Принцип Парменида сводится к “ все едино ” . Это может показаться

праздная философия, но она полна обширных эмпирических восприятий, которые влияют
на повседневный опыт тогда и сейчас. Журчащий ручей, например, был бы
воспринят элеатами как выражение безграничной энергии и игры
, проявляемой Бытием или существованием, в то время как противоположная школа (почти
повсеместно принятая в наше современное время) заключается в том, что множество отдельных,
квазинезависимых объектов, таких как молекулы воды и галька, демонстрируют
причинно - следственные действия в матрице, основанной на пространстве и времени, в которой
эти разрозненные элементы приходят и уходят по отдельности. И хотя
взгляды на множественность причин по сравнению с “ единой анимированной сущностью ” на первый взгляд могут показаться
философскими и неважными различиями, каждое из них, в свою очередь, приводит к совершенно разным
выводам о том, что на самом деле происходит и в какой реальности мы являемся частью
. На самом деле это тема, меняющая жизнь.

Возможно, именно поэтому Парменид и Зенон, почти одержимые своей
простой, как камень, концепцией Бытия, чувствовали что - то вроде потребности Пола Ревира распространять это
слово. Поступая таким образом, они настаивали на том, что их точка зрения не требует веры или восприятия
, но может быть доказана с помощью логики. Поскольку они говорили, что все утверждения об изменении или
небытии нелогичны, Зенон, в частности, создал серию парадоксов
, призванных опровергнуть все аргументы, основанные на времени или движении, которые, как он утверждал
, неизбежно приведут к простоте Единой Энергии. Даже сегодня
парадоксы Зенона преподаются, обсуждаются и все еще в целом считаются обоснованными.

Более того, Аристотель с восхищением считал Зенона изобретателем
диалектики - слова, которое позже стало синонимом формальной логики. В некотором смысле это было
иронично, поскольку вся цель Зенона состояла в том, чтобы поддержать и рекомендовать
парменидовскую доктрину о существовании “ единой ” неделимой реальности, которая является
настолько неискренней позицией, насколько это возможно для человека. Поэтому, рассматривая
парадоксы Зенона, мы всегда должны помнить, что их целью не было
умно или вытащить ковер из — под махинаций логического мышления, но
противоречить и опровергать широко распространенную веру в существование “
множества ” - то есть отдельных объектов с различимыми качествами, основанными на времени
, и отдельными движениями.

Зенон создал много парадоксов, чтобы доказать свою точку зрения, но мы перечислим только три
наиболее известных. Наверное, все слышали об Ахилле и черепаховой сказке,

назывались также различными другими именами. Все начинается с того,
что черепаха, двигающаяся медленнее, получает преимущество, а затем Ахилл пытается догнать и обогнать ее в
гонке. Допустим, черепаха движется со скоростью вдвое меньшей, чем Ахиллес. Что ж, как только
Ахилл достигает места, где черепаха была расположена в самом начале,
черепаха тем временем продвинулась на половину этого расстояния. Когда Ахилл достигнет
эта новая позиция, черепаха тем временем медленно продвигается к еще одной новой
позиции, на полпути после своего первоначального продвижения и новой позиции Ахилла.
И когда Ахилл достигает новой позиции черепахи, невозможно избежать того факта
, что животному удалось продвинуться еще на половину этого расстояния.
Половинки продолжают уменьшаться еще больше, но Ахиллес никогда не сможет поймать черепаху.

Второй парадокс аналогичен: если Гомер хочет добраться до человека, продающего виноград
с тележки, он должен сначала пройти половину расстояния между своей входной дверью и
продавцом фруктов. Затем он должен прибыть в точку, которая составляет половину этого расстояния. Затем
половина этого. Очевидно, что сначала всегда нужно
будет преодолеть половину оставшегося расстояния, и это создает бесконечную задачу, которая не имеет завершения. Гомер
никогда не сможет купить виноград.

Наш третий парадокс связан со стрелой в полете. Очевидно, что в любой данный момент
времени стрелка должна быть где - то и нигде больше. Он уже не там, где был
раньше, и еще не достиг следующей возможной точки своего полета. Другими словами,
в каждый момент времени нет никакого движения, потому что стрелка находится исключительно в одном
точном положении и, следовательно, в состоянии покоя. Если все неподвижно в каждое мгновение, а
время полностью состоит из мгновений, то движение невозможно.

В нашей напряженной жизни может возникнуть тенденция отмахиваться от такой логики как от простых
головоломок и отмахиваться от них, словно отгоняя муху. Но величайшие умы
на протяжении веков мучились парадоксами Зенона. Хотя некоторые
из них торжественно объявили о “ решениях ”, по общему мнению, они все еще актуальны
сегодня. Парадоксы на самом деле могут быть решены с помощью биоцентризма. Видя, что время
и пространство не являются реальными товарами, такими как кокосовые орехи, биоцентризм говорит, что их
нельзя снова и снова делить пополам, чтобы создавать такие головоломки.
В качестве альтернативы можно было бы увидеть, что физический мир - это не то же самое
, что абстрактная математика или даже простая логика, которую мы могли бы использовать для его описания. Логика
требует символического мышления, где объекты и понятия представлены
идеями, в то время как реальный мир не должен играть по этим семантическим правилам. Исходя
из этого рассуждения, парадоксы Зенона возникают потому, что мы переключились между
физическим и абстрактным. Поскольку мы настолько укоренились в своем мыслящем разуме, мы
забыли, как распознать разницу. В абстрактном мире эти
бесконечные половинки являются пробкой и мешают Гомеру когда - либо покупать виноград. Но в
реальной несимволической реальности природы он может просто подойти и вручить
продавцу драхму.

Однако для наших целей достаточно показать, что пространство и время —
кажущаяся основополагающей сетка, которую многие из нас считают реальной основой
Вселенной, — являются хрупкими ментальными конструкциями, логическое существование которых может быть поколеблено

такими, как Зенон. Если он прав и движения на самом деле не может существовать, что
мы испытываем, когда смотрим, как мяч для хоум - рана едва не попадает в штрафную?
Что там происходит? Прежде чем мы перейдем к этому, у нас есть еще одна задача в нашем
понижении времени: посмотреть, может ли какая - либо область науки поддержать это.

Это приводит нас к австрийскому физику и философу Людвигу Больцману, который
родился в 1844 году. Начав изучать физику в девятнадцать лет в Венском
университете после смерти отца, он получил степень доктора философии в возрасте двадцати двух
лет и стал преподавателем. Это было головокружительное время для физики, и Больцман был
особенно увлечен разработкой способа статистически выяснить, как
объяснить и предсказать движение и природу атомов, что позволило ему точно
определить такие свойства вещества, как вязкость — в основном, насколько липкие или жидкие
жидкости.

Больцман всю свою жизнь боролся с резкими перепадами настроения, которые текли
, как его любимые жидкости, с совершенно разной скоростью. Сегодня ему, вероятно
, поставили бы диагноз " биполярное расстройство ". Это часто осложняло его отношения с
коллегами, но не мешало ему добиться значительных
успехов в объяснении того, как ведет себя материя. Поступая таким образом, он в некотором роде
предвосхищал квантовую механику, которая возникнет десятилетия спустя, и которая также
опирается на статистику, чтобы понять, как работает физический мир. Прежде чем окончательно
впасть в депрессию и повеситься в возрасте шестидесяти двух лет, он
создал три закона термодинамики, из которых второй - обычно
ассоциируемый с идеей энтропии — остается самым известным.

Энтропия входит в наши собственные рассуждения, потому что это единственная область физики, которая
, по - видимому, утверждает существование времени. Во всех остальных, будь то уравнения
общей теории относительности, или законы движения планет Кеплера, или квантовая механика,
все симметрично во времени — всякое случается, но нет внешней стрелки или
направленности, которая делает время реальной сущностью.

Больцман создал модель атомов в газе, которые напоминают сталкивающиеся бильярдные
шары. Он показал, что если все они заключены в коробку, то каждое столкновение вызывает
распределение скорости и направления, которое становится все более беспорядочным.
В конечном счете, даже если начальным условием была высокая степень порядка — скажем, одна сторона
коробки содержала горячие, быстро движущиеся атомы, а другая сторона - холодные, более медленные -

движущиеся — эта структура исчезнет. Такое предельное состояние крупномасштабной
однородности, или полного отсутствия порядка даже на микроскопическом уровне, называется
энтропия. При наличии достаточного времени конечное условие — состояние максимальной энтропии —
таким образом, неизбежно.

Обратите внимание, что слово “ время ” было центральным в этом процессе. И в этом - то все и дело.
Процесс перехода от структуры к беспорядку, увеличения энтропии - это односторонний
процесс. Конечная однородность и стирание всех температурных
различий, по - видимому, зависят от времени, потому что это необратимо. Мы видим это в
повседневной жизни. Ящик, в котором мы храним наши носки, никогда каким - то образом не становится более
упорядоченным, а совпадающие пары увеличивают свою частоту, независимо от того, как долго мы
в них роемся. Беспорядок происходит естественным образом. И если это действительно
физическое или математическое доказательство “ направления ” или “ стрелки ” времени, то
время реально.

Стрелки времени в физике не воспринимаются легкомысленно. Стивен Хокинг однажды
утверждал, что если Вселенная когда - нибудь перестанет расширяться и начнет коллапсировать,
стрела времени будет указывать в противоположном направлении, и физические процессы
обратятся вспять на всех уровнях. По - видимому, мы бы никогда не заметили
ничего плохого, поскольку наша собственная умственная работа и функции мозга тоже
шли бы в обратном направлении. В любом случае, Хокинг в конце концов решил, что обратного
времени произойти не может, и передумал, как бы демонстрируя процесс.

У нас нет других убедительных доказательств времени, кроме второго закона
термодинамики Больцмана. Но эта энтропия - немалая вещь. Это довольно бесспорно. Есть
ли какой - нибудь выход, который может заставить нас не казаться наивными просителями, когда мы строим наш
собор против времени?

К счастью, да. Хотя многие небрежно используют энтропию в качестве аргумента в пользу
времени, сам Больцман так не считал. Энтропия, утверждал он, является просто
результатом жизни в мире механически сталкивающихся частиц, где
наиболее вероятны неупорядоченные состояния. поскольку существует гораздо больше возможных
неупорядоченных состояний, чем упорядоченных, состояние максимального беспорядка просто
наиболее вероятно. Иными словами, энтропия - это просто вопрос того, что вещи
сталкиваются с другими вещами здесь и сейчас. Никаких стрел не существует. Рандомизация
- это процесс настоящего момента. Конечно, мы, люди, всегда можем вглядеться в динамику

сцена, отвернись на некоторое время, затем посмотри снова, и все будет по - другому. Но
разные сцены, факт изменения и сама рандомизация - это не одно
и то же, что время.

Больцман, по сути, сказал, что состояние порядка, при котором молекулы просто
движутся с одинаковой скоростью и в одном направлении, является самым невероятным случаем
, который мы можем себе представить. Другими словами, второй закон термодинамики - это просто
статистический факт. Любое постепенное расстройство энергии подобно перетасовке колоды
карт. То, что мы называли “ порядком ” при покупке колоды, когда каждая масть
располагалась в порядке возрастания, было особым случаем. Акт рандомизации
не требует призрачной магической внешней сущности.

Итак, если времени на самом деле не существует, что мы испытываем в повседневной жизни?
Нам нужно знать, прежде чем приступать к самому страшному временному последствию -
очевидному концу жизни. Но что еще более важно, нам нужно знать, кто
что переживает, где происходят эти приключения и как разворачивается наша жизнь.

КВАНТОВЫЕ ПАРНИ КРУШАТ
БИЛЬЯРДНЫЙ СТОЛ

5

“ Наоборот ", - продолжал Траляля,

“ если бы это было так, это могло бы быть; и если бы это было так, это было бы;

но раз это не так, значит, это не так. Это логично ".

— Льюис Кэрролл, В зазеркалье,