Ріtyrosporum оvale и его роль в возникновении перхоти

 

Одним из наиболее активно развивающихся направлений в области изучения

перхоти является исследование дрожжеподобного гриба Ріtyrosporum оvale (он же

Malassezia furfur). Род Malassezia состоит из семи видов, среди которых один является липидонезависимым. Остальные шесть видов, в числе которых и Р. оvа1е, могут жить только в среде, богатой липидами.

 

Кожа, отличающаяся высоким содержанием липидов, — прекрасная среда для

развития липидозависимых видов Malassezia. Однако на состав кожной флоры человека оказывают влияние и другие факторы, например особенности иммунного ответа, местных барьерных свойств кожи. Эти факторы ограничивают заселение кожи микроорганизмами. Только те из микроорганизмов, которые оказываются устойчивыми к местному иммунитету, имеют шанс прижиться на коже. Из всего рода Malassezia такой устойчивостью обладает лишь Р. оvаlе.

 

При определенных условиях Р. оvаlе перерождается в агрессивную форму и начинает разрушать кожный барьер. Предполагают, что повреждающее действие Р. оvаіе связано с ферментативной активностью этою микроорганизма (в частности, фосфолипазной, липоксигеназной, а также гидроксилазной). Повреждение кожного барьера часто сопровождается воспалительными изменениями, которые можно разделить на две основные группы. В первую группу входят заболевания, для которых Р. оvale является непосредственной причиной возникновения повреждения. К этой группе относятся отрубевидный лишай, фолликулит и др. Вторая группа, включающая такие кожные патологии, как себорейный дерматит, атопический дерматит и псориаз, отличается тем, что заболевание имеет иную природу, но усугубляется активизацией Р. оvаlе.

 

Сопутствующие факторы

 

Р. оvаlе — представитель нормальной физиологической кожной флоры человека.

Однако в определенных условиях (высокая температура, большая относительная

влажносгь окружающей среды, особенности иммунного статуса и наследственности

человека, особенности биохимии певерхносгных кожных липидов, режим функционирования сальных желез и др.) Р. оvale трансформируется в патогенный микроорганизм, переходя из бластной в мицеллярную форму. Таким образом, этот гриб можно отнести к условно патогенной флоре (подобно небезызвестному возбудителю всевозможных кандидозов Condida albicans, вызывающему оппоргунистические микозы).

 

Далеко не у всех людей Р. оvаlе начинает вести себя как патогенный возбудитель.

Микроскопический анализ показал, что количество микроорганизмов на единицу площади в норме и при названных выше патологиях остается практически тем же. Значит, причиной повреждения барьера и возникновения перхоти является трансформация гриба в активную форму. Почему это происходит?

 

По всей видимости, определяющим фактором будет состояние иммунного статуса

человека. Проводятся многочисленные исследования по изучению роли гуморального и специфического клеточного иммунитета, а также фагоцитарного звена неспецифического иммунного ответа в возникновении перхоти.

 

Полученные данные весьма любопытны. Так, определение концентрации антител —— представителей гуморального иммунитета — не выявило существенных из-

менений. Например, титры IgG (наиболее информативного и широко используемого

при исследовании иммунного статуса показателя) практически не отличались от

нормы. И все же некоторые отклонения в гуморальном иммунитете людей, страда-

ющих перхотью, обнаружить удалось. Например, была найдена корреляция между

возникновением, тяжестью поражения, прогнозом заболевания и уровнем IgG. Особенно четко данная корреляция прослеживается у лиц, сградающих сопутствующим аллергическим дерматитом. Но все-таки изменения гуморального звена иммунитета не столь выражены, чтобы на их основании делать серьезные выводы.

 

Несколько иная ситуация обнаруживается при изучении клеточно—опосредуемого

иммунитета. Достоверно показано, что у лиц, предрасположенных к Патологической трансформации Р. оvаlе, подавлен Т-клеточный ответ. Остается пока неясным, какая именно субпопуляция Т—лимфоцитов задействована в формировании аномального иммунного профиля.

 

Итак, особенности иммунного профиля организма влияют на вероятность «пе-

рерождения» Р. оvаlе в патогенный микроорганизм, а возникающие при этом в

коже патологические процессы связаны со сбоями в защитных механизмах.

 

Другим, не менее важным обстоятельством является специфика организации

липидов эпидермиса, а также характер секреции сальных желез. При себорейном

дерматите сальные железы работают в режиме повышенной активности, изливая на

поверхность кожи и волос большое количество сального секрета. Химический анализ показал, что липидный состав сала при себорее отличается — он более «жидкий», а значит, в отличие от тугоплавкого нормального секрета может проникать в роговой слой по межклеточным промежуткам и встраиваться в липидные пласты барьера. Постепенно состав липидного барьера ротового слоя меняется, нарушается его структура, повышается проницаемость. Клинически это выражается в повышенной сухости кожи и наличием многочисленных чешуек —— перхоти. На этом фоне возможны сбои в работе кожного иммунитета и присоединение инфекционной составляющей в виде Р. ovale, для которой липиды —— основной субстрат для жизни и развития.

    Прежде чем присутпить к лечению перхоти, нужно определить её причину. В том случае, если первопричиной является P. ovale, то усилия надо направить на подавление патогенной и восстановление нормальной микрофлоры. Часто причиной служит себорейный дерматит. В этом случае основное внимание следует уделить коррекции работы сальных желёз. Важными элементами восстановительной терапии и залогом её успеха будут коррекция кожного иммунтите и укрепления барьерных свойств кожи.

 

 

Препараты против перхоти

 

В состав проти воперхотн ых средств, как медицинских, так и косметических, обяза-

тельно входят вещества, обладающие противогрибковой активностью. Эти вещества

делятся на две большие группы (таблица 1-4-2). Первую группу представляют синтетические противогрибковые препараты. Они относятся к медикаментозным средствам и подлежат обязательному тестированию в соответствии с основными принципами фармакологического изучения препарата — фармакокинетики и фармакодинамики. Ко второй группе относятся вещества природного происхождения, содержащие компоненты с фунгицидными свойствами.

 

 

Синтетические препараты

 

Производные имидазола

 

Синтетические противогрибковые препараты довольно часто применяют для ле-

чения перхоти. Одними из наиболее эффективных считаются вещества имидазольной группы, высокоспецифичные по отношению к Р. оvаlе. Показатель минимальной ингибиторной концентрации (МИК) для кетоконазола составляет 0,1 мкг/мл. К препаратам имидазольного ряда чувствительны нетолько грибы группы Маlassezia, но и некоторые другие патогенные сероварианты. По частоте применения в косметических средствах лидирует кетоконазол (рис. 1-4-1). Это соединение (а также его аналоги) действует путем ингибирования синтеза эргостерина, триглицеридов и фосфолипидов, необходимых для образования клеточной мембраны гриба, и, возможно, путем прямого повреждения цито-

плазматической мембраны микроорганизма.

 

Кетоконазол в медицинской практике применяется как местно (в виде мазей, а

в косметических целях— в виде шампуней, гелей и кремов), так и внутрь. Однако

при приеме внутрь описаны случаи возникновения токсических и холестаТИЧеских

гепатитов. Поэтому кетоконазол, как правило, используется наружно, и это дает очень хорошие результаты. В шампунях кетоконазол содержится обычно в концентрации 1—2 %. Наиболее известным противоперхотным шампунем, имеющим в своем составе кетоконазол, является шампунь «Низорал»,

появившийся на рынке почти 30 лет назад.

 

 

Пиритион цинка

 

Еще одно известное противоперхотное соединение — пиритион цинка (гіпс

ругі’спіопе, ZРТ, ZnРТ, ZnРТО). На сегодняшний момент не существует единой точки зрения насчет механизмов его действия. По одной из версий, соединение оказывает цитостатическое действие на клетки базального слоя эпидермиса, но многочисленные исследования in vitro пока не дали окончательного подтверждения этой гипотезе.

 

Зато противогрибковая активность пиритиона цинка не вызывает сомнений. Его МИК сравнима с данным показателем для кетоконазола и составляет 0,78-1,56 мкг/мл. Вместе с тем механизмы действия пиритиона цинка и имидазольных соединений разные. В отличие от производных имидазола, которые в основном ингибируют синтез эргостерина в клеточной стенке микроорганизма, пиритион цинка блокирует транспорт ионов через мембрану. В результате происходит ее деполяризация, и клетка погибает.