Курица, которая играет в крестики-нолики

Кевин Славин

доцент кафедры медийных наук, основатель playful systems group, медиалаборатория массачусетского технологического института; соучредитель агентства everybody at once

 

Кто тут на самом деле рулит –

 

Куриный мозг или двоичный код?

 

Кто узнает, что я поставлю – крестик или нолик?

 

Слова из песни группы M Shanghai String Band

В 1980-х в нью-йоркском Чайна-тауне, на пересечении Мотт-стрит и Бауэри, огромная толпа собралась на ярмарке видеоигр. Больше всего людей, даже больше, чем около аппаратов Pacman и Galaga, сгрудилось у машины, которую больше нигде не найдешь, – у курицы, играющей в крестики-нолики.

Это была единственная частично органическая машина: внутри нее сидела живая курица. Насколько я могу судить, курица играла в крестики-нолики достаточно хорошо, наравне с людьми. Игрок-человек делал ход, нажимая на кнопки, а курица наступала на пустые клетки на полу внутри автомата, выполненном в виде подсвеченного поля для игры в крестики-нолики, на котором отображались ходы обоих игроков.

Много раз, прогуливая в старших классах тригонометрию, я стоял перед этой курицей и гадал, как работает игра. Никакого явного позитивного подкрепления (например, корма) не было, так что я решил, что здесь имеет место негативное подкрепление в виде электрического тока небольшой силы, пропускавшегося через «неправильные» клетки на полу и ведущего курицу к единственной точке, из которой она могла выйти на ничью.

Когда я думаю о мыслящих машинах, то вспоминаю эту курицу. Если бы на ярмарке в Чайна-тауне я увидел компьютер, который играет в крестики-нолики, то он не стал бы из-за него прогуливать школу, не говоря уже про Pacman. То, что даже самый слабый компьютер может разобраться с этой игрой, – факт общеизвестный и неудивительный. Вот почему всех так сильно заинтересовала курица.

Волшебство заключалось как раз в том, чтобы представить себе мыслящую курицу, – тогда это было почти то же, что в 2015 году представить мыслящую машину. Но если курица не думала об игре в крестики-нолики и все же могла успешно в нее играть, то почему мы говорим, что компьютер думает, когда играет?

Такое суждение выглядит очень привлекательно, потому что у нас есть модель мозга – электричество движется по сетям, – по стечению обстоятельств согласующаяся с моделями, которые мы строим для машин. Такая согласованность может быть удобной в реальности, а может и не быть, но в любом случае на мышление все это похоже не только потому, что нечто производит вычисления, но еще и потому, что оно создает ощущение чего-то живого и теплого. В 2015 году ошибки делают машины, а люди должны их объяснять.

Мы обращаемся к иррациональному, когда рациональное нас подводит, и именно иррациональная часть больше всего напоминает наше мышление. Физик Дэвид Дойч предложил отделять ответы, которые дают машины, от объяснений, которые дают люди. И я полагаю, что в обозримом будущем мы продолжим обращаться к биологическим организмам, когда нам потребуются объяснения, – не только потому, что мозг лучше справляется с такой задачей, но еще и потому, что машины к этому не стремятся.

Проигрывать компьютеру – скучно, а вот проиграть курице – очень даже интересно, поскольку мы каким-то образом догадываемся, что у нас с нею больше общего – определенно больше, чем с сеткой у нее под ногами, по которой пропущен электрический ток. Покуда у мыслящих машин нет лимбической системы и той неточности, которая есть у курицы, компьютеры продолжат делать то, что у них получается лучше всего: давать ответы. И, пока жизнь будет чем-то большим, чем ответы на вопросы, люди – и куры – останутся в игре.

Искусственный интеллект сделает нас умными, а роботов напугает

Алан Андерсон

Старший консультант (и бывший главный редактор) New Scientist; автор книги «После оледенения: Жизнь, смерть и геополитика в Новой Арктике» (After the Ice: Life, Death, and Geopolitics in the New Arctic)

Высокий уровень интеллекта и теплые чувства к ближнему не очень хорошо сочетаются в сознании обывателя. Сверхразумные злодеи из фильмов о Джеймсе Бонде, жестокие и жаждущие мирового господства, – отличный пример. Поэтому неудивительно, что первой реакцией на фразу о мыслящих машинах становится вопрос о том, какие угрозы они несут человечеству.

То, что нам удалось узнать об эволюции своего интеллекта, тоже добавляет беспокойства. По мере того как люди эволюционировали, чтобы жить в более крупных социальных группах, чем у наших собратьев-приматов, совершенствовались и наши способности манипулировать другими и обманывать их, отличать друзей от врагов, вести учет добрых и злых дел, а также все прочие социальные навыки, необходимые для того, чтобы быть успешными индивидами. Результатом стал мозг большего размера и макиавеллианский интеллект[77].

Однако вряд ли можно утверждать, что мышление неразрывно связано с необходимостью конкурировать с другими и побеждать их только потому, что это было движущей силой эволюции нашего интеллекта. Мы можем создать искусственный разум – или разумы – без присущих человеческой природе пороков, у него вообще может не оказаться потребностей и желаний. Мышление не обязательно связано с коварством и вожделением, характерными для существа, которое эволюционировало прежде всего для того, чтобы выживать. Осмотритесь, и вы увидите, что сейчас повсеместно появляется как раз нейтральный тип ИИ.

Полезно не рассматривать интеллект с антропоцентристской точки зрения, ориентируясь только на наше особое человеческое мышление. Он развился у всех видов по одной и той же веской причине: он нужен, чтобы предугадывать будущее, он помогает разбираться с тем, чем оно грозит, – надо ли увернуться от камня или, если вы бактерия, заметить изменение питательности среды и выяснить, в каком направлении двигаться, чтобы получить наилучшие для себя результаты.

Если рассматривать интеллект в более общем понимании, то можно увидеть, что множество мощных искусственных разумов уже существуют. Возьмем климатические модели. Мы можем достаточно достоверно предугадать состояние всей планеты на десятки лет вперед и предсказать, как повлияют на будущее многие из наших действий. Климатические модели очень напоминают машину времени. Возьмем высокоскоростные компьютерные модели, используемые для работы на фондовом рынке: все они пытаются узнать ближайшее будущее раньше, чем остальные, и получить выгоду от этого знания. То же самое делают современные модели, оценивающие ваши онлайн-покупки: предсказывают ваши вероятные действия, чтобы получить выгоду от этого знания. С удовольствием покупая книгу из раздела «Рекомендовано для вас», вы попадаете в руки иному интеллекту, подталкивающему вас к тому будущему, о котором вы сами и не догадались бы, и знающему ваши вкусы лучше, чем вы сами.

Искусственный интеллект уже стал мощным и страшным, хотя можно спорить о том, стоит ли говорить о его мышлении. А мы ведь только начали! Практичный интеллект, в том числе роботизированный, будет понемногу прирастать еще долгое время и постепенно менять нашу жизнь, возможно, почти незаметно для нас. Он станет нашим продолжением, как другие наши инструменты. И он сделает нас еще могущественнее.

Нам нужно задуматься о том, кто будет владеть искусственным интеллектом, поскольку уже сейчас некоторые варианты его использования вызывают беспокойство. Нам не нужно беспокоиться по поводу самостоятельных машин, которые когда-нибудь станут мыслить так, как это делает человек. К тому моменту, когда будет построена разумная человекоподобная машина, если такое вообще когда-нибудь произойдет, она столкнется с людьми, обладающими макиавеллианским интеллектом и вооруженными всеми инструментами ИИ, которые, собственно, и дали возможность построить мыслящего робота. Испугается именно робот. Мы будем умными мыслящими машинами.