Резолюция Совета Европы №2383 (2021) от 22.06.2021.

Обсуждение во время Ассамблеи от 22 июня 2021 г. (17-е заседание) (см. Док. 15309, доклад Комиссии по юридическим вопросам и правам человека, докладчик: г-н Дэмиен Коттье; и Док. 15323, заключение Комиссии по социальным вопросам, здравоохранению и устойчивому развитию, докладчик: г-жа Кармен Лейте). Текст принят Ассамблеей 22 июня 2021 г. (17-е заседание).).

Социально-экономические издержки ограничений, связанных с Covid-19, по-прежнему огромны, а политическое давление с целью их ограничения и отмены является реальным и понятным. В то же время санитарная ситуация остается очень нестабильной — Covid-19 по-прежнему является заболеванием, которое легко может выйти из-под контроля, что приведет к дальнейшему распространению заболевания и смерти. В этой связи Парламентская ассамблея напоминает о своей резолюции 2338 (2020) «Влияние пандемии Covid-19 на права человека и верховенство закона», в которой она напомнила, что «прямые обязательства в соответствии с Европейской конвенцией о правах человека и основных свобод (ETS № 5, «Конвенция») предусматривают, чтобы государства предпринимали меры по защите жизни и здоровья своего населения». Кроме того, выход из социально-экономического кризиса станет возможным только после обретения полного контроля над заболеванием. Вакцинация станет важной мерой общественного здравоохранения на пути достижения этой цели, но сама по себе не является достаточной мерой.

Многие европейские государства изъявили желание ввести систему зеленых пропусков или сертификатов (Covid pass или certificate), которые будут представлять собой официальную документацию, подтверждающую вакцинацию против Covid-19, выздоровление после Covid-19 и/или отрицательный результат теста на инфекцию SARS-CoV-2. Сертификация статуса вакцинации будет применяться как инструмент права и медицинской оценки. Использование зеленых пропусков для возобновления пользования определенными правами и свободами путем частичного снятия ограничений чревато юридическими осложнениями и проблемами в области прав человека и, прежде всего, зависит от высокой степени уверенности в отношении медицинских рисков.

Вакцинация и выздоровление после перенесенной инфекции вполне могут снизить риск распространения заболевания, но степень и продолжительность этого эффекта в настоящее время не установлены. Кроме того, разные вакцины и режимы вакцинации могут иметь разную эффективность в снижении риска передачи, и они различаются по своей эффективности против штаммов SARS-CoV-2. Отрицательный результат теста свидетельствует только о временной ситуации, которая может измениться в любой момент после взятия образца для анализа. Эти различия следует учитывать для того, чтобы определить, являются ли конкретные случаи использования зеленых пропусков оправданными с медицинской точки зрения и недискриминационными.

Если зеленые пропуска будут использоваться в качестве основания для предпочтения одних людей другим (преференциального отношения), они могут повлиять на охраняемые законом права и свободы. Такой преференциальный режим может быть приравнен к незаконной дискриминации по смыслу статьи 14 Конвенции, если не имеет объективного и разумного оправдания. Необходимо, чтобы каждая мера преследовала законную цель и была соразмерной. Соразмерность требует справедливого баланса между защитой интересов общества (законная цель) и уважением прав и свобод человека.

Дискриминация может происходить либо из-за того, что к людям относятся по-разному на основании несущественного различия, либо из-за одинакового отношения к лицам, между которыми имеются существенные различия в определённых отношениях. Отражает ли зеленый пропуск существенное различие или нет, зависит от того, в какой степени конкретный медицинский статус, который он представляет, подразумевает значительную разницу в риске передачи вируса SARS-CoV-2 другим лицам. Значительно более низкий риск передачи может также означать, что ограничения прав и свобод больше не являются оправданными для данного лица, независимо от условий, в которых находятся другие лица.

6. Степень, в которой оправдание разного отношения является объективным и разумным, зависит от характера рассматриваемого права или свободы и от серьезности вмешательства. Национальные органы власти должны четко разграничить различные варианты использования зеленого пропуска на основании затрагиваемых прав и свобод, а также продолжительность освобождения от ограничений, предусмотренную пропуском. Точно так же, если частные субъекты могут (или даже обязаны по закону) требовать предъявления зеленого пропуска прежде чем обслуживать клиентов, следует четко разграничивать основные и второстепенные товары и услуги. Продолжительность дифференцированного лечения, основанного на зеленом пропуске, также может иметь отношение к тому, является ли оно соразмерным.

При оценке риска передачи инфекции необходимо учитывать конкретные условия, с которыми сталкиваются обладатели зеленого пропуска, в том числе будут ли они вступать в контакт с людьми, не имеющими иммунитета против Covid-19, находятся ли эти люди в группе более высокого риска тяжелого заболевания или смерти, а также наличие местных штаммов вируса, особенно тех, которые легче передаются или могут быть устойчивыми к вакцинам, и могут ли они быть занесены владельцем пропуска.

До тех пор, пока не будут получены четкие и надежные научные данные, снятие ограничений для вакцинировавшихся лиц и их сохранение для невакцинировавшихся может рассматриваться как дискриминационный подход. Единственным основанием для различения этих двух групп становится вакцинация. Однако только такое основание (чаще всего, уязвимость к Covid-19), может не иметь отношения к снятию ограничений, направленных на прекращение передачи заболевания.

Даже если научных данных будет достаточно, чтобы оправдать преференциальное отношение к обладателям зеленого пропуска, могут существовать веские причины государственной политики для отказа от их использования. Их использование может подорвать фундаментальную связь между правами человека, ответственностью и солидарностью, которая имеет важное значение при управлении рисками для здоровья. Расходы на систему зеленых пропусков могут компенсироваться за счет и так ограниченных ресурсов, предусмотренных для других мероприятий, которые могли бы быстрее открыть общество для всех. Это было бы особенно пагубно при достаточно коротком временном промежутке между получением достаточных научных доказательств, оправдывающих использование зеленых пропусков, и вакцинированием большого числа людей, чтобы ослабить ограничения в целом.

Если последствия отказа от вакцинации — включая продолжающиеся ограничения пользования свободами и стигматизацию — настолько серьезны, что исключают элемент выбора при принятии решения, вакцинация может стать практически обязательной. Это может привести к нарушению охраняемых законом прав и/или к проявлениям дискриминации. Ассамблея напоминает о своей Резолюции 2361 (2020) «Вакцины против Covid-19: этические, правовые и практические соображения», в которой она призвала государства-члены ЕС «обеспечить информирование граждан о том, что вакцинация не является обязательной, и что никто не может поддаваться политическому, социальному или иному давлению с целью вакцинации, если он/она не желает этого». Любое, даже косвенное, ненадлежащее давление на людей, которые не могут или не хотят проходить вакцинацию, может быть смягчено, если зеленые пропуска будут выдаваться по причинам, отличным от вакцинации.

Зеленый пропуск будет основан на конфиденциальной персональной медицинской информации, к которой должны применяться строгие стандарты защиты данных. Эти стандарты включают наличие четкой правовой основы, которая также имеет отношение к приемлемости мер, которые могут ограничивать права или приводить к потенциально дискриминационному обращению.

Ассамблея ссылается на информационный документ «Защита прав человека и «зеленый пропуск», выпущенный Генеральным секретарем Совета Европы, «Заявление об аспектах прав человека, имеющих отношение к «зеленому пропуску» и аналогичные документы», выпущенные Комитетом Совета Европы по биоэтике (DH-BIO), а также «Заявление о вакцинации против Covid-19, аттестациях и защите данных», выпущенным Консультативным комитетом Конвенции Совета Европы для защиты физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных (T-PD).

13. В связи с этим Ассамблея призывает государства-члены Совета Европы:

13.1 продолжать осуществлять весь спектр действий в сфере общественного здравоохранения, необходимых для долгосрочного контроля над Covid-19, в соответствии с их прямыми обязательствами в рамках Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, и вводить режимы зеленых пропусков только при наличии четких и надежных научных доказательств того, что такие режимы снижают риск передачи вируса SARS-CoV-2 до приемлемого уровня с точки зрения общественного здравоохранения;

13.2 полностью учитывать последние данные и советы экспертов, в частности, Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), при реализации таких мер, как зеленые пропуска, которые предусматривают ослабление ограничений, направленных на предотвращение распространения вируса SARS-CoV-2;

13.3 гарантировать, что такие меры, как зеленые пропуска, освобождающие их владельцев от определенных ограничений в отношении охраняемых законом прав и свобод, применяются таким образом, чтобы поддерживать эффективную защиту от распространения вируса SARS-CoV-2 и избегать дискриминации, в частности, путем обеспечения:

13.3.1 доступности вакцинации для всех в равной степени, а если это невозможно, подобное должно иметь объективные и разумные причины, которые не должны включать платежеспособность или любые другие основания, способные привести к незаконной дискриминации, для установления приоритета одних групп над другими;

13.3.2 наличия различных категорий зеленых пропусков для групп людей с разными отличительными особенностями, которые доказано снижают риск передачи вируса SARS-CoV-2;

13.3.3 того, чтобы наличие зеленых пропусков на основании недавних тестов с отрицательным результатом не ограничивалось только платежеспособными лицами из-за высокой цены тестов;

13.3.4 чтобы степень, в которой обладатели различных категорий зеленых пропусков освобождены от ограничений, соответствовала степени, в которой снижен риск передачи вируса SARS-CoV-2, и чтобы должным образом учитывалась текущая эпидемиологическая ситуация в соответствующей стране;

13.3.5 чтобы должным образом учитывалось фундаментальное различие в медицинском статусе между лицами, которые приобрели иммунитет в результате вакцинации или после выздоровления, с одной стороны, и лицами с отрицательным результатом недавнего теста, с другой, и возникающие в результате этого различия в риске передачи инфекции между этими двумя группами;

13.3.6 чтобы должным образом учитывалась относительная стойкость иммунитета, приобретенного в результате вакцинации или после выздоровления, а также относительная эффективность различных вакцин и режимов вакцинации в предотвращении передачи SARS-CoV-2, включая разные штаммы;

13.3.7 чтобы должным образом учитывались относительные риски передачи, связанные с различными видами деятельности, которые могут быть разрешены для владельцев зеленых пропусков, особенно в тех случаях, когда они могут контактировать с лицами, которые не приобрели иммунитет в результате вакцинации или предшествующего заражения, не зависимо от того, относятся ли эти лица к группе повышенного риска развития тяжелого заболевания или смерти;

13.3.8 чтобы должным образом учитывалось положение тех, кто по медицинским причинам не может или по личным причинам, или в силу своих убеждений отказывается от вакцинации; что касается последней группы, то любая система зеленых пропусков исключает любое проявление принуждения и обязательности вакцинации;

13.3.9 чтобы зеленые пропуска были доступны в цифровом формате и в документарной форме;

13.4 гарантии того, что любая система зеленых пропусков имеет под собой четкую юридическую базу;

13.5 гарантии того, что любая система зеленых пропусков полностью соответствует стандартам Совета Европы по защите данных и конфиденциальности, в частности, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, Конвенции о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных и Протокола о внесении поправок в нее (ETS № 108 и CETS № 223, «Конвенции 108 и 108+»), и отдает предпочтение системам с децентрализованным хранением данных;

13.6 обеспечение принятия надлежащих мер для предотвращения подделки или другого преступного злоупотребления зелеными пропусками в соответствии со стандартами, установленными в Конвенции Совета Европы о подделке медицинских продуктов и аналогичных преступлениях, связанных с угрозой здоровью населения (CETS № 211, «Конвенция Medicrime») и Конвенция Совета Европы о киберпреступности (ETS № 185, «Будапештская конвенция»);

13.7 гарантии того, что любая система зеленых пропусков строго ограничена по применению и продолжительности действия в соответствии с потребностями чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения, связанной с Covid-19, и что соответствующая инфраструктура не будет перепрофилирована для других целей без предварительного демократического контроля и эффективного правового надзора.

Источник: https://pace.coe.int/en/files/29348/html

3.2. Георгий Касиматис, профессор Конституционного права Афинского университета. Мнение эксперта о мерах против Сovid 19.

Мне были заданы следующие вопросы:

1. Если на законодательном или политическом уровне вводится обязательная вакцинация и любые другие превентивные или контрольные меры для борьбы с распространением Covid-19 или для его лечения, имеют ли они юридическую силу в соответствии с конституционными и международными правовыми гарантиями в области прав человека, поскольку это является принудительным вмешательством в человеческий организм?

2. Если эти меры и действия тех, кто приводит их в действие, неконституционны, то при помощи каких законных средств может защитить себя человек?

ОТВЕТ:
Пережив чудовищные преступления против человечности, совершенные режимами фашизма, национал-социализма и других форм авторитаризма, а также военные действия Второй мировой войны, мировое сообщество установило четкие и очень строгие нормы международного права в области прав человека, которые необходимы для непосредственной и немедленной защиты основополагающих благ в жизни людей в случае реальной и непредвиденной угрозы. Эти законы являются обязательными для всех стран и народов мира (за исключением стран с теократическими или религиозными авторитарными режимами, которые из-за убеждений своих народов не соблюдают эти нормы, но получили членство в Организации Объединенных Наций по необходимости, вынужденно). Основываясь на этих основополагающих нормах международного права и соответствующих положениях Конституции, в целом имеют силу все те меры, которые применяются для защиты здоровья. А именно:

А. Международное право и конституционные основы законности
1. Существуют основополагающие нормы вышеуказанного права (международного и конституционного), определяющие законность применяемых мер. Общие основания законности и действительности мер, вводимых государством для защиты человека и общественных интересов, основаны на фундаментальных нормах Международного права и Конституции Греции. Сюда входит:
- принцип защиты и уважения человеческого достоинства;
- принцип защиты свободы, развития личности;
- принцип демократии;
- принцип общественно-государственного права и
- принцип соразмерности (пропорциональности).
Эти правила содержатся в:

а) Уставе Организации Объединенных Наций и в соглашениях международного публичного права, таких как Европейская конвенция о правах человека (ЕКПЧ) 1952 г.; Международный пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 1966 г.), в основном статья 7, которая была ратифицирована Грецией посредством принятия закона 2462/1997; Конвенция Совета Европы о защите прав и достоинства человека в связи с применением биологии и медицины, озаглавленной: «Конвенция о правах человека и биомедицине» (в частности, глава II, озаглавленная: «Согласие», статья 5 и последующие), Овьедская конвенция 1997 г., ратифицированная в Греции посредством принятия закона 2619/1998, а также многими другими международными договорами, которые гарантируют права человека особых категорий (ребенок, женщина и т. д.);
б) в Договорах Европейского Союза;
в) в Конституции Греции, в основном в статьях: 1, 2, 4, 5 п. 1-5 изд. 1 (что касается положения п. 5 изд. 2, положения вышеупомянутых международных конвенций Овьедо и Нью-Йорк имеют преимущественную силу, см. непосредственно нижеприведенное), 5A, 7 пп. 2, 14 пп. 1-2, 15 пп. 1-2, 16 пп. 1, 18 пп. 3, 22, пп. 3, 25, пп. 1-2, 48, 120, пп. 2-4.

2. Обращение к Декларации о толковании (Ερμηνευτική Δήλωσης) статьи 5 Конституции. Относительно применения индивидуальных административных мер против заболевания Covid-19 общее законодательство ссылается на Декларацию о толковании (положения п. 4 статьи 5 Конституции), первый параграф которой запрещает «индивидуальные административные меры, ограничивающие любому греку свободное передвижение или поселение в стране, а также свободный выезд и въезд в нее». Декларация о толковании гласит: «Запрет в п. 4 не включает в себя запрет (…) или принятие мер, введенных для защиты общественного здоровья или здоровья пациентов, как это предусмотрено законом». Ссылка на настоящую Декларацию о толковании в данном случае является неконституционной и не имеющей силы, так как она не может применяться к мерам против Covid-19.

Это происходит по следующим причинам:
а. Освобождение от запретов, налагаемых Декларацией о толковании, касается только тех мер, которые были приняты в законодательном порядке; она не может служить в качестве обоснования для мер, превышающих фундаментальные нормы законности международного права и Конституции.

б. Декларация о толковании относится к мерам, которые ограничивают только свободу передвижения в соответствии с пунктом 4 статьи 5 Конституции, потому что она интерпретирует только положения этого пункта. Следовательно, она не охватывает прямое вмешательство в организм человека или меры, которые создают ограничения для деятельности, ограничивающей свободу развития личности (проведение научных исследований, образование, спорт, профессиональную практику и т. д.), и то, что гарантируется п. 1, но лишь те виды деятельности, которые гарантированы п. 3 статьи 5 Конституции). Проблематичным, согласно вышеуказанному закону, является введение мер по охране здоровья, которые одновременно с физическим перемещением ограничивают и другие соответствующие права на развитие личности, и в этом случае требуется особая, специальная оценка.

в. Понятие «индивидуальные административные меры» в Декларации о толковании относится к мерам, принимаемым и налагаемым индивидуально на отдельных лиц для защиты здоровья населения в связи с их личным заболеванием; но не включает в себя общие меры, применяемые к социальным группам лиц, независимо от того, больны они или нет, чтобы бороться с эпидемиями, которые, как научно доказано, заразны и угрожают определенным социальным группам при доказанном научными методами и чрезвычайно высоком уровне заболеваемости и смерти.

Б. Повсеместное нарушение основополагающих принципов и норм права путем принятия мер против болезни Covid-19.

1. Общая недействительность мер против болезни Covid-19.

Все меры, введенные государством в отношении лиц, находящихся в Греции с начала публичного объявления о появлении этой болезни и вплоть до сегодняшнего дня, независимо от того, представляют ли они прямое физическое вмешательство в организм человека или ограничивают свободу передвижения или развитие личности (образование, физические упражнения и т. д.), были и являются недействительными (абсолютная недействительность). Эта недействительность подразумевает нарушение хотя бы одного из принципов и норм законности верховного права. Причины общей недействительности следующие:

а. Несоблюдение требуемых по Конституции процедур для введения принудительных мер.
Не соблюдены предусмотренные в Конституции процедуры введения общих, местных или относящихся к определённым категориям лиц чрезвычайных мер ограничения свобод на основании определённых причин для введения чрезвычайного положения — очевидных и полностью обоснованных с медицинской точки зрения и вообще с научной точки зрения. Даже в случае внезапной и непредвиденной необходимости, которая не оставляет времени для предварительного проведения разбирательства (не проводившегося по закону в данном случае), необходимо незамедлительно принять необходимые меры на короткий период времени, по прошествии которого они автоматически отменяются, если не выполняются требуемые процедуры.

б. Несоблюдение требуемой по Конституции обязанности донесения информации до широкой общественности.
В данном случае не была соблюдена обязанность государства и его компетентных органов, ясно предписанная основополагающими принципами и положениями Конституции и международного права (принцип защиты человеческого достоинства, демократические принципы, человеческие и гражданские права и свободы) постоянно, до начала и во время эпидемии предоставлять полную, ясную и точную информацию с научно обоснованными данными, понятными общественности о типе, теоретическом риске и фактическом течении болезни, необходимости принятых мер — и все это на основании официально подписанных ответственных и именных деклараций компетентных научных органов и организаций.

в. Формы нарушений при введении мер. Как общая информация, так и информация, сопровождающая превентивные (защитные) меры, была и остается: неполной, неточной, вводящей в заблуждение, устрашающей и отличающейся беспрецедентной абсурдностью в применении мер:

Информация о природе этого вируса и вызываемого им заражения была и остается неполной: является ли это инфекционным заболеванием или просто заразным заболеванием (грипп, обычные вирусы и т. д.), известным людям в повседневной жизни. Это разъяснение имеет особое юридическое значение, как для применения мер, так и для контроля за их законностью. Также никогда не проводилось четкого различия между мерами по борьбе с пандемией: являются ли они профилактическими или терапевтическими, являются ли они экспериментальными и было ли окончательно завершено научное исследование, позволяющее их использование; представляют ли они собой внедрение в человеческий организм и ограничивают ли свободу передвижения или других прав. Эта информация является обязательной и имеет основополагающее значение для проверки их законности, которая может варьироваться от простых проступков до преступлений против человечности.

Все это было и остается неточным, потому что ни причины, ни научное определение болезни с самого начала не были ясны для широкой общественности; данные о течении болезни, которые были предоставлены общественности в абсолютных цифрах, не могли дать реальных знаний и картины происходящего, а также тех социальных последствий (для экономики, здравоохранения и для других функций государства, таких как предоставление медицинских услуг, образование, безопасность и в целом обеспечение защиты человека со стороны государства), которые составляют основу для применения принципа соразмерности при введении принудительных мер. Что касается информирования о количестве жертв, то юридически общим основанием является то, что сообщения о случаях заболевания и смертности от этой болезни не дают абсолютно никаких реальных сведений и не являются информированием. Требуется достоверное представление этих данных в сравнении с: населением, количеством смертей на количество случаев заболевания, количеством случаев заболевания и смертей от других инфекционных болезней, и все это с разбивкой по соответствующим периодам времени, а также предоставление другой необходимой информации для получения более точных сведений. Как правило, информирование должно производиться в соответствии с правилами статистической науки и с параллельным полным анализом и объяснением статистических данных, чтобы общество в целом могло иметь четкое представление об угрозе.

Нынешнее информирование вводило и продолжает вводить в заблуждение, потому что способ предоставления сведений средствами массовой информации и представителями правительства был и до сих пор осуществляется путем изложения гипотетических и подразумеваемых рисков, объявлений об активных или ожидаемых мутациях вируса с неизвестными рисками для жизни и здоровья, заявлениями о уязвимом возрасте и категориях, с частыми изменениями и дополнениями (пожилые люди с неясным или изменяющимся возрастом, дети, младенцы, люди с различными основными заболеваниями и т. д.), чтобы основательно закрепить свой вводящий в заблуждение дискурс о непрестанной угрозе жизни и здоровью населения.

Информация была и остается пугающей, потому что она никогда не доносилась в стиле объективного высказывания в спокойном тоне, но, наоборот, высказывалась в духе напряженного беспокойства, угрозы и побуждениями соблюдать карантинные меры, чтобы вызвать страх вплоть до паники. В то же время она создавала и часто создает психопатологические, личные и социальные ситуации, которые постоянно усугубляются неточностью, двусмысленностью и недостатком информирования, которое мы описали. Фобия и паника растут из-за постоянно показываемых сцен из отделений интенсивной терапии и «интубированных» пациентов — что должно быть строго запрещено — несмотря на то, что эти картины всегда существовали до текущего заболевания, но не предавались гласности раньше, до появления Covid-19. Подобная тактика может иметь в высшей степени неблагоприятные последствия для здоровья отдельных людей и социума в целом, но ни государство, ни медицинская наука не вмешиваются.

Тот абсурд, который наблюдается в определении и навязывании «защитных мер», был и остается беспрецедентным: многие из этих мер не только не могут быть научно обоснованы, но они не выдерживают даже самой примитивной критики; они безграмотны, необъяснимы, неоправданы и, наконец, не имеют никакой логики. Приведем несколько примеров. Какой риск может нести рыбак, вышедший на рыбалку один в своей весельной лодке, и почему это было запрещено? Почему в то же самое время было разрешено посещение ресторанов: разве вирус не будет передаваться между шестью людьми за одним столиком и между разными столиками в одном зале, если они находятся на расстоянии менее двух метров друг от друга? Почему даже одному человеку было запрещено выходить в тихое уединенное место на свежий воздух и заниматься спортом? Почему наличие двух или более людей без маски в личном автомобиле, когда они принадлежат к одной семье и общаются за его пределами, наказывается суровым штрафом? Несмотря на то, что маска является самым старым и простым средством защиты, почему медицина не знала и до сих пор не знает, причиняет ли она вред, как было заявлено изначально, или защищает, как утверждается сегодня? Список беспричинных нелепостей настолько велик, что их невозможно считать «ошибками» в обычном смысле этого слова.

г. Отсутствие информации по существу. В соответствии с действующим законодательством, юридическая информация практически отсутствовала, поскольку де-факто в отношении всей стратегии, применяемой для борьбы с Covid-19, отсутствует свобода слова и публичных дебатов, да и вообще свобода общественного мнения. В частности, не было доступа к общеизвестным и крупным, частным и общественным средствам массовой информации, печати и вещания, поскольку их администрации: не принимали для публикации и распространения статьи с противоположными позициями, не организовывали диалог или интервью своих СМИ с авторитетными учеными (в области права, медицины, экономики, социологами и политологами), имеющими различные мнения. Государство, как того требует Конституция, не организовывало публичного диалога с представителями этих наук и различных социальных слоев населения, а также не вмешивалось в средства массовой информации, чтобы гарантировать эту свободу слова.

2. Категории неправомерного исполнения мер и соответствующих обязанностей

Незаконные действия или бездействие государственных, законодательных, административных и судебных органов, которые налагают или приводят к исполнению незаконных мер, включают следующее:

а. Применение физического или психологического насилия для достижения медицинского вмешательства (у консультанта нет конкретных сведений о применении физического насилия).

б. Наложение различных санкций в случае несоблюдения этих мер, таких как наложение штрафа по решению административного или судебного органа: лишение свободы, денег, имущества, лишение заработной платы или иной формы вознаграждения, увольнение (даже с компенсацией), отстранение от исполнения служебных обязанностей (даже если это делается без финансовых последствий), лишение лицензии или наложение ограничений на занятия своей профессией, прерывание или наложение ограничений на образование на любом уровне, запрет или введение ограничений на передвижение, перемещение, переезд и установление принудительных ограничений, вынуждающих человека проживать в определенном месте или доме (карантин), а также применение любых других мер.

в. Введение в действие или официальное объявление об угрозе физического насилия или любой из вышеупомянутых санкций для обеспечения исполнения данных мер.

г. Установление или официальное обещание или предоставление стимулов (личное вознаграждение, подарки или другие формы льгот или преимуществ в виде легального трудоустройства любого вида, продвижения по службе или в обществе) тем, кто соблюдает введение неконституционных и незаконных мер.

д. Судебное сокрытие нарушений посредством явно незаконных судебных решений или актов судебного производства.

3. Категории мер с разными пределами законности и ответственностью различной степени тяжести.

Учитывая позицию, согласно которой все нынешние меры являются незаконными и неприемлемыми, по причинам, которые мы подробно указали выше, дискриминация в данном случае имеет непосредственное отношение только к юридической ответственности государства и его органов, которые вводят эти меры, а также к дифференциации границ на запрет, поскольку все они юридически недействительны по причинам, изложенным выше (см. Б.1). Эти категории следующие:

а. Профилактические и лечебные меры.
Обе категории требуют согласия человека, который будет их переносить. Исключения имеют дифференцированный характер: индивидуальное применение профилактических мер строго запрещено без согласия. Общее их навязывание широкому кругу лиц из соображений общественного интереса допускается только в случае инфекционных заболеваний с относительно высоким уровнем заболеваемости и смертности, после подписания соответствующего документа лечебным заведением и группой специалистов, где будет указана подтвержденная статистика с количеством случаев заболевания, смертей, скоростью заболеваемости и определением заразности болезни на местном или социальном уровне, рассмотрена с медицинской точки зрения эффективность этих мер и выявлены с медицинской и фармакологической точки зрения её побочные эффекты.

б. Применение профилактических или лечебных средств, находящихся на экспериментальной стадии.
В принципе, применение профилактических или лечебных средств в экспериментальных целях в любых целях строго запрещено без согласия человека. Применение таких средств без добровольного согласия является тяжким преступлением против человечности в соответствии с международным и национальным уголовным законодательством. А их применение с согласием допускается только после ответственного, полного, четкого и подписанного в письменном виде информирования лица, к которому должно быть применено это средство, со стороны юридически оформленного и научно компетентного лечебного учреждения и компетентных специалистов. При этом должна быть представлена несомненная и точная гарантия и точное описание того, насколько данное средство будет безвредным, каковы побочные эффекты и каковы возможные благоприятные результаты экспериментального применения этого средства. Согласие должно быть исключительно следствием свободной воли, а не следствием ошибки, мошенничества, запугивания, эксплуатации некой необходимости или ограниченных знаний и восприятия человека, или предоставления или обещания привлекательных предложений.