Всю жизнь я ловил рыбу не в той проруби

Сэм

 

После работы, перед встречей с Майлсом, отправляюсь к маме, потому что чуть раньше она позвонила и сказала, что потолок под ванной на верхнем этаже протекает. Эту повторяющуюся проблему с душем я уже давно хотел исправить, просто не успевал. Сегодня она хотела вызвать сантехника, но я знаю, дел там всего минут на десять. Просто нужно немножко подлатать, и пол будет как новенький.

Открыв дверь ключом, вхожу в дом.

— Эй, мам, ты где? — кричу я.

— Я здесь, — доносится ее голос сверху, — в ванной, убираю вещи, чтобы ты мог взглянуть! Поднимайся!

Поднявшись по лестнице с ящиком для инструментов, обнаруживаю ее в коридоре возле ванной.

— Привет, — говорит она со слабой улыбкой. — Я как раз убрала все вещи, чтобы они тебе не мешали. Прости, что выдернула тебя сюда.

— Мам, — журю, качая головой, но ободряюще улыбаюсь. — Все в порядке.

С прижатыми к груди бутылочками шампуня она отодвигается в сторону, и кладет их на туалетный столик. Посветив фонариком на пол душевой, сразу же замечаю трещину. Все, что нужно, — быстро отшлифовать и нанести стеклопластик из набора для ремонта, купленного за несколько долларов, и он должен быть как новенький.

Опускаюсь на четвереньки, чтобы приступить к работе, а мама садится на столик позади меня. После недолгого молчания она ни с того ни с сего заявляет:

— Ты уже пару недель не приходил на воскресный завтрак. Все в порядке? Не слишком ли тебя напрягает управление шиномонтажом? Я говорила Терри, что не хочу, чтобы он тебя торопил.

— Нет, мам. С шиномонтажом все в порядке, — отвечаю, шлифуя поверхность вокруг трещины. — Это не из-за работы. Это... личное. — В ту же секунду, как эти слова слетают с языка, я жалею о них.

— Личное? — спрашивает она, повышая голос от любопытства. — Что за личное?

Закатываю глаза и оглядываюсь на нее через плечо. У мамы нюх на ложь, и если я попытаюсь что-то придумать, она будет допрашивать меня, пока я не начну обливаться потом.

— Помогал одной девушке с глупым планом. Но теперь, по сути, все кончено.

Закончив шлифовать, сажусь на пятки, чтобы перемешать эпоксидный гелькоут. Мама спокойно за мной наблюдает, но я чувствую, как ее мозг работает, пытаясь придумать лучший способ расколоть меня, как пол в этом душе.

— Это та самая девушка, которую ты брал на подледную рыбалку? — спрашивает она, сразу хватая быка за рога.

Подняв бровь, смотрю на нее.

— Да, и это младшая сестра Майлса.

— Сэмми, — охает она, широко раскрыв голубые глаза. — У вас с ней завязался … роман? Майлс знает?

Я отрицательно качаю головой.

— Он не знает. Я скажу ему сегодня вечером. — Окунаю стекловолокно в смесь и усаживаюсь на пол, чтобы распределить ее вдоль трещины. — Просто все стало слишком проблемным. Слишком напряженным. И я ненавижу, что мне приходится лгать другу.

Слышу, как она цыкает.

— А что говорит об этом девушка? Как ее зовут?

— Мэгги, — отвечаю и тянусь за шпателем, чтобы разровнять пузырьки воздуха. — Ее это не обрадовало. На самом деле она очень разозлилась.

Как только поверхность становится гладкой, поворачиваюсь и сажусь спиной к стене. Подняв глаза, наблюдаю за реакцией мамы, когда она обдумывает все, чем я с ней делюсь.

— Как думаешь, что сделает Майлс? — спрашивает она, озабоченно сдвинув брови.

— Скорее всего, вырубит меня, — отвечаю с раздражением. — Но я это заслужил.

Ответ ей совершенно не нравится, она теребит в руках ожерелье и с серьезным выражением смотрит в стену.

— Ну и какова же твоя конечная цель? Ты влюблен в эту девушку?

— Влюблен? Нет, мам, — огрызаюсь и поворачиваюсь к ящику за баллоном с герметиком. — С чего ты взяла, что я в нее влюблен?

— Потому что ради нее ты рискуешь дружбой.

Она пожимает плечами, будто это самая очевидная вещь в мире, и я быстро отворачиваюсь, чтобы она не увидела моей реакции на это заявление. Часто моргаю, ее слова производят на меня неожиданный эффект. Неужели ради Мэгги я рискую дружбой с Майлсом? Конечно, нет. Я не хочу терять Майлса, но на данный момент все прояснить — кажется мне единственным правильным решением. Мы с Мэгги явно продвинулись куда-то дальше обычных встреч, и я не могу продолжать лгать лучшему другу, когда влюбляюсь в его сестру.

От осознания этого сердцебиение ускоряется, и я поворачиваюсь, прислоняясь к стене душа, чтобы взять себя, черт возьми, в руки. Мой телефон на полу издает сигнал, и я опускаю взгляд, видя сообщение от Майлса.

 

Майлс: Привет, мужик, планы изменились. Только что неожиданно заявился парень Мэган, так что, давай пропустим по бокальчику в другой раз? Мы с Кейт хотим отвезти их в «Рио» и угостить как минимум двумя «маргаритами».

 

Моя рука сжимает телефон, я не могу сосредоточиться, пока перевариваю тот факт, что бывший парень Мэгги здесь. Стерлинг здесь? И вообще, что это за гребаное имя?

А если серьезно, то какого собственно хрена? Прошло всего несколько дней с того момента, когда я был внутри Мэгги, заставив ее кончить, а теперь этот ублюдок решил появиться?

— Кто это? — спрашивает мама мягким, но испытующим голосом.

— Майлс, — отвечаю, ослабляя хватку на телефоне. — Только что заявился бывший Мэгги, так что мы встретимся не сегодня, а в другой раз.

— Бывший Мэгги? — спрашивает мама, повышая голос. — Он из Боулдера?

— Нет, — отвечаю сквозь стиснутые зубы. — Он приехал издалека. — А раз он здесь, то дурацкий план Мэгги действительно сработал, и он хочет ее вернуть.

Встав, начинаю швырять инструменты в ящик, бросая их быстрее и с большим шумом, чем нужно, но, черт возьми, сейчас я охренеть как взволнован. Кем этот парень себя возомнил, чтобы являться в дом моего лучшего друга и ужинать с близкими мне, мать их, людьми?

Мама соскальзывает со столика и хватает меня за руку, так что я поворачиваюсь к ней.

— Сэмми, что происходит?

— Ничего, мам. Оставь это, — рычу я. Отстранившись от нее, хватаю с пола ящик с инструментами и направляюсь к двери.

— Это не ничего! — восклицает она, прилагая все свои силы, чтобы развернуть меня к себе и взглянуть мне в глаза. — Поговори со мной.

Ее лицо искажено беспокойством, и мой гнев мгновенно превращается в сожаление.

— Не знаю, что тебе сказать. Наверное, я просто злюсь.

— Из-за сообщения?

— Да, из-за сообщения, — рычу и провожу свободной рукой по волосам. — Ее бывший — полный придурок. Он разбил ее чертово сердце, а она все равно одержима желанием его вернуть. И она его примет. Я знаю.

— А почему это тебя волнует? — спрашивает она, касаясь ладонями моих щек, так что я перестаю оглядывать маленькую ванную и смотрю на нее.

— Потому что она мне небезразлична, — не задумываясь, заявляю я.

Сдвинув брови, она кивает.

— Я это вижу. А ты ей небезразличен?

Расстроено качаю головой, потому что это не имеет никакого значения.

— Мам, не в этом дело. Она младшая сестра Майлса. Я не могу этого сделать.

— Конечно, можешь, — говорит она, хлопая меня по груди, прежде чем упереть руки в бедра. — Он любит тебя и любит ее. Он поймет, если так вы будете счастливы.

— Дело не только в этом. — Борюсь с желанием закатить глаза. — Мам, ты не знаешь Мэгги. Она нацелена вернуть своего бывшего, и ради этого пошла на многое. Если он здесь — игра окончена. Она преуспела в своей миссии.

Мама пронзает меня серьезным взглядом, демонстрируя, что явно не впечатлена моими словами.

— Хочешь сказать, что после всех тех ужасных драк, которые ты учинял в юности, у тебя нет сил сражаться за эту девушку?

Разражаюсь смехом, потому что получить от мамы романтический совет так же полезно, как ведро замороженных пескарей.

— Не думаю, что Мэгги хочет, чтобы я за нее сражался.

— Это не имеет значения! — спорит мама, ударяя меня в живот. — Если твое сердце принадлежит этой девушке, Сэмми, от этого нельзя просто так уйти.

Тяжело выдыхаю, потому что мне невыносимо объяснять все маме, но я знаю, если этого не сделать, она меня не отпустит.

— Я не справлюсь с такой, как она, мама. Мэгги — это... слишком. Она молода, упряма и чересчур одержима мечтой об идеальной жизни и своим «долго и счастливо». Ей хочется всей этой херни из любовных романов. Я не тот парень, который может ей это дать.

— Конечно, можешь, дурачок. Счастливые концы бывают любых видов и масштабов.

Мама не отпускает меня, и это убивает, потому что я знаю, мой самый настоящий страх причинит ей боль.

— Мам, я для нее не достаточно хорош, — отвечаю тихим голосом. — А что, если я такой же, как папа?

— Сэмюэль Майкл О'Коннор! — восклицает она высоким, прерывистым голосом, точно также она говорила, когда в юности я попадал в беду. — За всю твою растраченную впустую молодость я ни разу не поднимала на тебя руку, но, клянусь Богом, моя ладонь сейчас чешется от того, как сильно я хочу тебя ударить.

— Господи, мам! — восклицаю, поднимая руку в защиту.

— Ты совсем не похож на своего отца, слышишь? — шипит она, пихая меня, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Ты добрый, хороший и щедрый. Заботишься о всей семье. Даже когда тебе было шестнадцать, ты все равно вставал ни свет ни заря и расчищал дорожку. Твой отец никогда ничего здесь не делал. Даже для вас, дети. Единственную достойную вещь, что он сделал, — это научил тебя подледной рыбалке, и даже на ней ты зациклился, потому что полагаешь, что должен делать это в одиночку, чтобы сохранить единственное хорошее воспоминание, которое он тебе оставил.

От ее слов глаза начинает жечь, потому что, черт возьми, это правда.

Я столько лет в одиночку ходил на подледную рыбалку, потому что не хотел умалять единственную достойную память об отце, который, посмотрим правде в глаза, умер для нашей семьи. Я боялся, что если приведу на лед кого-нибудь еще, новые воспоминания затмят старые.

Затем я встретил Мэгги и внезапно, без какой-либо конкретной или ощутимой причины, открылся, создав новое воспоминание.

Мама обнимает меня так крепко, что я всей шеей чувствую ее вес.

— Если ты нашел того, с кем хочешь ходить на подледную рыбалку, тогда перестань выпендриваться и начинай ловить рыбу. — На моем лице расплывается широкая улыбка, она отпускает меня, тоже улыбаясь. — Не допускай, чтобы эта девушка от тебя ушла.

 

 

ГЛАВА 19.

Люди и рыбы похожи… и те и другие, открыв рот, попадают в неприятности

Мэгги

 

В Боулдере не хватит шардоне, чтобы пережить этот ужин.

И, к сожалению, мы в мексиканском ресторане, так что вино здесь даже не вариант. Всю дорогу до ресторана я пыталась переварить мысль, что Стерлинг здесь, в Боулдере. Похоже на все мои ожившие романтические фантазии. Герой возникает на пороге дома героини, преодолев множество стихийных бедствий, чтобы сказать любви всей своей жизни, что он хочет ее вернуть, что вел себя как дурак и хочет жениться на ней и иметь миллион детей и коз.

Ну, может, не коз.

Но ведь это мечта, да? Весь ужин чувствую что-то не то. Глядя на лицо Стерлинга, я уже не ощущаю в животе того трепета, как несколько недель назад. Неужели мое сердце все еще так разбито?

Даже брат, кажется, изо всех сил пытается найти контакт с мужчиной, за которого я мечтала, — по крайней мере, раз пятьдесят, — выйти замуж.

— Итак, Стерлинг, — говорит Майлс, отставляя «Корону» и наклоняясь через стол, — каково это — знать, что всего через несколько месяцев весь твой мир изменится?

Стерлинг хмурится и откидывается назад, положив руку на спинку моего стула.

— Довольно безумно.

Майлс моргает, ожидая, что Стерлинг уточнит, но, поняв, что больше ничего не последует, добавляет:

— На какую команду надеешься?

— Только не «Бронкос», — фыркает он и делает глоток «маргариты». — Я был здесь в тренировочном лагере, рельеф здесь — просто жесть. И как только вы, народ, постоянно миритесь со всем этим снегом?

У брата вытягивается лицо, будто Стерлинг только что пнул его любимого щенка.

— Ну... ты привыкаешь.

— Только не я, — фыркает Стерлинг.

Кейт, потягивая коктейль, встречается со мной взглядом, и одаривает сочувственной улыбкой. Отвечаю ей тем же. Я все еще злюсь на нее из-за вечера пятницы, но она единственная, кто действительно понимает, в каком я сейчас положении, и мне нужна ее поддержка.

Брат изо всех сил все пытается завязать светскую беседу, когда Стерлинг неожиданно скользит рукой под стол и крепкой хваткой стискивает мое бедро. Что-то в том, как его пальцы медленно движутся вверх по колготкам, заставляет меня податься вперед и в молчаливом предупреждении сжать его руку. Прищурившись, он смотрит на меня, в то время как брат продолжает вещать о чудесах Колорадо и сменах сезонов.

Когда рука Стерлинга добирается до подола клетчатой юбки, я наклоняюсь и шиплю:

— Прекрати.

Слегка прикрыв глаза, он одаривает меня полуулыбкой.

— Почему?

— Потому что мы с моим братом, — выдавливаю я, а затем вежливо улыбаюсь Майлсу, когда он спрашивает Кейт о названии какой-то туристической тропы, которую они обнаружили прошлым летом.

Стерлинг хмыкает и в явном раздражении отдергивает руку от моей ноги. Наклонившись, делаю большой глоток очень крепкой «маргариты». Стерлинг всегда питал слабость к публичным проявлениям привязанности, и когда-то я наслаждалась этим вместе с ним. Что изменилось?

— Не возражаете, если я к вам присоединюсь? — звучит позади меня знакомый голос, и я выплевываю часть коктейля на колени Стерлинга.

— Господи Иисусе, — говорит Стерлинг, отодвигаясь от стола и вытирая колени, куда угодила большая часть напитка. — Мэгги, какого черта?

Не обращая внимания на припадок Стерлинга, оборачиваюсь и всего в футе от себя вижу Сэма, он с большим удовольствием наблюдает за разыгравшейся сценой. Мой взгляд движется по его телу, замечая, что он одет в одну из своих сексуальных рубашек, на этот раз зеленую, которая сочетается с цветом его глаз, и идеально сидящие джинсы. Он оглядывает меня, при виде моих колготок его глаза вспыхивают и слегка расширяются, после чего он натянуто улыбается.

— Искорка, ты в порядке? — спрашивает Сэм, наклоняясь, чтобы слегка похлопать меня по спине.

С другого конца стола раздается смех Майлса.

— Привет, мужик, как дела?

Сэм улыбается брату.

— Ну, я получил твое сообщение, а потом решил, что все равно хочу тако, поэтому решил зайти и посмотреть, не смогу ли к вам присоединиться. Если вы, ребята, не против пятого колеса.

— Мы любим все колеса! — вставая, говорит Майлс и подходит к соседнему столику, чтобы попросить стул. Ему кивают в знак согласия, и он разворачивает стул, ставя его на угол, между собой и Стерлингом.

— Боюсь, мы не знакомы, — говорит Сэм, протягивая руку Стерлингу.

Стерлинг принимает руку Сэма и крепко пожимает.

— Стерлинг, парень Мэгги.

— Парень! — восклицает Сэм, удивленно поднимая брови и продолжая трясти сомкнутые руки. — Ты тот самый парень-футболист, о котором мы все так много слышали? Ого, приятно, наконец, познакомиться.

Рукопожатие длится гораздо дольше, чем это необходимо и Стерлинг неловко улыбается Сэму.

— А ты? — в конце концов, спрашивает Стерлинг.

Майлс хлопает Сэма по спине.

— Это мой лучший друг, Сэм. Он владеет городским шиномонтажом, где я работаю.

Стерлинг поднимает брови.

— У тебя свой бизнес?

Сэм задумчиво кивает.

— Да, совсем недавно.

Стерлинг кивает, но ничего не говорит. Вместо этого делает глоток «маргариты» и смотрит на Сэма, как петух, взволнованный присутствием другого петуха.

Сэм хлопает ладонью по столу.

— Так, что я пропустил? — спрашивает он.

— Стерлинг только что нам сказал, как сильно ненавидит Колорадо, — невозмутимо произносит Кейт, затем подносит «маргариту» к губам, допивая последний глоток. Ее взгляд кажется слегка остекленевшим, и я уверена, сейчас в ней говорит текила.

Стерлинг ерзает на стуле.

— Я не говорил, что ненавижу Колорадо. Просто не хотел бы здесь жить.

— Как жаль, — отвечает Сэм, качая головой. — Здесь столько возможностей для искателей приключений. Ты ведь большой любитель приключений, да, Стерлинг?

Стерлинг кивает и снова обнимает меня.

Взгляд Сэма останавливается на моем плече, куда опустилась рука Стерлинга.

— У меня создалось о тебе именно такое впечатление. В тебе чувствуется уверенность человека, готового пойти на большой риск. Что самое безумное ты сделал за последнее время? — спрашивает он.

Стерлинг тихо посмеивается.

— Имеешь в виду, кроме того, что избегал подкатов от трехфунтовых лайнменов (игроки защиты – прим. переводчика)?

Майлс кивает в знак признательности за этот ответ — милый, рассеянный щенок, каким он был всегда.

— Лайнмены — это просто работа, — говорит Сэм, опершись локтями о стол. — Я спрашиваю о твоих личных приключениях. Твоей духовной пище.

Уставившись в стол, Стерлинг морщит лоб и пытается придумать ответ.

— Боюсь, мне ничего не приходит в голову.

Лицо Сэма искажается в замешательстве.

— Ничего? Ты ведь с Восточного побережья, да? Когда-нибудь занимался глубоководной рыбалкой или водными видами спорта? Ну, знаешь... самым примитивным.

Стерлинг качает головой, явно не понимая, к чему Сэм клонит.

— Хм, — парирует Сэм, почесывая подбородок. — А как насчет банджи-джампинга или рафтинга?

— Нет, мужик. Я такого не делал.

— Скалолазание?

Стерлинг снова качает головой.

— Пейнтбол? Ты наверняка играл в пейнтбол. Черт возьми, даже двенадцатилетние пацаны играют в пейнтбол!

Глаза Стерлинга загораются.

— Мы с приятелями ходили на лазерные бои в крытом помещении в моем родном городе. Довольно мощно.

Уголки губ Сэма опускаются, когда он пытается подавить свое веселье.

— Звучит круто.

Стерлинг ерзает на стуле, явно догадываясь, что Сэм над ним подшучивает. Он прищуривается.

— А ты? — спрашивает он.

— Как я развлекаюсь? — с широко раскрытыми невинными глазами спрашивает Сэм, тыкая себя в грудь. — Ну, в Боулдере бесконечное множество приключений даже зимой. Я катаюсь на сноуборде. Взбираюсь на замерзшие водопады. Черт возьми, сейчас есть даже такие покрытые льдом зернохранилища, на которые можно взобраться, и это довольно захватывающе. Но моя истинная любовь — подледная рыбалка. Я рыбачу при каждом удобном случае.

Стерлинг хмурит брови, и я бросаю взгляд на Сэма, который перечислил буквально почти все, чем я занималась последние несколько недель, и отправляла фотоотчет Стерлингу. Если бы Сэм сидел ближе ко мне, я бы пнула его под столом в голень.

— Итак, Кейт, над какой книгой ты сейчас работаешь? — спрашиваю голосом как у робота, пытаясь сменить тему.

— Итак, Стерлинг, что тебе больше всего нравится в нашей Мэгги? — спрашивает Сэм, игнорируя меня.

На этот раз Майлс резко поворачивается к Сэму, явно озадаченный агрессивными манерами собеседника.

— Сэм, что происходит?

— Ничего! — отвечает Сэм и тяжело вздыхает. — Видимо, я испытываю к Мэгги большую братскую привязанность. Хочу убедиться, что этот парень достаточно для нее хорош.

Майлс выпрямляется, его взгляд устремлен на лучшего друга, но вместо того, чтобы бросить вызов Сэму, он поворачивается к Стерлингу, ожидая его ответа.

Стерлинг наклоняется вперед, упираясь локтями в стол, и вглядывается в черты моего лица.

— Ну, она красивая. Сочетание голубых глаз с темными волосами так уникально, понимаешь?

Сэм пристально смотрит на меня, и его правый глаз раздраженно дергается.

— Это ты любишь в ней больше всего? — спрашивает он.

Потянувшись, я собственнически хватаю Стерлинга за руку.

— Еще у нас много общего.

Брови Сэма приподнимаются.

— Ну-ка, расскажи.

Я медленно сглатываю и бросаю взгляд на брата. Майлс начинает осознавать, что Сэм в процессе какого-то соревнования, где он меряется членами с моим парнем. Или, я бы сказала, с бывшим парнем.

— Мы оба любим кино и вечеринки. — Заставляю себя улыбнуться, и Стерлинг без особого энтузиазма отвечает мне тем же. — В юности у нас были очень похожие интересы. Стерлинг был футболистом. Я — чирлидершей.

— Как мило, — говорит Сэм, подпирая подбородок рукой, будто в восторге от этого жалкого ответа, который я бормочу как идиотка.

— Мы любим пиццу, — добавляю слабым голосом. Стерлинг рядом со мной ощетинивается, поэтому я быстро выпаливаю: — И когда мы встретились, это была любовь с первого взгляда, так что остальное уже история.

Сэм откидывается на стуле и закидывает лодыжку одной ноги на колено другой.

— Как мило. Вы две таких милых парочки. Вы заставляете меня задуматься о попытке моногамных отношений.

— Брат, это потрясающе! — восклицает Майлс, его настроение улучшается, будто теперь он понимает, почему Сэм ведет себя как маньяк. — Ты учинил этот допрос из-за того, что влюбился в ту красотку с подледной рыбалки, о которой ты мне рассказывал?

Сэм не отвечает Майлсу. Вместо этого он бросает на меня взгляд, такой напряженный, такой красноречивый, такой ошеломляющий, что я не могу дышать.

Я встаю, и мой стул громко скрипит по полу.

— Ребята, вы меня извините? Мне нужно в туалет. Слишком много «маргариты», — заявляю я, обмахивая лицо.

Я направляюсь по длинному коридору в задней части ресторана, который ведет к туалетам и черному выходу. Испытывая приступ клаустрофобии, миную дамскую комнату и толкаю заднюю дверь, оказываясь в переулке рядом с двумя мусорными контейнерами и вентиляционными отверстиями, выпускающими пар бог знает чего. Впускаю в легкие холодный ночной воздух и в ребяческой попытке хоть немного унять охватившую меня тревогу начинаю пинать утрамбованный снег.

Что вообще сегодня происходит? Почему Стерлинг здесь? Почему Сэм здесь? Почему брат такой милый идиот, и почему он до сих пор не понял, что я законченная лгунья? Почему Кейт не помогает мне выпутаться из этой чертовой передряги? Что это за чувство в груди? Вот почему я не читаю романы с любовными треугольниками!

Прислоняюсь к каменной стене и вижу движущуюся ко мне по переулку фигуру. Подумав, что это может оказаться убийца, поворачиваюсь, чтобы вернуться внутрь, но тут меня по имени окликает Сэм.

— Мэгги!

Я хмурюсь.

— Сэм? Почему ты идешь через переулок?

— Я вышел через парадную дверь, чтобы никто не подумал, что я отправился за тобой в туалет.

— Ты и туалеты, — бормочу я, качая головой.

Сэм наконец добирается до меня, из его рта вырывается холодный воздух, тусклый синий свет от единственной лампы в переулке, освещает нас, как прожектор.

— Какого хрена ты делаешь? Здесь чертовски холодно.

Подношу ладони ко рту и вдуваю в них горячий воздух.

— Мне нужно было подышать свежим воздухом. Там я задыхалась.

Он издает надменный смешок.

— Понимаю, почему. Какого хрена ты делаешь здесь с этим парнем?

Скрещиваю руки на груди, защищаясь.

— Он приехал.

— И ты вот так просто примешь его обратно? — огрызается он обвиняющим тоном, широко раскрыв глаза. — Он гребаный идиот!

— Ты говорил с ним пять минут! — парирую, защищая не только себя, но и Стерлинга.

— Пяти минут хватило, — он скрежещет зубами и засовывает руки в карманы, его широкие плечи поднимаются к ушам, когда он пытается не отморозить себе зад.

— Сэм, а что здесь делаешь ты? — спрашиваю, плотнее запахивая блейзер. — Вчера ты ясно дал понять, что покончил с этим фарсом.

— Так и есть.

— Тогда зачем ты здесь? — мой голос эхом разносится по переулку, эмоции начинают всплывать на поверхность.

— Я, блядь, здесь, чтобы спасти тебя от самой себя, — огрызается он, сердито выпячивая челюсть.

— Почему ты считаешь, что меня нужно спасать?

— Потому что ты ведешь себя как совершенно другой человек, Мэгги. Ты сама не своя. Становишься той версией, которую, как ты думаешь, он хочет, и это глупо. Не меняйся ради парня. Ты не такая.

— Сэм, как хорошо ты вообще меня знаешь? — Я уже сама себя больше не знаю, так откуда, черт возьми, знать ему?

— Я уж точно знаю тебя лучше, чем этот придурок! — рычит он низким голосом.

— Неважно, — огрызаюсь, недоверчиво качая головой.

Кажется, при этом слове что-то вспыхивает в Сэме, он приближается ко мне, весь вибрируя от чего-то мощного. Чего-то ошеломляющего и, возможно, даже немного пугающего.

Он скрещивает руки на груди.

— Ты любишь шардоне, ненавидишь пиво и не умеешь шутить о рыбалке.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, но он не останавливается для ответа.

— Ты испытываешь болезненное наслаждение, когда будишь людей. Полагаю, ты стала очаровывать Марва в магазине наживки, потому что тебе было неприятно сознавать, что он подумал о тебе при первой встрече. Ты настолько упряма, что, как бы ужасно у тебя что-то не получалось, ты никогда не сдашься. Когда ты расстраиваешься, тебе становится жарко. Ты чертовски ненавидишь холод, но очень любишь подледную рыбалку, потому что там есть обогреватель, и я почти уверен, ты наслаждаешься, воображая море возможностей для рыбы, которую ловишь и выпускаешь.

Дыхание застревает в груди, не в силах вырваться наружу, потому что ничто не могло подготовить меня к этому натиску слов.

Покачав головой, Сэм наклоняется ко мне и добавляет:

— К черту твоего бывшего. Я знаю тебя. И за то короткое время, что я тебя знаю, я никогда, ни разу, даже на долю секунды не думал, что ты — примитивная. Сумасшедшая? Да. Мечтательница? Безусловно. Идеалистка до такой степени, что веришь в несбыточные сказки? На сто гребаных процентов. Но ты так далека от примитивной, Мэгги. Ты как самый большой улов дня, которого, как ты знаешь, никогда не бывает много, даже если будешь ловить рыбу всю оставшуюся жизнь.

Глаза наполняются слезами, потому что он столько всего говорит, но мне все равно чего-то не хватает.

— К чему ты клонишь, Сэм? Что именно ты пытаешься мне сказать?

— Я хочу тебя, Мэгги, — восклицает он, становясь передо мной, вены на его шее вздуваются. — Я хочу тебя... не как друга по траху и не как тайного друга, который помогает с проблемой. Я хочу тебя… всю.

Мои ледяные пальцы устремляются вверх, чтобы прикрыть рот.

— Но отношения не для тебя.

— Ради тебя я хочу попробовать, —заявляет он, и его взгляд смягчается.

— Что, вот так просто, готов сейчас? — спрашиваю, широко разводя руки. Потому что это кажется слишком легко. Если он действительно был готов, почему не сказал об этом вчера у Марва? Почему позволил мне уйти? — Это не имеет никакого отношения к тому, что появился Стерлинг, и теперь ты ревнуешь?

— Да, я чертовски ревную, — рычит он, вызывающе выпячивая челюсть. — Но даже при этом, все сказанное мною сейчас — правда. Я хочу тебя!

— Ты разобьешь мне сердце, — кричу ни с того ни с сего, от сильного, мрачного, ужасающего страха голова идет кругом. Потерять Сэма будет в сто раз хуже, чем потерять Стерлинга. — Ты разобьешь мне сердце еще сильнее, чем Стерлинг.

— Потому что я более важен для тебя, — парирует он, подходя ко мне так близко, что я прижимаюсь спиной к холодному камню. — Признай это.

Я качаю головой, скрещиваю руки на груди и отвожу взгляд.

— Ты понятия не имеешь, как обращаться с женщиной. Вспомни свое поведение в пятницу вечером.

— Ты сказала, что в тот вечер я вел себя как бойфренд!

— Это было до того, как ты трахнул меня без защиты в туалете бара, — мой крик исходит из глубины души. — Как назвать это, черт возьми?

От моих грубых слов он вздрагивает, а затем скрежещет сквозь стиснутые зубы:

— Это то, что позволено только тому, кому полностью доверяешь. А не доверие ли лежит в основе отношений? — Он делает глубокий вдох и смотрит мне в глаза. — Мэгги, я тебе доверяю. Ты доверяешь мне. Возможно, мне потребовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах к тебе, но сейчас я здесь.

— Разобраться в чувствах ко мне? — фыркаю и, взмахнув рукой, убираю волосы с лица. — И что же ты выяснил?

— Я люблю тебя, Мэгги, — хрипит он, это признание отражается и в его глазах.

Я резко втягиваю воздух, взгляд затуманивается, потому что ничто не могло подготовить меня к тому, что эти слова сорвутся с его губ.

— Ты меня любишь?

Он берет мое лицо в ладони.

— Я люблю тебя, как самый удачный гребаный день на рыбалке, — бормочет он мне в губы. Он прижимается твердым телом вплотную ко мне, и я чувствую, как колотится его сердце.

И на одном дыхании... он меня целует.

Но не просто целует…

Поклоняется мне.

Раздвинув языком губы, проникает глубоко и целеустремленно, с такой яростью, какой я никогда не испытывала раньше. Он отдает мне всего себя, и я отдаю это обратно, потому что ничего не могу с собой поделать. Его губы на вкус как признание, которое моя душа жаждет услышать. Под танец языков и сплетение тел, мои руки сжимаются вокруг его талии, и я страстно желаю каждым дюймом тела ощутить его тепло и ласку.

Это слишком много и все же недостаточно. Кажется, как бы сильно он ни целовал, когда он закончит, страх, живущий в глубине меня, все равно никуда не уйдет. На меня давит тревога перемен, и меня выбрасывает из этого момента, как рывок веревки во время свободного падения.

Я отстраняюсь, с тяжелым дыханием выпуская горячие облачка пара, губы так чувствительны. В ответ на это ошеломляющее заявление все тело словно онемело от холода. Я прижимаю руку к груди Сэма.

— Это совершенно не входило в мои планы.

— К черту твой план, искорка, — отвечает он, приподнимая мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. — Я не могу обещать тебе сказку «долго и счастливо», но могу обещать приключение, в котором тебе не придется притворяться. Черт, просто проснуться с тобой — уже приключение.

Слеза выскальзывает и застывает на полпути.

— Мне нужно время все обдумать.

Он напрягается, убирая руки от моего лица.

— Время обдумать что?

— Все это, — выдыхаю я со смешком. — Тебя и меня. Мне нужно отделаться от Стерлинга и понять, что все это значит.

Он качает головой из стороны в сторону.

— Чушь собачья.

— Что? — спрашиваю, когда он резко отстраняется, оставляя между нами слишком много холодного воздуха.

— Я не собираюсь сидеть здесь и надеяться, что я следующий в очереди к тебе, Мэгги, — рычит он и прищуривается. — Этого не будет.

— Что ты имеешь в виду? — восклицаю, с отчаянием в глазах подходя ближе к нему. — Если ты, наконец, признался в своих чувствах ко мне, почему не можешь проявить терпение и понимание?

— Потому что я не из тех парней, кто ждет своей очереди, — рычит он, сжимая кулаки по бокам, все его тело вибрирует от появившейся из ниоткуда вспышки гнева. Внезапно он шагает ко мне, снова прижимая к стене и опираясь большими руками по обе стороны от меня. — Я из тех парней, кто всегда впереди, и если ты меня там не видишь, то мы зря теряем время.

— Какого хрена здесь происходит? — раздается голос с порога ресторана.

Оглянувшись, вижу в открытой двери Стерлинга, он с упреком смотрит на нас потемневшими глазами.

Сэм выдыхает, сердито раздувая губы, и отталкивается от стены.

— Ты должен уйти, — зловещим тоном заявляет он.

— Я должен уйти? — рявкает Стерлинг в ответ, выходя, и двери за ним закрывается. — Думаю, это ты должен отойти от моей девушки.

— Она, мать твою, тебе не девушка, — рычит Сэм, делая шаг к Стерлингу.

Стерлинг полными замешательства глазами смотрит на меня.

— Да, я знаю, — отвечает Сэм на молчаливый вопрос Стерлинга. — Я знаю, что у тебя хватило наглости бросить ее на Рождество. И я знаю, что ты назвал ее примитивной. И знаю, что ты десятикратно ей не подходишь. Так что, если не хочешь получить в морду, предлагаю оставить нас в покое.

Стерлинг смеется, шагая близко к Сэму, чтобы сыграть на двухдюймовом преимуществе в росте.

— У тебя с ней нет никаких «нас». Я ее прошлое и будущее, брат. Так что отвали на хрен.

Он толкает Сэма в плечо.

Сэм с наслаждением смеется.

— Не прикасайся ко мне.

— Не прикасайся к киске, что принадлежит мне, и у нас не будет проблем, — парирует Стерлинг и тянется, чтобы снова толкнуть Сэма.

На этих словах Сэм срывается.

Он уклоняется от руки Стерлинга, движущейся к его груди, и в быстром маневре толкает Стерлинга в спину, тот с грохотом падает на землю. Вскочив на ноги, Стерлинг, со всей физической подготовкой квотербека, бросается на Сэма, в то время как Сэм берет в захват Стерлинга, как подготовленный лайнмен.

Подняв правую руку, Стерлинг впечатывает ее в ребра Сэма. Тот вздрагивает от удара, но затем отрывает Стерлинга от своих бедер, и в мгновение ока кулак Сэма влетает в лицо Стерлинга.

Удар отшвыривает Стерлинга и, прежде чем я успеваю крикнуть: «Осторожно!» — Стерлинг ударяется спиной о стену, а затылком о трубу.

— Стерлинг! — восклицаю, бросаясь к нему и падая на колени рядом с его бесчувственным телом. Аккуратно приподнимаю ему голову, и рука мгновенно становится влажной.

Я смотрю на Сэма.

— У него кровь.

— Черт, — рычит Сэм и проводит рукой по волосам.

Внезапно в дверь черного хода врывается Майлс, его взгляд падает на Сэма, затем на меня, а затем на Стерлинга.

— Что случилось?

— Стерлинг ударился головой о трубу. Нужно вызвать скорую.

Кейт появляется следующей и мгновенно выхватывает телефон.

— Я вызову.

— Стерлинг, ты в порядке? — спрашиваю хриплым от волнения голосом. — Сколько пальцев я показываю?

Стерлинг, прищурившись, смотрит на меня, его глаза блестят в голубом свете.

— Сэм, какого хрена произошло? — спрашивает Майлс.

— Простите, — хрипит Сэм, в его голосе слышится сожаление. — Простите меня за всё.

Я поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сэм разворачивается и бежит по переулку, оставляя меня с братом, его девушкой и моим окровавленным бывшим парнем.

 

 

ГЛАВА 20.

Есть тонкая грань между тем, чтобы рыбачить… и стоять на берегу как идиот

Мэгги

 

Час спустя я сижу в приемном покое больницы Боулдера с Кейт по одну сторону и Майлсом по другую. Продолжаю нервно смотреть на брата, чьи зубы, вероятно, треснули от того, как сильно он стискивает челюсти с тех пор, как мы приехали.

С момента приезда «скорой» за Стерлингом он не сказал ни слова. И отказывается даже смотреть в мою сторону. Так что, по сути, брат стал бомбой замедленного действия, и может взорваться в любую секунду.

Краем глаза замечаю мужчину в синей униформе, выходящего из двойных дверей, куда по прибытии отвели Стерлинга. Он явно сердится, выхватывая планшет из ячейки.

— Ну, привет, Доктор Член, — шепчет мне на ухо Кейт.

Я хмурюсь и качаю головой, а потом перевожу взгляд на Майлса.

Кейт тихо смеется.

— Я пишу эротические романы, Мэгги. Каждый человек — материал для моего воображения, и Доктор Член может стать моим следующим бестселлером, — шепчет она.

— Почему ты называешь его Доктором Членом? — озадаченно спрашиваю я.

— Он выглядит сердитым, — говорит она, прищурившись. — Посмотри на его позу. Он очень замкнут и не хочет иметь ничего общего с людьми. Вероятно, к нему приставал медбрат, и тому пришлось его отвергнуть, отчего он расстроился, потому что ненавидит общение, и прошло больше года с тех пор, как он с кем-нибудь спал. Кроме того, сквозь ткань униформы можно ясно рассмотреть очертания его члена!

Повернув к Кейт голову, изумленно смотрю на нее.

— Кейт!

Ее лицо кривится.

— Да, ты права. Сюжет слабый. Я все переработаю и расскажу тебе.

— Мэгги Хадсон? — внезапно раздается голос Доктора Члена.

— Это я! — восклицаю, вставая со стула.

Угрюмо нахмурившись, он направляется ко мне.

— Вы приехали со Стерлингом Фитцгиббонсом? — спрашивает он.

— Да, я.

— Так. С ним все будет в порядке. Ему только что сделали рентген, никаких признаков сотрясения мозга нет. Пришлось наложить два шва.

— Два? — спрашиваю, шокированная таким малым количеством. — Всего два?

Он кивает со скучающим выражением.

— Раны на голове печально известны тем, что выглядят нам