Пессимисты, у которых все хорошо

Экономика идет ко дну. Мои дети не смогут преуспеть так же, как я. Страна на краю пропасти. В Вашингтоне все разваливается. Расизм и неонацизм расцвели пышным цветом. Со свободой слова покончено. Выпускники университета вынуждены зарабатывать жаркой гамбургеров. И так далее и тому подобное.

За последнее десятилетие с Америкой что-то произошло. Самая оптимистически настроенная, энергичная и решительная нация стала вязнуть в безысходном пессимизме и негативе. Попробуйте сказать, что Америка процветает или что перед средним классом никогда не открывалось столько возможностей, — вас, скорее всего, поднимут на смех. Сегодня почти две трети молодых американцев поступают в университеты, и после получения диплома их ждут отличные зарплаты. В крупнейших городских агломерациях женщины зарабатывают больше, чем мужчины, и составляют большинство студентов высших учебных заведений. Зарплаты выросли, особенно с учетом корректировок на инфляцию и социального пакета, в том числе оплаты медицинского обслуживания работодателем. Инфляция на низком уровне. Страховая медицина охватывает максимально широкий спектр заболеваний. Электроэнергия и коммунальные услуги подешевели. А внутриполитические раздоры, при всей их ожесточенности, не идут ни в какое сравнение с открытой враждой и массовыми протестами 1960-х.

Но многие американцы воспринимают все совсем иначе. Они считают, что дела в Америке обстоят наихудшим образом. Их пессимизм идет вразрез не только с важнейшими статистическими показателями страны, но и с их собственным жизненным опытом. В недавнем социологическом опросе Института политических исследований Гарвардского университета половина респондентов в возрасте от 18 до 29 лет сообщила, что «считает американскую мечту и ныне здравствующей для них лично. Для другой половины это был пустой звук».

Я думаю, что начало этому тренду положили события 11 сентября 2001 г. Трагедия стала для американцев последним поводом ощутить единение перед лицом врага. Но затем войны в Ираке и Афганистане, несмотря на их гораздо меньшие масштабы по сравнению с вьетнамской, корейской или Второй мировой, морально ослабили страну. Руководство упустило из виду интересы нации, и Америка все больше уставала от войн и связанных с ними потерь, как людских, так и материальных.

Согласно данным Института Гэллапа, в 1990-х и самом начале 2000-х гг. 70% американцев были удовлетворены направлением, в котором двигалась Америка. Начиная с переизбрания Буша, совпавшего с неудачами в Ираке, о правильном пути говорили менее 50% опрошенных. И с тех пор этот показатель уже не поднимался. Я не смог обнаружить более длительный непрерывный период такого неодобрительного отношения к своему государству за всю историю современных социологических опросов. Во время Великой депрессии и сразу после ее окончания американцы оптимистичнее смотрели в будущее, даже несмотря на то что практически все важнейшие показатели экономики и материального благосостояния были гораздо хуже.

Эти настроения неудовлетворенности и неуверенности означают, что товары и политических деятелей продвигает именно негатив. Организация Wesleyan Media Project составила таблицу, чтобы показать, насколько политическая реклама отражает этот негативный настрой. В 2000 г. негативный характер носили 30% политических рекламных материалов, в 2004-м их стало более 40%, в 2008-м — примерно 50%, а к 2012-му — более 60%. А в ходе самой последней президентской кампании уже 90% всей политической рекламы носило негативный характер.

Неудивительно, что уровень доверия общественности ко всем государственным институтам понизился. Деятельность конгресса одобряют немногие. Данные совместного опроса Центра изучения американской политики (CAPS) Гарвардского университета и Harris Poll говорят об убежденности масс в политической ангажированности судей. Люди не доверяют ни традиционным СМИ, ни социальным сетям, хотя на наживку в последних клюют миллениалы. Целых 79% опрошенных называют политическую систему страны продажной.

На этих настроениях играет президент Дональд Трамп со своим лозунгом «Сделаем Америку вновь великой». Но после его победы на выборах и первых восьми месяцев президентства пессимистический настрой не поменялся. Хотя кое-кто считает, что положение в стране улучшается, общая доля таких людей упорно держится в диапазоне между 30 и 40%. И все это несмотря на то, что процентная доля людей, считающих, что экономика на подъеме, выросла впервые за десятилетие.

Такой счастливо-пессимистический настрой характерен не только для Америки — дефицит доверия к институтам власти наблюдается во всех развитых странах. Налицо также существенные расхождения во взглядах между элитами и всеми остальными. Среди представителей элит (то есть высшего квартиля доходов) 71% доверяет государственным структурам, но в низшем квартиле доходов таких набирается всего 40%. Такое различие в уровне доверия сильно выражено также во Франции, России и Великобритании. То же явление наблюдается в большинстве развитых стран (за исключением Германии). Совсем иная ситуация в Индонезии, Малайзии и ОАЭ, где общественное доверие к власти в целом высоко и мало зависит от уровня доходов.

Культура негатива отражается и в интернете, где «альтернативные правые», «сопротивленцы» и прочие группы бурно реагируют на какофонию негативной рекламы и постов в социальных сетях, обеспечивая им трафик. Негативные истории генерят клики и для новостных организаций: трафик дают двусмысленные или пикантные публикации («Вы не поверите, как выглядят сегодня эти десять прекрасных некогда звезд!»). Если человеку покажут позитивный и негативный комментарии, он прочитает и запомнит негативный. Почему это так?

Профессор политологии из Колумбийского университета Дональд Грин считает, что негативная политическая реклама запоминается лучше, чем позитивная, но не всегда бывает более эффективной. Грин говорит, что негативная реклама «вряд ли заставит людей не ходить на выборы или не голосовать за кандидата, против которого она была направлена». Он полагает, что мы стали настолько невосприимчивы к поливанию грязью, что пропускаем такие вещи мимо ушей. Исследование СМИ, проведенное Центром изучения медиа, политологии и публичной политики Гарвардского университета, показало, что 91% материалов массовых изданий, посвященных деятельности администрации Трампа, имели негативную окраску. Поток негатива на радио бесконечен.

Пессимизм укоренился в американской культуре впервые. Американская молодежь в основном настроена оптимистично в отношении будущего, даже несмотря на то что взрослеет в эпоху крайнего пессимизма. Но поколение беби-бумеров помрачнело, причем женщины даже в большей степени, чем мужчины. Эти люди, которым «все удалось» и которые стали живым воплощением американской мечты, настроены негативно по отношению к Америке и ее институтам, и своим кислым видом они задают тон всей стране, поскольку присутствуют во всех партиях и регионах.

Нация, некогда убежденная в том, что любые невзгоды можно преодолеть, ныне охвачена цинизмом и легковерием. В американских телесериалах все чаще встречается одна и та же фабула: в Америке происходит что-то плохое, и все подозревают, что это дело рук иностранных террористов. Но интрига «Родины», «Преемника», «Слепой зоны» и «Базы Куантико» в том, что враг на самом деле среди нас. Сейчас страна лучше реагирует на откровенно негативные заявления, чем на торжественные обещания, даже несмотря на невероятные достижения технологического прогресса. Нация подозревает худшее в отношении всех институтов и компаний. Довольных жизнью пессимистов мотивируют страх и гнев, а не надежда. Политические и экономические комментаторы и левого, и правого толка скрепя сердце приходят к одному и тому же: Америку сейчас намного проще разносить в пух и прах, чем превозносить.

Эти настроения подогревают скептическое отношение к армии, полиции и разведке. Они порождают сомнения относительно банков и технологических компаний. Они дают толчок успеху телешоу, в которых людей выгоняют с работы и выбрасывают на необитаемый остров. Они подразумевают, что проще остановить и затормозить любое новое решение под предлогом того, что оно приведет к появлению новых бездомных.

Ни один настоящий политик невозможен без «воодушевленности великой мечтой» — так выразился, представьте себе, президент Никсон. А в Америке сейчас таких совершенно точно нет. Может быть, вы станете такой редкой птицей — лидером нового типа, способным радикально изменить настрой и достичь политических и экономических успехов. Удалось же это Франклину Рузвельту в 1930-м. Но вы можете и поддержать статус-кво — создать очередную негативную рекламу, чтобы в очередной раз доставить удовольствие новым американским пессимистам. Пока что пессимисты, у которых все хорошо, берут верх.

Мы — нация опасающихся. В 2016 г. главным было опасение по поводу коррупции чиновников, следом за которым с довольно большим отрывом (около 20 процентных пунктов) шло нападение на страну. Опасения американцев изменчивы: в 2016 г. они боялись, что закон о доступном здравоохранении приведет к росту цен, а в 2017-м — что лишатся части медицинских услуг, положенных им по этому закону.

После того как ядерный чемоданчик оказался у Дональда Трампа, многие довольные пессимисты зациклились на вечном экзистенциальном страхе перед ядерной войной. На фоне нескончаемого потока твитов и туманных угроз кажется, что момент появления в небе над головой северокорейских ракет как никогда близок. Недавний опрос показал, что две трети американцев обеспокоены угрозой со стороны Северной Кореи — больше, чем когда-либо после 2000 г. Сетевое издание Vox сообщило, что ядерной войны с этой страной опасаются целых 82% американцев. Похоже, что нации внушают пессимизм и ежедневные пугающие новости, будь то очередная стрельба с множеством жертв, террористический акт или возможность войны.

Однако всего несколько лет назад, когда мы встречали новый век, оптимизма было хоть отбавляй. Его головокружительному взлету на протяжении второй половины XX в. не мешала даже память о Второй мировой войне и холокосте — возможно, самых страшных катастрофах в истории человечества. В наши дни новая мировая война представляется маловероятной, а технологии и мировая экономика радуют нас новыми замечательными достижениями. Мы избежали практически всех опасностей — пандемий, ядерной войны, перенаселения, — но общественные настроения остаются как никогда мрачными. Я очень надеюсь, что со временем появятся лидеры, способные вернуть нам ощущение «Утра Америки».

Скрытые консерваторы

Это может быть ваш коллега. Это может быть человек в соседнем кресле в парикмахерской. Или в автобусе. Или даже тот, с кем вы садитесь ужинать.

Эти люди — скрытые американские консерваторы. Они голосовали за Трампа, но скрывают свои истинные взгляды. Возможно, все это происки русских, но тогда бы им понадобилось очень много американцев, чтобы избрать Дональда Трампа президентом, проголосовать за республиканское большинство в сенате, палате представителей и выбрать республиканцев губернаторами тридцати шести из пятидесяти штатов.

Это как-то нелогично. Кругом же одни либералы — на телевидении, в СМИ, в спорте, в университетских кампусах. И как только республиканцам удается получать большинство?

Ответ — все дело в скрытых консерваторах. Скрытые консерваторы умело притворяются сторонниками прогресса и смешиваются с толпой в таких местах массового скопления либералов, как Вашингтон. Таиться их заставляет презрение общества к их убеждениям. Без поддержки со стороны телеканала Fox News они бы, наверное, на стенку лезли.

Вычислить скрытых консерваторов невозможно, поскольку, по понятным причинам, об их консерватизме ничего не говорит. По данным прошлогоднего опроса Harvard — CAPS, почти 40% американцев утверждали, что предпочитают не высказывать свои политические убеждения в кругу семьи, а 60% помалкивают об этом на работе.

Если говорить о гендерных различиях, понятно, что молодой человек не станет признаваться своей подружке в розовой шляпке, что одобряет ухарство Дональда Трампа. Мужья, которые раньше имели внутри семьи непререкаемый авторитет в политических вопросах, сегодня вынуждены поддакивать женам, тайно не соглашаясь с их взглядами. Что касается скрытых консерваторов — женщин, то Хиллари Клинтон обозвала их «предательницами» своего пола. С экранов телевизоров легионами женщин повелевают либерально настроенные звезды вроде Мадонны и Тины Фей. Но при этом, как ни странно, статистика говорит о том, что на последних выборах за Дональда Трампа голосовали в целом 53% белых женщин, а в пригородах и сельской местности — 60%. Те же женщины на выборах 2012 г. в большинстве своем отдавали Митту Ромни предпочтение перед Бараком Обамой, а на промежуточных выборах 2014 г. среди них было на 22% больше тех, кто голосовал за республиканцев.

Что-что? Такого быть не может. Что-то тут не сходится.

Действительно, не сходится. Республиканцы победили на выборах в конгресс, хотя предвыборные опросы показывали преимущество демократов в четыре-пять процентных пунктов. Расхождения в результатах особенно заметны, если сравнить телефонные опросы и опросы в интернете. При общении с другими люди менее консервативны, чем когда нужно просто кликнуть мышкой.

Cкрытые консерваторы обычно держатся в тени, но, когда их спрашивают о политических взглядах, склонны скрывать их дымовой завесой либерализма. Это особенно отчетливо проявляется в вопросах на тему иммиграции, и расхождения в ответах свидетельствуют о том, что к группе скрытых консерваторов относится 5% населения или больше. Другими словами, 5% населения, а это более 15 млн человек, консервативны в большей степени, чем готовы признать публично. Таким образом, наши опросы, включающие множество горячих тем, могут создавать ложную картину избирательских предпочтений.

Значительную долю отряда скрытых консерваторов составляют мужчины — возможно, потому, что многих из них отправят спать на диван, если они открыто выскажутся о своих политических симпатиях. В СМИ сообщалась о разводах после победы Трампа — жены не смогли примириться с тем, что мужья голосовали за этого.

Недавние исследования показали, что одна пара из десяти (независимо от того, состоят ли партнеры в браке) прекращает отношения из-за конфликта в связи с политическими разногласиями. Некоторые женщины предпочитают рослых мужчин, некоторые мужчины предпочитают блондинок, но похоже, что в приложениях для знакомств может появиться новая графа — «Политические взгляды». Тем более что во время предвыборной кампании 2016 г. в популярном приложении для знакомств Bumble появился фильтр, где нужно было указать, за кого человек проголосует, — чтобы не тратить время на тех, кто относится к противоположному лагерю. Для миллениалов помоложе эти политические сложности еще актуальнее: 22% распавшихся пар прекратили отношения из-за политических разногласий. Поэтому неудивительно, что многие скрытые консерваторы предпочитают держать свои убеждения при себе.

Несмотря на то что большинство белых женщин, особенно из пригородов, голосует за республиканцев, обнаружить этих скрытых консерваторш особенно трудно из-за давления среды. Предполагается, что любая образованная белая женщина из пригорода придерживается либеральных взглядов и голосует за демократов, но это не так. Вот в чем вся суть скрытых консерваторов — они не те, за кого их принимают, и не раскрывают свои политические карты.

Как правило, республиканцы более сдержанны по части своих политических убеждений, чем их оппоненты-демократы. Главный способ понять, кто эти скрытые консерваторы и за что они выступают, — подтолкнуть их отвечать определенным образом в опросах общественного мнения. При этом очень важно, как именно проводится опрос — по телефону или очно.

Что же оказалось не так со всеми этими опросами, которые сулили демократам убедительную победу на президентских выборах 2016 г.? Как мы могли настолько сильно ошибиться? Недооценили степень поддержки Трампа, когда проводили телефонные опросы? Со всей определенностью можно сказать — да, именно так. Скрытые консерваторы не собирались признаваться, за кого они будут голосовать, и охотно отвечали телефонным собеседникам именно то, что те хотели слышать. Говоря о политике, американцы в общем-то всегда предпочитают оставить собеседника довольным, а не сказать правду. В научной работе 2005 г. сообщалось, что американцы склонны искажать свою историю голосования на выборах, поскольку «общество приветствует» последовательных избирателей. Понятно, что социальные проблемы становятся причиной перекосов наших предвыборных прогнозов. Многие из тех, кто говорил, что проголосует за Хиллари Клинтон, либо солгали, либо просто не собирались голосовать. Второй вариант делает точность прогнозов еще более труднодостижимой. На сайте Нэйта Сильвера FiveThirtyEight при анализе предвыборных опросов вообще не учитывали воздержавшихся от ответов, и это привело к множеству просчетов. Другая проблема в том, что процент политически активных американцев сильно преувеличен. Американцы в целом отнюдь не так сильно увлечены политикой, как нам кажется.

Есть еще один фактор, который заставляет людей скрывать свои политические предпочтения: то, что действие первой поправки не распространяется на трудовые отношения. Если человек, к примеру, выразит свои консервативные взгляды в Facebook или пожертвует деньги в пользу консерваторов, его могут уволить за то, что это не понравилось работодателю или клиентам. Если человек работает на компанию, которая торгует в первую очередь в городах, и поддерживает идею границы на замке, его могут разоблачить в социальных сетях, а покупатели могут объявить компании бойкот. Хотя человек не совершил ничего противозаконного, работодатель все равно может его уволить. Это главная причина, по которой скрытые консерваторы не распространяются о своих взглядах на работе.

Все вышесказанное подчеркивает важность тайного голосования, дающего людям возможность выразить свои подлинные взгляды, и демонстрирует, как опасно делать далекоидущие выводы на основе результатов опросов. Голосование по почте чревато тем, что организаторы и супруги могут требовать показать им бюллетень. В домах престарелых организаторы голосования могут стоять над душой у заполняющих бюллетени стариков. От подобных опасностей Америку избавит только тайное голосование в кабинке избирательного участка.

То, что американцы чувствуют необходимость скрывать свои политические взгляды, чтобы уберечься от презрения дома или от увольнения с работы, не приносит пользы никому. Нам стоит вспомнить о первой поправке и тайне голосования. В книге «Холм» (The Hill) я писал о том, что нам следует считать увольнение людей за их политические взгляды таким же беззаконием, каким конгресс считает заключение за это в тюрьму. Мы должны возродить нормальное положение дел, при котором человек может открыто говорить о своих политических убеждениях дома, на работе и в социальных сетях, не опасаясь наказания. Не сделав этого, не стоит рассчитывать на то, что люди будут публично и правдиво отвечать на вопрос, как и почему они проголосовали. Атмосфера наших дней, будь то в СМИ, в университетских кампусах или на работе, заставляет как минимум часть консерваторов скрывать свою истинную сущность.