Четыре старта одного кругосветного плавания

 

 

66. Алек Роуз – "Шалунья"

 

Англичанин Алек Роуз родился в 1908 году. Он рос таким хилым и болезненным ребенком, что его долго возили в коляске. Врачи запретили мальчику бегать и заниматься спортом. Однако с возрастом всё вошло в норму, и Роуз начал заниматься спортом, тренируясь в беге и гребле.

Роуз много читал и мечтал о далеких землях, морях, штормах и о леденящем душу мысе Горн.

Подобно большинству своих сверстников, Роуз рано начал самостоятельно зарабатывать на жизнь. Он перебрал немало профессий; некоторое время жил в Канаде, однако состояния не сколотил. Как вспоминают его знакомые, Роуз был очень трудолюбивым, скромным и замкнутым человеком.

Первое знакомство Роуза с морем произошло во время второй мировой войны, когда он служил добровольцем на военных судах, эскортировавших морские караваны через Атлантику в Африку, Соединенные Штаты и в Средиземное море. После переподготовки он служил механиком, к концу войны получил звание офицера. В результате напряженной службы у Роуза развился сильный невроз и в 1945 году он был отстранен от действительной службы. Врачи предписали ему заняться сельским хозяйством – выращивать цветы и овощи, разводить голубей. Это принесло свои плоды: здоровье Роуза пошло на поправку, улучшилось и его финансовое положение.

 

Яхта "Шалунья" мореплавателя Роуза обогнула земной шар.

 

В 1952 году Роуз приобрел старую немецкую спасательную лодку и в течение шести лет возился с ней, пока не перестроил в яхту. За это время он не только приобрел навыки в строительстве лодок, но и прочитал много специальной и художественной литературы, посвященной мореплаванию.

После немалых лишений и тяжелого труда ранней весной 1958 года был спущен на воду солидный кэч, названный "Дочь Нептуна". На этой яхте Роуз постигал тайны плавания под парусами, совершая рейсы в Ла‑Манше. Первые уроки навигации ему преподал сын, профессиональный моряк. Роуз начал понимать, что море открывает перед ним широкий мир. Было ему тогда пятьдесят лет.

На трудных, бурных и туманных, с быстрыми течениями акваториях Северного моря и Бискайского залива Роуз приобретает опыт и веру в свои силы. Постепенно мореходство становится его страстным увлечением – и даже свадебное путешествие в 1960 году он проводит в рейсе. Роуз, что редко бывает, совершенно не страдал морской болезнью.

В 1964 году Роуз решил принять участие во второй атлантической гонке яхтсменов‑одиночек. Для этой цели он приобретает "Шалунью", предварительно продав "Дочь Нептуна". Хотя "Шалунья" прослужила уже около двадцати лет, это было ещё крепкое судно водоизмещением 14 тонн, имевшее длину 11 метров, ширину 2,8 метра. Поскольку такелаж яхты износился, Роуз, посоветовавшись со специалистами, видоизменил паруса. Новая мачта (металлическая) была передвинута несколько назад, был укорочен бушприт. Перед состязанием яхта была оборудована автоматическим рулевым устройством ("автопилотом") Хазлера и снабжена запасом продовольствия на три месяца.

В начале гонки осторожный моряк благоразумно вел свою яхту, не вырываясь вперед. Слабые ветры не могли обеспечить тяжелой "Шалунье" достаточной скорости, но, когда ветер окреп, Роуз стал быстро догонять соперников.

В Атлантическом океане он несколько раз встречал соревнующиеся с ним яхты. Это позволяло ему легче переносить одиночество (на яхте не было радиопередатчика). "Шалунья" стойко выдержала шторм, длившийся несколько дней, хотя изрядная течь очень беспокоила моряка. Яхта Роуза, как и многие другие, почти перед самым финишем была задержана штилем, и на преодоление последних ста миль потребовалось трое суток. Из‑за неточной информации Роуз решил, что он занял последнее место. Тем большей была радость новичка, когда выяснилось, что он пришел четвертым, уступив лишь таким бывалым морякам, как Табарли, Чичестер и Хауэлз.

Вопреки сложившемуся мнению обратный путь с запада на восток, в который отправился Роуз, оказался крайне трудным. Терзаемая частыми штормами "Шалунья" ещё раз доказала свою доблесть и благополучно перенесла своего рулевого через Северную Атлантику.

Мечты осуществились. Роуз был счастлив. Состязание он рассматривал как средство показать своё мастерство, и мог гордиться своими результатами. В Англии Роуза встретили восторженно, и для скромного моряка это явилось полной неожиданностью.

Теперь его целиком захватило желание совершить кругосветное путешествие и обогнуть грозный мыс Горн.

Роуз знал, сколь трудно и рискованно задуманное предприятие, не говоря уже о финансовой стороне дела. Не удивительно, что он начал колебаться. В мае 1966 года Роуз неожиданно узнал, что Фрэнсис Чичестер собирается совершить кругосветное плавание по трассе клиперов с заходом только в один порт, в Австралии. Роуз решил стартовать вместе со знаменитым Чичестером. Он изменил парусное вооружение "Шалуньи", превратив её в иол, на 1,2 метра увеличил высоту мачты, а на корме установил невысокую бизань, на которой "Шалунья" будет нести большой апсель, равный по площади гроту и рассчитанный на плавание при слабых ветрах. Паруса были пошиты из терилена (кливер – 17, стаксель – 11, генуэзский парус – 35, грот – 26, апсель – 21 квадратный метр и комплект штормовых парусов).

Несмотря на все эти изменения, яхта Роуза значительно уступала в скорости яхте Чичестера. "Джипси‑Мот IV" была на 5,5 метра длиннее, и её парусность примерно на 22 квадратных метра больше. Расчетная скорость "Шалуньи" составляла семь узлов, "Джипси‑Мот IV" – девять узлов. В связи с этим Чичестер предоставил Роузу возможность стартовать на три недели раньше.

Роуз поспешно пополнял снаряжение яхты. Испытывая финансовые затруднения, он всё же отклонил предложения богатых покровителей, помощью которых охотно воспользовался Чичестер. Наконец двигатель "Шалуньи" отремонтирован, на яхту погружено 200 литров горючего и 300 литров пресной воды, установлен мощный радиопередатчик, старательно уложено продовольствие. Подготовка к плаванию шла вплоть до самого старта.

Наконец 7 августа 1966 года измученный Роуз под проливным дождем выводит свою яхту из гавани. Начало путешествия было роковым. "Шалунья" села на мель, откуда её пришлось стаскивать с помощью моторной лодки. При попытке завести двигатель разряжаются аккумуляторы, а несколькими часами позже ломается стабилизатор "автопилота". В довершение всего ухудшилась погода и встречный ветер сдерживал яхту. Вскоре "Шалунья" на траверзе Портленда встречается со штормом, поднявшим крутую волну. После трех суток трудного и мучительного плавания Роуз заходит в Плимут.

14 августа состоялся повторный старт. Но небольшой дефект такелажа вынуждает Роуза почти сразу же вернуться и выйти в море только через час. Первые два дня проходят без происшествий, однако следующая ночь приносит новые хлопоты. Заштилило и неподвижная "Шалунья" не может уступить дорогу приближающемуся кораблю, который не замечает световых сигналов яхты. В результате – столкновение, у яхты сломан бушприт, сорвана часть снастей и вырван штормрелинг.

Покалеченная яхта возвращается в Плимут. Ремонт производится быстро, и Роуз верит, что на этот раз всё пойдет удачно. К несчастью, во время ремонта яхта опрокинулась. Сломано шесть шпангоутов и повреждена часть обшивки. Ремонт отнял бы не меньше полугода. Роуз был вынужден отказаться от рейса. Даже при самых благоприятных обстоятельствах задержка старта не позволила бы Роузу обогнуть мыс Горн до наступления периода штормов. 27 августа огорченный Роуз прощается с Чичестером, отправляющимся в свой знаменитый рейс. Но упрямый моряк не отказывается от своего замысла. Яхту ремонтируют в родном Портсмуте, и эго придает моряку новые силы. Он верит, что через год опять вступит в бой.

15 июля 1967 года "Шалунья" в четвертый раз пересекает линию старта. На этот раз в качестве талисмана Роуз берет с собой на борт большого игрушечного кролика. Прежний талисман – игрушечный гномик – остается на берегу (Роуз в шутку говорил, что именно он и был причиной неудач).

В сопровождении многочисленных яхт и моторных лодок, идя галсами при встречном ветре, "Шалунья" всё дальше удаляется от Портсмута. Роуз понимал, что о соревновании с Чичестером не может быть и речи, так как "Джипси‑Мот IV" закончила свое удивившее мир путешествие 28 мая 1967 года. Однако Роуз не хочет смириться с мыслью, что он, согласно утверждениям скептиков, лишь подражатель знаменитого Чичестера.

В Бискайском заливе Роуз перенес 24‑часовой шторм. Через десять дней "Шалунья" миновала мыс Финистерре и лишь тогда пошла с приличной скоростью. После двух недель плавания, которое требовало скорее крепких нервов, нежели мускулов, Роуз прошел первую тысячу миль. Потом снова наступил штиль. Но даже такой однообразный по характеру рейс был полон неожиданностей.

Однажды радиостанция Мадейры приняла сигналы SOS, полагая, что они поданы с борта "Шалуньи". Из английских радиопередач Роуз узнает, что его ищут как потерпевшего крушение; 6 августа, связавшись с Лас‑Пальмасом, он опровергает ошибочную информацию.

Миновав Канарские острова, яхта вступила в полосу северо‑восточного пассата и поплыла со скоростью до семи узлов, преодолев за неделю свыше 1000 миль. Такие результаты подняли дух и настроение моряка. Используя богатый запас продуктов, Роуз готовит себе вкусные обеды, не избегая умеренных доз виски.

С усилением ветра прибывало работы по ремонту повреждений. Больше всего было хлопот с автоматическим рулевым устройством.

По мере приближения к экватору пассат стал ослабевать. Роузу предстояло провести "Шалунью" через экваториальную штилевую полосу. Яхта лавирует при слабых переменных ветрах. Только 26 августа "Шалунья" пересекает экватор. Позади сорок пять дней плавания, почти на три недели больше, чем у Чичестера.

Миновав штилевую полосу, "Шалунья" вынуждена идти против юго‑восточного пассата. Медленно продвигаясь при значительной качке и крутой волне, яхта пробивается на юго‑восток через пустынные просторы Южной Атлантики.

Шли дни. Наступил сентябрь. Роуз шел трассой клиперов, почти повторяя прошлогодний путь Чичестера. В середине сентября "Шалунья" перенесла тяжелый шторм, налетевший с северо‑запада. Ввиду повреждения автоматического устройства Роуз около двух суток не выпускал из рук руль. Вскоре с регулярностью, способной сломить даже наиболее стойкого человека, пришли новые штормы. Роуз мужественно переносил все невзгоды, а "Шалунья", не раз почти исчезавшая под водяными валами, доказала, что, несмотря на возраст, является прекрасным судном. Следует заметить, что почти на всей трассе Роуза преследовали неблагоприятные навигационные условия.

Так, чтобы обогнуть мыс Доброй Надежды, ему пришлось в течение многих дней идти против восточного семибалльного ветра. Затянутое тучами небо не позволяло определить местоположение яхты. Поэтому неудивительно, что Роузу не приходилось ни читать, ни прослушивать магнитофонные записи классической музыки. А книг и музыкальных записей на яхте было немало.

После ста дней плавания Роуз не утратил ни сил, ни энтузиазма. Тяготы борьбы с Индийским океаном он переносил терпеливо, считая дни, отделявшие его от солнечной Австралии. Мысли о тепле особенно часто посещали его, когда среди пустынного океана на "Шалунью" обршивались холодный дождь и град.

7 ноября лопнул один из сдвоенных бакштагов. Мачта начала опасно крениться и, несмотря на большую волну, моряк вынужден был взобраться на мачту. Но повреждение удается исправить только через два дня. Через неделю история повторяется. Из‑за высокой волны Роуз отваживается снова влезть на мачту лишь через три дня.

27 ноября, подгоняемая шквальными ветрами, "Шалунья" на одном стакселе проходит в трехстах милях от мыса Луин, расположенного на юге Австралии. Холодные, порывистые ветры, перемежаемые штилями, были нелегким испытанием для моряка и его яхты.

1 декабря Роуз связывается по радио с Австралией. Переменные, часто встречные ветры по‑прежнему задерживают продвижение к цели. Только во второй половине декабря "Шалунья" в сопровождении многочисленных яхт подошла к Мельбурну. Мореплавателю устраивают торжественную встречу. Газеты сравнивают сто пятьдесят четыре дня Роуза со ста семью днями Чичестера; однако, если учитывать размеры яхт и разницу в погодных условиях, результат Роуза вовсе не хуже.

После короткого праздничного отдыха Роуз готовится к переходу вокруг мыса Горн. Покрашен корпус, сменен такелаж. 13 января "Шалунья" опять на воде, но работы продолжаются: нет ни одной части оснащения, которая не была бы осмотрена и в случае необходимости заменена. Многие пытаются отговорить мореплавателя от рискованного перехода вокруг мыса Горн, рекомендуя Магелланов пролив. Но Роуз не уступает. Разве всю жизнь не мечтал он о том, чтобы в одиночку пройти этим путем?

14 января 1968 года яхта, доверху заполненная продовольствием и подарками, отправляется в дальнейший путь. Кажется, предусмотрено всё и прежние неудачи не должны повториться.

Океан не дает Роузу ни минуты покоя. Только теперь он в полной мере прочувствовал одиночество. Случалось, что за сутки ему удавалось продвинуться в нужном направлении всего лишь на 20 миль. Грозное Тасманово море и на этот раз не проявляет милосердия.

Однажды, во время смены парусов, на топе мачты лопнула оковка форштага. Нужно было зайти в порт и сменить оковку. Трасса "Шалуньи" проходила южнее Тасмании, и Роуз, свыкшийся с мыслью, что его преследует злой рок, отыскивает на карте ближайший порт. Им оказался Блафф, самый южный порт Новой Зеландии. Туда и направляется моряк. Налетает очередной шторм, и Роуз, опасаясь за целость мачты, старается так вести яхту, чтобы возможно меньше подвергать её ударам волн.

Уже на расстоянии 360 миль от суши мореплавателю удается связаться с портом по радио и попросить подготовить всё необходимое для ремонта. Весть об аварии достигает Англии, и к моменту прибытия Роуза в порт необходимая часть такелажа была выслана в Новую Зеландию самолетом.

Как бы желая вознаградить моряка за невзгоды, в порту Роуза тепло встречают местные жители. Мореплаватель считает, что такого гостеприимства ему не было оказано даже в Мельбурне.

На исправление повреждений и замену части оснастки уходит пять дней. Наконец всё приведено в порядок, и "Шалунья" направляется на восток. Впереди 5000 миль бурного Тихого океана. Рассчитывая на сильные попутные западные ветры, Роуз надеется взять реванш за все неудачи.

И снова судьба ему не благоволит. На двадцать дней "Шалунья" попадает в условия постоянных встречных штормовых ветров, перемежаемых штилями и докучливой мертвой зыбью. С несомненной горечью Роуз отмечает, что плавание "Джипси‑Мот IV" в этом районе проходило при благоприятных ветрах, позволявших делать суточные переходы по 200 миль.

Вскоре новая опасность. 18 февраля во время запуска движка динамо‑машины Роуз не проверил выхлопную трубу. Помещение яхты заполнилось выхлопными газами, и моряк потерял сознание. Однако он успел выключить мотор, и это спасло ему жизнь. Капли дождя, падавшие через люк, привели его в сознание.

Лишь через месяц поднялись западные ветры, точнее, западные штормы. Океанские волны неустанно перекатывались через яхту, мачта гнулась, а ветер завывал в снастях. Почти ложась на борт, "Шалунья" мчалась на восток. По словам Роуза, это были крайне тяжелые дни. Замерзший и мокрый, с синяками от бесчисленных ушибов, со сломанным ребром, моряк стойко переносил все тяготы плавания, ожидая встречи с мысом Горн.

Трассой Вито Дюма через "ревущие сороковые" "Шалунья" быстро приближалась к кульминационному пункту кругосветного путешествия. К концу марта до мыса Горн оставалось около 150 миль. Роуз поддерживает постоянную связь с кораблем "Вейв чиф", который должен страховать мореплавателя в самом опасном месте рискованного путешествия.

31 марта "Шалунью" обнаружил самолет, с которого репортеры будут наблюдать исторический момент. На следующий день, около полудня, при умеренном ветре и хорошей видимости, мореплаватель заметил слева по борту на расстоянии одиннадцати миль грозные черные скалы. "Вот момент, о котором я мечтал и к которому стремился". Роуз миновал мыс Горн. Свидетелями знаменательного события были экипаж корабля и репортеры из "Санди миррор". Самолет вел тот же пилот, который летал навстречу Чичестеру.

В честь знаменательного события Роуз выпил рюмку вина и поспешил к своим обязанностям. Вскоре темные тучи и потоки ливня скрыли от моряка самый грозный из мысов.

 

Трасса кругосветного рейса Алека Роуза.

1 – Портсмут (Англия); 2 – Канарские острова; 3 – мыс Доброй Надежды; 4 – мыс Луин (Южная Австралия); 5 – Мельбурн; 6 – мыс Горн; 7 – острова Зеленого Мыса; 8 – Портсмут.

 

Перед яхтой простираются 8000 миль Атлантического океана. После пройденного пути "Шалунья" не в лучшем состоянии. Автоматическое управление опять повреждено, и Роуз раздумывает, не зайти ли в порт для исправления повреждений.

Пригодились приобретенные ещё во время службы на флоте технические навыки: моряк исправляет "автопилот" и устраняет мелкие повреждения. Изнуренный штормами и холодом, Роуз мечтает о том, чтобы как можно быстрее закончить путешествие. Между тем по мере приближения к экватору потепление всё чаще сопровождается штилями. Суточные пробеги снижаются иногда до нескольких десятков миль.

Только 7 апреля "Шалунья" замыкает в Южной Атлантике круг своего путешествия. Теперь яхта движется в полосе пассата. Теплая, солнечная погода благоприятно сказывается на здоровье и настроении моряка. 19 мая яхта пересекает экватор, и мысли об уютном домике во всё ещё далекой Англии становятся более реальными.

Миновав штилевую зону, "Шалунья" быстро продвигается на север. Ежедневно Роуз с удовлетворением наносит на карту очередные 100 и более миль пройденного пути. Несмотря на то что погода снова портится, 5 июня яхта достигает островов Зеленого Мыса. Следуя своим принципам, Роуз неустанно подбирает наилучшую комбинацию парусов, а также заботится о правильном режиме питания.

Сражаясь с переменными встречными и слабыми ветрами, моряк медленно продвигается к проливу Ла‑Манш. 21 июня с юго‑запада приходит благоприятный ветер. До Портсмута ещё около 1500 миль. Ветер крепнет, и "Шалунья" идет под большим генуэзским парусом и малым стакселем, сильно раскачиваясь на волне. Суточные переходы достигают 150 миль.

Наконец устанавливается прямая радиосвязь с Англией. Навстречу яхте всё чаще вылетают самолеты. Корабль "Летерстон", высланный для сопровождения яхты в оживленном судоходном Ла‑Манше, находит "Шалунью", и экипаж судна восторженно приветствует Роуза.

В принципе 1 июля кругосветное путешествие Алека Роуза заканчивается. "Шалунья" идёт в сопровождении двух кораблей и многочисленных яхт. На берегу готовится торжественная встреча. Роуз, который сохранял хладнокровие в самые тяжелые моменты путешествия, испытывает страх перед несколькими тысячами людей, которые пришли его приветствовать.

4 июля "Шалунья" прибыла в Портсмут. Алек Роуз закончил свое выдающееся путешествие, длившееся триста пятьдесят четыре дня, из них триста двадцать один день чистого пребывания в океане. "Шалунья" прошла по кругосветной трассе более 28 000 миль.

Правда, Роузу не удалось победить Чичестера, но он добился не менее значительного результата. Следует отметить, что "морское счастье" не баловало Роуза: неблагоприятные, встречные ветры сопутствовали ему почти на всей трассе, много раз яхту задерживали штили. Но Роуз никогда не пытался оправдать свое поражение.

Окончательный итог гонки:

"Джипси‑Мот IV" – I этап – сто семь, II этап – сто девятнадцать, всего двести двадцать шесть дней.

"Шалунья" – I этап – сто пятьдесят четыре, II этап – сто шестьдесят семь, всего триста двадцать один день.

Не следует также забывать, что кругосветный рейс Роуза был совершен как частное мероприятие на яхте, прослужившей к тому времени 30 лет.

 

Третьи атлантические гонки яхтсменов‑одиночек

 

 

67. Джоффри Уильямс – "Сэр Томас Липтон", Дэлинг – "Вуртреккер",

Фоллет – "Чиирс" и 16 других яхтсменов

 

Наиболее красноречивым показателем, отражающим рост популярности и уровня атлантических гонок яхтсменов‑одиночек, является число яхтсменов, стартовавших в разные годы: в 1960 году – 5, в 1964 году – 15, в 1968 году – 36. Если в первых гонках участвовали небольшие по размеру яхты (за исключением "Джипси‑Мот III" Чичестера), которые состязались на основе чистого любительства, то в следующих соревнованиях принимали участие суда гораздо больших размеров, нередко субсидируемые состоятельными предпринимателями.

Что же касается многокорпусных судов – катамаранов и тримаранов, – то они вовсе не были представлены в первой регате, во второй их выступало 3, а в третьей – 15.

1 июня 1968 года (и позже) из 44 заявленных судов из Плимута в далекий и трудный путь вышли 36 яхт, ведомых яхтсменами десяти национальностей, в том числе одной женщиной. Среди яхт – несколько больших, размеры которых превышали обычно принятые нормы для спортивных судов. Самая большая яхта, тримаран "Пен‑Дюйк IV" Эрика Табарли, имела в длину 22 метра, "Раф" – 18,3 метра, "Сэр Томас Липтон" –16,5 метра, "Катти Сарк" – 16,5 метра, "Вуртреккер" – 14,8 метра. Некоторые из яхт были построены специально для этого состязания. Конструкции яхт были весьма разнообразными (особенно многокорпусных судов) в целях нахождения новых оптимальных решений. Были также и небольшие яхты, например шведский "Гудвин" с парусами площадью 20 квадратных метров. Был также ветеран гонок, фолкбот "Джестер", известный многими достижениями "Миф Мальгама", а также необычный "Чиирс", построенный по образцу полинезийских лодок.

Разным было и мастерство участников. Начиная с опытнейших яхтсменов – участников океанских марафонов вроде Эрика Табарли и моряков‑профессионалов и кончая теми, знакомство которых с морем и парусами насчитывало два‑три месяца. Так, стартовавшая на тримаране "Коала III" немка Эдит Бауман только три месяца назад ступила на борт яхты.

Напряженная борьба началась прямо со старта. Эрик Табарли благодаря опыту, физической подготовке и великолепной, хотя и экспериментальной яхте считался кандидатом номер один на победу. Уже на первых милях пути Табарли захватил лидерство, развивая при благоприятном ветре скорость до десяти узлов, и систематически увеличивал преимущество. К несчастью, ночью его тримаран столкнулся с проходившим мимо танкером, в результате чего в одном из поплавков образовалась пробоина, и Табарли вынужден был вернуться.

Тогда же, 2 июня, от участия в гонках отказался Воке, плывший на небольшом тримаране "Тамур" (8 х 5 метров).

"Пен‑Дюйк IV" снова вышел на трассу только 4 июня. Через несколько часов после вторичного старта отказало автоматическое управление, и расстроенный Табарли возвращается к английским берегам.

В тот же день катамаран "Океан Хайлендер" Сэнди Манро теряет мачту, и моряк вынужден отказаться от гонок.

Не сломленный неудачей, Табарли возвращается в порт. Молниеносный ремонт автоматического управления, и "Пен‑Дюпк IV" в третий раз вступает в борьбу. Однако новая, недостаточно испытанная перед гонками яхта подводит моряка. Поврежденные во время столкновения мачта и такелаж не гарантируют безопасности плавания. Опытный моряк поворачивает к берегу, окончательно отказавшись от участия в гонке.

Идущие в слабых переменных ветрах яхты за пять дней пути растянулись на сто с лишним миль. Как и предсказывали специалисты, да и в соответствии с законами гидродинамики лидерство захватили яхты больших размеров. Положение существенно не менялось до тех пор, пока яхты не вошли в зону сильных, шести‑ семибалльных юго‑западных ветров.

Через две недели после начала состязаний в Северной Атлантике метеорологические условия резко ухудшились. Труднее всего это переносили катамараны. Катамаран "Якша", управляемый малоопытным молодым французом Жоаном де Катом, 18 июня получил серьезные повреждения, потеряв мачту и руль. Удары волн повредили поплавки, и Кат покинул тонущий катамаран, спасаясь на надувной лодке. К счастью, располагая радиостанцией, он успел послать сигнал бедствия. Благодаря широко развернутым спасательным действиям моряк был найден через два дня в 550 милях от Ирландии.

Через неделю с помощью очередной спасательной операции, предпринятой судами военно‑морского флота с участием самолетов, был обнаружен тонущий тримаран яхтсменки Эдит Бауман "Коала III", разбитый волнами. Отважная яхтсменка пережила в трехстах милях от Азорских островов очень тяжелые часы, находясь на тримаране, выступающем из воды едва на полметра. Спасли её 27 тоня.

Вообще говоря, многокорпусные суда потерпели поражение. Из четырех катамаранов вышли из гонок два, в том числе "Сан‑Джорджио" знаменитого Кароццо. Из девяти тримаранов закончили гонки только три. Всего из пятнадцати многокорпусных судов финиша достигли только 5 (33 %). Но во время тех же штормов затонула и классической постройки яхта Куклинского "Амбрима".

После трех недель плавания в ведущей группе произошли изменения. Лидировал по‑прежнему "Сэр Томас Липтон", хотя его капитан Уильямс, который упал с мачты, получил серьезные телесные повреждения. Но сошел с трассы его грозный конкурент Гликсман, вынужденный отвести в порт поврежденного "Рафа". "Вуртреккер", у которого в начале гонок был поврежден бом и который потерял немало ценного времени, шел вслед за лидером. За ними шли грозные соперники: Фоллет – на полинезийском катамаране "Чиирс", Хауэлл – "Золотой петушок", Минтеркемп – "Ганча герл".

 

 

 

Яхты – участницы третьих атлантических одиночных гонок.

 

В противоположность предыдущей регате, когда места лидеров определяли дни и даже недели, на этот раз решающими были часы. В атмосфере, полной напряжения и спортивного азарта, моряки, не знавшие отдыха, шли к финишу, не жалея сил. Положение обострялось угрозой приближавшегося шторма. Многочисленные самолеты, в течение нескольких дней вылетавшие в море для патрулирования, приносили все новые неожиданные, часто противоречивые известия. 27 июня, после полуночи, раньше, чем ожидалось, линию финиша возле Ньюпорта пересек "Сэр Томас Липтон" Джоффри Уильямса. Но это ещё не решало вопроса о первенстве. Оказалось, что Уильямс был оштрафован на двенадцать часов за несоблюдение правил на старте. В течение 12 часов Уильямс, почти не спавший в последние дни гонок, ждал, всматриваясь в горизонт. Наверное, эти часы тянулись для него дольше, чем все двадцать шесть дней одиночного рейса. Опасения оказались напрасными. Он победил! "Вуртреккер" Дэлинга прибыл лишь через семнадцать часов. В это время Уильямс уже спал как убитый.

Третьим, через двадцать восемь часов после Уильямса, прибыл американец Фоллет на двухкорпусяом "Чиирсе" – экспериментальной яхте (12 метров длина, парусность 35 квадратных метров), построенной по образцу полинезийских лодок. Этот результат можно признать одной из сенсаций гонок, поскольку другие катамараны себя не оправдали.

Из результатов, которые заслуживают внимания, следует отметить пятое место "Золотого петушка" Хауэлла – 31 день 16 часов – и шестое место "Опуса" Кука – 34 дня 8 часов.

Это были замечательные достижения, тем более поразительные, что в первой половине гонок лидирующие яхты прошли более короткий путь, чем "Пен‑Дюйк II" за то же время в состязании 1964 года.

Всего в третьих атлантических гонках яхтсменов‑одиночек стартовало 36 яхт. Финишировало же 19 яхт. Это является ещё одной характерной особенностью состязаний 1968 года (в 1960 году гонки закончили все пять яхт, в 1964 году из пятнадцати яхт с трассы сошла только одна).

Победитель третьих атлантических гонок 26‑летний англичанин Джоффри Уильямс прошел трассу за 26 дней, 20 часов и 32 минуты (в 1960 году Чичестер – 40,5 дня, в 1964 году Табарли – 27 дней). Трудно сказать, является ли установление нового рекорда по пересечению Атлантического океана следствием мореходных достоинств яхты "Сэр Томас Липтон", или же её размеров (1960 год "Джипси‑Мот III" – 12,1 метра, 1964 год "Пен‑Дюйк II" – 13,6 метра), или сложившихся благоприятных гидрометеорологических условий.

Неоспорим факт, что Уильямс, ведя такую большую яхту через океан и имея к тому же в течение многих дней неисправное автоматическое управление, доказал, что он превосходный моряк, достойный победитель и преемник своих замечательных предшественников – Чичестера и Табарли.

В состязании с "Сэром Томасом Липтоном" (16,5 метра длины и 110 квадратных метров парусности) рядовые яхты (7–10 метров длины и 25–60 квадратных метров парусности), какими располагают моряки, не субсидируемые богатыми фирмами, заранее были обречены на проигрыш в гонках.

Нарушением спортивной этики, пожалуй, следует считать и применение Уильямсом "навигационной практики", заключавшейся в том, что он поддерживал постоянную радиосвязь с Англией, где в вычислительном центре бюро метеопрогнозов для "Сэра Томаса Липтона" разрабатывались рекомендации для выбора оптимального пути яхты.

Третьи атлантические гонки в некотором смысле стали эпилогом этого вида состязаний. Соревнование мореплавателей уступило место соперничеству предпринимателей.