Кто станет следующим патриархом?

Как по собственной инициативе заметил Мейер, одна из главных трудностей в отношениях государства с церковью состоит в том, что путинская администрация не видит сильного кандидата на место преемника нынешнего патриарха. (Отметив, что Алексий II «нахо­дится в отличной форме», Мейер тем не менее сказал, что этот во­прос следует постоянно иметь в виду.) Митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла Мейер назвал «непростым клиентом» (difficult passendger) и «слишком сложным человеком». Тем не ме­нее митрополит Кирилл по-прежнему является той фигурой в церк­ви, с кем Кремль ведёт основной диалог, сказал Мейер, дав понять, что это вызвано ограниченностью кругозора прочих иерархов. Кор­респондент Кестонской службы в порядке предположения назвал альтернативную фигуру в лице митрополита Воронежского и Ли­пецкого Мефодия, который в ноябре прошлого года представлял РПЦ на встрече на высоком уровне с занимающимся, как и Мейер, религиозными вопросами (заместителем главы президентской ад­министрации. — Ред.) Сергеем Абрамовым. Однако, по мнению Мейера, «не очень похоже, что это будет он». Другой церковный деятель, считающийся близким к Кремлю, - архимандрит москов­ского Сретенского монастыря Тихон (Шевкунов) - по словам Мсйсра, «ближе к власти в идеологическом отношении», но принадле­жит к числу тех представителей церкви, с кем трудно вести диалог. «Они вроде бы готовы поддерживать государство, но при этом обладают большими амбициями, однако на самом деле не распола­ гают достаточным влиянием».

По мнению Мейера, «кадровый кризис» в РПЦ скорее всего приведёт к тому, что следующий патриарх будет всего лишь времен­ ной фигурой. Сильный, динамичный человек с Кавказа, «по-настоящему понимающий тамошнюю ситуацию, мог бы стать очень хо­рошим патриархом», заметил Мейер, но «такого просто нет».

Религиозность Путина

Затронув вопрос личной религиозности Путина, корреспондент Кестонской службы привёл пример премьер-министра Великобри­тании Тони Блэра, который близок к католицизму, однако заявил, что не намерен оспаривать британское законодательство об абортах, поскольку, по его мнению, это противоречило бы демократически выраженной воле большинства. Придерживается ли Путин сходной позиции в религиозных вопросах? В настоящий момент – да, сказал Мейер. Когда речь зашла о формальной связи российскогого президента с церковью, Мейер неодобрительно отозвался об архимандрите Тихоне, обвинив его в намеренном распространении слухов о том, что он якобы является духовным отцом Путина. «Это совершенно не соответствует действительности, - заявил Мейер  - ни в отношении самого Путина, ни даже в отношении его жены». Лично Путин считает себя православным, заверил Мейер, напомнив, что на вопрос о том, какие нравственные ценности надо
снова внедрять в России, президент быстро ответил: «Конечно же, православные нравственные ценности!». Вместе с тем, подчеркнул Мейер, Путин «понимает, что в нашей стране есть и другие вероисповедания».

«Традиционные» религии?

На протяжении интервью Мейер несколько раз обращался к теме ислама. По его словам, путинская администрация ещё не сумела выработать необходимое понимание проблем ислама, и для выполне­ния этой задачи было бы весьма полезно привлечь опыт и знания, накопленные на Западе. Мейер высказался насчёт необходимости  создать в РФ собственное учебное заведение для подготовки мусульманского духовенства, «чтобы они больше не отправлялись в  Саудовскую Аравию». Однако, сообщив, что РПЦ просила государство защитить её от ислама (6 сентября о. Всеволод Чаплин в беседе с Кестонской службой отрицал предположение о том, что церковь видит в исламе некую угрозу для себя), Мейер заявил, что если в РФ будет введён статус традиционной религии, православие и ислам будут равноправны. Мейер сказал, что не знает о двух рас­пространяемых сейчас проектах документа о государственной политике в сфере религии (в обоих предполагается введение такого статуса), однако предположил, что этот статус будет предоставлен, в частности, католикам и протестантам. Когда корреспондент спросил, будут ли отнесены к традиционным протестантам баптисты, пятидесятники и адвентисты, Мейер начал было задумчиво рассуждать о том, что «где-то придётся провести черту». Однако почти сразу же он заговорил по-другому и твёрдо заявил: «А вообще я против всей этой затеи - это всё интриги Московского патриархата. Нам  такой статус не нужен. Если у РПЦ есть трудности, пускай сами разбираются. Если прихожане уходят от них к пятидесятникам - это их проблема, раз они не умеют привлекать людей».

Равенство и привилегии

В ходе посещения Соловецкого монастыря в августе Путин с по­хвалой отозвался об исторически присущей русскому православию идее равенства всех народов, которая, как он сказал, «должна быть положена в основу внутренней и внешней политики России». Было ли это признаком курса на беспристрастие в религиозной политике, выработанного в нижних эшелонах президентской администрации? Мейер ответил на этот вопрос отрицательно: «Нет, он придумал это сам. Он много чего сам придумывает».

Однако, как поведал Мейер, если Кремль настроен в пользу сис­темы конкордатов с различными конфессиями, предпочитая её вве­дению статуса традиционной религии, то РПЦ против такой системы. «Они говорят, что они независимы, что они ЦЕРКОВЬ и что они не хотят возвращаться к тоталитарно­му периоду». Мейер дал понять, что многие требования церкви не­реалистичны. «Они просили себе 20 или 30 больших зданий в центре Москвы, которые они могли бы сдавать в аренду коммерческим структурам. Когда мы у них спросили, что нам делать тем, кто сейчас занимает эти здания, они предложили нам их выселить! С какой стати государству выселять людей, чтобы церковь могла владеть этими зданиями?» (6 сентября о. Всеволод Чаплин под­твердил, что церковь, бывало, просила - и иногда получала - собст­венность на такие здания и что среди арендаторов были и коммерче­ские структуры.) По словам Мейера, церковь теперь представляст собой «огромную социальную корпорацию, вроде профсоюза, а госу­дарство не может дружить только с одной корпорацией».

Комитет по делам религий?

Как утверждает Мейер, сам Путин редко занимается религиоз­ными проблемами - в управлении по внутренней политике есть не­большая группа специалистов, которая обсуждает эти вопросы по мере их возникновения с работниками нижестоящего отдела по взаимодействию с религиозными организациями, возглавляемого Андреем Протопоповым. Мейер, однако, не очень доволен такой схемой работы. «Мы всегда принимаем приблизительные решения. Религиозная политика - это деньги, собственность, местные кон­фликты между светскими и религиозными организациями, религиозный экстремизм. Нельзя загружать всем этим администрацию, у нас есть и другие дела - промышленность, например». Поэтому, заявил Мейер, он выступает за создание государственного комитета по делам религий, хоть и не видит нужды в более крупной структуре, такой, как министерство. Подчеркнув, что обсуждение этого во­проса в его управлении ещё не завершилось, Мейер сказал коррес­понденту Кестонской службы, что если решение о создании государственного органа, ведающего религиозными делами будет принято, такой орган будет создан, «что бы ни думала на этот счёт Русская православная церковь».

Грани.Ру, 10.09.2001

Джайлс Уиттел