На белом облаке из лета в осень

НА БЕЛОМ ОБЛАКЕ ИЗ ЛЕТА В ОСЕНЬ

Странствия души Новая книга Павла Блюме

 

Вот она новая книга Павла Блюме, который не только сам способен удивляться, но не перестает и нас удивлять. О том, что легких путей он никогда не искал, и вряд ли будет искать, мы успели убедиться, вчитываясь в его книги «Дуэль» и «Город»

Здесь же все начинается с культового романа знаменитого американца «Вино из одуванчиков» о прощании с детством и с летом,

Какое лето было на веку, –

Рэй Брэдбери читался от рассвета,

 

И одуванчик всё летел по свету,

преображая жизнь мою в строку.

 

 а в финале книги перед нами герои Ремарка и Белля, так замыкается круг в странствиях души поэта и филолога. Помнится, у художника Рубенса спросили, кто он, дипломат, пишущий картины или художник, занимающийся дипломатией – так органично для него было и то и другое, с Павлом все немного иначе, он филолог, который умеет не только анализировать чужие творения, но и создавать свои, наполняя мир прекрасными образами, знаками, мотивами

 

За героями Ремарка и Белля

 

мы с тобой уследить не могли,

и

и теперь, разлучённые болью,

мы живём друг от друга вдали,

Путешествие из лета в осень, из Америки в Германию проходит, через Париж на этот раз. Этот удивительный град  появлялся уже в книге «Город», мелькал среди других знаменитых  городов, а в новых странствиях души автор и его ЛГ надолго здесь останавливаются.

Есть что-то завораживающее для молодого человека, влюбленного и немного грустного именно во французской столице. И в этом мы очень быстро убеждаемся. Молодость Павла приходится на время, когда и в реальности легко можно перемещаться по миру – нет никаких проблем – это время чем-то похоже на золотой век, там  поэты и писатели живут в Европе и переезжают из одного города в другой, немного тоскуя о России, но печаль эта светла. А. Дементьев пишет о друзьях Пушкина «К несчастью Соболевский тогда в Европе жил». Вот что-то подобное чувствуется и здесь, только перед нами именно странствия души. Это они  оформляются у поэта в тексты, пронзительные и немного печальные, ведь уходит лето, и есть личные потери, переживаемые очень тяжело, а как иначе, потому, что оставаться всегда труднее, даже когда ты «и молод, и смел,  и влюблен».

В это книге появляется новая черта поэтики Павла, он обращает внимание на времена года и даже на конкретные месяцы, чего мы не наблюдали прежде, одно из стихотворений так и называется «Август и октябрь», и в первых строчках уже ясно отношение к этим месяцам:

 

Ненавижу август и октябрь,

с Брэдбери теперь не

Соглашаясь, август –

это осени глашатай, осень –

Это август без тебя

Перед нами разворачивается личная трагедия. Пожалуй, в первый раз она прорисовывается ясно, без мифических мотивов. Исчезает лирический герой, поэт  говорит от первого лица.  Стоит предположить, что это путешествие - прежде всего путешествие не внешнее, а внутреннее, это скитания одинокой души, потому так звучит финал.

И слова желтеющей листвой

сыплются теперь в мою тетрадку,

другу отвечаю:

«Всё в порядке»,

 

только жить не знаю для чего.

 

Каждый из нас переживает личные драмы, но как подчеркивал великий Гете,  у поэта и писателя есть одно преимущество перед остальными, он может поведать миру обо всем и исцелиться, об этом есть живое свидетельство в его «Страданиях молодого Вертера»., почему-то на этот раз вспоминается не Фауст, а именно это раннее произведение великого немца. Наверное, каждый из нас проходит этот путь и у него есть или должна быть такая книга - исповедь, чтобы пережить все это на ее страницах и двинуться дальше в свое бесконечное путешествие.

И снова возникает уже знакомый по книге «Город» образ Язона, отправлявшегося в странствия

Мне просто надо уехать,

 

на время, чтобы понять,

 

куда мой Арго стремится,

 

вперед или может вспять,

 

как встретит меня Колхида,

 

и для чего руно

 

смешалось с небесной клепсидрой,

 

как осень смешалась с окном,

 

Путешествие – это новые миры, новые впечатления, новые люди и новая культура, что может быть важнее для поэта? У нас в юности не было такой возможности путешествовать по всему миру, и мы мыслили другими понятиями. Но новое время дарит поэтам и новые возможности посмотреть на мир, побыть в море среди звезд, и чтобы вернуться домой, ведь для этого надо сначала уехать…. Еще одна книга – еще одно странствие по свету.

Ловлю себя на том, что и я начинаю выстраивать мир как-то иначе, по -другому смотрю на первую и вторую реальность. Ведь чтобы понять другого человека, тем более поэта, надо пройти с ним весь этот путь. Вот и отправляемся мы в плаванье в Колхиду, на край света.

И здесь надо отметить, что не только его герой  Язон, а не Ахилл или Одиссей, как принято у нас, но и богиня тут совсем иная, чаще всего остающаяся в тени – это богиня мудрости и справедливой войны Афина.

 

когда парус держит Афина,

о чём-то пророчит сова,

 Меня этот выбор удивил, а Павел всегда умеет удивлять, пыталась вспомнить, у кого из поэтов золотого и серебряного века была эта богиня, ничего такого не вспомнилось.  Она только появляется в сюжете о яблоке раздора вместе с Герой и Афродитой, соперничая за титул Прекраснейшей. Но Парис выбирает любовь самой прекрасной женщины, а не мудрость... Хотя его судьба известна и нам всем и Павлу, не потому ли он идет другим путем. Думаю, что наш поэт не ошибся на этот раз. Но античные мифы и греки – это наша юность - веселая и беззаботная. Герой же отправляется и вглубь миров и в высоту, потому что туда уходят самые любимые люди.

И опять же у Мастера, много пережившего и покинувшего нас,  Игоря Царева подобная ситуация обозначена иначе, это пространство на том берегу, куда стремится его душа по той же самой причине – грусть об ушедших:

Ах, какая компания снова сошлась за рекою,
И с туманного берега весело машет рукою...
Закупить бы «пивка для рывка» и с земными дарами,
Оторваться к ушедшим друзьям проходными дворами...

(Город И.Царев)

Лирический герой Павла остается в этом мире и отправляется в то самое странствие, где  он по-прежнему себя ассоциирует с Язоном, но не к немецким поэтам он отправляется, как можно было предположить, а к французским. Перед нами воспоминания французского поэта, которого автор не называет, но лишь в последней строчке мы мужем догадаться, что речь идет о Поле Верлене

 

Страдания теперь внутри меня,

 

Я не к тому – жалеть меня не нужно,

и голос мой, он севером простужен –

О север Франции, о Шарлевиль в огнях,

 

мне кажется сейчас, как никогда

я близок к одиночеству поэта,

 последнее и северное лето

 объединило смерть и города,

 

провинцию люблю я всей душою,

Артюр идём, я следом за тобою

.

Мы прекрасно помним, что именно Верлен дружил с Артюром Рембо, и свидетельство тому есть во многих их поэтических сборниках.

В  минуту одиночества каждый поэт выбирает наиболее созвучного собеседника поэта, он упоминал о том, что изучает французский язык, дышит воздухом французской культуры. Может быть и для того, чтобы лучше понимать именно их, отдать дань именно Франции, ее творцам.

Но как я уже упоминала, путешествие это происходит не только на земле, но и в небесах, любимые души для Павла не на другом берегу реки. Хотя он любит реки и часто о них пишет, а там,  в небесах, куда поднимается Данте, ведомый Беатриче. Обреченный оставаться  на земле, он очень хочет   подняться на небеса. Хоть на миг там оказаться, побыть на той невероятной высоте, оттого взгляд поэта устремляется за журавлем в небе, тема всем нам хорошо знакома  по знаменитой песне «Журавли», но в данном случае она становится и очень личной для поэта

а я остался в сей юдоли,

 

зовущейся Земля,

 

живя с надеждою и болью,

 

как вижу журавля,

 

его последний крик - и мука

 

в душе моей живет,

 

у мамы поцелую руки,

 

когда Господь придёт.

 

Это состояние души, оставшейся  между землей и небом, так же в сборнике «Дуэль» он следил за тем, как обернувшись журавлем, покидает этот мир и душа Пушкина, и душа близкого человека следует тем же путем…Так постепенно мы понимаем, что это путешествие души птицы в небесных просторах, и она остается там, на белом облаке, куда вольно или невольно устремляется взгляд поэта, когда он шагает по земле.

Сам же лирический герой, отправляется на этот раз во Францию, одно из первых французских стихотворений посвящено  французскому вину (а в самом начале было вино из одуванчиков), а второе - «Реквием Азнавуру». И голос певца звучит для каждого из нас на этой странице, кажется таким знакомым, родным

краткий миг, чтобы ещё раз

 

послушать песню твою,

 

на земле октябрь сейчас,

 

и дело идёт к ноябрю,

 

ноябрь - это первый снег,

 

во Франции всё не то,

 

там лишь к зиме человек

 

накинет на плечи пальто,

Этот монолог скорее похож на диалог певца и поэта,  так прошлое встречается с грядущим на Парижской улице. Хотя на самом деле он находится в России, как скоро выясняется. Но для поэта нет границ и расстояний.

Я дома. Один. Динамик

 транслирует мне его,

на сцене стоит микрофон,

и рядом с ним - никого,

 

Любимый певец тоже уже за чертой, его больше нет рядом, и это формула абсолютного одиночества здесь, на земле. Поэты говорят об этом часто, но так, чтобы создать образный ряд из музыки, голоса, и отсутствия самого человека, и показать насколько оно бывает абсолютным, такое встречается не часто, и более грустную картину для молодого – подчеркиваю молодого – героя, трудно себе представить. Но наверное, для того поэт и разговаривает с нами, чтобы мы остановились на миг и поняли, как это может быть. И в финале пути  финале, когда остается только пустая сцена, микрофон и голос – это и есть пик одиночества и пик страданий.

Это так называемая «тихая лирика», она была не заметна в 60-е, когда на стадионе, у микрофона стояли так называемые эстрадники и выкрикивали  свое громкие, яростные строчки. Но именно тогда не хватало  таких поэтов, они были очень  редки. Наверное, их всегда было еще меньше,  чем всех остальных. Сегодня перед нами появился такой поэт, и это нужно оценить каждому, кто понимает и любит поэзию.

Размышляя о том, что и уходя, мы снова возвращаемся в мир в каком-то ином качестве. Павел странствует по Франции

но я сегодня прорасту

 

французской лилией, и где-то

 

заплачет дождик на мосту,

 

(pont Mirabeau в стихах поэта).

 

А тут неожиданно я сделала еще одно открытие, листая страницы этой книги. Все время росло ощущение, что Павел знает и понимает сложную и многоликую поэзию Олега Чертова, совершенно самобытную и несравнимую ни с какой другой…. И убедилась в этом, прочитав  вдруг у Павла:

 

НА БЕЛОМ ОБЛАКЕ ИЗ ЛЕТА В ОСЕНЬ

Странствия души Новая книга Павла Блюме

 

Вот она новая книга Павла Блюме, который не только сам способен удивляться, но не перестает и нас удивлять. О том, что легких путей он никогда не искал, и вряд ли будет искать, мы успели убедиться, вчитываясь в его книги «Дуэль» и «Город»

Здесь же все начинается с культового романа знаменитого американца «Вино из одуванчиков» о прощании с детством и с летом,

Какое лето было на веку, –

Рэй Брэдбери читался от рассвета,

 

И одуванчик всё летел по свету,

преображая жизнь мою в строку.

 

 а в финале книги перед нами герои Ремарка и Белля, так замыкается круг в странствиях души поэта и филолога. Помнится, у художника Рубенса спросили, кто он, дипломат, пишущий картины или художник, занимающийся дипломатией – так органично для него было и то и другое, с Павлом все немного иначе, он филолог, который умеет не только анализировать чужие творения, но и создавать свои, наполняя мир прекрасными образами, знаками, мотивами

 

За героями Ремарка и Белля

 

мы с тобой уследить не могли,

и

и теперь, разлучённые болью,

мы живём друг от друга вдали,

Путешествие из лета в осень, из Америки в Германию проходит, через Париж на этот раз. Этот удивительный град  появлялся уже в книге «Город», мелькал среди других знаменитых  городов, а в новых странствиях души автор и его ЛГ надолго здесь останавливаются.

Есть что-то завораживающее для молодого человека, влюбленного и немного грустного именно во французской столице. И в этом мы очень быстро убеждаемся. Молодость Павла приходится на время, когда и в реальности легко можно перемещаться по миру – нет никаких проблем – это время чем-то похоже на золотой век, там  поэты и писатели живут в Европе и переезжают из одного города в другой, немного тоскуя о России, но печаль эта светла. А. Дементьев пишет о друзьях Пушкина «К несчастью Соболевский тогда в Европе жил». Вот что-то подобное чувствуется и здесь, только перед нами именно странствия души. Это они  оформляются у поэта в тексты, пронзительные и немного печальные, ведь уходит лето, и есть личные потери, переживаемые очень тяжело, а как иначе, потому, что оставаться всегда труднее, даже когда ты «и молод, и смел,  и влюблен».

В это книге появляется новая черта поэтики Павла, он обращает внимание на времена года и даже на конкретные месяцы, чего мы не наблюдали прежде, одно из стихотворений так и называется «Август и октябрь», и в первых строчках уже ясно отношение к этим месяцам:

 

Ненавижу август и октябрь,

с Брэдбери теперь не

Соглашаясь, август –

это осени глашатай, осень –

Это август без тебя

Перед нами разворачивается личная трагедия. Пожалуй, в первый раз она прорисовывается ясно, без мифических мотивов. Исчезает лирический герой, поэт  говорит от первого лица.  Стоит предположить, что это путешествие - прежде всего путешествие не внешнее, а внутреннее, это скитания одинокой души, потому так звучит финал.

И слова желтеющей листвой

сыплются теперь в мою тетрадку,

другу отвечаю:

«Всё в порядке»,

 

только жить не знаю для чего.

 

Каждый из нас переживает личные драмы, но как подчеркивал великий Гете,  у поэта и писателя есть одно преимущество перед остальными, он может поведать миру обо всем и исцелиться, об этом есть живое свидетельство в его «Страданиях молодого Вертера»., почему-то на этот раз вспоминается не Фауст, а именно это раннее произведение великого немца. Наверное, каждый из нас проходит этот путь и у него есть или должна быть такая книга - исповедь, чтобы пережить все это на ее страницах и двинуться дальше в свое бесконечное путешествие.

И снова возникает уже знакомый по книге «Город» образ Язона, отправлявшегося в странствия

Мне просто надо уехать,

 

на время, чтобы понять,

 

куда мой Арго стремится,

 

вперед или может вспять,

 

как встретит меня Колхида,

 

и для чего руно

 

смешалось с небесной клепсидрой,

 

как осень смешалась с окном,

 

Путешествие – это новые миры, новые впечатления, новые люди и новая культура, что может быть важнее для поэта? У нас в юности не было такой возможности путешествовать по всему миру, и мы мыслили другими понятиями. Но новое время дарит поэтам и новые возможности посмотреть на мир, побыть в море среди звезд, и чтобы вернуться домой, ведь для этого надо сначала уехать…. Еще одна книга – еще одно странствие по свету.

Ловлю себя на том, что и я начинаю выстраивать мир как-то иначе, по -другому смотрю на первую и вторую реальность. Ведь чтобы понять другого человека, тем более поэта, надо пройти с ним весь этот путь. Вот и отправляемся мы в плаванье в Колхиду, на край света.

И здесь надо отметить, что не только его герой  Язон, а не Ахилл или Одиссей, как принято у нас, но и богиня тут совсем иная, чаще всего остающаяся в тени – это богиня мудрости и справедливой войны Афина.

 

когда парус держит Афина,

о чём-то пророчит сова,

 Меня этот выбор удивил, а Павел всегда умеет удивлять, пыталась вспомнить, у кого из поэтов золотого и серебряного века была эта богиня, ничего такого не вспомнилось.  Она только появляется в сюжете о яблоке раздора вместе с Герой и Афродитой, соперничая за титул Прекраснейшей. Но Парис выбирает любовь самой прекрасной женщины, а не мудрость... Хотя его судьба известна и нам всем и Павлу, не потому ли он идет другим путем. Думаю, что наш поэт не ошибся на этот раз. Но античные мифы и греки – это наша юность - веселая и беззаботная. Герой же отправляется и вглубь миров и в высоту, потому что туда уходят самые любимые люди.

И опять же у Мастера, много пережившего и покинувшего нас,  Игоря Царева подобная ситуация обозначена иначе, это пространство на том берегу, куда стремится его душа по той же самой причине – грусть об ушедших:

Ах, какая компания снова сошлась за рекою,
И с туманного берега весело машет рукою...
Закупить бы «пивка для рывка» и с земными дарами,
Оторваться к ушедшим друзьям проходными дворами...

(Город И.Царев)

Лирический герой Павла остается в этом мире и отправляется в то самое странствие, где  он по-прежнему себя ассоциирует с Язоном, но не к немецким поэтам он отправляется, как можно было предположить, а к французским. Перед нами воспоминания французского поэта, которого автор не называет, но лишь в последней строчке мы мужем догадаться, что речь идет о Поле Верлене

 

Страдания теперь внутри меня,

 

Я не к тому – жалеть меня не нужно,

и голос мой, он севером простужен –

О север Франции, о Шарлевиль в огнях,

 

мне кажется сейчас, как никогда

я близок к одиночеству поэта,

 последнее и северное лето

 объединило смерть и города,

 

провинцию люблю я всей душою,

Артюр идём, я следом за тобою

.

Мы прекрасно помним, что именно Верлен дружил с Артюром Рембо, и свидетельство тому есть во многих их поэтических сборниках.

В  минуту одиночества каждый поэт выбирает наиболее созвучного собеседника поэта, он упоминал о том, что изучает французский язык, дышит воздухом французской культуры. Может быть и для того, чтобы лучше понимать именно их, отдать дань именно Франции, ее творцам.

Но как я уже упоминала, путешествие это происходит не только на земле, но и в небесах, любимые души для Павла не на другом берегу реки. Хотя он любит реки и часто о них пишет, а там,  в небесах, куда поднимается Данте, ведомый Беатриче. Обреченный оставаться  на земле, он очень хочет   подняться на небеса. Хоть на миг там оказаться, побыть на той невероятной высоте, оттого взгляд поэта устремляется за журавлем в небе, тема всем нам хорошо знакома  по знаменитой песне «Журавли», но в данном случае она становится и очень личной для поэта

а я остался в сей юдоли,

 

зовущейся Земля,

 

живя с надеждою и болью,

 

как вижу журавля,

 

его последний крик - и мука

 

в душе моей живет,

 

у мамы поцелую руки,

 

когда Господь придёт.

 

Это состояние души, оставшейся  между землей и небом, так же в сборнике «Дуэль» он следил за тем, как обернувшись журавлем, покидает этот мир и душа Пушкина, и душа близкого человека следует тем же путем…Так постепенно мы понимаем, что это путешествие души птицы в небесных просторах, и она остается там, на белом облаке, куда вольно или невольно устремляется взгляд поэта, когда он шагает по земле.

Сам же лирический герой, отправляется на этот раз во Францию, одно из первых французских стихотворений посвящено  французскому вину (а в самом начале было вино из одуванчиков), а второе - «Реквием Азнавуру». И голос певца звучит для каждого из нас на этой странице, кажется таким знакомым, родным

краткий миг, чтобы ещё раз

 

послушать песню твою,

 

на земле октябрь сейчас,

 

и дело идёт к ноябрю,

 

ноябрь - это первый снег,

 

во Франции всё не то,

 

там лишь к зиме человек

 

накинет на плечи пальто,

Этот монолог скорее похож на диалог певца и поэта,  так прошлое встречается с грядущим на Парижской улице. Хотя на самом деле он находится в России, как скоро выясняется. Но для поэта нет границ и расстояний.

Я дома. Один. Динамик

 транслирует мне его,

на сцене стоит микрофон,

и рядом с ним - никого,

 

Любимый певец тоже уже за чертой, его больше нет рядом, и это формула абсолютного одиночества здесь, на земле. Поэты говорят об этом часто, но так, чтобы создать образный ряд из музыки, голоса, и отсутствия самого человека, и показать насколько оно бывает абсолютным, такое встречается не часто, и более грустную картину для молодого – подчеркиваю молодого – героя, трудно себе представить. Но наверное, для того поэт и разговаривает с нами, чтобы мы остановились на миг и поняли, как это может быть. И в финале пути  финале, когда остается только пустая сцена, микрофон и голос – это и есть пик одиночества и пик страданий.

Это так называемая «тихая лирика», она была не заметна в 60-е, когда на стадионе, у микрофона стояли так называемые эстрадники и выкрикивали  свое громкие, яростные строчки. Но именно тогда не хватало  таких поэтов, они были очень  редки. Наверное, их всегда было еще меньше,  чем всех остальных. Сегодня перед нами появился такой поэт, и это нужно оценить каждому, кто понимает и любит поэзию.

Размышляя о том, что и уходя, мы снова возвращаемся в мир в каком-то ином качестве. Павел странствует по Франции

но я сегодня прорасту

 

французской лилией, и где-то

 

заплачет дождик на мосту,

 

(pont Mirabeau в стихах поэта).

 

А тут неожиданно я сделала еще одно открытие, листая страницы этой книги. Все время росло ощущение, что Павел знает и понимает сложную и многоликую поэзию Олега Чертова, совершенно самобытную и несравнимую ни с какой другой…. И убедилась в этом, прочитав  вдруг у Павла: