Подъемы и падения. На курорте. В родном гнезде. Ледяная река. Белые вершины и синее озеро

24 июля. Приближаемся к Уралу. Начинают попадаться горы. Поражает яркая зелень. Между горами извиваются чистые горные ручейки. Радуемся им несказанно. От быстрой езды, от постоянных подъемов в гору быстро устаем. Постоянно хочется пить.

Уральская деревня значительно отличается от российской и татарской. Дома с деревянными или даже с железными крышами. Крепкие, прочные постройки. Крестьяне очень гостеприимны. В каждой деревне пьем квас. Иногда даже угощают хлебной брагой.

Радуемся красивым видам и страдаем от плохой дороги. В гору приходится итти пешком. Под гору несемся с быстротой выпущенного из пушки ядра. Падаем с велосипедов без конца, к сожалению не вверх, а вниз. Наши ноги покрыты не только синяками и ссадинами, но и кровоточащими ранами. Усиленно мажем их йодом; перевязывать нет смысла, потому что пришлось бы бинтовать целиком всю ногу.

Едем значительно быстрее, чем при отъезде из Москвы. Начинаем втягиваться в велосипедную езду.

Проезжаем ряд крупных фабричных городов. Долго нигде не задерживаемся. Торопимся до холодов проехать Сибирь. Приблизительно через каждые 100 километров отмечаемся в советах физкультуры, а где их нет — в сельсоветах. В городах делаем доклады о своей поездке, о постановке физкультурной работы в нашем Союзе. Доклады обычно устраиваются платные, на собранные от этих докладов деньги продолжаем свой путь.

17 августа. Дожди прекратились. Перевал через Уральские горы остался позади, Напоминают о нем только незажившие еще до сих пор раны на ногах. Их постоянно разъедает дорожная пыль и заставляет нас вспоминать о "полетах" на Урале.

Яркий солнечный день. У нас на душе как-то особенно празднично. Скоро приедем в Томск, на родину к Илье, там предполагаем сделать основательный привал.

Подъезжаем к озеру Карачи. Решили отдохнуть здесь полдня. Перед въездом в ворота курорта киргизы продают кумыс. Невдалеке пасутся кобылицы, из молока которых приготовляется этот напиток. Берем четверть кумыса. Выпив почти по две бутылки этой белой кисловатой жидкости, — захмелели.

Решив испробовать сразу все курортные удовольствия, — пошли к озеру. Перед озером огромный сосновый парк; по парку разбросаны небольшие домики, где живут приезжающие лечиться. В центре парка — курзал. Играет духовой оркестр.

В купальне мы ахнули от удивления. Перед нами жарятся на солнцепеке четверо черных, как уголь, людей. Разглядев их поближе, мы разобрали, что они покрыты густым слоем грязи и, лежа теперь на солнцепеке, подвергались ее целебному действию..

Без долгих размышлений мы разделись и бросились в озеро. Оно давно манило нас своим необычайным зеленовато-синим цветом. Озеро сильно насыщено солью. Вода в нем такая плотная, что плавать в ней совсем легко. Я ложусь на спину и остаюсь без движения. Вода держит меня словно щепку,

Наконец мне надоело это безмятежное спокойствие, Я нырнул и с илистого дна достал полные пригоршни жидкой и черной грязи. Вылез и вымазался. Товарищи, глядя на Меня, захохотали, а потом и сами нырнули за грязью. Долго хохотали мы друг над другом на берегу, изображая из себя чертей в аду и придумывая самые дикие и нелепые танцы.

Однако нельзя было забывать о нашем путешествии, и мы отправились смывать с себя грязь. К нашему удивлению, это оказалось делом нелегким. Жирная соленая вода разжижала грязь, но делала ее еще более липкой. Один из курортников предупредительно пригласил нас под душ, специально устроенный для этой цели. Обмывшись пресной водой, мы снова приняли человеческий облик, и пошли к своим велосипедам.

После обеда сейчас же отправились в путь.

26 августа. Подъезжаем к Томску. Настроены все торжественно, особенно Илья. Сегодня он, после многих лет отсутствия, снова будет дома.

Небо хмурится. Мы несемся стремительно, стараясь опередить дождь. Наконец показывается Томск. Нам как физкультурникам в первую очередь бросается в глаза стадион физкультуры. При беглом осмотре стадион понравился, — есть где разбежаться.

Илья не говорит ни слова, но видно, что весь он полон одной мыслью — поскорей бы встретить родных. Подъезжаем к большому двухэтажному деревянному дому. Навстречу нам выбегает младший брат Ильи, загорелый, крепкий парень. Нас ждали со дня на день. Илью обступили со всех сторон. Шум. Суетня. Мы держимся немного в стороне.

Привлеченная общим шумом, на крыльце появляется мать Ильи.

- Ух, ты пыльный какой, — радостно смеется она, здоровается с нами и сразу командует. — Марш в баню!

Мы с удовольствием выполнили ее распоряжение. Вымыться после всех наших скитаний кажется нам неописуемым блаженством. Нас уже ждет обед. Вкусный запах щекочет ноздри.

Оказывается нас встречают любимым сибирским кушаньем — пельменями. Эти маленькие пирожки, свернутые в виде ушей, начиненные мясом и сваренные в бульоне, кажутся нам самым изысканным, самым вкусным кушаньем из всех, которые нам приходилось когда-либо видеть и есть.

В Томске отправляемся по обыкновению регистрироваться в спортивный клуб, делаем контрольную отметку в документах.

Вся наша жизнь в Томске проходит как сплошной праздник. Спим в чистых, удобных кроватях, едим сытно и вкусно; исключительное внимание и ласка со стороны всех окружающих.

Кормят нас, как на убой, словно хотят вознаградить за пережитые и предстоящие впереди голодовки.

Проведя в Томске три дня и подновив истершиеся части велосипедов, трогаемся в путь. Провожают нас торжественно и весело. Ни слез, ни вздохов. Только мать Ильи, целуя его последний раз на прощание, как-то украдкой смахнула слезу, и опять стояла добрая, улыбающаяся, уверенная в наших силах и в нашем успехе.

22 сентября. Едем все время Сибирским трактом, приближаемся к Иркутску. Он живописно раскинут в лощине между горами, опоясан со всех сторон кольцом реки Ангары. Об Ангаре мы уже немало слышали восторженных рассказов от встречавшихся сибиряков; увидев ее, мы останавливаемся как зачарованные.

По обыкновению, как в каждой реке, решили выкупаться. Илья предупреждает:

- Не стоит, ребята, опасная река, холодна, как лед, быстра, как ветер.

Мы с Жоржем упрямимся. Раздеваемся, храбро лезем в воду и не можем удержаться от крика.

Вода обжигает, как кипятком. Ноги сводит судорогой. О том, чтобы плавать, нечего и думать. Течение несется таким бешеным потоком, что сметает все на пути.

Смотрим на лодку, с трудом пересекающую реку. Ее течением относит верст на пять, хотя гребец напрягается изо всех сил.

Выезжая из Иркутска с понтонного моста, на прощанье любуемся Ангарой. Поражает еще одно ее свойство: на глубине нескольких метров можно пересчитать все камушки

Едем возле линии железной дороги. С одной стороны извивается Ангара, с другой стороны — горы.

Приближаемся к Байкалу. Берега Ангары становятся все скалистее, горы теряют мягкие очертания и приобретают суровый вид.

Выехав из-за поворота, мы совершенно неожиданно увидели Байкал. Пред нами огромная синяя гладь. Вдалеке за ней — задернутые синевой горы с искрящимися на солнце верхушками.

Мы не в состоянии продолжать путь. Останавливаемся на несколько минут, чтобы полюбоваться этой картиной. Солнце спускается к горам. Белые снежные вершины вдруг подернулись розовой дымкой. Вода заиграла перламутром, снег заискрился, засверкал, засветился тысячами огней.

Но долго любоваться нельзя. Надо спешить. В горах темнеет быстро. Стремительно несемся по полотну железной дороги.

26 сентября. Подъезжаем к станции Байкал, здесь нам предстояло решить вопрос, как дальше продолжать путь. Ехать по Круго-Байкальской дороге, через туннели нас очень соблазняло.

Но поездка через туннели сопряжена с большими опасностями. Здесь их так много и встречаются они так часто, что можно вовремя не услышать сигнального гудка паровоза и столкнуться с поездом. Возможность такой встречи усиливается тем, что встречаются туннели длиной в 2 километра. Кроме того нам нужно спешить, чтобы до морозов добраться до Владивостока.

После долгих споров мы решили пересечь Байкал на пароходе.

Через два дня должен был придти пароход "Лейтенант Шмидт" Мы решили отправиться с ним.

Воспользовавшись неожиданным отдыхом, долго бродили по берегу Байкала. Несмотря на то, что солнце сильно припекало, жары не чувствовалось, с снежных гор тянула прохлада.

Вернувшись после продолжительной прогулки, принялись за чистку машин. Вдруг слышим громкие крики бегающих по берегу ребятишек.

- Пароход, пароход!

Бросаем машины, бежим к берегу. Действительно к пристани подошел пароход. Торопливо заканчиваем чистку машин, бежим к пароходу. Нас предупреждали, что он здесь стоит недолго.

Вдруг слышим гудок. Издали видим, как начинают снимать трап. Кричим истошным голосом. С парохода нас услышали. Вихрем подлетаем к пристани. Матросы помогают нам перенести велосипеды. Смеются.

- Вы что ж это спали-то!

- Мы сегодня не ждали парохода. Нам сказали, что он завтра приходит, — оправдываемся мы.

- Ну ладно, хорошо, что попали, — усмехаются матросы.

«Приятные» неожиданности