Картина седьмая. «взятие Дарданелл»

 

«Взятие Дарданелл» – кабачок с музыкой и подачей спиртных напитков. Столик – два моряка, французский и английский.

1-й моряк. У немцев есть хорошие стороны. Например – пиво.

2-й моряк. Я видел немцев только мертвыми.

1-й моряк. Нет, нельзя отрицать, будем справедливы. Например – глинтвейн.

2-й моряк. Все, что я знаю немецкого, – это трупы.

1-й моряк. Берется красное подешевле. Половинка лимона. Немного гвоздики. Все на огонь. И получается…

За соседним столом Бродский и Санька.

Бродский (морякам, приподнимая шляпу).  Вы забыли мускатный орех.

1-й моряк. Мускатного ореха сантимов на пять. Мерси! Я вижу знатока немецких нравов?

Бродский. Но главным образом французских. Я жил в Париже восемь лет.

1-й моряк. Мой приятель из деревни, но я парижанин.

Бродский (учтиво).  За Париж!

Все пьют.

1-й моряк (с видом человека, умеющего ценить любезность).  За Одессу!

Все собираются пить.

Бродский. Подождите. С вашего разрешения изменим этот тост так: за освобождение Одессы.

2-й моряк. От кого?

Бродский. От ига интервентов. Я имею в виду не вас. Повыше. На капитанском мостике. Еще выше…

1-й моряк. Я был шофер. Теперь я моряк. Это одно и то же. Куда нам прикажут, туда мы и идем.

Бродский. А если бы вы задумались…

2-й моряк. Я не хочу думать. Чтобы все понять, надо иметь на плечах сто голов, а не один несчастный набалдашник.

1-й моряк. Он из деревни. Он грубоват. Он простой батрак.

Санька. Вы из деревни? Мы здесь, в России, отняли всю землю у помещиков…

2-й моряк. Поёшь…

Санька…и роздали ее беднякам и батракам.

2-й моряк. Побожись.

Санька. Бога нет.

Бродский. Ей-богу!

2-й моряк. Мы тебя не знаем. Откуда ты?

Бродский. Я знаю Европу. Я жил там. Я знаю Россию. Я русский. Дети мои, всюду одно и то же: богатый вскарабкался на бедняка и ездит на нем верхом.

1-й моряк. Это, положим, верно, приятель. А? Что верно, то верно.

2-й моряк. Продолжай, русский, продолжай.

Бродский. Я знаю жизнь, дети мои. Я много повидал. Берут славных французских, английских или американских ребят – рабочих, батраков, набивают ими судно и посылают в далекую Россию. Зачем? Зачем, я вас спрашиваю? Сидеть в кафе и распивать вино под звуки мандолин? Нет. Убивать! Громить! Резать! Вешать! Кого? Таких же славных ребят, русских рабочих и батраков, за то, что они скинули наконец с себя этого проклятого всадника, который сидел у них на плечах… Спасибо вам, братья, за дружескую услугу! Пьем за ваше здоровье, обманутые братья!

1-й моряк. Ну, меня, я думаю, не так легко одурачить.

Санька. А тысяча девятьсот четырнадцатый год?

Бродский. Да, тысяча девятьсот четырнадцатый год?

1-й моряк (задумчиво).  Да… тысяча девятьсот четырнадцатый год…

2-й моряк. Продолжай, русский, продолжай

Продолжают тихо разговаривать.

Столик – господа петербургской наружности, дама,

белый офицер.

На улице раздается стрельба.

2-й господин (даме).  Не волнуйтесь. Это налетчики грабят прохожих. Или, напротив, волнуйтесь: это вас украшает.

1-й господ и н. Вот союзники уже два месяца в Одессе. Но где же Москва?

2-й господин. Франк падает. Я больше не занимаюсь франками. Я занимаюсь только долларами.

Белый офицер. Терпение, господа, терпение. Нужно понимать в тактике. Союзники повторяют свой знаменитый маневр на Марне. Через две недели мы будем в Москве.

Дама. Боже мой, а я вчера заказала портному костюм, и он будет готов только через три недели…

Стрельба. С улицы вбегает гражданин в одном белье.

Гражданин. Караул! Меня ограбили! Господа! Догоните их!

1-й господин. Вот еще!

2-й господин. Заступаться за спекулянтов!

Дама (офицеру).  Помогите же ему!

Белый офицер. Мадам, у белой армии есть более высокие задачи, чем возвращение пропавших брюк неудачникам.

Хозяин уводит гражданина.

1-й моряк. То, что ты говоришь, похоже на речи нашего судового механика.

2-й моряк. Уже пять лет мы не были на родине. Я забыл запах полей. Я спрашиваю тебя, русский: где Версальский мир?

Бродский. Эх, приятель! Вы не понимаете вашей силы. Вас много. У вас оружие. Вам надо только сговориться.

Подходит Марсиаль.

Бродский. А, Марсиаль! А где остальные?

Марсиаль. Я думал, они здесь. (Саньке, тихо.)  Уйди отсюда.

Санька. Почему?

Марсиаль. Уйди. У меня плохое предчувствие.

Бродский. Выпей, Марсиаль. Я не верю в плохое предчувствие. Я верю в плохое послечувствие. Вот после того, как тебя повесят, ты себя будешь чувствовать довольно плохо.

Марсиаль (со страхом).  Меня не повесят!

Входит ограбленный гражданин. Хозяин его одел. Он садится за столик.

Появляются Филипп, Имерцаки и Мария Токарчук. Они садятся за столик к ограбленному гражданину. Гражданин вглядывается в них и в ужасе вскакивает.

Филипп (с грозной любезностью).  Я вам мешаю чем-нибудь? Может быть, я вам не нравлюсь?

Гражданин (с ужасом).  Нет, вы мне очень нравитесь. (Садится.)

На эстраде актеры исполняют номер: «Налетчики» – танец и песни.

 

В Валиховском переулке –

Там убитого нашли.

Был он в кожаной тужурке,

Восемь ран на груди.

 

 

На столе лежит покойник,

Тускло свечи горят.

Это был убит налетчик,

За него отомстят.

 

 

Не прошло и недели –

Слухи-толки пошли:

В Валиховском переулке

Двух легавых нашли…

 

 

Забодали тужурку,

Забодали штаны

И купили самогонку

На поминку души.

 

Филипп. Музыка – отдых. Ваше здоровье!

Гражданин (робко).  Ваше здоровье!

Филипп. Особенно когда цельный день работаешь.

Гражданин ужасается.

Наша работа – тяжелая работа.

Гражданин в панике.

Поэтому противно, когда плохо поют. (Обращается к исполнителю.)  Послушайте, разве бандиты так поют? Певчие в синагоге так поют.

Конферансье (язвительно).  Если гражданин так хорошо знаком с бытом бандитов, может быть, он сам исполнит нам песню бандитов?

Смех в публике.

Филипп (встает).  Вы просите песен? Их есть у меня, (Поет.)

Имерцаки и Токурчак аккомпанируют на дрымбах.

 

Гром прогремел,

Золяция идеть.

 

 

Губернский розыск рассылает телеграммы,

Что вся Одесса переполнута з ворами,

И что настал криктический момент,

И заедает темный элемент!

 

 

Вот мент идеть,

Идеть в обход.

 

 

Губернский розыск рассылает телеграммы,

Что вся Одесса переполнута з ворами,

И что настал криктический момент,

И заедает темный элемент!

 

Аплодисменты.

Моряки прощаются с Бродским и Санькой.

1-й моряк. Мы увидимся.

Бродский. Скоро вы услышите кое о чем, и нам понадобится ваша помощь.

Входит Али. Он взволнован. Он ищет глазами в толпе. Он видит наконец Бродского и Саньку.

Али (возбужденно).  Сингу ваньямвези матабеле овамба бечуан, Мишель!…

Санька. Что он хочет? Али!

Бродский. Садись, Али, пей.

Али. Матабеле! Матабеле!

Бродский. Что?

Али. Сингу бангвелло. Мбиангавамба бечуан, бечуан Мишель!

Мишель. Что-то случилось? Неужели его никто не понимает?

Санька. Вот Марсиаль служил в Африке.

Али и Марсиаль тихо беседуют.

Марсиаль. Какая-то чепуха. Он, наверное, пьян или влюблен.

Али (в отчаянии).  Бангвелло! Бангвелло!

Бродский (тихо Саньке).  Все это мне очень не нравится. Надо ушиваться отсюда. Незаметно. По одному. Иди первой.

Санька. Нет, ты иди первый.

Бродский. Иди первой!

Санька. В случае чего, важнее, чтобы ты остался на свободе.

Бродский. В порядке партийной дисциплины – иди первой.

Санька идет к выходу.

Входит патруль.

Начальник патруля. Назад!

Санька отступает.

2-й господин. Ой, облава! Обыск… У меня доллары. (Бросает доллары под стол.)

Начальник патруля. Господа, прошу извинить за беспокойство. Речь идет только об изъятии нескольких государственных преступников.

Филипп. Ну, будет заварушка. (Подничает из-под стола доллары.)

Начальник патруля. Остальную публику прошу не волноваться. Господ артистов прошу продолжать.

Конферансье. Ничего, господин капитан, мы подождем.

Начальник патруля. Вам говорят – продолжать!

Артисты продолжают играть. Начальник патруля смотрит на Марсиаля, тот глазами указывает на Бродского.

Начальник патруля. Ваш документ!

Бродский дает документ.

Начальник патруля. Прекрасная работа. Сами делали?

Бродского берут. Марсиаль мимически объясняет начальнику, что больше никого нет. Начальник патруля толкает Бродского к выходу.

Санька (тихо).  Сволочи!

Начальник патруля (услышав).  Взять ее!

Берут Саньку, она сопротивляется, рвут на ней платье.

Начальник патруля (хлопает ее по обнажившемуся плечу).  Ну, моя курочка…

Бродский опрокидывает начальника патруля и бежит к дверям. Свалка. Санька убегает через окно.

Токарчук (сладострастно дрожа).  Будет мокрота! Будет мокрота!

Имерцаки. Садись!

Токарчук (по-прежнему).  Квас потечет! Квас потечет!

Филипп (силой усаживая Токарчук).  Ну ты, мокрушница, потише!

Начальник патруля. Связать его! Руки за спину. Комиссарская морда! Сейчас мы с тобой поговорим.

Бродского, связанного, ведут через кафе.

А где девчонка? Поймать ее!

Патрульные  выбегают на улицу. Свистки. Стрельба.

(К эстраде.)  Я говорю вам – продолжать! Музыка, туш!

Музыка играет туш.