В которой Хрюка совершает Отважный Поступок

 

На полпути между домиками Винни-Пуха и Хрюки находилась Ложбинка Задумчивости, где они иногда встречались, когда им хотелось повидаться. Они любили посидеть там (тепло, светло, не дует) и подумать, чем же им заняться после встречи. И вот однажды, когда они решили ничего не делать, Пух сочинил об этом стихотворение, чтобы все знали, для чего предназначена Ложбинка Задумчивости:

 

Здесь так тепло и хорошо,

Наш Пух доволен.

Но чем заняться он ещё

Пока не понял.

Ласкает это место взор,

И нюх, и ухо.

Чтоб получился разговор,

С ним рядом Хрюка.

 

Как-то раз, одним осенним утром, когда ветер за ночь оборвал с ветвей всю листву, а теперь пытался поломать и сами ветви, Пух и Хрюка сидели в Ложбинке Задумчивости и размышляли.

– Я вот думаю, – начал Пух, – и думаю я вот о чём: а не прогуляться ли нам к Пуховой опушке и посмотреть, как там Иа. Может, его домик унесло ветром, и он хочет, чтобы мы помогли ему построить новый.

– Я вот думаю, – подхватил Хрюка, – и думаю я вот о чём: надо бы нам пойти и навестить Кристофера Робина. Только его точно нет дома и навестить его мы не можем.

– Давай пойдём и навестим всех, – предложил Пух. – Потому что, если долго шагать на таком ветру и внезапно зайти в чей-то дом, хозяин обязательно скажет: «Привет, Пух, ты вовремя, мы как раз собирались перекусить». И тебя тут же усадят за стол. В этом, по-моему, и заключается Настоящая Дружба.

Хрюка подумал, что для того, чтобы всех навещать, необходима Веская Причина, к примеру, Поиски Малявки или Организация Иксшпедиции, и поделился своими мыслями с Пухом, в надежде, что тот эту Причину придумает.

Пух придумал.

– Мы пойдём потому, что сегодня Четверг, – объявил он. – Вот и поздравим всех с Очень Счастливым Четвергом. В путь, Хрюка.

Они встали, но Хрюка тут же снова плюхнулся на землю – не ожидал, что ветер такой сильный. На этот раз Пух помог ему подняться, и они отправились поздравлять обитателей Леса с Очень Счастливым Четвергом. Первым им встретился домик Пуха. К счастью, хозяин оказался дома, пригласил войти, разумеется, угостил, а потом они зашагали к домику Кенги, держась за лапки и крича: «Ну и ветрище сегодня!», «Что?», «Ничего не слышу». И пока Пух и Хрюка добирались до домика Кенги, они так устали и проголодались, что решили остаться там на обед. А после обеда им показалось, что в Лесу заметно похолодало, поэтому к Кролику они уже не шли, а бежали.

– Мы пришли, чтобы поздравить тебя с Очень Счастливым Четвергом, – сообщил Кролику Винни-Пух после того, как раз или два убедился, что может не только пролезть в дом Кролика, но и вылезти из него.

– А что должно произойти в четверг? – осведомился Кролик. Пух объяснил, и тогда Кролик, жизнь которого состояла исключительно из Важных Событий, разочарованно заметил. – А я-то думал, что вы пришли по делу.

Пух и Хрюка ещё немного посидели… а потом зашагали дальше. Теперь ветер дул им в спину, и они могли разговаривать, не напрягаясь.

– Кролик умён, – задумчиво сказал Пух.

– Да, – согласился Хрюка. – Кролик умён.

– И он у нас Головастый.

– Да, – вновь согласился Хрюка. – Кролик у нас головастый.

Затянувшееся молчание вновь прервал Пух.

– Наверное, поэтому он никогда ничего не понимает.

Кристофер Робин уже был дома, потому что время давно перевалило за полдень. Он так обрадовался приходу друзей, что они просидели у него чуть ли не до пяти часов, и хотя чай принято пить именно в пять, они выпили его раньше, а потом поспешили на Пухову Опушку, чтобы проведать Иа и к пяти часам поспеть к Сове – уже на настоящее чаепитие.

– Привет, Иа, – радостно поздоровались они.

– Ага! – кивнул Иа. – Заблудились?

– Решили вот проведать тебя, – ответил Хрюка. – И посмотреть, цел ли твой домик. Смотри, Пух, он как стоял, так и стоит!

– Знаю, – вздохнул Иа. – И это странно. Никто не пришёл и не поломал его.

– Мы беспокоились, уж не сдуло ли его ветром.

– Должно быть, поэтому никто к нему и не прикоснулся. А я-то подумал, неужели про него все забыли?

– Что ж, приятно было повидаться с тобой, Иа, а теперь нам пора к Сове.

– Естественно. Получите удовольствие. Она пролетала здесь день или два тому назад и заметила меня. Конечно же, ничего не сказала, но поняла, что это я. Я ещё подумал, вот оно, истинное дружелюбие. Приятно, знаете ли, когда к тебе относятся с такой теплотой.

Пух и Хрюка какое время переминались с лапки на лапку, а потом хором выпалили: «До свидания, Иа». Они бы с радостью побыли и подольше, но им предстояла дальняя дорога.

– До свидания, – ответил Иа. – Смотри, как бы тебя не унесло ветром, маленький Хрюка. Нам будет недоставать тебя. Все будут спрашивать: «Куда унесло маленького Хрюку?» Из чистого любопытства, разумеется. Ещё раз, до свидания. Спасибо, что проходили мимо.

– До свидания, – вновь попрощались Винни-Пух и Хрюка и отправились к Сове.

Теперь ветер дул навстречу, и уши Хрюки, как знамёна, реяли за его спиной. Каждый шаг давался поросёнку с трудом и прошло, как ему показалось, много часов, прежде чем Столетний Лес укрыл их от ветра. Тут они наконец-то смогли распрямиться и немного отдышались, с тревогой прислушиваясь к завываниям ветра в кронах деревьев.

– Допустим, Пух, дерево упадёт, а мы окажемся прямо под ним. Что тогда будет? – спросил Хрюка.

– Допустим, не упадёт, – ответил Пух после долгих раздумий.

Хрюка от этих слов заметно успокоился, и скоро они звонили и стучали в дверь Совы.

– Добрый день, Сова, – поздоровался Пух. – Надеюсь, мы не опоздали к… Короче, Хрюка и я пришли проведать вас, потому что сегодня – четверг.

– Присаживайся, Пух, присаживайся, Хрюка, – радушно встретила их Сова.

– Устраивайтесь поудобнее.

Они поблагодарили Сову и устроились как можно удобнее.

– Видите ли, Сова, – продолжил Пух, – мы очень торопились, чтобы успеть к… чтобы успеть повидаться с вами, прежде чем пойти дальше.

– Поправьте меня, если я не права, но могу я предположить, что в Лесу сегодня очень уж ветрено?

– Очень, – подтвердил Хрюка, который потирал свои бедные ушки и мечтал о том, чтобы целым и невредимым вернуться в свой домик.

– Я так и думала, – кивнула Сова. – Точно в такой же ветреный день мой дядя Роберт, портрет которого висит на стене справа от тебя, Хрюка, уже ближе к вечеру возвращался… Это ещё что?

Раздался громкий треск.

– Берегись! – крикнул Пух. – Часы! С дороги, Хрюка! Я падаю на тебя!

– На помощь! – заверещал Хрюка.

Часть комнаты, в которой находился Винни-Пух медленно поднялась, и его кресло заскользило к креслу Хрюки. Часы поползли по каминной доске, толкая перед собой попадающиеся на пути вазочки, а потом все вместе они полетели на пол, который успел превратиться в стену. Видимо, дядя Роберт решил стать ковриком перед камином и захватил с собой всю стену, но чего-то не рассчитал, налетел на кресло Хрюки в тот самый момент, когда поросёнок собирался вылезти из него, и какое-то время не представлялось возможным определить, кто есть кто и кто есть где. Громкий треск повторился… гостиную Совы тряхнуло… и воцарилась тишина.

 

* * *

 

В углу зашевелилась скатерть. Свернулась в шар, покатилась по комнате. Затем подпрыгнула раз, другой, из-под неё высунулись ушки. Скатерть вновь покатилась по комнате, на этот раз разворачиваясь.

– Пух! – испуганно взвизгнул Хрюка.

– Да? – ответило одно из кресел.

– Где мы?

– Точно сказать не могу, – ответило то же кресло.

– Мы… мы в доме Совы?

– Думаю, что да, потому что мы пришли туда на чай, но чай мы не пили. Это я точно помню.

– Ой! – пискнул Хрюка. – А почтовый ящик всегда был у Совы на потолке?

– А он там?

– Да, посмотри сам.

– Не могу, – ответил Пух. – Я лежу на животе, сверху меня чем-то придавило, а это не самая удобная позиция для того, чтобы смотреть на потолок, Хрюка.

– Так он на потолке, Пух.

– Может, Сова его перевесила. Для разнообразия.

Из-за стола в другом углу комнаты донеслось шебуршание, и Сова вновь присоединилась к ним.

– Ты, стало быть, здесь, Хрюка, – раздражённо бросила Сова. – А где Пух?

– Точно не знаю, – ответил Пух.

Сова повернулась на голос, хмуро глянула на ту часть Пуха, что оставалась на виду.

– Пух, это твои проделки? – строго спросила Сова.

– Нет, – пролепетал Пух. – Скорее нет, чем да.

– Тогда чьи же?

– Думаю, это ветер, – предположил Хрюка. – Я думаю, ваш дом сорвало ветром.

– Неужели? А я уж решила, что во всём виноват Пух.

– Нет, – отозвался Пух.

– Если дом сорвало ветром, – задумчиво продолжила Сова, – то Пух здесь не при чём. И вину на него возлагать нельзя, – оправдав Пуха, она взлетела, чтобы осмотреть свой новый потолок.

– Хрюка! – громким шёпотом позвал Винни-Пух.

Хрюка наклонился к медвежонку.

– Что?

– Что, она сказала, на меня возлагать нельзя?

– Она сказала, что ты ни в чём не виноват.

– Ага! А я-то думал… Понятно.

– Сова! – Хрюка поднял голову. – Спуститесь вниз. Надо помочь Пуху.

Сова, которая никак не могла налюбоваться своим почтовым ящиком, спустилась. Вдвоём они приподняли и оттащили кресло. Пух вылез из-под него, огляделся.

– Н-да, Художественный Беспорядок, – прокомментировала Сова.

– Что же нам делать, Пух? – спросил Хрюка. – Ты можешь что-нибудь придумать.

– Знаешь, я уже кое-что придумал, – ответил Пух, – Милую такую песенку. И он запел:

 

Лежу на боку,

На этом веку

Не раз я так делал гимнастику.

Лежу на груди,

Сова, убеди,

Что вечер приятный ещё впереди.

 

Лежу на спине,

И кажется мне,

Что петь я пытаюсь, но словно во сне.

Я креслом зажат,

И вовсе не рад,

Ведь я не какой-нибудь там акробат.

 

Нос сильно болит,

И это вредит

Здоровью и портит мой внешний вид.

Под кресло упасть…

Я мог и пропасть.

За что мне, несчастному, эта напасть?..

 

– Вот и всё, – скромно потупился Пух.

Сова кашлянула, всем своим видом показывая, что время для сочинения песен Пух выбрал неудачно, и сказала, что, если это, по мнению Пуха, всё, то теперь пора заняться собственным спасением.

– Потому что, – добавила она, – мы не можем выйти через дверь. Что-то на неё упало.

– А как ещё мы можем выйти? – озабоченно спросил Хрюка.

– В этом-то и вся загвоздка, маленький Хрюка. Потому-то я и прошу Пуха сосредоточиться именно на этой проблеме.

Пух сел на пол, который недавно был стеной, и посмотрел на потолок, тоже прежнюю стену. В ней и находилась дверь, через которую они теперь не могли выйти. С закреплённым на ней проволочным почтовым ящиком. Пух попытался сосредоточиться.

– А вы можете взлететь к этому почтовому ящику с Хрюкой на спине?

– Нет, – ответил за Сову Хрюка. – Она не может.

Сова объяснила, что её спинные мышцы на это не рассчитаны. То же самое она однажды уже объясняла Кристоферу Робину и Винни-Пуху, а потом долго ждала случая объяснить всё снова, потому что такие сложные понятия нужно объяснять дважды, прежде чем кто-нибудь поймёт, о чём ты говоришь.

– Видите ли, Сова, если мы сумеем поднять Хрюку к почтовому ящику, он сможет пролезть в щель, через которую в ящик опускают письма и телеграммы, спуститься с дерева и сбегать за подмогой.

Хрюка торопливо сообщил, что за последнее время он заметно подрос и едва ли протиснется в щель, но Сова его успокоила: мол, почтовый ящик и щель в двери предназначены для больших писем, поэтому он, скорее всего, протиснется. На что Хрюка ответил: «Но ведь ваши… эти… как их там… на это не рассчитаны». «Да, не рассчитаны, – подтвердила Сова, – так что нечего об этом и думать». Этот вывод так обрадовал Хрюку, что он незамедлительно пискнул: «Тогда давайте придумаем что-нибудь ещё».

Но Пух мысленно вернулся к тому дню, когда он спас Хрюку от потопа. Он помнил, как все им тогда восхищались. Такое случалось нечасто, а ему страшно хотелось вновь оказаться в центре внимания. И внезапно, как это случилось и в прошлый раз, его, что называется, осенило.

– Сова, я, кажется, что-то придумал.

– Ты у нас смекалистый и находчивый медвежонок.

Пух сразу возгордился, ещё бы: его назвали смелым и доходчимым, и скромно поведал о том, что придумал.

– Сова, один конец верёвки мы привяжем к Хрюке, а второй вы зажмёте в клюве, взлетите к почтовому ящику, перекинете через проволоку и спустите вниз. Потом мы с вами потянем за этот конец, и Хрюка, привязанный ко второму концу, медленно поднимется к почтовому ящику. А потом протиснется в щель и сбегает за подмогой.

– Сбегает, – согласилась Сова. – Если верёвка не оборвётся.

– А если оборвётся? – полюбопытствовал Хрюка, которого очень интересовал ответ на этот вопрос.

– Тогда мы возьмём другую верёвку.

Хрюке эти слова определённо не понравились: сколько ни бери верёвок, вниз-то всякий раз падать ему, но других вариантов спасения, похоже, не было. Поэтому, перебрав в памяти все счастливые часы, которые ему довелось провести в Лесу до того, как пришла пора подниматься на верёвке к почтовому ящику, Хрюка храбро кивнул. И сказал, что это Очень Удачный П-п-п… ну просто Очень Удачный П-п-план.

– Верёвка не порвётся, – успокаивающе прошептал Пух, – потому что ты Маленький Зверёк. Я буду стоять под тобой, а если ты нас спасёшь, то совершишь Отважный Поступок, о котором потом будут долго рассказывать, а я, возможно, сочиню об этом песню, и все воскликнут: «Хрюка совершил такой Отважный Поступок, что в его честь Пух сочинил песню».

От таких слов настроение у Хрюки заметно улучшилось, и после необходимых приготовлений он начал медленно подниматься к потолку. И так этим возгордился, что наверняка крикнул бы: «Посмотрите на меня!» – если бы не боялся, что Пух и Сова могут отпустить свой конец верёвки и посмотреть на него.

– Всё выше, и выше, и выше! – радостно воскликнул Пух.

– Подъём проходит в полном соответствии с намеченным планом, – прокомментировала происходящее Сова.

И вскоре Хрюка уже забирался в почтовый ящик. Потом он отвязал верёвку и начал протискиваться в щель, через которую в стародавние времена, когда двери ещё были дверьми, попадали в ящик письма и телеграммы, которые Са-Ва сама себе и писала, и отправляла.

Хрюка протискивался, протискивался, и, наконец, последним, отчаянным рывком пролез-таки в щель. Но не потерял голову от радости, а сунулся обратно, что доложить пленникам обстановку.

– Всё нормально, – пропищал Хрюка. – Ваше дерево, Сова, свалило ветром, и теперь на двери лежит большая ветка, но Кристофер Робин и я сможем её сдвинуть. И ещё мы принесём верёвку для Пуха. Сейчас я пойду и расскажу Кристоферу Робину, что произошло. Вниз я спущусь. Конечно, это очень опасно, но я справлюсь. И через полчаса вернусь с Кристофером Робином. Да свидания, Пух, – и Хрюка отбыл, не дожидаясь ответного: «До свидания, спасибо тебе, Хрюка».

– Вернётся он через полчаса, – заявила Сова и устроилась поудобнее. – Этого времени мне как раз хватит, чтобы закончить ту историю, которую я рассказывала о моём дяде Роберте… его портрет сейчас лежит у тебя под ногами. Так на чём я остановилась? Ах, да. В такой же ветреный день, как и сегодня, мой дядя Роберт…

Пух закрыл глаза.

 

Глава 9,