Сокрушение идеологических основ советского общества

 

Чтобы обеспечить успех политике «перестройки» и сделать ее необратимой, требовалось радикально изменить отношение советских людей к прежним идейным ценностям. А совершить эту «революцию в умах» можно было только с помощью прессы. Поэтому вся вторая половина 1980‑х гг. характеризовалась редким издательским бумом, которому во многом способствовала отмена лимитов тиражей периодических изданий, принятая специальным постановлением ЦК. Достаточно сказать, что в эти годы тираж многих либеральных изданий, поливавших помоями и грязью всю советскую историю, вырос до заоблачных размеров, например, у вполне заурядной партийной газетенки «Аргументы и факты», которой руководил В.А. Старков, тираж за три года вырос 1,4 млн до 9,2 млн экземпляров.

Используя этот взрыв читательского интереса и умело направляя его, руководство партии в начале 1988 г. развернуло открытую кампанию по идеологическому перевооружению советского общества. Важную роль в этой кампании сыграла серия статей о теневой экономике. Если в 1985–1986 гг. в печати появляются и постепенно распространяются публикации об отдельных злоупотреблениях власти и в сознание людей вбрасывается идея о срастании власти и криминала как частном явлении, то в 1987―1988 гг. открыто поднимается вопрос о существовании советской мафии.

Одна из первых публикаций на эту тему появилась в январе 1988 г., когда центральный орган партии газета «Правда» напечатала статью Г.М. Овчаренко «Кобры над золотом». С этого момента тема советской мафии постепенно раскручивается и приобретает такой же характер, как и тема сталинизма. Более того, жертвами этой кампании стали многие невинные люди, в том числе бывший брежневский зять, первый заместитель министра внутренних дел СССР генерал‑полковник Ю.М. Чурбанов, который по личному указанию М.С. Горбачева был осужден на 12 лет лишения свободы.

По информации ряда хорошо осведомленных авторов (Р. Медведев), имевших тесные контакты с окружением М.С. Горбачева, первоначально предполагалось начать пересмотр открытых процессов сталинской эпохи сразу после завершения помпезных торжеств, посвященных юбилею Великого Октября. Потом было решено отложить эту политическую акцию до поездки М.С. Горбачева в Вашингтон, и лишь в начале 1988 г. началась новая волна реабилитации жертв политических репрессий. Первыми были реабилитированы лидер «правых уклонистов» Н.И. Бухарин и его ближайшие подельники А.И. Рыков, М.П. Томский и Н.Н. Угланов, а затем в июне 1988 г. все обвинения уголовного характера были сняты и с лидеров «объединенной левой оппозиции» – Л.Д. Троцкого, Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева и других.

После того, как активно заработала комиссия по реабилитации, где первую скрипку стал играть А.Н. Яковлев, в печать буквально хлынул поток новых материалов о сталинских репрессиях. Первоначально М.С. Горбачев и его идеологические сатрапы пошли по пути, проторенному Н.С. Хрущевым, разоблачавшего И.В. Сталина под лозунгом возвращения к В.И. Ленину и очищения ленинизма от сталинских извращений.

В связи с этим обстоятельством в периодической печати началось активное обсуждение проблемы «термидорианского переворота». Насколько удалось установить, первым эту проблему в октябре 1987 г. поднял господин Л.В. Карпинский, а затем в январе 1988 г. ее коснулся вполне заурядный публицист А.А. Нуйкин, опубликовавший в «Новом мире» свою статью «Идеалы или интересы». Позже эта проблема была специально рассмотрена в публикации В.В. Кавторина и В.В. Чубинского «Роман и история», увидевшая свет в марте 1988 г. в ленинградском журнале «Нева». Начав свой опус с обсуждения романа А.Н. Рыбакова «Дети Арбата», они сразу перешли к проблеме сталинизма, поставив перед собою задачу понять его происхождение. В ходе этого сумбурного и бездоказательного «рассуждения» они высказали мысль, что 1937 г. «по своей сути был государственным переворотом», который Ф.Э. Дзержинский предсказал еще в 1926 г. в одном из своих приватных писем к В.В. Куйбышеву.

В июле 1988 г. подобная публикация появилась на страницах «Правды», где Ю.Н. Афанасьев заявил, что «не считает созданное у нас общество социалистическим» и полагает, что необходимо выработать новую тактику, «чтобы заново вырулить на социалистическую дорогу». Эта точка зрения сразу же была поддержана и другими либеральными авторами, в частности, вездесущей «академической дамой» Т.И. Заславской, которая заявила, что в советском обществе «причудливо смешались элементы общества, переходящего от капитализма к социализму, азиатской деспотии, государственно‑монополистического капитализма, а может быть, и каких‑то иных типов общества». А далее она поставила собственный «диагноз» перестройке как «второй революции социалистического типа».

В январе – апреле 1988 г. журнал «Октябрь» опубликовал уже получивший к тому времени известность роман В.С. Гроссмана «Жизнь и судьба», которому сразу же была сделана громкая реклама. Главная причина этой рекламы заключалась отнюдь не в художественных достоинствах романа, а в том, что его автор поставил вопрос о родстве сталинизма и фашизма. Таким образом, еще не утихли страсти вокруг «Белых одежд» В.Д. Дудинцева и «Детей Арбата» A. Н. Рыбакова, как в Агитпропе ЦК уже начали готовить новый идеологический залп. Это дает основание думать, что обсуждение данной темы с самого начала рассматривалось идеологами партии лишь как подготовка к тому, чтобы поставить в сознании советских людей сталинизм на одну доску с гитлеризмом.

Позднее на страницах этого журнала увидели свет запрещенные советской цензурой «Реквием» А.А. Ахматовой, «Адам и Ева» М.А. Булгакова, «Самоубийство» М.А. Алданова, «Псалом» Ф.Н. Горенштейна, «Революция! Революция! Революция!» B.Ф. Тендрякова, а также явно провокационная и низкопробная «историческая фантазия» Д.А. Волкогонова «Триумф и трагедия: политический портрет И.В. Сталина». Все эти публикации, особенно роман В.С. Гроссмана «Жизнь и судьба» и русофобская книжонка А.Д. Синявского «Прогулки с Пушкиным», вынудили руководство Союза писателей РСФСР во главе с выдающимся советским поэтом и общественным деятелем С.В. Михалковым поставить принципиальный вопрос об отставке А.А. Ананьева с поста главного редактора этого журнала. Благодаря активной поддержке со стороны Агитпропа ЦК и либеральной общественности в лице Д.С. Лихачева, А.Д. Сахарова, А.Г. Шнитке, О.Н. Ефремова, М.А. Захарова и других, подписавших письмо в защиту журнала, А.А. Ананьев сохранил свой пост и продолжил русофобскую линию журнала.

Пока советские читатели знакомились с романом В.С. Гроссмана, грянула очередная громкая сенсация. В конце сентября 1988 г. на страницах «Литературной газеты» член ее редколлегии, заштатный писатель и публицист О.П. Мороз опубликовал совершенно клеветническую статью, в которой заявил, что известный русский психиатр академик В.М. Бехтерев был отравлен после того, как поставил И.В. Сталину диагноз паранойя.

Прошло совсем немного времени, и на страницах центральной печати появилась еще одна сенсационная версия о связях И.В. Сталина с царской охранкой. Впервые буквально вскользь эта тема была затронута в августе 1987 г. в интервью историка М.Я. Гефтера диссиденту Г.О. Павловскому, которые, как известно, были членами одного «клуба посвященных». Весной 1988 г. по рукам стал ходить откровенная фальшивка – «Письмо» жандармского полковника А.И. Еремина, из которого явствовало, будто бы И.В. Сталин являлся агентом царской охранки. Следующий шаг в дискредитации вождя был уже сделан в октябре 1988 г., когда профессор МГИМО Д.Ф. Волков огласил названное письмо на Учредительной конференции общества «Мемориал». А в ноябре увидела свет повесть А.М. Адамовича «Каратели», в которой инспирированная партийными диссидентами‑аппаратчиками версия о связях И.В. Сталина с царской охранкой была запущена в массовое сознание.

Одурманенная публика еще только‑только переваривала эти две сенсации, а в конце ноября 1988 г. «Московские новости» опубликовали статью Р.А. Медведева «Наш иск Сталину», в которой без всяких доказательств утверждалось, что жертвами сталинских репрессии стали более 25 млн советских граждан, из которых почти половина «погибли или были убиты». Замыслы организаторов этой разнузданной клеветнической кампании шли еще дальше. В марте ― июне 1988 г. рижский журнал «Родник» опубликовал сказку‑притчу Дж. Оруэлла «Скотный двор», в которой автор подводил читателя к выводу о том, что мир, в котором мы живем, – это огромный скотный двор, но вырваться из него мы не способны, так как скоты обречены на то, чтобы оставаться скотами всю свою жизнь.

Едва закончилась публикация романа В.С. Гроссмана «Жизнь и судьба», как в свет вышел майский номер журнала «Новый мир» со статьей В.И. Селюнина «Истоки», в которой советское общество рассматривалось как социалистическое общество, а все его пороки, прежде всего внеэкономическое принуждение, характеризовались как внутренняя сущность самого социализма. Таким образом, автор подводил читателей к мысли о том, что истоки сталинизма следует искать не в скверном характере вождя, а в сущности самой социалистической теории.

Этой теме был посвящен и знаменитый роман Е.И. Замятина «Мы», который в апреле ― мае 1988 г. опубликовал журнал «Знамя», редактором которого был еще один записной либерал тов. Г.Я. Бакланов. Написанный в жанре фантастики, это роман рисовал социалистическое общество как большую тюрьму, что, по сути, роднило его с предельно лживым романом А.И. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ», который тогда все еще был запрещен к публикации советской цензурой.

В апреле 1988 г. редактор «Нового мира» С.П. Залыгин вновь заявил, что в ближайшее время возглавляемый им журнал приступит к публикации произведений А.И. Солженицына. На этот раз никто не стал опровергать его заявление, и более того, директор русского зарубежного издательства ИМКА Пресс Н.А. Струве подтвердил, что «Новый мир» действительно планирует публикацию произведений А.И. Солженицына. В июле С.П. Залыгин направил ему телеграмму с просьбой дать согласие на публикацию его произведений в СССР и предложил начать с «Ракового корпуса». А.И. Солженицын, ответив согласием, поставил условие, что такую публикацию надо начать с «Архипелага ГУЛАГ».

Пока в верхах решался этот вопрос, в августе 1988 г. на страницах «Московских новостей» появилась статья Л.А. Воскресенского «Здравствуйте, Иван Денисович!», а «Книжное обозрение» опубликовало статью Е.К. Чуковской «Вернуть Солженицыну гражданство СССР». После этих публикаций новый глава Союза кинематографистов СССР А.С. Смирнов официально направил в Президиум Верховного Совета СССР предложение о его восстановлении в гражданстве. Обсудив поставленный вопрос, два секретаря ЦК В.М. Чебриков и В.А. Медведев представили в ЦК КПСС записку, в которой высказались против реабилитации А.И. Солженицына. В октябре 1988 г. этот вопрос был вынесен на рассмотрение Политбюро, но вокруг него разгорелись настолько горячие споры, что никакого решения принять не удалось.

В связи с этим обстоятельством с одной стороны, С.П. Залыгину было предложено задержать публикацию «Архипелага ГУЛАГ», а с другой стороны, было дано добро на неофициальное чествование А.И. Солженицына по случаю его 70‑летнего юбилея, и мероприятия по этому поводу состоялись в ряде творческих союзов страны. И хотя публикацию «Архипелага ГУЛАГ» удалось задержать, идеологическая атака на советскую систему продолжала идти по нарастающей, что прямо зафиксировал в своем дневнике горбачевский помощник А.С. Черняев: «Каждый день читаю где‑нибудь о разрушении догм и принципов... В каждом номере серьезных журналов идет повальное разрушение столпов, на которых строился весь официальный "марксизм‑ленинизм"».

Когда установка о том, что сталинский социализм – это фашизм прочно вошла в сознание советских граждан, в их умы стала ускоренно внедряться новая установка о том, что И.В. Сталин является самым верным учеником и продолжателем дела В.И. Ленина и К. Маркса. В начале ноябре 1988 г. в журнале «Огонек» известный страж «ленинизма» драматург М.Ф. Шатров, сделавший себе головокружительную карьеру на конъюнктурных пьесках «Так победим» (1982), «Диктатура совести» (1986) и «Брестский мир» (1987), быстро перестроился и уже выступил против прежнего «обожествления В.И. Ленина и революции».

Еще дальше в этом отношении пошел очередной партийный аппаратчик‑диссидент, сотрудник Международного отдела ЦК профессор А.С. Ципко, опубликовавший на рубеже 1988―1989 гг. в журнале «Наука и жизнь» свою статью «Истоки сталинизма». По признанию самого автора, эта статья была создана им по заданию секретаря ЦК по идеологии В.А. Медведева, который попросил его написать «аналитический текст о тех сторонах учения К. Маркса о коммунизме, которые не оправдались на практике». Аналогичную «просьбу» повторил еще и тов. А.Н. Яковлев, который вообще заявил ему, что «настало время сказать, что марксизм с самого начала был утопичен и ошибочен».

Одна из важнейших идей этой провокационной статьи заключалась в утверждении того, что «сталинизм» – это «разновидность левого экстремизма», а «истоки сталинизма лежат в традициях русского левого радикализма», который был характерен для всего революционного движения в России. И хотя сам А.С. Ципко не писал об этом прямо, из всей его статьи вытекало, что принципиальной разницы между И.В. Сталиным и В.И. Лениным не существует. Более того, в конце своей статьи он сформулировал вывод о том, что «И.В. Сталин как личность сформировался в марксистской среде» и «в целом никогда не выходил за рамки азбучных истин марксизма», а поэтому «и его мышление, и его представления о социализме были типичными для марксистов того времени». Таким образом, в общественное сознание начинает активно внедряться мысль, что сталинские преступления – это неизбежное следствие самого марксистского учения и самой социалистической системы.

Характеризуя значение этой публикаций, горбачевский помощник А.С. Черняев позднее откровенно писал, что «со знаменитых статей А. Ципко полным ходом развернулся демонтаж ленинизма, во всяком случае, марксизма‑ленинизма». В начале апреля 1989 г. он сделал восторженную запись в своем дневнике: «Прочитал в «Коммунисте» статью некоего А. Панарина "Диалектика гуманизма". Это – отмена марксизма‑ленинизма как идеологии!». И эти цинично‑восторженные перлы писал не кто‑нибудь, а помощник Генерального секретаря КПСС, который продолжал носить в своем кармане партийный билет!

В результате всех этих публикаций с начала 1989 г. начинается целенаправленное охаивание Великой Октябрьской социалистической революции. И хотя в бурные революционные годы действительно было много различных нераскрытых и темных сторон, главный смысл всей этой писанины сводился не к тому, чтобы создать многоцветную картину тех лет, а к тому, чтобы дискредитировать саму идею революционной борьбы и вылить очередной ушат грязи на советскую историю.

Незадолго до этих событий по указке А.Н. Яковлева и Ко в недрах ЦК был разработан проект либерального закона о печати, который предусматривал полный отказ государства и партии от монополии на издательскую деятельность и отмену предварительной цензуры, что по существу означало полный отказ правящей партии от монополии на идеологию. На самом деле большинство средств массовой информации все больше и больше стало играть только в одни ворота. По утверждению хорошо осведомленного во всей этой кухне журналиста М.Н. Полторанина, самой строгой цензуре подвергались самые «свободные» издания, в частности, газета «Московские новости» и журнал «Огонек». Главные редакторы этих светочей демократической прессы – Е.В. Яковлев и В.А. Коротич брали с собой все статьи очередного номера и ехали с этой папочкой к самому А.Н. Яковлеву, который эту папочку внимательно просматривал и давал прямую установку, что печатать, а что нет. Например, писать о расстреле польских военнопленных в Катыни было можно и даже нужно, а о зверствах белополяков в годы Гражданской войны – нельзя и т.д.

Когда для дискредитации И.В. Сталина и сталинизма было сделано все возможное и невозможное, началось отождествление сталинизма и ленинизма. Наиболее последовательно и открыто эта идея была воплощена в повести все того же В.С. Гроссмана «Все течет», которая была опубликована в июне 1989 г. на страницах журнала «Октябрь». Эта публикация была отнюдь не случайной, поскольку в то время, когда журнал «Октябрь» готовил повесть В.С. Гроссмана к печати, полным ходом шла подготовка к публикации всех знаковых и нашумевших сочинений А.И. Солженицына.

В апреле 1989 г. видный «прораб перестройки» С.П. Залыгин заявил, что в седьмом номере «Нового мира» будет опубликована «Нобелевская лекция» А.И. Солженицына, с восьмого номера начнется публикация его «Архипелага ГУЛАГ», и в начале июня оба номера этого журнала были подписаны к печати и сданы в набор. В результате вопрос об этих публикациях возник на заседании Политбюро ЦК, где глава Идеологической комиссии В.А. Медведев предложил не муссировать эту проблему и «отдать ее на откуп» Союзу писателей СССР, чтобы «инженеры человеческих душ» сами решили судьбу А.И. Солженицына и его произведений, после чего М.С. Горбачев единолично снял данный вопрос с обсуждения. На следующий день секретариат Союза писателей СССР дал добро на публикацию бездарных солженицынских фальшивок.

Таким образом, был дан старт публикации самых злобных, лживых и кощунственных произведений, в которых все советское государство с момента своего возникновения называлось огромным концлагерем, во главе которого стояли сплошь и рядом кровожадные убийцы и палачи. В доказательство своих слов А.И. Солженицын лживо утверждал, что при И.В. Сталине в советских концлагерях находилось около 15–20 млн человек, и по 1 млн советских граждан расстреливалось ежегодно. В результате сорок лет существования советской власти унесли 110 млн человеческих жизней, из которых 66 млн были замучены и убиты в концлагерях, остальные 44 млн пали на полях Гражданской и Великой Отечественной войн!

И хотя эти цифры были самой настоящей и чудовищной фальсификацией, о чем прекрасно знали все, в том числе сам М.С. Горбачев, А.Н. Яковлев и их «прислуга» от исторической науки типа профессора В.П. Наумова, они сознательно были запущены в «научный» и общественный оборот, чтобы окончательно добить сталинизм, а вместе с ним и всю систему советской власти в стране. Это значит, что руководство партии стало сознательно переходить от объявленного реформирования советской системы к ее полному разрушению.

Тогда же, в октябре 1989 г., в виде отдельной статьи под названием «Читая Ленина» появился фрагмент из книги известного русского писателя В.А. Солоухина «Последняя ступень», в которой автор обвинял вождя революции и возглавляемую им партию большевиков в том, что, захватив государственную власть, они «ввели в стране оккупационный режим» и положили начало массовому геноциду русского народа. Но более важным была даже не сама статья, а то обстоятельство, что перепечатанная из эмигрантского «Посева», она появилась не в каком‑нибудь диссидентском издании, а в журнале, на обложке которого значилось: «Издание газеты «Правда», «Ордена Ленина и ордена Октябрьской революции типография имени В.И. Ленина издательства ЦК КПСС «Правда».

Разумеется, данная статья была опубликована под рубрикой «полемика» и сопровождалась критическими возражениями под названием «Куда идет суд». Но это была лишь дымовая завеса, имеющая своей целью продемонстрировать, что главное партийное издание выше бушующих в стране политических страстей. Именно так, по‑иезуитски, сразу после I Съезда народных депутатов СССР руководимые партией средства массовой информации открыли бешеный огонь теперь уже по В.И. Ленину и всей советской системе. А все это, по утверждению все того же помощника генсека тов. А.С. Черняева, дало мощный импульс к превращению критики «деформаций социализма и отступлений от Ленина в обвальное развенчание всего марксизма‑ленинизма как идеологии, теории и практики строительства социализма, и положило начало отторжению социалистического строя вообще».

О том, что это была хорошо продуманная политическая линия, зримо свидетельствует следующий факт: в конце августа 1989 г. Госкомитет по народному образованию СССР, который возглавлял еще один горбачевский ставленник Г.А. Ягодин, издал приказ «О перестройке преподавания общественных наук в высших учебных заведениях». Этим приказом вместо «марксистско‑ленинской философии» вводилась просто «философия», вместо «марксистско‑ленинской политэкономии» – «политическая экономия», вместо «научного коммунизма» – «проблемы теории современного социализма», а вместо «истории КПСС» – «социально‑политическая история XX века». По существу, это было равнозначно отделению партии от государства, поскольку сама партия начала наступление на ту идеологию, которую она еще недавно исповедовала и от которой еще до конца не отказалось. Фактически это было «идеологическое харакири». Вдогонку к этому «харакири» в сентябре 1989 г. «Новый мир» опубликовал статью В.Н. Тростникова «Научна ли научная картина мира», автор которой поставил под сомнение не только дарвиновскую теорию происхождения человека, не только теорию эволюции, но и вообще возможность познания мира без божественного откровения.

В ноябре 1989 г. А.С. Черняев направил своему патрону письмо, в котором прямо писал, что «речь сейчас пойдет уже не просто о развитии концепции перестройки, а о смене теоретических основ нашей политики и общественного развития, о новом скачке в истории социалистической мысли принципиального значения, о диалектическом преодолении В. Ленина». Есть основания предполагать, что программу этого этапа перестройки М.С. Горбачев собирался обнародовать в конце 1989 г., но вернувшись в Москву из очередного заграничного турне, он не решился предпринять столь рискованный шаг и окончательно отстранить партию от власти. Не случайно в новом письме своему патрону А.С. Черняев писал: «Могу понять ваши опасения, начнется погром райкомов и обкомов, изъятие у них партийного имущества... Политбюро потеряет легальное право быть на деле властвующим верховным органом, но ведь это неизбежно».

Логическим следствием этого процесса стала инициатива народного депутата РСФСР В.П. Миронова, который в июне 1990 г. предложил вынести на обсуждение Верховного Совета РСФСР постановление «Об исторической и правовой оценке насильственного свержения законного правительства демократической Российской Республики в октябре 1917 г. и о роли в этих событиях партии большевиков во главе с В.И. Лениным». Параллельно с процессом «развенчания ленинизма» началась активная публикация известных философских работ, принадлежащих перу В.С. Соловьева, Г.П. Федотова, П.А. Сорокина, В.В. Розанова, И.А. Ильина и других выдающихся русских религиозных мыслителей, которые, как известно, были активными противниками большевизма. Кроме того, в начале 1990 г. был переиздан антибольшевистский сборник «Из глубины» (1918), авторами которого были П.Б. Струве, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, А.С. Изгоев и другие бывшие «легальные марксисты», а чуть позже был переиздан не менее знаменитый сборник «Вехи» (1909), созданный теми же авторами.

Своеобразным противовесом этой разнузданной вакханалии, учиненной либеральными изданиями, напрямую руководимыми А.Н. Яковлевым и Ко, стали русские патриотические издания, в частности, журналы «Наш современник», «Молодая гвардия» и «Москва», которые возглавляли крупные русские писатели и публицисты С.В. Викулов, А.С. Иванов и М.Н. Алексеев. На страницах этих журналов не только печатались произведения крупнейших русских советских писателей – Ю.В. Бондарева, В.Г. Распутина, П.И. Проскурина, Ю.Н. Лощица, В.Н. Крупина, Ф.А. Абрамова, А.А. Проханова, Е.А. Исаева и других, но глубокие и очень содержательные философские и исторические работы крупнейших русских советских ученых, в частности А.Г. Кузьмина, В.В. Кожинова, Ф.Ф. Кузнецова, И.Р. Шафаревича и многих других.

В марте 1990 г. из среды этой части советской патриотической интеллигенции вышло знаменитое «Письмо 74‑х», адресованное «Президенту СССР, Верховному Совету СССР, Верховному Совету РСФСР и делегатам XXVIII Съезда КПСС», которое было опубликовано в журнале «Наш современник» и объявлено открытым для подписания всеми патриотами Отечества. В результате под ним поставили автографы более тысячи советских деятелей литературы, искусства и науки, в том числе Л.М. Леонов, П.Л. Проскурин, В.Г. Распутин, Ю.И. Бондарев, А.А. Проханов, В.В. Кожинов, Ю.П. Кузнецов, В.Н. Крупин, А.Г. Кузьмин, И.Р. Шафаревич, А.С. Иванов, С.Ю. Кунаев, Д.А. Жуков, М.А. Ганина и другие.

В этом «Письме» совершенно справедливо утверждалось, что «под знаменами объявленной "демократизации", строительства "правового государства", под лозунгами борьбы с "фашизмом и расизмом" в нашей стране разнуздались силы общественной дестабилизации, на передний край идеологической перестройки выдвинулись преемники откровенного расизма. Их прибежище – многомиллионные по тиражам центральные периодические издания, теле‑ и радиоканалы, вещающие на всю страну. Происходит беспримерная во всей истории человечества массированная травля, шельмование и преследование представителей коренного населения страны. Совершенно тенденциозные, полные национальной нетерпимости, высокомерия и ненависти публикации "Огонька", "Советской культуры", "Комсомольской правды", "Книжного обозрения", "Московских новостей", "Известий", журналов "Октябрь", "Юность", "Знамя" и других вынуждают заключить, что пасынком нынешней "революционной перестройки" является в первую очередь русский народ. Люди русского происхождения – ежедневно, без каких‑либо объективных оснований именуются в прессе "фашистами" и "расистами". Русофобия в средствах массовой информации сегодня догнала и перегнала зарубежную, заокеанскую антирусскую пропаганду. Русский человек сплошь и рядом нарекается "великодержавным шовинистом", угрожающим другим нациям и народам. Для этого лживо, глумливо переписывается история России так, что священная защита Отечества, святая героика русского патриотического чувства трактуется как "генетическая" агрессивность, самодовлеющий милитаризм. "Прогрессивная" пресса, в том числе и органы ЦК КПСС, насаждают кощунственное понятие "русского фашизма"».

Особое неприятие авторов письма вызывала проводимая «передовыми» СМИ идеализация еврейского народа «как истинно интернационалистического, самого гуманного, самого талантливого, самого трудолюбивого и понесшего притом якобы наибольшие жертвы». «Не замечателен ли сам по себе факт, что фабрикация мифа о "русском фашизме" проходит на фоне стремительной реабилитации и безоглядной идеализации сионистской идеологии. Эта идеализация равно касается нынче и советских, и зарубежных культурных, общественных деятелей еврейского происхождения – в том числе политических деятелей фашистского государства‑агрессора Израиля. Эта чисто расистская идеализация дошла ныне до игнорирования едва ли не всей мировой общественности с ее трезвыми оценками и выводами. Некритическое, слащаво‑умильное, по существу – раболепное отношение к еврейству в его прошлом и настоящем, к здешнему и зарубежному, к империалистам и сионистам в том числе, оказывается, с точки зрения ведущих средств массовой информации, главным мерилом личного, общественного, даже профессионального достоинства советских людей нееврейского происхождения».

Письмо требовало «положить конец антирусской, антироссийской кампании в печати, на радио и телевидении» и завершалось следующим пассажем: «Всегда помните о национальном достоинстве великороссов, завещанном нам нашими славными предками, тысячелетней историей России, ежедневно помните, что мы, русские, – высокоталантливый, геройски отважный, знающий радость осмысленного, созидательного труда, могучий духом народ. Что "русский характер", "русское сердце", бескорыстная русская преданность истине, русское чувство справедливости, сострадания, правды, наконец, – неистребимый, беззаветный русский патриотизм – все это никогда и никем не может быть изъято из сокровищницы человеческого духа».

Свою негативную лепту в промывание мозгов советских граждан внес и перестроечный кинематограф, где тоже произошли крутые перемены не в лучшую сторону. В мае 1986 г. состоялся печально знаменитый V съезд кинематографистов СССР, который вошел в историю советской культуры как самый разнузданный по форме и по содержанию форум творческой интеллигенции страны. Получив команду «фас» от нового главы Агитпропа ЦК А.Н. Яковлева, группа наиболее ретивых «реформаторов», которую возглавляли режиссеры Э.Г. Климов, С.А. Соловьев и А.С. Смирнов, не просто захватила всю власть в Союзе кинематографистов СССР, но и опустилась до личного сведения счетов, травли и оскорблений в адрес ряда великих советских режиссеров – народных артистов СССР С.Ф. Бондарчука, С.И. Ростоцкого, Л.А. Кулиджанова и других, которые до недавнего времени возглавляли этот союз.

Одновременно на экраны страны было выпущено более 100 кинофильмов, которые были запрещены к показу в предыдущий период, в частности, работы А.Я. Аскольдова «Комиссар» (1967), А.С. Кончаловского «История Аси Клячкиной, которая любила, да не вышла замуж» (1967), К.Г. Муратовой «Долгие проводы» (1971), А.Ю. Германа «Проверка на дорогах» (1971), Э.Г. Климова «Агония» (1974), И.А. Шешукова «Вторая попытка Виктора Крохина» (1977) и другие.

Казалось бы, процессы «демократизации», отмена тотальной цензуры, ликвидация художественных советов, внедрение рыночных механизмов в процесс советского кинопроизводства должны были дать мощный импульс новому этапу в развитии великого советского кинематографа. Ничего этого не произошло. Напротив, на экраны страны хлынул целый поток различных по художественному уровню, но очень актуальных и откровенно политизированных фильмов, которые смаковали все самые негативные стороны жизни советского общества.

Именно с таким, зачастую с откровенно антисоветским, подтекстом были созданы социальные и криминальные драмы В.Ю. Абдрашитова («Плюмбум, или Опасная игра» 1986, «Слуга» 1989); К.Г. Шахназарова («Курьер» 1986, «Город Зеро» 1988); Р.Г. Балаяна («Храни меня, мой талисман» 1986); П.Е. Тодоровского («По главной улице с оркестром» 1986, «Интердевочка» 1989); А.А. Итыгипова («Обвиняется свадьба» 1986, «Смиренное кладбище» 1989); В.В. Бортко («Единожды солгав» 1987); Э.А. Рязанова («Забытая мелодия для флейты» 1987, «Дорогая Елена Сергеевна» 1988, «Небеса обетованные» 1991); Э.М. Уразбаева («Визит к Минотавру» 1987); С.А. Соловьева («Асса» 1987, «Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви» 1989, «Дом под звездным небом» 1991); Е.В. Герасимова («Забавы молодых» 1987); Ю.Н. Кары («Воры в законе» 1988); В.П. Тодоровского («Бич Божий» 1988); С.И. Ашкинази («Криминальный талант» 1988); В.А. Рыбарева («Меня зовут Арлекино» 1988); С.Я. Кулиша («Трагедия в стиле рок» 1988); С.О. Снежкина («ЧП районного масштаба» 1988); В.В. Пичула («Маленькая Вера» 1988, «В городе Сочи темные ночи» 1989); А.В. Рогожина («Караул» 1989); С.В. Бодрова («Катала» 1989); А.А. Муратова («Криминальный квартет» 1989, «По прозвищу зверь» 1990); М.Н. Туманишвили («Авария – дочь мента» 1989); В.А. Сергеева («Палач» 1990, «Гений» 1991); С.Г. Эркенова («Сто дней до приказа» 1990); Л.А. Филатова («Сукины дети» 1990); П.С. Лунгина («Такси‑блюз» 1990); Г.Г. Натансона («Взбесившийся автобус» 1990); Р.Ю. Фрунтова («Дураки умирают по пятницам» 1990), М.Н. Туманишвили («Волкодав» 1991) и других режиссеров.

Не менее популярной темой в годы «перестройки» стала так называемая ликвидация «белых пятен» истории, а фактически сознательное искажение революционной и советской истории и насаждение новых идеологических клише. В таком контексте были созданы картины Р.Г. Балаяна («Филер» 1987); Ю.Н. Кары («Завтра была война» 1987, «Пиры Валтасара, или Ночь со Сталиным» 1989); В.В. Бортко («Собачье сердце» 1988); С.И. Ростоцкого («Из жизни Федора Кузькина» 1989); В.И. Кучинского («Любовь с привилегиями» 1989); Е.А. Евтушенко («Похороны Сталина» 1990); А.А. Прошкина («Николай Вавилов» 1990); Л.В. Марягина («Враг народа Бухарин» 1990); Т.В. Левчука и Н.Р. Кохана («Война на западном направлении» 1990); А.С. Кончаловского («Ближний круг» 1991); К.Г. Шахназарова («Цареубийца» 1991) и других советских режиссеров, которые в прежние времена «господства советской цензуры» создавали куда более содержательные и художественно ценные фильмы.

Аналогичная плачевная ситуация сложилась и в таком любимом жанре советского кинематографа, как кинокомедия, где даже классики этого жанра – Э.А. Рязанов, Л.И. Гайдай и Г.Н. Данелия не смогли создать ничего такого, что могло бы сравниться с их шедеврами, созданными в годы «брежневского застоя». Среди советских кинокомедий того периода более‑менее сносный прием у публики получили фильмы Е.В. Герасимова («Не ходите, девки, замуж» 1985), В.Н. Шиловского («Миллион в брачной корзине» 1986), Ю.Б. Мамина («Праздник Нептуна» 1986, «Фонтан» 1988, «Бакенбарды» 1990); А.Н. Эйрамджана («Бабник» 1989, «Моя морячка» 1990); Л.И. Гайдая («Частный детектив, или Операция "Кооперация"» 1989, «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон‑Бич опять идут дожди» 1991); Г.Н. Данелия («Кин‑дза‑дза!» 1986, «Паспорт» 1990) и ряд других.

Свою лепту в разрушение морально‑нравственных устоев советского общества внесли новые телевизионные передачи «Взгляд», «До и после полуночи», «Пятое колесо», «600 секунд», «Прожектор перестройки», которые были буквально напичканы негативными сюжетами, а также провокационные документальные ленты С.С. Говорухина («Так жить нельзя», «Россия, которую мы потеряли») и Ю.Б. Подниекса («Легко ли быть молодым»).

Годы «перестройки» стали временем тяжелейшего и затяжного кризиса советского театрального искусства и эстрады, который проявился в разных плоскостях, в частности:

1) В широком развитии так называемого студийного движения и созданием примитивных и убогих театров‑студий С.Е. Кургиняна (театр‑студия «На досках»), М.Г. Розовского (театр‑студия «У Никитских ворот»), И.Л. Райхельгауза (театр‑студия «Школа современной пьесы»), В.Р. Беляковича (театр‑студия «На Юго‑Западе») и других.

2) В конъюнктурных театральных постановках на тему «революции» и «сталинских репрессий», среди которых особым рвением отличались главные режиссеры театров «Ленком» и «Современник» М.А. Захаров и Г.Б. Волчек, где шли спектакли по пьесам и произведениям М.Ф. Шатрова («Диктатура совести», «Синие кони на красной траве», «Дальше, дальше, дальше...»), Е.С. Гинзбург («Крутой маршрут»), И.С. Грековой («Вдовий пароход»), С.А. Каледина («Смиренное кладбище») и другие очень актуальные спектакли, внесшие свою лепту в разоблачение «пролетарской революции», «кровавого сталинского режима» и «эпохи брежневского застоя».

3) В тяжелом кризисе и расколе ряда знаменитых театральных коллективов страны, в частности, двух ведущих московских театров – МХАТ им. М. Горького и Театра драмы и комедии на Таганке. Первый раскол был связан с инициативой самого главного режиссера МХАТа Олега Николаевича Ефремова, который предложил разделить театральную труппы на да две части, и противостоящей ему группы актеров, которую возглавляла Татьяна Васильевна Доронина. Второй раскол был связан с тем, что после возвращения в страну бывшего основателя и главного режиссера театра Юрия Петровича Любимова часть театральной труппы во главе с Николаем Николаевичем Губенко и Леонидом Алексеевичем Филатовым восстала против его диктаторских и «рыночных» методов управления, в результате чего возник второй театр «Содружество актеров Таганки» во главе с Н.Н. Губенко.

4) В первые перестроечные годы из подполья вышла музыкальная рок‑культура, видными представителями которой стали Ю.Ю. Шевчук (группа «ДДТ»), Б.Б. Гребенщиков (группа «Аквариум»), А.В. Макаревич (группа «Машина времени»), <