Несколько слов о двух группах

 

Два документа, имеющиеся у нас на руках, [один] за подписью нелегальной группы «Центральная группа Рабочая Правда», другой без всякой подписи, являются ярким показателем нашего политического безвременья.

Даже те невинных литературные забавы, которые всегда позволяла себе либеральствующая часть партии в лице так называемого «демократического централизма», не могут появиться в нашей печати. А такие, несомненно, ни теоретически, ни практически не состоятельные документы ликвидаторского толка, как воззвание группы «Рабочая Правда», [которые], появившись открыто, не имели бы никакого влияния в рабочей среде, грозят завоевать себе симпатии не только среди пролетариата, но и среди коммунистов.

Документ без подписи, принадлежащий, несомненно, либералам в РКП, верно отмечает: 1. Бюрократизм советского и партийного аппарата.

2. Качественное перерождение партии. 3. Отрыв верхушек от масс, рабочего класса и партийных низов. 4. Различие имущественного положения членов партии. 5. Наличие кумовства и сватовства. Как же бороться с этим? А, видите ли, необходимы: 1. Разработка теоретических вопросов в выдержанном пролетарском и коммунистическом направлении. 2. Идейное сплочение и классовое воспитание здоровых передовых элементов партии в том же направлении. 3. Борьба в недрах партии за основную предпосылку её внутреннего оздоровления, уничтожения диктатуры и реальное осуществление свободной дискуссии. 4. Борьба в недрах партии за такие условия партийного и советского строительства, которые облегчили бы преодоление мелкобуржуазных сил и влияния и больше всего укрепили бы силу и влияние коммунистического ядра.

Вот основное, что имеется у этих либералов.

Ну, скажите, пожалуйста, кто из той группы, которая заправляет в партии, будет против предлагаемого? Никто. Наоборот, они сто очков дадут вперед по части этого словоблудия.

Эти либералы всегда служили руководящей партийной группе именно тем, что принимали вид ярых оппозиционеров и тем самым обманывали рабочий класс и широкую коммунистическую публику, у которой, действительно, есть основание быть недовольными, и недовольство которых настолько велико, что бюрократам партийным и советским надо выдумывать оппозицию против себя, чтоб это недовольство влить в желательное русло. Но тут им трудиться не надо, им помогают каждый раз либералы с присущей [им] оппозиционной надутостью и пустословием, подменяющие ответы общими фразами.

Ну, скажите, кто из настоящего состава Цека будет возражать против самого радикального из пунктов – «борьбы в недрах партии за такие условия партийного и советского строительства, которые облегчили бы преодоление мелкобуржуазных сил и влияний и больше всего укрепляли силу и влияние пролетарского коммунистического ядра»?

Не только не будут возражать, а еще ярче формулируют. Возьмите‑ка последнюю статью т. Ленина, и вы увидите, что он говорит очень «радикальные (с точки зрения либералов) вещи»: наш госаппарат, за исключением Наркоминдел, в наибольшей степени представляет пережиток старого, в наименьшей степени подвергнутого сколько‑нибудь серьезным изменениям, – и идет навстречу либералам, обещает их включить в состав расширенного Цека и ЦКК, ну, они ведь дальше этого и не идут. А само собой разумеется, как только они окажутся в Цека, будет мир в человецех и благоволение. Разглагольствуя о свободной дискуссии внутри партии, они забывают маленькую мелочь – пролетариат. Ведь без свободы слова пролетариату никакой свободы внутри партии никогда не было и не будет. Странная вообще та свобода мнений внутри партии, которая предполагает отсутствие этой свободы у класса, интересы которого она представляет, и вместо того, чтобы сказать о необходимости проводить основы пролетарской демократии в понимании программы, они болтают о свободе для передовых из коммунистов. Ну, а ясное дело, что самыми передовыми являются Сапронов, Максимовский и компания, а т. Зиновьев, Каменев, Сталин, Ленин считают себя самыми передовыми – так они порешат на том, что они «оба лучше», все хороши, и устроят расширение Цека и Цекака, и все пойдет по‑хорошему.

Наши либералы необычайно либеральны и, помимо всего прочего, требуют свободы группировок. Ну, а если их спросить, да для чего вам, что вы хотите сказать нам, чему научить? Это все, что у вас уложилось в две странички? Пожалуйста, сколько вашей душеньке угодно. А если вы делаете вид угнетенной невинности, вид политических изгнанников, то это только нам выгодно – вы этим околпачите тех, кого надлежит околпачивать.

Кончаются эти тезисы совсем «радикально», больше даже, «революционно»: им, видите ли, весьма желательно на XII съезде удаление из Цека одного‑двух (вот как, знай наших!) наиболее фракционно‑настроенных, наиболее разложивших партийную среду, наиболее способствующих развитию бюрократизма под прикрытием фраз (Зиновьев, Сталин, Каменев).

Ну, прямо прелесть! Как только не станет в Цека Сталина, Зиновьева, Каменева, а сядет туда Максимовский, Сапронов, Оболенский, то будет не просто хорошо, а преотлично. Мы уже сказали, что вам, товарищи либералы, тужить нечего – на XII съезде будете и вы в Цека, а все остальное приложится, и ни Каменев, ни Зиновьев, ни Сталин вам не помещают, мир да любовь вам!

Группа «Рабочая Правда», по их заверению, состоит из коммунистов.

Мы, как и каждый пролетарий, к которым они обращаются, охотно поверили бы им, но беда‑то вся в том, что эти коммунисты особого сорта. Они говорят, что прогрессивное значение русской октябрьской революции состоит в том, что «перед Россией открылись широкие перспективы быстрого превращения в страну передового капитализма». В этом несомненное, как заявляет эта группа, огромное достижение революции в октябре.

Что сей сон значит? Он значит не больше, как призыв назад к капитализму от лозунгов октября, от лозунгов октябрьской социалистической революции. Не укреплять позиции социализма, пролетариата, как господствующего класса, а, наоборот, ослаблять их, сводя рабочий класс из правящего к положению борющегося за пятачок.

В соответствии с этим основным положением находится то, что они говорят о том, что уже восстановлены нормальные капиталистические отношения. Раз это так, то рабочему классу советуют отказаться от «коммунистических иллюзий» и приглашают бороться против фетиша «монополии» избирательных прав для трудящихся и фетиша использования этих прав, т. е. Трудящиеся должны отказаться от монополии избирательных прав. Но позвольте, господа коммунисты, вас спросить, в чью пользу?

Но разве они дураки, чтобы прямо так сказать – в пользу буржуазии. Какая бы вера их словам была со стороны тех пролетариев, к которым они обращаются? Ведь они сразу бы поняли, что старые меньшевистско‑эсеровско‑кадетские погудки на новый лад, а это совсем не входит в их расчеты. Однако ни проговорились. Они, видите ли, ставят своей задачей борьбу против «административного произвола», но «оговариваются»: «поскольку это возможно при отсутствии выборных законодательных учреждений». То, что трудящиеся России выбирают свои Советы, Исполкомы, – все это, изволите ли видеть, не избрание, а избранием называется то, что будут избирать не трудящиеся, а буржуазия и коммунисты из «Рабочей Правды». Ну, скажите, чем это «не коммунистично» и не революционно? Чего же вы, милые «коммунисты», не договариваете, что это будет: всеобщее, равное, прямое и тайное избирательное право при нормальных капиталистических отношениях? Что это будет самая настоящая буржуазная демократия? Вы хотите в мутной водице рыбку ловить?

Вы, господа коммунисты, думаете, что непрестанным склонением слова «революция» вы скроете свои реакционные и контрреволюционные цели? Рабочий класс России за эти шесть лет видел столько р‑р‑революционеров, что ваше поползновение околпачить его он разглядит. Единственно[е], что может дать вам успех – это отсутствие пролетарской демократии, отсутствие возможности открыто высказаться рабочему классу.

Об остальных словоговорениях этой группы мы говорить не будем, одно лишь заметим, что тип мышления этой «Рабочей Правды» заимствован у А. Богданова.

 

Партия

 

РКП(б), несомненно, и сейчас является единственной партией, представляющей интересы пролетариата и примыкающего к нему трудящегося населения России. Другой партии нет. Программа партии, устав ее есть последнее слово коммунистической мысли. Но оттого момента, как РКП(б) организовала пролетариат для восстания и завоевания власти, с того момента, как она стала партией правительственной и в условиях ожесточенной гражданской войны осталась единственной силой, противостоящей всем силам старого буржуазно‑помещичьего режима до эсеров и меньшевиков включительно, она за это трехлетие в лице руководящих кругов партии усвоила себе методы работы, пригодные и победоносные в условиях этой ожесточенной гражданской войны, и перенесла их целиком в совершенно новую обстановку, новую фазу социальной революции с совершенно иными задачами, стоящими перед пролетариатом. Из этого основного несоответствия проистекают все недостатки партийного и советского механизма.

Недостатки эти настолько велики, что грозят заслонить все, что есть хорошего и нужного в работе РКП, больше того, грозят уничтожением этой партии, как партии передового отряда всемирной армии пролетариата, и превращением в условиях нэпа в группу господствующих лиц, держащих в своих руках и экономические ресурсы страны, и власть, грозят превратить в олигархическую касту.

Свою партию может излечить от этих недугов только сам пролетариат. Как ни слаб он, как ни тяжки условия его бытия, но сил для того, чтобы поправить накренившийся корабль свой, свою партию, чтобы достигнуть берегов обетованной земли, – на это сил у него хватит. Должно хватить.

Условия внутрипартийного режима, как следствие применения способов работы эпохи гражданской войны в обстановке текущего момента, совершенно не позволяет сказать нужное слово, а потому поневоле приходится пользоваться «непартийными» методами для партийных целей.

При настоящих условиях объективно неизбежно образование рабочей коммунистической группы, организационно не связанной с РКП, но целиком принимающей устав и программу партии, и такая группа создается, несмотря на бешеное сопротивление, которое окажет господствующая партийная, советская профессиональная бюрократия. Задача этой группы будет состоять в том, чтобы оказать решающее влияние на тактику РКП(б) и через завоевание симпатий широких пролетарских масс заставить отказаться от линии, ведущей к гибели всех октябрьских завоеваний пролетариата и тормозу мировой социальной революции.

 

Заключение

 

1. Движение пролетариата всех стран, особенно стран передового капитализма, достигло той ступени, когда задачей сегодняшнего дня стал вопрос о борьбе за уничтожение эксплуатации, и гнета, и классовой борьбы, борьбы за социализм.

Капитализм угрожает ввергнуть все человечество в варварство. Рабочий класс должен выполнить свою историческую миссию и спасти человечество.

2. История классовой борьбы с наглядностью показывает, что одни и те же классы в различной исторической обстановки были проповедниками гражданской войны и гражданского мира. Проповедь гражданской войны и гражданского мира одним и тем же классом то была революционна и общечеловечна, то контрреволюционна, узко эгоистична, защища[ла] узкоклассовые интересы, [шла] вразрез с интересами общества, нации, человечества.

Только пролетариат революционен и общечеловечен и тогда, когда проповедует гражданский мир, и тогда, когда проповедует гражданскую войну.

3. Русская революция дает разительные примеры того, как различные классы превращались из сторонников гражданской войны в сторонников гражданского мира и наоборот.

История классовой борьбы вообще и история ее за последние 20 лет в России в частности учат тому, что современные господствующие классы, проповедующие гражданский мир, будут проповедовать беспощадную, кровавую гражданскую войну после того, как пролетариат возьмет власть в свои руки, то же относится и к «буржуазным фракциям с туманной социалистической фразеологией», к партиям 2‑го и 2 ½ Интернационалов.

Партия пролетариата должна со всей силой и энергией проповедовать гражданскую войну во всех странах передового капитализма и против буржуазии, и против их приказчиков и гражданский мир во всех странах, где победит пролетариат.

4. Борьба за пятачок и за час посредством стачек, парламента и т. д., и т. д. При современных условиях потеряла былое революционное значение и лишь ослабляет силы пролетариата, отвлекает его от основной задачи, поддерживает в нем иллюзии возможного улучшения положения в пределах капиталистического общества. Идти к стачечникам и в парламент надо, но не для того, чтоб проповедовать борьбу за пятачок и за час, а для организации сил пролетариата для окончательной и решительной схватки с миром гнета.

5. Солдафонское обсуждение вопроса о «едином фронте» (как и всех вопросов) у нас в России и своеобразное проведение его и до сих пор не дает возможности серьезно подойти к этому вопросу, так как всякая возможность критики исключена.

Ссылка на опыт русской революции рассчитана на невежество и ни в какой мере не подтверждается этим опытом, выраженным в исторических документах (резолюциях съездов, конференции и т. д.).

Марксистско‑диалектическое понимание вопросов классовой борьбы подменяется догматическим.

Опыт одной исторической эпохи со своими задачами и целями переносится в другую, со своими, отличными от всех других эпох, чертами, что неизбежно приводит к навязыванию коммунистическим партиям всего мира оппортунистической тактики «единого фронта». Тактика «единого фронта» со 2‑м и 2 ½ Интернационалами стоит в полном противоречии с опытом русской революции и программой РКП(б). Эта тактика есть тактика сделки с прямыми врагами рабочего класса.

Единый фронт необходим со всеми революционными организация ми рабочего класса, стоящими на почве борьбы (сегодня, а не когда‑нибудь) за диктатуру пролетариата, готовыми к борьбе и с буржуазией, и с ее фракциями.

6. Тезисы Исполкома Коминтерна являются классической маскировкой революционными фразами оппортунистической тактики.

7. Ни тезисы, ни дискуссии на конгрессах Коминтерна не затрагивают совершенно вопроса о «едином фронте» в странах, произведших социалистический переворот, где рабочий класс является диктатором. Помехой этому служит та роль, которую играет РКП(б) в Коминтерне и политике РКП(б) внутри партии и страны в целом. Своеобразность вопроса о едином фронте заключается в том, что в различные моменты революционного процесса он различно разрешается: одно решение в эпоху подавления сопротивляющихся эксплуататоров и их «фракций» и иное, когда оно [sic] подавлено. И пролетариат вступил в полосу созидания социалистического строя, хотя бы и при помощи нэпа и не выпуская из рук винтовки.

Национальный вопрос. Практика господствующей группы в РКП(б) с бесконечными назначениями, игнорированием местного опыта, навязыванием нянек и ссылками («плановыми перебросками») в применении к национальным партиям стран, входящих в союз социалистических советских республик обострили шовинистические тенденции у трудящихся масс большинства мелких национальностей и через них просачиваются в коммунистические партии.

Для решительного изживания этих тенденций необходимо проведение принципов пролетарской демократии в организации коммунистических партий со своим ЦК во главе каждой нации, входящими на равных правах с КРП(б) в 3‑ий Коммунистический Интернационал, образуя там самостоятельную секцию. Для решении общих задач коммунистических партий союза социалистических республик устраиваются периодически съезды коммунистических партий, избирающие для постоянной работы исполнительный к[омите]т коммунистических партий союза социалистических республик.

9. Нэп – есть прямое следствие состояния производительных сил нашей страны. Она должна быть использована для закрепления позиций пролетариата, занятых в октябре.

Даже в том случае, если бы в одной из передовых капиталистических стран произошла революция, даже и тогда нэп был бы необходимым этапом развития социалистической революции. Она (революция) в одной из стран могла бы оказать влияние на темп, на быстроту движения изживания нэпа.

Ною всех странах передового капитализма в соответствующий момент пролетарской революции необходимость нэпа будет обусловлена степенью влияния мелкобуржуазного способа производства на социализированную промышленность.

10. Изживание нэпа в России целиком зависит от быстроты завоевания земли машиной, победой машины над сохой. На этой основе, на основе роста производительных сил в городе и деревне будет создаваться органическая связь между ними.

Расчеты на ввоз нужных сельскому хозяйству машин из‑за границы не верен. Он вреден и экономически, и политически – это сращивание нашей деревни с купцами заморскими и ослабление нашей промышленности.

Производство нужных машин в России возможно, и это укрепит и промышленность, и органически срастить деревню и город, сотрет материальную и идеологическую разницу между ними и скорее создаст условия возможности отказа от нэпа.

11. Новая экономическая политика таит в себе грозные опасности для пролетариата. Кроме того, что социалистическая революция держит практический экзамен хозяйствования, кроме того, что мы должны на деле показать выгодность именно социалистических форм хозяйственной жизни перед капиталистическими, – кроме этого необходимо удержаться на социалистических позиций, не превращаясь в олигархическую касту, держащую экономическую и политическую властью в своих руках, боящуюся больше всего рабочего класса.

Чтобы помешать процессу перерождения нэпа в «Н. Э. П.» (в новую эксплуатацию пролетариата), необходимо немедленно привлечь к решению грандиознейших задач, стоящих в данный момент перед пролетариатом, привлечь пролетариат на основе последовательного проведения принципов пролетарской демократии, что даст рабочему классу возможность оградить свои завоевания, сделанные в октябре, от всех опасностей, с какой бы стороны они ни исходили, и в корне изменить внутрипартийный режим и отношение между ним и партией.

12. Проведение принципа пролетарской демократии должно находиться в соответствии с основными задачами текущего момента.

Пролетариат, решив задачи военно‑политические (завоевал власть и подавил сопротивление эксплуататоров), перешел к решению самой большой и трудной задачи: перестройки старых капиталистических отношений в социалистические, задачи экономической. Решив эту задачу, пролетариат сможет считать себя победителем, и только с этого момента, а то все пойдет прахом – и кровь, и трупы, и страдания будут удобрением почвы для мира гнета и насилия, для буржуазного господства. Для решения этих задач необходимо, чтобы пролетариат участвовал в управлении промышленностью: кто стоит во главе производства, тот стоит во главе «союза», «государства».

Необходимо: 1) организовать советы рабочих депутатов на всех фабриках и заводах (национализированных); 2) съезды советов избирают правления трестов, синдикатов, главков, центров; 3) необходимо ВЦИК сделать органом, управляющим и страной, и промышленностью, приблизить его к тем задачам, которые стоят перед пролетариатом путем проведения принципа пролетарской демократии в управлении промышленностью. Сделать его постоянно действующим органом с соответствующими при нем отделами и комиссиями по разработке всех вопросов. Совнарком же, как слепок с любого буржуазного совета министров, упразднить, а его работа будет исполнена ВЦИК. 4) Кроме того, необходимо усиление пролетарского влияния и в другом направлении: необходимо профессиональные союзы, как чисто классовые пролетарские организации, сделать органом контроля – передав им права РКИ и средства; завкомы и фабзавкомы контролируют на заводе, губотделы, объединенные ГСПС, контролируют губернии и ЦК, объединенные ВЦСПС, – органы контроля в центре. Сейчас же профсоюзы играют не свойственную им роль в пролетарском государстве, что умаляет их роль и значение в международном движении.

Тот, кто боится подобной роли профсоюзов, боится пролетариата и потерял с ним всякие связи.

13. На почве огромного недовольства рабочего класса возникают различные группы и пытаются организовать пролетариат. Две платформы – платформа либералов из «демократического централизма» и «Рабочей правды» – указывают, с одной стороны, на политическое безвременье в России, а с другой, на искания рабочего класса. Рабочий класс ищет форму выражения своего недовольства.

Та и другая группа, в которых, очень возможно, есть пролетарские честные элементы, неправильно оценивают положение и приходят к ошибочным выводам.

14. Внутрипартийный режим, являющийся результатом отношения партии к классу, в данный момент не позволяет выдвинуть никаких вопросов, почему‑либо неудобных для господствующей в РКП(б) группы.

Поэтому становится неизбежным образование Рабочей группы РКП на основе программы и устава РКП(б) для решительного давления на господствующую группу в РКП.

И мы зовем все пролетарски честные элементы, группирующиеся вокруг «демократического централизма», «Рабочей правды», примыкавшие к Рабочей оппозиции, как состоящие в партии, так и находящиеся вне рядов ее, объединяться на основе манифеста Рабочей группы РКП(б). Чем скорее сумеем мы сорганизоваться, тем меньше трудностей придется нам преодолевать.

За дело, товарищи!

Освобождение рабочих – есть дело самих рабочих.

 

Москва, февраль 1923 г.

 

Временное Центральное Организационное Бюро Рабочей Группы Российской Коммунистической партии (большевиков)

 

ОБРАЩЕНИЕ СТОРОННИКОВ «ПЛАТФОРМЫ 15‑ти» К XV СЪЕЗДУ ВКП(б)

 

 

(ДЕКАБРЬ 1927 г.)

 

XV съезд будет подводить итоги той ожесточенной внутрипартийной борьбе, в ходе которой ЦК, не дожидаясь съезда, уже начал раскол сотнями исключений из партии тех, кто не согласен с его оппортунистической политикой.

В ряде наших документов – в платформе 15‑ти, обращении к Октябрьскому пленуму ЦК и ко всем членам партии, в контртезисах о перспективном плане промышленности и о работе в деревне – мы дали критику политики ЦК и выдвинули, в противоположность ей, свою линию и свои конкретные предложения. Все последующие события целиком подтвердили правильность нашей критики.

Мы говорили, что темп развертывания промышленности недостаточен, что он отстает от потребностей народного хозяйства. ЦК оспаривал это. А на деле оказалось, что промышленность не только не поглощает нового притока рабочей силы, но даже по ряду отраслей производит теперь сокращение рабочих. Безработица угрожающе растет. Товарный голод все обостряется. Дошло дело до того, что «недостаток, а местами полное отсутствие встречного предложения промтоваров», как констатирует Госплан в конъюнктурном обзоре за октябрь 1927 г. («Экономическая жизнь», № 274), привел прямо‑таки к катастрофическому падению хлебозаготовок за октябрь они составили только 2/3 заготовок соответствующего месяца прошлого года, а за первую половину ноября – меньше половины прошлогодних.

Мы указывали на нелепость той политики цен, которую ведет ЦК и которую он, неизвестно на каком основании, называет политикой снижения цен. Мы говорим, что на деле эта политика есть политика повышения цен и ведет только к уменьшению промышленного накопления и обострению товарного голода, к разбуханию торгового аппарата и наживе спекулянтов. Теперь действительно оказывается, что цены не падают, а растут, и что даже в Москве, при снижении отпускных цен за один октябрь «на частном рынке цены мануфактуры повысились на 5,7 %, обуви – на 10,6 % и металлов – на 4,8 %» (см. тот же конъюнктурный обзор).

Мы указывали на ухудшение условий труда рабочего, на то, что заработная плата уже два года стоит почти на одном уровне в то время, как нагрузка на рабочего (интенсивность труда) все увеличивается. Теперь рабочих текстильной промышленности переводят с трех станков на четыре, а реальная заработная плата, после некоторого повышения в период апрель‑сентябрь, в октябре, согласно тому же конъюнктурному обзору Госплана, вновь падает на 2 %. В то же время в письме по перезаключению колдоговоров ВЦСПС дает директиву об «освобождении хозорганов от несвойственных им расходов без значительного ухудшения в бытовых условиях рабочего», т. е. Прямо соглашается на ухудшение, лишь бы оно не было «значительным».

Мы говорили, что политика задержки роста заработной платы рабочего и неправильная жилищная политика неизбежно ведет к ухудшению и без того невозможно плохих условий рабочего. Теперь, по пятилетнему плану жилищного строительства, составленному Госпланом, выходит, что жилплощадь на одного человека в течение пяти лет уменьшается с 11,31 кв. арш. В 1925/26 г. до 10,71 кв. арш. В 1930/31 г., в то время, как минимальной санитарной нормой считается 16 кв. арш.

Мы говорили, что введение водки всего больше бьет по рабочему. Мы требовали «немедленно начать сокращать выпуск водки, особенно в городе, с таким расчетом, чтобы в течение двух лет прекратить его совершенно», ЦК утверждал, что водка только «вытесняет самогон». А на деле оказывается, что со времени выпуска 40‑градусной водки, с 1924‑26 гг., число алкоголиков в Москве (среди которых 85–90 % составляют рабочие и члены их семейств) выросло вчетверо, вчетверо же увеличилось и число смертных случаев от алкоголизма, а число задержанных в Ленинграде в пьяном виде увеличилось в 9 раз (см. статью Дейчмана в «Большевике», № 19–20). Несмотря на это, в перспективном плане наиболее быстрый рост предусмотрен для производства водки – почти в три раза за пять лет.

Мы требовали немедленного повышения заработной платы сравнительно с довоенной на столько же, на сколько интенсивность труда рабочего сейчас превышает довоенную интенсивность. Мы требовали усиления рабочих масс в управлении производством, мы требовали, чтобы был уничтожен знаменитый треугольник – единый фронт директора фабрики, председателя фабзавкома и секретаря ячейки против рабочих, чтобы профсоюзы стали действительными органами защиты рабочих в соответствии с решениями XI съезда партии, чтобы они наделе стали школой коммунизма. Мы требовали проведения семичасового рабочего дня на деле соответствующим повышением сдельных расценок.

Мы настаивали на прекращении той растраты государственных средств в пользу спекулянта, которая получается в результате проводимой ЦК политики цен, требовали сокращения расходов на бюрократический аппарат, усиления налогов на нэпмана и кулака. Мы требовали увеличения за счет этих средств заработной платы, усиления жилищного строительства для рабочих, усиления помощи бедняцким хозяйствам на основе перехода их к коллективному хозяйству, такой политики кооперирования середняцкого хозяйства, которое так же вело бы его по пути коллективизации.

Мы требовали проведения внутрипартийной демократии на основе решений X съезда партии, т. к. Только при этом условии может быть укреплена связь между партией и рабочим классом, только при этом условии пролетарская часть партии может дать отпор враждебным классовым влияниям на партию, в частности, очистить ее от «бывших» меньшевиков, эсеров, бундовцев, петлюровцев, дашнаков и пр., прочно закрепившихся сейчас в партийном аппарате и в партийной печати. Мы требовали возвращения в партию и Коминтерн тех, кто был исключен из них за борьбу против оппортунизма. Мы требовали, наконец, прекращения вмешательства государственного аппарата и ГПУ во внутрипартийные дела и освобождения арестованных коммунистов.

За эти наши требования, проведение которых только и может направить СССР по пути укрепления диктатуры пролетариата, вместо того пути сползания и перерождения, по которому все более быстро ведет его ЦК, нам брошено обвинение в «неоменьшевизме» и просто в меньшевизме, во фракционной работе и в нарушении устава партии. Эти обвинения особенно усердно поддерживали те бывшие меньшевики и эсеры, а порой и кадеты, против которых и были направлены наши требования. Их руками защищался ЦК против пролетарской части партии.

Мы считаем ниже своего достоинства отвечать на нелепые обвинения в меньшевизме или «неоменьшевизме». Что же касается обвинений в нарушении партийного устава и фракционной работе, то, если уж говорить об этом, не мы, а ЦК является здесь виновной стороной. Не оппозиция, а ЦК отложил съезд вопреки уставу партии на год. Не оппозиция, а ЦК применял во внутрипартийной борьбе силу государственного аппарата. Не оппозиция, а ЦК положил под сукно резолюции X и XIII съездов о внутрипартийной демократии. Наконец, не оппозиция, а ЦК узурпировали юлю съезда, производя во время предсъездовской дискуссии массовое исключение оппозиционеров и арестовывая их. Если начатый раскол партии станет совершившимся фактом, то вся ответственность за это перед партией и рабочим классом ложится на ЦК.

Последние тезисы ЦК – о работе в деревне, о перспективном плане промышленности, об основных началах землевладения и землеустройства являются попыткой показать, что ЦК делает поворот налево, загладить впечатление от откровенно правых шагов, которые он сделал в последние годы. Поэтому они неизбежно страдают половинчатостью и внутренней противоречивостью.

ЦК обещает пересмотр плана развертывания промышленности в сторону его увеличения. Но, наряду с этим, он целиком сохраняет всю ту политику, благодаря которой у него не хватает средств даже на проведение того плана, который намечен теперь. При этих условиях его директива об усилении развертывания промышленности, в которой он тщательно обходит вопрос о том, за счет каких средств может быть произведено это усиление, остается беспредметным пожеланием.

Обещание семичасового рабочего дня, которым ЦК пытался «перекрыть» требования оппозиции об улучшении положения рабочих, уже явно для всех превратилось только в новый предлог для увеличения интенсивности труда при восьмичасовом рабочем дне. А все последние решения по вопросам труда и заработной платы открыто объявляют, что отставание зарплаты от производительности труда является незыблемой основой рабочей политики советского государства. Директива же ВЦСПС о перезаключении коллективных договоров прямо предполагает, как указано выше, ухудшение условий труда и жизни рабочих.

ЦК обещает «форсированное наступление на кулака», и вместе с тем, издеваясь над марксизмом, ленинизмом и просто здравым смыслом, утверждает в своих тезисах, что экономический рост кулака идет одновременно сего политическим ослаблением, что кулак растет, а беднота уменьшается. Тем самым он протягивает руку откровенным сторонникам лозунга «обогащайтесь», которые давно утверждают, что хозяйственный рост кулака благодетелен для всех слоев деревни и никакой политической опасности не представляет.

Списывая у оппозиции некоторые лозунги, делая, главным образом на словах, кое‑какие левые мероприятия, ЦК в то же время с тем большим ожесточением преследует тех, кто отстаивает левую линию и которые одни только наделе могли бы эти мероприятия провести. Это лучше всего показывает, что «уступки» налево – лишь маневр для того, чтобы обеспечить закрепление правого курса. Когда сторонники ЦК, провозгласившего «форсированное наступление на кулака», в день десятой годовщины Октября по директиве ЦК рвали на глазах всей рабочей массы плакаты с лозунгами «против кулака, нэпмана и бюрократа», – это лицемерие было разоблачено до конца.

Мы говорили, что внутрипартийная политика ЦК есть на деле политика раскола партии и ее ликвидации. История последней предсъездовской «дискуссии» целиком подтверждает это. Выборы на XV съезд, созываемый вопреки уставу после двухлетнего промежутка, на тот съезд, который будет решать судьбу партии, были произведены до начат дискуссии и даже до опубликования тезисов ЦК к съезду. Дискуссионный листок был превращен в листок против оппозиции. Ни единой статьи и даже тезисов оппозиции, стоящей на платформе 15‑ти, не было напечатано. Платформа 15‑ти заранее, до съезда, которому она была адресована, была признана ЦК антипартийной и сделана, таким образом, недоступной широким массам партии. Подписавших платформу 15‑ти, тт. Дашковского и Сапронова исключили из партии, за распространение и пропаганду платформы рабочих исключали из партии и арестовывали. Взгляды оппозиции были скрыты от партии, а всяким клеветническим выпадам против нее был дан полный простор. Эти исключения и аресты стали будничным явлением, составной частью «партийной дискуссии».

Только путем скрывания от партии взглядов оппозиции, путем организованной кампании клеветы против нее, организованной обструкции, организованного насилия над партией со стороны партийного и государственного аппарата, ЦК удалось получить «подавляющее большинство голосов». Но эта «победа» куплена дорогой ценой, ценой дальнейшего подрыва авторитета партии в глазах рабочего класса. Всем известно, что настроение рабочих совсем не соответствует результатам дискуссии.

На фабриках Орехово‑Зуевского района, на заводах «Манометр», «Дукс», фабрике «Красный Октябрь», на подольском заводе «Госшвеймашина», в Харькове на заводе ВЭК, типографии им. Петровского, открытых собраниях ячеек и заводских собраниях рабочие, при постановке вопроса об оппозиции, требовали докладчиков от оппозиции и покидали собрания, когда аппаратчики в этом отказывали. Перечисленные факты не единичны, они носят массовый характер. Попытки ЦК привлечь на свою сторону в борьбе против оппозиции беспартийных рабочих потерпели крах. Разрыв между партией и рабочим классом – к этому результату ведет неизбежно его политика.

Одержав «победу», ЦК хочет использовать ее до конца. Он не довольствуется тем, чтобы навязать партии свою оппортунистическую линию. Он хочет выбросить за пределы партии всех тех, что против этой линии борется, хочет лишить оппозицию и в будущем всякой возможности отстаивать в партии пролетарскую линию. Более того, всех, кто борется против оппортунизма, он объявляет государственными преступниками. ГПУ пущено в ход против оппозиции уже без всякого стеснения. «Кто попытается бороться с партией (оппортунисты считают себя теперь партией), будет сидеть в тюрьме», – цинично заявляет Томский. «Если оппозиция попробует вызвать „катастрофу“, партия и мокрого места от нее не оставит», – грозит и хвастается Бухарин. А со стороны Угланова сыплются такие же угрозы – но уже не по адресу оппозиции, а по адресу рабочих: «Дух сапроновщины мы оттуда в ближайшее время вышибем и научим их работать по Ленину» (т. е. По Угланову – Ленин здесь ни при чем), – грозит он рабочим Дедовской мануфактуры, которые единогласно отказались проводить углановскую «рационализацию», т. е. Переходить с 12 станков на 15 без повышения зарплаты и выбросить на улицу своих товарищей. Борьба против оппозиции и борьба против рабочих идут рука об руку.

Политика ЦК вплотную подводит партию к формальному расколу и ликвидации, с одной стороны, и разрыву с рабочим классом – с другой. Будучи вынуждены, в угоду мелкой буржуазии, все больше давить на рабочих, лишая пролетарскую часть партии, путем исключения ее из партии, всякой возможности влиять на политику советского государства, ЦК вплотную подводит к перерождению и диктатуру пролетариата, хотя объективное соотношение классовых сил в стране дает полную возможность ее сохранения и укрепления. Недаром линию ЦК одобряют Устрялов и Отто Бауэр, недаром они приветствуют исключение оппозиции из партии, недаром буржуазная пресса расхваливает руководителей ЦК как «реальных политиков».

Мы отдаем себе ясный отчет в том, что на оппозицию в ближайшем будущем могут