожертвовать своим рвением к
молитвословию той потребности, которую братья испытывали в его услугах. Он
в таком совершенстве изучил все нужды обители, что его сочли достойным
занять место старого эконома, когда тот через три года скончался. Итак, в
настоящее время дон Рафаэль занимает эту должность, и можно сказать, что
|
он делает свое дело ко всеобщему довольству наших отцов, которые весьма
хвалят его труды по удовлетворению наших бренных слабостей. Удивительнее
всего то, что, несмотря на падающие на него заботы о сборе монастырских
доходов, сам он явно думает только о вечности. Когда дела разрешают ему
минуту отдыха, он погружается в глубокие размышления. Одним словом, это
один из лучших затворников в нашей обители.
На этом месте я прервал Ламелу радостным возгласом, который вырвался у
меня при виде приближающегося дона Рафаэля.
- Вот он, - воскликнул я, - вот он, этот святой отец-эконом, которого я
жду с нетерпением!
С этими словами я обнял его. Он не отверг моих объятий и, не выражая ни
малейшего изумления по поводу встречи со мною, промолвил медоточивым
голосом:
- Благодарение господу, сеньор де Сантильяна, благодарение господу за
удовольствие, которое я испытываю, видя вас вновь.
- Поистине, дорогой Рафаэль, - сказал я ему, - я всячески сочувствую
вашему спасению: брат Амбросио поведал мне историю вашего обращения, и его
рассказ очаровал меня. Какое преимущество для вас, друзья мои! Вы можете
похвалиться, что принадлежите к небольшому числу тех избранных, которым
предстоит наслаждаться вечным блаженством.
- Двое таких отверженных, как мы, - возразил сын Лусинды с видом
величайшего смирения, - не должны были бы льстить себя такой надеждой; но
раскаяние грешников может снискать им прощение перед лицом отца
милосердия. А вы, сеньор Жиль Блас, - добавил он, - не думаете ли также о
том, чтоб заслужить прощение обид, которые вы ему нанесли? Какие дела
привели вас в Валенсию? Не занимаетесь ли вы, боже сохрани, каким-нибудь
опасным делом?
- Нет, хвала создателю, - отвечал я ему, - с тех пор как мне пришлось
покинуть королевский двор, я веду жизнь честного человека: то наслаждаюсь
прелестями сельской жизни в своем поместье, лежащем в нескольких милях
отсюда, то приезжаю сюда, чтобы развлекаться в обществе валенсийского
губернатора, который мне друг и вам обоим тоже хорошо известен.
Тогда я рассказал им историю дона Альфонсо де Лейва. Они выслушали ее
со вниманием; а когда я сообщил о том, как от имени этого сеньора отнес
|
Самуэлю Симону те три тысячи дукатов, которые мы у него украли, Ламела
прервал меня и обратился к Рафаэлю:
- Отец Иларио, - сказал он, - в таком случае этот добрый купец больше
не имеет оснований жаловаться на ограбление, так как похищенное было
возвращено ему с лихвою, и наша с вами совесть может быть совершенно
спокойна на этот счет.
- В самом деле, - сказал эконом, - перед удалением в монастырь мы с
братом Амбросио тайно отослали Самуэлю Симону полторы тысячи дукатов с
одним добрым клириком, который согласился взять на себя труд пойти в
Хельву для возвращения вышеозначенных денег. Тем хуже для Самуэля, если он
способен был принять эту сумму после того, как сеньор де Сантильяна
возместил ему все полностью.
- Но ваши полторы тысячи дукатов, - спросил я, - были ли ему доставлены
в точности?
- Без сомнения! - воскликнул дон Рафаэль. - Я готов отвечать за
честность этого клирика, как за свою собственную.
- Я тоже за него поручусь, - сказал Ламела. - Это - благочестивый
священник, наловчившийся в таких поручениях: из-за вверенных ему сумм у
него уже было два или три процесса, и все он выиграл с возмещением
судебных издержек.
Наш разговор продлился еще некоторое время; затем мы расстались, причем
они увещевали меня непрестанно иметь перед глазами суд божий, а я
препоручил себя их святым молитвам. После этого я немедленно отправился к
дону Альфонсо.
- Вы ни за что не угадаете, - оказал я ему, - с кем мне только что
довелось продолжительно побеседовать. Я пришел сюда прямо от двух знакомых
вам почтенных картезианцев, один зовется отцом Иларио, другой - братом
Амбросио.
- Вы ошибаетесь, - ответил дон Альфонсо, - я не знаю ни одного
картезианца.
- Простите, - возразил я, - вы в Хельве видели отца Иларио в роли
комиссара инквизиции, а брата Амбросио в должности повытчика.
- О небо! - с изумлением воскликнул губернатор, - возможно ли, чтобы
Рафаэль и Ламела стали картезианцами!
- Воистину так, - отвечал я. - Вот уже несколько лет, как они приняли
постриг; первый из них - эконом обители, второй - привратник. Один
стережет казну, другой - ворота.
Сын дона Сесара задумался на несколько секунд, затем покачал головой.
- Я сильно подозреваю, - оказал он, - что господин ко-комиссар
инквизиции и его повытчик разыгрывают здесь какую-то новую комедию.
- Вы судите в силу предубеждения, - отвечал я ему, - но я говорил с
ними и вынес более благоприятное впечатление. Правда, человеческая душа -
потемки; но, по всей видимости, эти два мошенника, действительно,
обратились на путь истинный.
- Это возможно, - сказал дон Альфонсо, - немало есть забулдыг, которые,
возмутив мир своим распутством, затем удаляются в монастыри и предаются
|
там суровому покаянию; от души желаю, чтоб наши два инока принадлежали к
их числу.
- А почему бы и не так? - сказал я. - Ведь они добровольно приняли
иноческий чин и уже долго ведут жизнь благочестивых монахов.
- Говорите, что хотите, - возразил губернатор, - а мне все-таки не
нравится, что монастырская казна находится в руках этого отца Иларио, к
которому я поневоле чувствую недоверие. Вспоминая то, что он рассказал нам
о своих милых похождениях, я дрожу за отцов-картезианцев. Я готов вместе с
вами поверить, что рясу он надел совершенно искренне, но вид золота может
вновь пробудить корыстолюбие. Пьяницу, отрекшегося от вина, не следует
пускать в погреб.
Несколько дней спустя подозрения дона Альфонсо вполне оправдались:
отец-эконом и брат-привратник скрылись, захватив монастырскую казну. Эта
новость, немедленно распространившаяся по городу, разумеется, развеселила
всех насмешников, которые радуются всякой неприятности, постигающей
богатых монахов. Мы же с губернатором пожалели картезианцев, но не
хвастались знакомством с двумя отступниками.
|
|
Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...
Двойное оплодотворение у цветковых растений: Оплодотворение - это процесс слияния мужской и женской половых клеток с образованием зиготы...
Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...
Своеобразие русской архитектуры: Основной материал – дерево – быстрота постройки, но недолговечность и необходимость деления...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!