Люди, которые кажутся нам хорошими

 

Хотим мы этого или нет, но на наше представление о другом человеке влияет очень много подсознательных факторов. Предрассудки и мнения, хорошо взвешенные и мимолетные. Как думаете, кто из девушек лучше учился в школе: Софья или Стефания? Пожалуйста, не поймите меня неправильно, я ничего не имею против обоих имен и тем не менее я знаю, что вы ответили. В любом случае, никого из моих детей так не зовут (особенно сына), поэтому ответ мне не сильно интересен.

С именами в нашем подсознании всегда связаны определенные ассоциации и клише. Еще в конце шестидесятых годов ученые пытались выяснить, насколько сильно эти клише влияют на наше восприятие (Хартманн, Николей, Харли, 1968).

 

…

 

* Они пришли к выводу, что люди с необычными именами чаще других кажутся окружающим психически неустойчивыми. Кроме того, исследование показало, что школьные учителя оценивают учеников с распространенными именами выше, чем обладателей редких имен. Люди с редкими именами чаще других становятся социальными изгоями и страдают от комплекса неполноценности.

 

К счастью, я уехал учиться в США, когда мне было уже около двадцати пяти, и некоторую уверенность в себе я уже приобрел. Ведь имя Торстен — это настоящая редкость в англоговорящих странах.

Кстати, ученые из университета Сан-Диего обнаружили, что инициалы могут даже влиять на продолжительность жизни. Они разделили людей на две группы: инициалы первой группы имели позитивную коннотацию (например, JOY — радость, HUG — объятия), а второй — негативную (например, PIG — свинья или DIE — умирать). Затем по базе данных ученые проанализировали свидетельства о смерти и пришли к удивительным выводам.

 

…

 

* Мужчины с позитивными инициалами жили в среднем на четыре, а женщины — на три года дольше среднего американца. И хотя обладатели негативных инициалов жили не меньше среднего, но они чаще других совершали самоубийства!

 

Эти результаты говорят о том, как все мы подсознательно реагируем на то, что нас постоянно сопровождает. В конце концов, чаще собственного имени мы слышим только «да» и «нет». А оно, как мы уже выяснили, имеет огромное влияние на всю нашу жизнь. Это знание также можно использовать. Например, можно дать другому человеку имя, которое ему поможет. К примеру, это касается выбора прозвищ. Вместо невнятного «лапуленька» попробуйте придумать для своего ребенка что-то связанное с его увлечениями. К примеру, мой сын очень увлечен Индианой Джонсом. Он, конечно, еще слишком мал, чтобы смотреть все фильмы с Харрисоном Фордом, но образ этого героя по-настоящему запал ему в душу. Я очень хорошо это понимаю, поэтому рассказал сыну о том, что Индиана Джонс был не только замечательным путешественником и искателем сокровищ, но и очень умным профессором. И теперь время от времени я называю его доктор Джонс. Мне кажется, это не только отличное прозвище, но и поддержка. Ведь такое обращение показывает, сколь высокого я о нем мнения.

Другой пример: у моей бабушки была сестра-близнец. Вы должны знать, что мы с бабушкой были очень близки. Много лет мы жили в соседних квартирах и всегда прекрасно друг друга понимали. Однажды бабушка и ее сестра с грустью пожаловались мне, что они стареют. С тех пор я и моя девушка (сейчас она уже стала мне женой) называли их исключительно «Золотые девочки»[1]. В какой-то момент они сами стали себя так называть. В любом случае это прозвище нравилось им гораздо больше, чем «старые клушки». И главное, этим прозвищем мы не пытались игнорировать их возраст, а, наоборот, обыгрывали его при помощи маленького забавного намека. Такое обращение приносило положительные эмоции и нам, и им, поэтому наши отношения стали еще крепче, чем раньше. Как видите, механизм ассоциирования в действии. На основании одного существенного признака мы склонны судить о многом, то есть на основании имени — о чертах характера.

И конечно, внешний вид человека в значительной степени влияет на то, как его воспринимают окружающие.

 

…

 

* Так, например, люди с ростом ниже 165 сантиметров кажутся менее работоспособными, чем более высокие люди. Хотя, если поразмыслить объективно, едва ли эти два признака могут быть связаны.

 

Но это не играет никакой роли. Достаточно того, что у возможного работодателя может сложиться о вас соответствующее впечатление.

Кажется, Джордж Буш-старший тоже знал о влиянии внешности на восприятие.

На теледебатах во время предвыборной гонки в январе 1988 года он, например, очень долго пожимал руку своему сопернику Майклу Дукакису. В то время много шептались о том, что это было сделано специально, чтобы подчеркнуть физическое превосходство Буша-старшего. Видимо, где-то в подкорке у нас все-таки зашита программа, из-за которой высокие люди кажутся нам сильнее, работоспособнее, надежнее и привлекательнее, чем низкие.

Мне, кстати, в этом плане тоже не сильно повезло. Мой рост 172 сантиметра, для мужчины это самая нижняя планка того, что называют средним ростом. Я каждый раз осознаю это, когда приглашаю на сцену мужчину из зрительного зала. Он практически всегда оказывается выше меня. Ну что ж, ничего не поделаешь!

Это, как правило, обычно работает в обоих направлениях. А значит, людям кажется, что талантливые люди должны быть высокими. Само собой, это полная ерунда, но предубеждения в нас очень сильны. И поскольку мир такой, каким нам кажется, мы должны принимать этот факт во внимание. Выяснилось, что подобные предрассудки даже могут отражаться на нашем банковском счете. В мюнхенском университете в 2004 году было проведено исследование, которое доказало, что дополнительный сантиметр роста повышает среднемесячный заработок в среднем на 0,6 %. Чтобы случайно не сформировать у некоторых из моих читателей комплекс по поводу маленького роста, напомню: Николя Саркози, Дастин Хофман, Том Круз и Мадонна ниже 170, но тоже кое-чего добились.

 

…

 

* А сейчас я расскажу кое-что по-настоящему удивительное: в зависимости от того, как нам представят того или иного человека, его рост воспринимается выше или ниже, чем есть на самом деле!

 

То есть, если нового знакомого нам представили как эксперта и настоящего профи, он нам покажется выше, чем бездельник и шалопай (Уилсон, 1968). В одном из университетов, например, студентов различных групп познакомили с одним и тем же человеком. Но он каждый раз представал в новой роли: студента, ведущего научного сотрудника, ассистента, доцента и т. д.

Оказалось, чем выше социальный статус человека, тем внушительнее нам кажется его рост. Так, рост студента оценили в 1,72 метра (меньше, чем есть на самом деле), а вот звание профессора приподняло его сразу на десять сантиметров до отметки в 1,82 метра. Не забывайте, речь идет об одном и том же человеке! В своей книге «Озарение» Малкольм Гладуэлл описывает, как Уорен Хардинг в 1921 году смог пройти путь до президента Америки, имея в арсенале одну лишь привлекательную внешность. Сегодня специалисты сходятся во мнении, что Хардинг был худшим президентом за всю историю США. Без своей внешности и внушительного роста он никогда не смог бы даже претендовать на этот пост. Несправедливо, но факт — красивые люди гораздо проще и быстрее завоевывают симпатии большинства. Взгляд привлекательного человека оказывает на наше восприятие и мышление очень сильное воздействие. Гладуэлл сказал об этом так: «Его внешний вид вызывает так много ассоциаций, что нормальный мыслительный процесс останавливается».

 

…

 

* Я могу привести еще примеры: в западных странах мужчины с гладко выбритым лицом считаются более честными, чем те, кто носит бороду.

 

Борода ассоциируется с плохой гигиеной, хитростью и темными делишками. Объективно — бессмыслица, но действенность снова мера истины. Сравните, допустим, фотографии Саддама Хусейна или Усамы бен Ладена с фотографиями Гидо Вестервелли или Ангелы Меркель. Ну ладно, признаюсь, на счет госпожи Меркель я пошутил. И тем не менее все мужчины из списка самых богатых людей, по версии журнала Forbes,  гладко выбриты, и ни один успешный кандидат на пост президента США не носил бороду или усы. Однако в Германии в тридцатые годы один известнейший политик носил густые усы, и это, к сожалению, не смогло помешать ему прийти к власти.

Кроме того, люди, обладающие приятной внешностью, часто получают гораздо менее суровое наказание в суде, чем менее привлекательные (Стюарт, 1980). Роберт Чалдини подсчитал, что за одинаковые преступления некрасивые подсудимые отправлялись за решетку вдвое чаще, чем симпатичные. В другом исследовании ученые проследили взаимосвязь между внешностью подсудимого и величиной наложенного штрафа. Как вы уже догадались, голлумы должны были выплатить в среднем 10 051 доллар, а симпатяги всего 5623 доллара. Величина их проступка при этом была абсолютно равнозначной.

Это темная сторона воздействия. Мы знаем, что симпатичный человек вовсе не обязательно феноменально работоспособен и безукоризненно честен и тем не менее снова и снова попадаемся на удочку его приятной внешности.

Такая неосмотрительность может привести к фатальным последствиям, об этом нужно помнить. Лучший способ защититься от воздействия чужой внешности на ваш мозг — все так же мысленно сделать шаг назад и вспомнить о механизмах, описанных в этом разделе. В результате после здравых размышлений вы должны будете сделать лично для себя вывод, попали вы под незаметное воздействие или нет.

 

…

 

* Еще один фактор, влияющий на появление симпатии, — схожесть. Это, пожалуй, один из самых убедительных приемов воздействия. Чем сильнее мы с кем-то похожи, тем симпатичнее он нам кажется.

 

Схожесть может проявляться внешне, например, в стиле одежды. Так, если однажды вам не хватит монетки, чтобы расплатиться за парковку, обратитесь за помощью к человеку, который так же одет. Шансы на то, что именно он отзовется на просьбу, гораздо выше, чем в других случаях.

 

Разоблачение авторитета

 

Одну вещь вы должны запомнить четко: никогда нельзя быть слишком безупречным. Уверен, читая первый пример этого раздела, каждый из вас подумал: дорогая машина, костюм и впечатляющее звание сделают меня бесподобным. С одной стороны, многочисленные исследования действительно подтверждают верность этого предположения. А с другой стороны, я сознательно описал этот пример так прямолинейно и упрощенно. Я хотел, чтобы во время чтения у вас появилось ощущение подвоха. Мои слова должны были насторожить вас.

Безупречное совершенство в человеке либо скучно, либо подозрительно. И то и другое нежелательно, если вы желаете наладить отношения с окружающими. Идеальный человек кажется скользким, а чаще всего вызывает зависть. А зависть — это то чувство, которое мы не хотим испытывать сами и не стоит вызывать у окружающих. Ни при каких обстоятельствах. Если кто-то вам завидует, знайте, он приложит все усилия, чтобы, образно говоря, подпортить штукатурку на вашем фасаде. Маленькие ошибки делают нас понятными и достойными любви. Никогда не стоит недооценивать разрушительную силу зависти.

Философ Сёрен Кьеркегор сформулировал это так: «Тот восхищенный, который чувствует невозможность счастья, состоящего в том, чтобы уступить своему восхищению, берет на себя роль завистника. И вскоре начинает говорить на ином языке. Тогда в его словах все то, чем он восхищался, становится глупостью, неловкостью, экстравагантностью и натянутостью. Восхищение — это счастливая самоотдача, а зависть — несчастное самоутверждение».

Я не хочу здесь давать оценку отношениям между разоблачителем и разоблачаемым.

 

…

 

* Мой совет в другом: не прячьте свои слабости и, по крайней мере, одну из них признавайте открыто. Так, если в резюме о вас содержится исключительно позитивная информация, рекрутер отнесется к нему недоверчиво. А если включить в резюме хотя бы несколько менее выгодных замечаний, это сыграет вам на руку (Кноус, 1983).

 

Для вас это означает: признавайте свои слабости и рассказывайте о безобидных недостатках.

Тогда, если кто-то задумает низвергнуть вас с пьедестала, высота падения будет вполне приемлемой. Это правило отлично описал Роберт Грин в своих «48 законах власти». Он говорит: «Каждый может разбогатеть или обрести власть. Но тот, кто изначально не обладает умом, красивой внешностью и шармом, никогда не сможет их получить. А тот, кто от природы идеален, должен изо всех сил скрывать свое великолепие, выставляя напоказ то один, то другой недостаток, чтобы избежать зависти. Широко распространенное наивное заблуждение как раз заключается в уверенности, что люди будут любить вас за природные таланты: на самом деле вас за это возненавидят» (Грин, 2006).

Однако сила авторитета также может оказаться полезной. Если вы, к примеру, не хотите брать на себя ответственность за что-то, переложите принятие решения на вышестоящую инстанцию. Допустим, вам звонит клиент и пытается снизить цену за какую-нибудь услугу. Вы этого желать не хотите. Тогда вместо того чтобы идти по пути конфликта и настаивать на том, что установленная цена не подлежит изменению, вы можете выбрать мягкий путь и тем самым добиться понимания клиента. Просто скажите ему, что не можете самостоятельно принимать такие решения и должны обсудить это со своим начальником. Если вы сами являетесь начальником, упомяните партнера по бизнесу. То есть отыщите авторитетную личность, которая, конечно, отвергнет просьбу клиента.

Не стоит недооценивать такие методы, они позволяют почти со стопроцентной гарантией избежать конфликта с собеседником. Даже преступник, взявший заложников, обычно соглашается, когда парламентер ссылается на свое начальство. Дома среди родных такой метод, кстати, тоже неплохо работает: когда дети просят у меня что-то, что я не хочу им давать, я всегда могу сказать, для начала мне нужно посоветоваться с вашей мамой.

Часто в своем вечернем шоу я прошу зрителей, чтобы они не верили мне безоговорочно. Скептики на эту просьбу всегда кивают со знанием дела. Но буквально через пару минут каждый из них позволяет обмануть себя при помощи правдоподобно звучащих, но тем не менее совершенно неудобоваримых утверждений. Многие верят мне до тех пор, пока я не признаюсь, что обхитрил их. Для этого я использую силу авторитета, а именно его способность убеждать. Здесь происходит интересное смещение реальности. «Нормальные» люди под действием моего естественного авторитета верят мне, пока я на сцене, во всем, то есть даже несколько чересчур. Просто потому, что они сами этого хотят. Профессионалы же, напротив, исходят из того, что я постоянно (читай всегда) использую хитрости и трюки. Но это не соответствует действительности. Они, к примеру, спрашивают меня, как мне удается разоблачать ложь. Им непременно нужно выяснить, какой трюк я здесь использую. Правда обычно их не удовлетворяет: тут нет совершенно никакой хитрости. Я всего лишь использую методы, которые много раз описывал в своих книгах.

То же самое со знаменитым номером, в котором я нахожу булавку. Множество фокусников и иллюзионистов пытаются выяснить, как мне удается так быстро найти булавку, спрятанную у кого-то из зрителей. Но я ни от кого не скрываю, как построен этот номер. Единственная загадка здесь в максимальной концентрации, стратегическом мышлении и в том, что я очень долго этому учился.

 

…

 

* Когда дело касается налаживания взаимодействия, авторитет тоже имеет большую власть: практически всегда в этом процессе ведущая роль достается собеседнику с более высоким статусом.

 

Так что изучайте первую главу этой книги, если хотите играть с ним наравне. Постоянно задавайте себе вопрос: какая выгода вашему собеседнику от тех советов, что он вам дает. Подумайте, стали бы вы также доверять этому человеку, если бы познакомились с ним при других обстоятельствах. Или если бы вам представили его не в качестве эксперта? Кроме того, бывает очень полезно представить эксперта без атрибутов его власти — без халата, костюма или униформы и без служебного автомобиля и звания. Вы будете доверять ему так же, как и прежде? Или начнете сомневаться?

 

Использование ограничений

 

Мои дети хорошо ведут себя за столом. Они вежливы, крайне редко говорят с набитым ртом и заботятся об окружающих. Но только до тех пор, пока у них есть все, что им нужно. Как только обнаруживается, что осталась только одна банка любимого всеми йогурта, сказка заканчивается. Воспитанные и милые дети начинают ссориться, и их препираниям нет конца. При этом никто из них, скорее всего, даже не обратил бы внимание на этот йогурт, если бы на столе стояло пять банок. Вам это знакомо, дорогие читатели?

 

…

 

* Создание ограничений — это отличный способ воздействия на окружающих.

 

Но, естественно, с моими детьми это работает, только когда речь идет о йогурте, шоколаде, мармеладках и т. п. Нехватка шпината, к примеру, оставляет моих детей глубоко равнодушными.

Эту технику я часто использую в своих шоу. Если, мне, к примеру, нужно, чтобы зритель быстро выполнил какое-нибудь задание, я ограничиваю его во времени. Раньше многим требовалось несколько минут, чтобы придумать и зарисовать какой-нибудь символ. Используя принцип ограниченности, я смог всех без исключения заставить поторопиться: я даю им только десять секунд и громко считаю от десяти до ноля. Действует безотказно!

Другой пример: для одного номера мне требуется помощь шести зрителей. Если бы я просто сказал: «А теперь мне нужно, чтобы шестеро из вас поднялись на сцену», номер оказался бы под угрозой срыва, потому что ни один человек не встал бы с места. Но если искусственным образом подчеркнуть ограниченность мест на сцене, реакция выглядит совершенно иначе. Поэтому я говорю: «Сегодня вечером в зале собралось около тысячи человек. К сожалению, каждый из вас не сможет лично подняться на эту сцену.

Но в следующем номере смогут поучаствовать шестеро из вас». После таких слов желающих мне помочь появляется больше чем достаточно.

 

…

 

* Принцип ограниченности заключается в том, что любая возможность кажется нам тем привлекательнее, чем сложнее ею воспользоваться.

 

Так, например, марка, которая существует в единственном экземпляре, имеет для коллекционеров огромную ценность. Ее значимость исключительно в эксклюзивности. Бумага и чернила этой марки ничем не отличаются от тех, что использованы для печати любой другой марки. Дело лишь в том, что количество таких экземпляров ограничено, и именно это делает ее ценной. Этот факт отсылает нас непосредственно к высказыванию Пола Вацлавика: «Есть реальности первого и второго порядка». То, что марка — это всего лишь кусочек бумаги, относится к реальности первого порядка. А то, что мы приписываем этой марке необычайную ценность в силу того, что она единственная в своем роде, относится к реальности второго порядка. Для коммуникативного процесса это разделение очень важно. Мир такой, каким нам кажется, поэтому коммуникация может нормально функционировать только тогда, когда собеседники принимают и осознают реальности друг друга.

Психологи выяснили, что этот принцип работает еще лучше, когда мы вспоминаем о том, что можем безвозвратно потерять что-то, что уже имеем. Например, психологи Бет Мейеровиц и Шелли Чайкен выяснили, что брошюры о профилактике рака имеют гораздо больший эффект, если их снабдить подробными описаниями того, что женщина может потерять, если болезнь не будет диагностирована на ранней стадии. Страх перед возможными потерями делает свое дело.

Так же и то, с чем мы вынуждены расстаться, приобретает для нас огромную значимость. Никто не согласится добровольно отдать завоеванные однажды свободы. Вы, например, можете сильно усложнить жизнь своим детям, если однажды разрешите им посмотреть вечером телевизор, а в другой раз без видимой причины запретите. Если один раз вы отдали ребенку свободу смотреть вечером телевизор, то когда вы неожиданно лишите его этого права, это станет для него огромной потерей. Из этого следует, что гораздо проще следовать определенному правилу, если оно не нарушается постоянно. Хотя лично я считаю, что это прекрасно, когда родители вместе с детьми наслаждаются исключениями из правил. Жить в окружении одних лишь запретов невозможно. Я сам крайне щепетильно отношусь к собственной свободе. Поэтому и своим детям я ее охотно предоставляю. Но если в какой-то момент мне приходится ограничивать их свободу (например, если завтра всем рано вставать и пора отправляться спать), я всегда тщательно обосновываю свои требования. Как правило, дети в таком случае прислушиваются. Чего они никогда не переносят, так это самодурства со стороны родителей. Будьте честными с собой: вы сами, будучи ребенком, простили бы такое?

Принцип ограниченности вы можете протестировать, как только у вас в следующий раз соберутся гости. Выложите по этому поводу на стол кексы, но не полную тарелку, а всего пару штучек. Возможно, вы откроете в своих знакомых настоящих ценителей качества. К такому заключению, по крайней мере, пришли ученые в 1975 году. Участники того маркетингового исследования пробовали выпечку. При этом половине из них предложили на пробу десять кексов в одной вазочке, а остальным всего два в такой же вазочке. Участники, которые получили два кекса, оценили их стоимость и качество гораздо выше, чем остальные испытуемые.

Роберт Чалдини предложил прекрасную стратегию борьбы с принципом ограниченности: «Хотя ограниченный выбор кексов делает их ценнее, вкус этих кексов ничем не отличается от вкуса таких же кексов, имеющихся в достатке. Несмотря на сильную потребность в этих кексах, вызванную ограниченностью их количества […], их вкус ничуть не лучше и не хуже других. Осознание этого факта крайне важно. Получается, что в таких товарах нас привлекает не стремление их использовать, а стремление ими обладать. И не путайте одно с другим […]. Так, если вам нужна вещь для использования, а не обладания, то есть если вы хотите ее съесть, послушать, управлять ею или применить другим способом, помните: ограниченное количество не делает вещь вкуснее и не заставляет ее работать лучше остальных».

Надеюсь, несмотря на сказанное выше, вы все же захотите подняться ко мне на сцену при случае.

 

 

Все дело в вопросе

 

Летом 2002 года я стоял на вокзале Мюнхена с моей тогда глубоко беременной женой. Время близилось к вечеру, и мы как раз возвращались домой после похода по магазинам за вещами для нашей дочки, которая вот-вот должна была появиться на свет. Настроение было прекрасным, но ожидание затягивалось. Поезда просто не было. Примерно через пятнадцать минут появился слух о том, что где-то произошел несчастный случай и все поезда задерживаются на неопределенное время. «Прекрасно, — сказал я, — и все из-за того, что какой-то идиот опять бросился под поезд». К тому же вечером я должен был выступать на одном мероприятии и уже начинал опаздывать. Когда поезд наконец подошел, времени оставалось по-настоящему мало. Нам пришлось сильно торопиться, чтобы успеть добраться до дома, собрать необходимый для выступления реквизит и доехать до места проведения мероприятия. В результате все получилось как нельзя лучше. Выступление прошло отлично. Но, когда все кончилось, я вернулся в комнату для переодевания и застал там заплаканную жену. Тот идиот, который бросился под поезд, оказался близким другом нашей семьи.

Я рассказываю вам эту историю, потому что погибший был не просто каким-то знакомым, а тем человеком, который показал мне, что тренинги и семинары могут быть источником заработка. Именно он привил мне интерес к тому, чем я сейчас занимаюсь.

Это было в конце девяностых годов. После учебы в университете мы даже организовали совместный бизнес. Его семинары были по-настоящему великолепны, в своей собственной практике я до сих пор использую методы и техники, которым он научил меня много лет назад. Его звали доктор Ингольф Глаббац. И я часто о нем вспоминаю.

Иногда с чувством грусти и некоторой беспомощности — очевидно, его психическое состояние было гораздо хуже, чем кто-то из нас мог предположить. Думаю, без Ингольфа мне потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы понять, что я способен вести за собой людей и показывать им что-то удивительное. Жаль, что я никогда не смогу ему сказать об этом лично.

Здесь мне кажется необходимым упомянуть, что у Ингольфа тоже был учитель. Его звали Андреас Борнхойзер. В этой главе я представлю вам методы и техники, которым я научился у доктора Ингольфа Глаббаца, но их разработчиком был Андреас Борнхойзер. Его книга «Искусство презентации», кстати, тоже оказалась для меня очень полезной. От всей души советую вам ее почитать. И все же для меня описанные в ней приемы ассоциируются именно с доктором Ингольфом Глаббацем.

Он часто любил говорить, что существует два типа людей: те, кто делает, и те, кто исполняет. Второй группе живется не легче, чем первой, но чувствуют себя они спокойнее. Для тех же, кто хочет принадлежать к первой группе, доктор Глаббац сформулировал два принципа. Вот первый из них.