Глава 13. Самое трудное решение

«Мне пришлось выбирать между матерью и здоровьем»

Нельзя по мановению волшебной палочки заставить мать хотеть улучшить отношения с дочерью. Иногда защитная реакция и связанное с ней нелюбящее поведение сильнее материнских чувств. В такой ситуации у некоторых женщин есть возможность и желание сохранять поверхностные отношения, оставаясь на расстоянии от родительницы. Некоторые же понимают, что «чайные» отношения не могут на сто процентов оградить их от контроля, критики или вмешательства матери. Остается только один, самый трудный вариант: разорвать контакт.

Это решение не дается легко. Все то время, что дочери работают над собой и своими новыми навыками, они постоянно ждут от матерей малейшего намека на положительную реакцию. Для них по-настоящему мучительно осознавать, что этого никогда не произойдет, и единственный способ положить конец губительному влиянию, разрушающему их жизнь, – это прекратить отношения.

Решение оборвать связь и довести дело до конца – одна из самых сложных задач, с которыми женщина может столкнуться в своей жизни. Может быть, самой сложной. Но для тех, кто уже исчерпал варианты и силы, это может стать шагом к освобождению и здоровой жизни, приносящей удовлетворение, – жизни, о которой они мечтали. В этой главе я расскажу, как помогла Карен сделать этот нелегкий выбор. Если вы рассматриваете такую возможность, учтите: я не рекомендую делать этот шаг без поддержки и настаиваю на поиске специалиста, который будет активно помогать вам, мотивируя и контролируя процесс завершения отношений с матерью и построения жизни без нее.

Разрыв: когда другие варианты не подошли

Разрыв отношений – это крайняя мера. Она идет в ход, когда себя исчерпали другие способы предупреждения и дочери больше не могут цепляться за ложную надежду на сказочную формулу «и жили они долго и счастливо» или хотя бы на следующую встречу без обид.

Карен, чья мать активно протестовала против ее желания выйти замуж за Дэниела, усердно поработала над установлением ограничений для матери на нападки и оскорбления по поводу ее личной жизни. Но мать осталась глуха к четко сформулированной позиции и твердому необоронительному требованию измениться.

Карен: «Я только что опять говорила с мамой. Я уже не могу слышать ее придирки к Дэниелу, поэтому держу ее на почтительном расстоянии. Я перепробовала все. Я думала, что нам подойдут “чайные” отношения, но она говорит только о том, что Дэниел портит мне жизнь. Ничего не работает, Сьюзан. Ничего. Она называет мою четко сформулированную позицию “психочушью”. Но сегодня было еще хуже. На прошлой неделе я сделала, как вы сказали, и написала ей письмо, чтобы попытаться договориться о лучших отношениях. Я указала, что если у нас будут хоть какие-то отношения, тема Дэниела будет запрещена, а также написала, что нам не стоит общаться, пока она не пройдет курс терапии.

Ну вот, я получила свой ответ. Она позвонила мне утром и стала орать на меня. Она сказала: “Я не больная. Это ты больная. Все было бы нормально, если бы в нашей жизни не появился этот проходимец”. На этом месте я ее оборвала, но это было ужасно. Что же мне делать?»

Даже если вы подготовились к негативной реакции при перечислении условий ваших отношений, вас все равно может поставить в тупик или даже ввергнуть в шок ответ вашей матери, по сути заявляющий следующее: «Нет. Я не собираюсь прогибаться. Даже понимая, что делаю больно тебе». Любой разговор о том, как мало она уважает ваши потребности и желания, в грубом свете такого ответа сразу теряет всякий смысл.

Я спросила Карен, что она хочет делать дальше.

Карен: «Я не думала, что до этого дойдет, Сьюзан… Но если она не изменится – а она не изменилась ни на йоту, – то может разрушить мои отношения с Дэниелом… Я на грани. Она так часто контролировала и унижала меня, что я не думаю, что хочу продолжать общаться с ней».

Дочери, подобные Карен, приходя к выводу, что они не могут вести жизнь своей мечты, если в ней присутствуют такие матери, стоят перед дилеммой: выбрать мать или психологическое здоровье. Крайне важно, чтобы они выбрали второй вариант.

Как только дочь примет это важное решение, ее последующие шаги должны будут четко демонстрировать ее силу, независимость и умение подтверждать свои слова действиями – и не только матери, но и себе самой. Она должна будет строго придерживаться позиции, что она сильная независимая женщина, а не беспомощный ребенок и сможет выжить в мире без матери. А это значит отбросить прочь навязчивые мысли «что, если», «если бы» и «если я буду достаточно хорошей, она полюбит меня» и фантазии на тему, что могло бы быть. «Пора раз и навсегда отпустить вредные небылицы, – сказала я Карен. – Они не привели вас ни к чему хорошему».

Сказать ей, что все кончено

Лучший способ сообщить матери о вашем решении разорвать с ней общение, как я сказала Карен, – это написать короткое понятное письмо. В нем не стоит перечислять старые обиды, задавать вопросы или требовать извинений. Задача письма – объяснить ей четко и ясно, что ваши отношения более невозможны. Письмо должно быть кратким и необоронительным. Текст не должен занимать более одного-двух абзацев.

Я посоветовала Карен построить письмо следующим образом:

«Мама, я долго думала и решила, что лучше всего нам больше не общаться. Это значит – никаких звонков, писем, сообщений и никаких гостей. Я больше не собираюсь встречаться с тобой. Прошу уважать мое желание».

Важно избегать двойственности смысла, чтобы не оставлять лазейки, что я и сказала Карен. Ее мать не воспримет письмо всерьез, если оно будет двусмысленным.

Я добавила, что не стоит передавать такое сообщение лично. Об этом можно было бы не упоминать, если бы ее мать была открыта требованиям или просто готова выслушать. Дочь должна оставаться спокойной и сосредоточенной на том, что она хочет сказать, а лучше всего это получается при общении в письменной форме. Я прошу своих клиенток писать письма от руки и посылать обычной почтой, а не электронной. Один вид знакомого почерка подтвердит адресату, что слова исходят от дочери, а не от бездушной машины.

Моя последняя рекомендация для Карен состояла в том, чтобы она не использовала телефон для такого сообщения, потому что матери будет слишком просто повесить трубку или закидать ее вопросами, не давая ей закончить.

Письмо Карен очень похоже на то, что было приведено выше, но, конечно же, ей было сложнее подбирать слова.

Карен: «Сначала я хотела написать что-то наподобие “Все, что я хочу, – это чтобы ты пошла мне навстречу, ведь я знаю, что у нас могли бы быть хорошие отношения, если бы ты поняла, какой Дэниел замечательный”. Я умоляла, требовала и, по правде говоря, рыдала. Перечитав первый набросок, я вдруг поняла, что за все эти годы желаний и просьб я ничего не получила взамен (Ее глаза наполнились слезами, и она глубоко вздохнула перед тем как продолжить.)

Затем я вспомнила, что вы сказали о краткости и четкости, и просто села и написала. Я правильно сделала, что разъяснила ей, что имею в виду под “обрываю контакт”, ведь иначе, если честно, не думаю, что она бы поняла. Знаю, что она никогда и помыслить не могла, что я на это решусь».

Карен прочитала мне свое письмо, и я сказала, что она отлично справилась. Я заверила ее, что в ее чувствах не было ничего невероятного. Мои клиентки рассказывали, что во время написания прощального письма вырывались наружу самые разнообразные эмоции: грусть, разочарование, страх последствий, сомнения, ужасное чувство утраты и, больше всего, переполняющее чувство вины за совершаемый поступок. Карен не позволила этим чувствам остановить себя, сосредоточилась на том, что нужно сделать, и написала письмо. И сейчас ей нужно было осадить эмоциональных демонов, чтобы принять неизбежный разрыв.

Карен: «Так… Мне нужно просто бросить письмо в почтовый ящик и ждать, когда бомба взорвется?»

Сьюзан: «Занимайтесь своей жизнью с Дэниелом и людьми, которые по-настоящему вас любят, планируйте свадьбу и прочувствуйте, что значит жить без ежедневной дозы негатива от вашей матери».

Карен: «С нетерпением этого жду. Но это кажется… концом. Знаю, что сделала все, что могла. Я знаю это, но первое время будет тяжело. Зная мою семью, представляю, как родственники по маминой линии просто придут в ярость. Когда я читала вам свое письмо, меня поглотило чувство вины. Но я больше беспокоюсь не о матери, а обо всех остальных…»