В Храме: « Я останусь с вами теперь еще на короткое время»

5 сентября 1946

1. Не беспокоясь о враждебности других людей, Иисус возвращается в Храм на третий день. Но Он спал не в Иерусалиме, потому что Его сандалии очень запыленные. Возможно, что Он провел ночь на холмах, вокруг города. И Его братья Иаков и Иуда вместе с пастухом Иосифом и Соломоном, должно быть, были с Ним. Они встретили других апостолов и учеников у восточной стены Храма.

«Они пришли, Ты знаешь? Как к нам, так и к наиболее известным ученикам. Хорошо, Что Тебя там не было!»

«Мы всегда будем так поступать».

«Хорошо. Но мы поговорим об этом позже. Пойдем».

«Многие упредили нас, восхваляя Твои чудеса. Сколь многие убедились и поверили в Тебя! Твои братья были правы в этом отношении», - говорит апостол Иоанн.

«Ты знаешь, они в поисках Тебя пошли даже к Анналии?»

«И в особняк Иоанны. Но нашли только Хузу… и о был раздражен! Он гнал их прочь как собак, сказав, что в своем доме он не желает шпионов, и что у него их и так достаточно. Нам об этом рассказал Ионафан, который здесь со своим хозяином», - говорит Даниил, пастух.

«Ты знаешь? Книжники хотели рассеять ожидавших Тебя, убедив их, что Ты не Христос. Но они ответили: “Он не Христос? Кто же Он тогда? Творил ли когда-либо какойь человек чудеса, которые творит Он? Творили ли такие чудеса другие, говорившие, что они – Христос? Нет. Сотня, тысяча самозванцев могут восстать, возможно, созданных вами, говоря, что они есть Христос, но кто бы ни пришел, он никогда не сотворит таких чудес, как Он, и в таком количестве, как Он”. И так как книжники и фарисеи утверждали, что Ты творишь, потому что Ты Вельзевул, они ответили: “О! В таком случае вы могли бы творить точно такие же, потому что вы точно Вельзевулы в сравнении со Святым”, - говорит Петр и смеется и все смеются, вспоминая остроумные замечания толпы и возмущенных книжников и фарисеев, которые удалились исполненные негодования.

2. Сейчас они внутри Храма и их тотчас же окружила толпа, которая даже еще больше, чем это было в предыдущие дни.

«Мир Тебе, Господь! Мир! Мир!» - восклицают израильтяне.

«Радуйся, Учитель!» - приветствуют язычники.

«Пусть мир и свет придут к вам», - отвечает Иисус одним приветствием.

«Мы боялись, что они могли схватить Тебя, или что Ты мог не прийти из благоразумия или отвращения. И нам бы пришлось распространиться, ища Тебя повсюду», - говорят многие.

Иисус слегка улыбается и спрашивает: «Так вы не хотите потерять Меня?»

«Если бы мы потеряли Тебя, Учитель, кто бы давал нам те уроки и те милости, которые Ты даешь нам?»

«Мои уроки останутся в вас и вы будете понимать их лучше, когда Я уйду… И тот факт, что Я больше не присутствую среди людей, не будет препятствовать благодати нисходить на тех, кто молится с верой».

«О! Учитель! Но Ты действительно желаешь уйти? Скажи нам, куда Ты пойдешь, и мы последуем за Тобой. Мы так нуждаемся в Тебе!»

«Учитель говорит это, чтобы узнать, действительно ли мы любим Его. Но куда может пойти Ребе Израиля, кроме как сюда, в Израиль?»

«Истинно говорю Я вам, что останусь с вами только на короткое время, и Я пойду к тем, к кому Отец послал Меня. После этого вы будете искать Меня и не найдете. И туда, где Я буду, вы не сможете прийти. Но сейчас позвольте Мне идти. Сегодня Я не буду здесь говорить. У Меня есть некоторые бедные люди, которые ожидают Меня в других местах и они не могут прийти сюда, потому что они серьезно больны. После молитвы Я пойду к ним». И с помощью Своих учеников Он протискивается сквозь толпу, направляясь к Двору Израильтян.

3. Те, кто остались, смотрят друг на друга.

«Куда Он пойдет?»

«Конечно, к Своему другу Лазарю. Он очень болен».

«Я говорю: куда Он пойдет, не сегодня, но когда Он покинет нас навсегда. Разве вы не слышали, что Он сказал, что мы не сможем найти Его?»

«Возможно, Он пойдет собирать Израиль, проповедовать Евангелие тем из нашей страны, которые рассеяны среди различных народов. Диаспора надеется на Мессию, как и мы».

«Или, возможно, Он пойдет учить язычников, чтобы повести их в Свое Царство».

«Нет. Это невозможно. Мы всегда сможем найти Его, даже если Он будет в удаленных частях Азии, или в центральной Африке, или в Риме, или Галлии, Иберии, Фракии, или среди сарматов. Если Он говорит, что мы не сможем найти Его, даже если будем искать Его, то это означает, что Его не будет ни в каком из этих мест».

«Конечно! Что означают Его слова: “Вы будете искать Меня и не найдете, и туда где Я, вы не сможете прийти”? “Туда где Я… Нет: “Где Я буду… Так где же Он? Разве Он не здесь, среди нас?”»

«Я говорю тебе, Иуда! Он выглядит подобно человеку, но Он – дух!»

«Нет, конечно! Среди учеников есть некоторые, видевшие Его, когда Он был новорожденным младенцем. Даже больше! Они видели Его Мать, беременную им, за несколько часов перед Его рождением».

«Но действительно ли Он то самое дитя, которое стало теперь мужчиной? Кто может убедить нас, что Он не другая личность?»

«Нет! Он мог бы быть другой личностью, и пастухи могли бы ошибаться. Но что насчет Его Матери, Его братьев и целом селении?!»

«Пастухи узнали эту Мать?»

«Конечно, они узнали…»

«Ну… Тогда, почему же Он говорит: “Туда, где Я, вы не сможете прийти?” Для нас это будущее: вы не сможете. Для Него это настоящее: где Я. Так у этого Человека нет будущего?»

«Я не знаю, что сказать. Это так».

«Я говорю вам. Он сумасшедший».

«Возможно, безумен ты, ты, шпион Синедриона».

«Я шпион? Я иудей, который восхищается Им. Вы ведь сказали, что Он собирается пойти к Лазарю?»

«Мы ничего не говорили, старый шпион. Мы ничего не знаем. И даже если бы мы знали, мы бы тебе не сказали. Пойди и скажи тем, кто тебя послал, пусть ищут Его сами. Ты шпион, подкупленный шпион!...»

Человек увидел, что дело принимает дурной оборот, и слинял.

«Но мы остаемся здесь! Если бы мы вышли, возможно, мы увидели бы Его. Бегите по этой дороге! Бегите по той дороге!... Скажите нам, по какой дороге Он пошел. Скажите Ему, чтобы не ходил к Лазарю».

Те, у кого хорошие ноги, побежали… И вернулись… «Его здесь больше нет… Он смешался с толпой, и никто не может сказать…»

Разочарованная толпа медленно расходится…

4. … Но Иисус гораздо ближе, чем они думают. После того как Он вышел через одни из ворот, Он обходит Антонию и выходит из города через Овечьи ворота, спускается в долину Кедрона, в котором очень мало воды текущей в центральной части речного русла. Иисус пересекает его, прыгая по камням, выступающим из воды и начинает подниматься на Масличную гору. Оливы в этой части растут очень густо и смешаны с кустами, отчего эта сторона Иерусалима выглядит мрачно, я бы сказала, траурно, зажатая между темными стенами Храма, которые доминируют на этой стороне, вместе с горой, на которой они возведены, и Масличной горой на другой стороне. Дальше к югу долина светлеет и расширяется, тогда как здесь она очень узкая: царапина гигантского когтя, который вырыл глубокую борозду между горой Мориа и Масличной горой.

Иисус идет не к Гефсимании. Он направляется в противоположную сторону, в северном направлении, идя все время по подошве горы, которая переходит в дикую долину, где, ближе к низкой круговой веренице диких холмов, покрытых камнями, течет ручей образующий изгиб к северу от города. Оливы сменяются здесь бесплодными, колючими, изогнутыми, растрепанными маленькими деревьями, смешанными с кустами, щупальца которых тянутся по всем направлениям. Это очень грустное и уединенное место. Оно оставляет впечатление адского, зсхатологического места. Здесь несколько гробниц и ничего больше, нет даже прокаженных. И эта уединенность, составляющая контраст с толпами в городе, таком близком и полном людьми и шумом, поистине странна. За исключением журчания воды и шороха ветра среди растений, растущих среди камней, не слышно никакого другого шума. Здесь нет даже веселого щебетания птиц, которые так многочисленны среди олив Гефсимании и Масличной горы. Довольно сильный ветер, дующий с северо-востока, поднимает маленькие вихри пыли, уносит в сторону шум города, и тишина, эта тишина места смерти, царит здесь угнетающе, почти пугающе.

«Но это верная дорога?» - спрашивает Петр у Исаака.

«Да. Сюда можно добраться и по другим путям, начав от Ворот Ирода, а. еще лучше от Дамасских. Но вам лучше знать более безлюдные пути. Мы обошли все окраины, чтобы найти их и показать их вам. Таким образом, вы сможете пойти куда хотите по всей окрестности, избегая обычных путей».

«А… можем ли мы довериться этим людям из Ноба?» - вновь спрашивает Петр.

«Так же, как ты можешь довериться своей собственной семье. Фома в последнюю зиму, Никодим все время, его ученик священник Иоанн, и другие расположили к себе это небольшое селение».

«А ты сделал больше, чем все остальные», - говорит пастух Вениамин.

«О! Я!! Если я что-то и сделал, то все принимали в этом участие. Но Ты можешь быть уверен, Учитель, что у Тебя есть безопасные места вокруг этого города…»

«Также и в Раме…» - говорит Фома, который гордится своим городом. «Мой отец и мой зять думают о Тебе вместе с Никодимом».

«В этом случае также и Эммаус», - говорит человек, лицо которого мне знакомо, но я не могу сказать точно кто он, также и потому, что я обнаружила несколько Эммаусов в Иудее, не считая того, который находится около Тарихеи.

«Он слишком далеко, чтобы ходить туда и возвращаться, как Я делаю это сейчас. Но Я обязательно пойду туда когда-нибудь».

«И ко мне домой», - говорит Соломон.

«Я, конечно, пойду туда, хотя бы для того, чтобы еще раз повидать старика».

«Есть также Бетхер».

«И Бетзур».

«Я не буду ходить в дома учениц, но когда это будет необходимо, буду посылать за ними».

5. «У меня есть верный друг около Ен-рогеля. Его дом открыт для Тебя. И никто из тех, кто ненавидит Тебя, не подумает, что Ты находишься так близко к ним», - говорит Стефан.

«Садовник царского сада может оказать Тебе гостеприимство. Его рука в одной перчатке с рукой Манаила, который дал ему эту работу… и потом… однажды Ты исцелил его».

«Я? Мне он незнаком…»

«Он был среди бедняков, которых Ты исцелил в доме Хузы во время Пасхи. От пореза косой, испачканной в навозе, его нога начала гнить, и его прежний хозяин уволил его из-за этого. Он умолял о своих детях. И Ты исцелил его. Затем Манаил устроил его на работу в саду, воспользовавшись моментом просветления у Антипы. Сейчас он сделает все, что Манаил скажет ему. И для Тебя…» - говорит пастух Матфий.

«Я никогда не видел Манаила с тобой…» - говорит Иисус, пристально глядя на Матфия, который изменился в цвете и разволновался. «Иди вперед вместе со Мной».

Ученик следует за Ним. «Говори!»

«Господь… Манаил совершил ошибку… и он очень сильно страдает, и Тимоний, и еще несколько человек вместе с ним. Они никак не могут успокоиться, потому что Ты…»

«Они, конечно, не думают, что Я их ненавижу…»

«Нет! Но…они боятся Твоих слов и Твоего лица».

«О! Как они ошибаются! Именно потому, что они совершили ошибку, им следует прибегнуть к Лекарству. Тебе известно, где они сейчас?»

«Да, Учитель, известно».

«Ну, иди к ним и скажи, что Я буду ждать их в Нобе».

Матфий не теряя времени уходит.

Горная тропа поднялась настолько, что с севера открылся вид на весь Иерусалим… Иисус со Своими учениками поворачивается и идет в противоположном направлении.

 

В Нобе. Чудо с ветром

6 сентября 1946

1. Это красивое, содержащееся в надлежащем порядке селение, с домами, стоящими близко друг к другу. Жители все находятся в своих домах, потому что дует сильный ветер. Но когда ученики пошли и сообщили им, что Иисус здесь, все женщины, дети и старики, которых возраст вынуждает оставаться дома, столпились вокруг Иисуса, Который остановился на небольшой главной площади. Так как селение находится на возвышенности, то воздух ясен и в пасмурный день, взгляд беспрепятственно обращается к Иерусалиму на юге и к Раме на севере. (Я говорю Рама, потому что так написано на верстовом камне с указанием количества верст).

Люди глубоко тронуты. Для них совершенно неожиданна и трогательна привилегия оказывать гостеприимство Господу!... Старик, настоящий патриарх, говорит об этом от имени всех и женщины согласно кивают.

Так как им привычно быть подавленными гордостью священников и фарисеев, они робки… Но Иисус сразу же возвращает им их непосредственность, взяв на руки маленькую девочку, делающую свои первые шаги, и гладя старика со словами: «Ты никогда не видел Меня прежде?»

«Очень издали… Ты проходил мимо… с некоторыми людьми, в Храме. Но для нас, живущих близко к городу, даже еще более трудно иметь то, что имеют другие люди, приходящие издалека», - говорит старик.

«Так всегда, отец. То, что, кажется, делает что-то легко доступным, на самом деле делает это трудным, потому что все полагаются на то, что это легко. Но сегодня мы должны познакомиться друг с другом. Иди домой, отец. Дуют осенние ветры, а они не благоприятны для патриархов».

«О! Я совершенно один. Счет моих дней уже завершен…»

«Его дочь вышла замуж далеко отсюда, а его жена умерла на праздник Посвящения», - объясняет женщина.

«Иоанн, ты не должен говорить этого, поскольку с тобой сегодня Ребе. Ты так стремился увидеть Его!» - говорит ему маленькая старушка.

«Это верно. Но… 2. Ты ведь Мессия, не так ли?»

«Да, отец, так».

«Ну, тогда, чего я могу пожелать еще, сейчас, когда я увидел Его и увидел исполненным обещание, данное Аврааму? Один старик, он был тогда стар, пел однажды в Храме, и я был там, потому что в этот день моя Лия очистилась от ее единственных родов, и я был рядом с ней, и перед нами Женщина, немного старше девочки исполняла обряд… и старик пел, целуя Новорожденного этой Девы: “Теперь, Господи, позволь Твоему слуге уйти в мире, потому что глаза мои увидели Спасителя”. Итак, Ты был этим Новорожденным. О! Как я благословен! Затем я молился Господу, говоря: “Позволь мне тоже умереть после того как я встречу Его”. Сейчас я узнал Тебя. Ты здесь. Рука Господа покоится на моей голове. Его голос говорил со мной. Вечный Бог услышал меня. И что я могу сказать кроме слов старого ученого и праведного Симеона? Я говорю их: “Позволь, Господи, твоему слуге уйти в мире, потому что мои глаза узнали Твоего Христа!”»

«Ты не желаешь подождать и увидеть Его Царство?» - спрашивает женщина.

«Нет, Мария. Праздники не для стариков. И я не верю тому, что говорят большинство людей. Я помню слова Симеона… Он обещал меч в сердце той Деве, потому что мир не возлюбит Спасителя полностью… Он сказал, что падение и воскресение придет для многих через Него… и есть Исайя… и есть Давид… Нет. Я предпочитаю умереть и ожидать Его благодати в мире, который грядет… И Его Царство в мире, который грядет…»

«Отец, ты видишь лучше, чем молодые люди. Мое Царство – это Небесное Царство. Но Мой приход не будет для тебя гибелью, потому что ты знаешь, как верить в Меня.. Пойдем у тебе домой. Я остановлюсь у тебя», - и, ведомый стариком, Он идет к маленькому белому дому по узкой тропинке между живыми изгородями огородов, которые сильный ветер лишает их листьев, и входит в дом вместе с Петром, двумя сыновьями Алфея и Иоанном.

3. Остальные разошлись по другим домам… чтобы вернуться через некоторое время и втиснуться в маленький домик, огород, террасу на крыше и даже взобраться на стену сухой кладки, отделяющую одну сторону огорода от улицы, на огромное дерево грецкого ореха и на крепкую яблоню, невзирая на ветер, который становится все сильнее, поднимая тучи пыли. Они хотят услышать Иисуса. Иисус, поколебавшись на мгновение, начинает говорить стоя на пороге кухни так, чтобы Его голос был слышен как в доме, так и снаружи дома.

«Могущественный царь, чье царство было безграничным, однажды пожелал пойти и навестить своих подданных. Он жил в совершенном дворце из которого, через слуг и посланцев, посылал свои приказы и свою благосклонность своим подданным, которым было, таким образом, известно о его существовании, его любви к ним, о его намерениях, но они не были знакомы с ним лично, не знаком был им также его голос и язык. Короче говоря, они знали, что он был и был их господином, и ничего больше этого. И, как часто случается в подобной ситуации, многие из его законов и провиденциальных инициатив были искажены, либо по злой воле, либо или вследствие неспособности понять их, так что интересам подданных и желаниям царя, который хотел, чтобы они были счастливы, был причинен ущерб. Он порой вынужден был наказывать их и при этом страдал больше, чем они. И наказания не приводили к исправлениям. Тогда Он подумал: “Я пойду сам. Я буду говорить с ними напрямую. Они узнаю меня. Они полюбят меня, они будут следовать за мной более усердно и будут счастливы”. И он покинул свою возвышенную обитель, чтобы спуститься и быть среди людей.

Его приход вызвал большое удивление. Люди были тронуты и пришли в волнение, у некоторых это была радость, у других ужас, у кого-то гнев, у некоторых недоверие, кто-то ненавидел. Царь неустанно и терпеливо начал обращаться у тем, кто любил его, а также к тем, кто боялся его или ненавидел. Он объяснял свой закон, он выслушивал своих подданных, помогал им и мирился с ними. И многие, в конце концов, полюбили его, перестали избегать его, потому что он был очень велик; некоторые, только немногие, перестали не доверять ему и ненавидеть его. Они были лучшими. Но многие остались такими же, какими и были, так как у них не было доброй воли. Но так как царь был очень мудрым, он терпел также и это, принимая убежище в любви лучших, как в награде за свою усталость.

Но что случилось? Случилось так, что не все лучшие поняли его. Он пришел из такой дали! Его язык был так нов! Его воля так отличалась от воли его подданных! Он не был понят всеми… Более того, некоторые огорчали его, и причиняли ему скорби и вред, или рисковали, поступая так из-за своего непонимания его воли. А когда они поняли, что огорчили и причинили ему страдание, они и сами стали страдать и бежали от его присутствия. Они больше никогда не вернулись к нему, так как боялись его слова.

Но царь читал в их сердцах и каждый день с любовью звал их. Он молился вечному Богу, чтобы Он даровал ему возможность вновь встретить их, чтобы он мог сказать им: “Почему вы боитесь меня? Это верно, что ваше непонимание опечалило меня, но я видел, что в нем нет никакого злого умысла, оно было только следствием вашей неспособности понять мой язык, который так сильно отличается от вашего. Что причиняет мне страдание, так это то, что вы боитесь меня. Что означает, что вы не поняли меня не только как вашего царя, но также как вашего друга. Почему вы не приходите ко мне? Вернитесь. То, чего вы не поняли через радость любви ко мне, вы поняли, скорбя о том, что огорчили меня. О! Придите, придите, друзья мои! Не увеличивайте вашего невежества, оставаясь вдали от меня, вашей тьмы – скрываясь от меня, вашей горечи – лишая себя моей любви. Понимаете? Как вы, так и я страдаем, пребывая в разделении. И я больше, чем вы. Так придите же и подарите мне радость”.

Вот что хотел сказать царь. И это было то, что он сказал. Бог тоже говорит так с теми, кто грешит. И Спаситель говорит так с теми, кто, возможно, совершил ошибку. И Царь Израиля говорит так со Своими подданными. Истинный Царь Израиля, Тот, Который желает взять Своих подданных из маленького царства на Земле в великое Царство Небесное. Те, кто не следуют за Царем, те, кто не учатся понимать Его слова и Его мысли, не могут войти в Его Царство. Но как можете вы научиться этому, если вы избегаете Учителя при первой ошибке?

Пусть никто не унывает, если он согрешил и покаялся, если он совершил ошибку и признал свою оплошность. Пусть он придет к Источнику, который изглаживает ошибки и дарует свет и мудрость, который горит желанием утолить свою жажду и который низошел с Небес, чтобы отдать Себя людям».

4. Иисус замолчал. Слышен только ветер, завывающий все сильнее и сильнее. На вершине небольшого холма, на котором расположен Ноб, он неистовствует так яростно, что деревья пугающе скрипят.

Люди вынуждены вернуться в свои дома. Но когда они разошлись и Иисус вошел в дом, закрыв дверь, Матфий, за которым следуют Манаил и Тимоний, выходит из-за невысокой стены, входит в огород и стучится в дверь.

Иисус Сам идет открывать ее. «Учитель, вот они!...» - говорит Матфий, и указывает на двоих, которые от стыда, остались на краю огорода и не осмеливаются поднять своих лиц, чтобы взглянуть на Иисуса.

«Манаил! Тимоний! Друзья Мои!» - восклицает Иисус, выйдя в огород и закрыв за собой дверь, тем самым дав понять тем, кто в доме, что им не следует выходить из любопытства. И Он идет к двум мужчинам с протянутыми руками, готовый обнять их.

Двое смотрят на Него, тронутые любовью, вибрирующей в голосе Учителя, они видят Его лицо и глаза, полные любви, и их страх улетучивается, они бросаются вперед с криком, хриплым от слез: «Учитель!» Они падают к Его стопам, обнимая Его колени, целуя Его босые ноги и увлажняя их слезами.

«Друзья мои! Не туда. Сюда, на Мое сердце. Я ждал вас так долго! И Я так многое понял! Пойдем!...» - и Он пытается поднять их.

«Прости нас! О! Прости нас!... Не говорит нет, Учитель. Мы так много страдали!»

«Я знаю. Но если бы вы пришли раньше, то Я бы раньше сказал вам: “Я люблю вас”».

«Ты любишь нас? Учитель?! Как прежде?!» - спрашивает первым Тимоний, вопросительно глядя вверх.

«Больше, чем прежде, потому что сейчас вы исцелились от всего человеческого в вашей любви ко Мне».

«Это верно! О! Мой Учитель!» - и Манаил вскакивает на ноги, так как не может больше выдерживать Он бросается на грудь Иисуса и Тимоний следует за ним…

«Видите, как удобно пребывать здесь? Разве здесь не лучше, чем в жалком дворце? Где вы могли бы быть ближе ко Мне, и ко Мне более сильному, доброму, богатому безграничными сокровищами, чем там, где Я являюсь Спасителем, Искупителем, духовным Царем и любящим Другом?»

«Это верно! Очень верно! О! Они соблазнили нас! И мы думали, что этим чтим Тебя и что их мысль праведна!»

Не думайте больше об этом. Это прошло. Это принадлежит прошлому. Позвольте времени, которое пролетает так же быстро как вихрь, сейчас атакующий нас, унести это далеко и развеять навеки… 5. Но давайте войдем в дом. Здесь невозможно оставаться…»

Действительно, настоящий ураган налетает на деревню с севера. Ветви деревьев падают на землю, черепицы летают в воздухе, низкие стены террасы с грохотом обрушиваются. Грецкий орех и яблоня изгибаются так, как если бы ураган хотел их вырвать с корнем.

Они входят в дом и четыре апостола с удивлением смотрят на лица учеников, еще влажные от слез, что противоречит улыбкам на их губах. Но они ничего не говорят.

«Я боюсь, что надвигается бедствие», - говорит старый Иоанн. «Да. Я не знаю, что будут делать те, кто живет в хижинах…» - говорит Петр.

Ветер так силен, что тройное пламя светильника, зажженного для освещения закрытой комнаты, мерцает, хотя дверь закрыта.

Шум ветра, который становится все сильнее и бьет по дому пылью и частичками щебня, которые звучат подобно маленьким градинам, смешивается с криками женщин, которые слышатся все ближе и ближе. Это голоса испуганных жен и страдающих матерей: «Наши мужья! Наши дети! Они сейчас в пути. Мы боимся. Стена заброшенного дома обрушилась… Господь! Иисус! Милость!»

Иисус встает, с некоторым трудом открывает дверь, на которую ветер дует со всем своим неистовством. Несколько женщин, согнувшихся, чтобы выдержать напор ветра, - настоящее торнадо под пугающим небом, - умоляют с протянутыми руками.

«Войдите. Не бойтесь!» - говорит Иисус. Он смотрит на небо и на деревья, готовые рухнуть.

«Вернись в дом, Иисус! Разве Ты не видишь, как отламываются ветви и падает с крыш черепица? Неразумно оставаться снаружи», - кричит Иуда Алфеев.

«Бедные оливы! Это подобно градинам. Где они пройдут, там будет конец урожаю» констатирует Петр.

Иисус не входит в дом. Напротив, Он идет прямо на улицу, где ветер терзает Его одежду и взъерошивает волосы. Он протягивает Свои руки, молится и затем приказывает: «Хватит! Я хочу этого!» - и возвращается в дом.

Ветер взвыл в последний раз, а затем внезапно стих. Тишина после такого шума впечатляет. Она такова, что изумленные лица выглядывают из домов. Признаки торнадо налицо: листья, оторванные ветви, куски штор. Но стоит тишина. Небесный свод отвечает Земле, которая больше не расстроена, рассеяв облака, которые из темных стали светлыми и разошлись, не причинив никакого вреда, пролив моросящий дождь, который очистил воздух от огромного количества пыли.

«Что случилось?»

«Как это так прекратилось?»

«Это было похоже на конец света, а теперь все прояснилось?» Голоса задают вопросы от дома к дому.

Женщины, прибежавшие к Иисусу, поспешно вышли из дома. «Господь! Господь с нами! Он сотворил чудо! Он остановил ветер! Он рассеял облака! Осанна! Осанна! Хвала Сыну Давида. Хвала! Благословенный с нами! Святой! Святой! Святой! Мессия с нами! Аллилуйя!»

Все обычные обитатели деревни и все пришлые, то есть, апостолы и ученики, высыпали из домов и бегут к маленькому домику, где остановился Иисус. Все желают поцеловать, прикоснуться и восхвалять Его.

«Хвалите Всевышнего Господа! Он Хозяин ветров и вод. Если Он послушал Своего Сына, то сделал это, чтобы вознаградить вашу веру и любовь, которую вы имеете к Нему».

И Он хотел бы отпустить их. Но кто может успокоить деревню, безудержную в своей радости и взволнованную очевидным чудом? Особенно если эта деревня полна женщин? Усилия Иисуса бесполезны. Он терпеливо улыбается, пока старик, оказавший Ему гостеприимство, омывает Его левую руку своими слезами и целует ее.

6. Вот и первые люди, которые вернулись из Иерусалима: они тяжело дышат и испуганы. Они боятся какого-то несчастья. Они видят радующихся людей. «В чем дело? Что случилось? Разве у вас тут не было бури? С горы мы видели, как деревня исчезла в облаках пыли. Мы думали, что она разрушена. Но здесь все в порядке!»

«Господь! Господь! Он пришел вовремя, чтобы спасти нас от гибели. Только проклятый дом обвалился, несколько черепиц и несколько ветвей. А как у вас? Что происходит в Иерусалиме?»

Обмен вопросами и ответами. Но люди протискиваются к Спасителю, чтобы почтить Его. Только позже они объясняют, что все в городе были напуганы из-за надвигавшейся бури и люди бежали из кущ в дома, и собственники оливковых рощ печалились о потере урожая… когда ветер внезапно прекратился, небо очистилось… пошел небольшой дождь… и весь город пребывал в изумлении. И так как воображение сразу же оживляется в определенных случаях, то люди рассказывают, что в то время как люди бежали, многие из тех, кто были в Храме в предыдущие дни, видели, что Гора Мориа больше всего была поражена порывами ветра, настолько, что скамьи менял были перевернуты и дому Первосвященника был причинен ущерб. Говорят, что это было наказанием от Бога за оскорбление Его Мессии. И так далее… Чем больше приходит людей, тем более эта история приукрашивается. Она почти становится более эсхатологической, чем отношение к Великой Пятнице.

…

 

Иисус в лагере галилеян