Способы привнесения аутентичности в культурный туризм

На примере данных туристских продуктов мы проиллюстрируем используемые способы привнесения аутентичности и рассмотрим вопрос о том, как обычный культурный продукт преобразовывается ради туристских целей в аутентичный.

Перу недавно изменило характер предлагаемого международного туристского продукта, начав развивать тему экспериментального туризма (туризма, построенного на получении практического опыта).

В качестве крайней формы экспериментального туризма выдвигают интерактивный туризм: туристам предоставляется возможность участия в типичной для данной местности фермерской деятельности, «непосредственный опыт», впечатления, получаемые от обычных походов по магазинам, от питания вместе с местными жителями, и общения с ними, а не с другими туристами.

Кулинарный туризмпредоставляет непосредственный опыт, выступающий признаком аутентичности, через еду и напитки, многие сейчас рекламируют традиционную кухню в качестве объекта туристского внимания. Кулинарный туризм во многом связан с цветами и ароматами.

Еда используется для рекламирования данной местности для того, чтобы сделать ее более привлекательной для посещения. Определенные этапы приготовления еды резка, выдержка продукта, консервирование, соление, схожи с художественным мастерством, превращающим данные продукты в живую часть культуры и исторического наследия региона.

На втором месте после повседневной деятельности, как способа привнесения аутентичности, наиболее эффективным является демонстрация памятников материальной культуры, сохранившихся в оригинале и остающихся на своем историческом месте. Исторические памятники Европы обеспечивают массу возможностей и обычно являются первыми в списке туристских мест.

Предложение «натуральности» - другой способ привлечения аутентичности. Эталоном натуральности часто считается удаленная сельская местность, а также девственная природа (испанская провинция Астурия представляется в качестве «paradise natural» - природный рай).

Аутентичные впечатления могут обеспечиваться расположением местности: турист находится на месте, где произошло нечто значительное, или считается, что произошло (посещение мест военных действий - «мрачный» туризм, или «конфликтный»).

Аутентичность может быть достигнута с помощью ассоциаций с известными людьми (в Шотландии туристам предлагают «познакомиться с национальным героем» Вильямом Уолассом). В нашей работе мы исследуем Норвегию через изучение творчества норвежского художника Эдварда Мунка.

Литературные ассоциации также могут выступать способом привнесения аутентичности. Ассоциации могут быть двоякие: связанные с жизнью писателя и с местами, описанными в его сочинениях.

Аутентичность также привносится благодаря созданию определенного образа местности, «мифа о ней».

Разработанный бренд местности^{3 -} преследует несколько целей:

1.  обеспечивать ясный, определенный имидж, отличающий данное место от других;

2. вызывать ассоциации с высоким качеством обслуживания и контактом с туристами;

.   гарантировать долгосрочную конкурентоспособность;

.   предложить нечто большее, чем просто набор материальных атрибутов

Привлечение туристов на основе исторических ассоциаций осуществляется рекламированием целых территорий. Благодаря ассоциации с известным человеком или событием может быть привлечено внимание к целому региону:

границы Суффолка (Suffolk) и Эссекса (Essex) в Англии рекламируются как «край Констебля»;

Витби (Whitby) и угодья северного Йоркшира проходят под брендом «край капитана Кука». Подобное название происходит от имени капитана Джеймса Кука, родившегося в этой области, - известного мореплавателя, присоединившего Австралию к Британской империи. Туристам предлагается тур «по следам капитана Кука», чтобы «самим познакомиться с ранним периодом жизни Джеймса Кука» и «увидеть места, знакомые маленькому Куку». Подобная известная личность может быть вымышленной.

Каталония продвигает себя на туристский рынок как «земля Дали», и предлагает туристам «тур Дали» по данной провинции с посещением мест, вызывающих ассоциации с Сальвадором Дали.

Район Вестхоэка (Westhoek) во Фландрии рекламирует себя как «район фландрийских сражений».

Создание брендов регионов является изобретением последних двадцати лет. Английская Ривьера стала маркой для железной дороги Девона, датируемой 1920-ми гг. Железнодорожная компания «Грейт Вестерн Рейлуэй» пыталась с помощью этого бренда создать для потенциальных туристов ассоциацию Девона со средиземноморской Францией.

Аутентичность привносится также и с помощью предложения туристам истоков, местных корней, которые определяют спрос, ранее идентифицированный для иностранных туристов (демонстрация собственного культурного капитала). Английская и Шотландская самобытность сегодня настойчиво пропагандируется туристам. До сведения туристов доводится все разнообразие корней и истоков шотландского этноса.

Праздники - еще одна форма привнесения аутентичности. Само праздничное действо дает туристам (а иногда и местным жителям) возможность почувствовать символическую исключительность праздника: Рио-де-Жанейро предлагает «несравненные события», построенные вокруг карнавала: «Этот праздник без конца и начала, потому что люди устраивают его себе сами».

Приобретенная аутентичностьявляется продолжением объективистской аутентичности, созданной на основе объяснений и комментариев, которые туристы могут получить от экскурсоводов. Отдых, совмещенный с обучением, занимает определенную нишу туристского рынка. Туристам, стремящимся провести отпуск познавательно, предлагается неформальное обучение определенным предметам. Подобный отдых часто ориентирован на определенную местность, предлагая ее углубленное познание.

 

Культурно-образный подход

Тема образного подхода в географии разрабатывалась многими учеными, начиная с рубежа XIX-XX вв. В последние годы на Западе интерес к вопросу о взаимодействии географии и искусства усилился, благодаря развитию «гуманистической географии».

Одним из направлений «гуманистической географии» стало изучение «образа места», а одним из методов - обращение к текстам литературных произведений. Изучение «образа места» представляет особый интерес для географического страноведения.

Образ - это символ, знак общей исследовательской установки, противоположный по значению таким символам (знакам), как «схема», «формула», «система» и т.п. Образ - категория конкретного мышления, особую роль в котором играют эмоциональные моменты и личное отношение исследователя к исследуемому предмету. Образ предполагает наличие уникального, особенного, индивидуального.

Традиция изучения образов в географии может быть условно названа культурно-образным подходом. Он позволяет включить в область рассмотрения те методы, которые не относятся к географии, но по своим целям и результатам близки ей и объективно дополняют ее.

Изучение образов в страноведении - это изучение образов мест. Внимание исследователя обращено на целостные географические объекты - ландшафты, местности, города, районы, страны. Изучение образа места тесно связано с изучением образов среды, что важно учитывать, поскольку это направление получило очень широкое распространение в науках социально-гуманитарного цикла.

Существуют две основные разновидности культурно-образного подхода: подход со стороны непосредственного восприятия среды и подход со стороны восприятия культурных артефактов.

Восприятие культурных артефактов распадается на литературно-образный, художественно-образный, архитектурно-образный и другие подходы.

В идее образа большую роль играет культурно-символическая составляющая- комплекс культурных, исторических, эстетических и иных «идеальных» значений. Поэтому под культурно-образным подходом понимается междисциплинарный или синтетический подход. Категория образа предполагает прорыв сквозь привычные междисциплинарные границы, и именно в таком контексте следует рассматривать любое исследование образов регионов и городов.

Исходя из целостного подхода основная его проблема может быть разрешена только с участием художественного или гуманитарного, начала: сторонники этой точки зрения сближают страноведение с историей, художественной литературой, искусством.

Одним из убежденных защитников «несциентистского» страноведения был английский географ Э. У. Джилберт. В статье «Идея региона» (1960) он один из первых представил развернутую программу гуманитарного страноведения. Географическое страноведение Джилберт рассматривает в широком культурном контексте.

Альтернативный сциентизму в страноведении представляется подход писателей-регионалистов. Задача географа-регионалиста определялась Джилбертом как попытка «соединить множество на первый взгляд несвязанных фактов о природе и о людях в описываемом регионе».

Значительным событием в осмыслении на Западе феномена региональной географии явилась книга англичанина Р. М. Миншула «Региональная география: теория и практика». Главной задачей региональной географии является создание яркого, действенного «регионального портрета». Особое место в книге Миншула занимает проблема техники регионального (географического) описания.

Миншул обращается к идеям американского географа Д. Уитлеси, его концепции «компажа». Компаж («компейдж») представляет собой интеллектуальную конструкцию, предназначенную для воссоздания образа региона на практике. «Компаж» - метод, позволяющий ограничиться при описании региона определенным числом региональных аспектов (характеристик), отобранных в соответствии со взглядом самого исследователя.

Проблемы развития региональной географии в англо-американском мире были освещены в работах Дж. Х. Патерсона. Паттерсон исходил из следующего понимания региональной географии: «это работа, где цель исследования состоит в прояснении специфической ситуации в определенной местности; работа, в которой, внимание сфокусировано на регионе ради него самого, а также населяющих его людей».

В 1960-1970-е годы отмечался поразительный рост исследований в области географии восприятия и исторических исследований. Появился новый регионализм, регионализм ментальной карты, как на уровне страны, так и отдельного города.

Итак, сложилась определенная традиция в понимании региональной географии (страноведения) как «несциентистской» (в противоположность систематической, отраслевой) части географии. Представители этого направления видят главную роль региональной географии в создании целостного описания, «регионального портрета», «образа».

В отборе, интерпретации, компоновке материала исследователь должен исходить не только из чисто объективных, научных соображений, но должен опираться и на интуицию, чувство стиля, художественный инстинкт. Следует быть открытым к использованию нетрадиционных материалов, неожиданных точек зрения, быть готовым идти на определенный риск (неважно, тематический или стилистический) только в этом случае можно рассчитывать на новый результат и оживление региональной географии.

 

1.2.3 Художественная литература в страноведческом исследовании

Взаимодействие страноведения (региональной географии) и художественной литературы - один из главных аспектов культурно-образного подхода в науке, а также одна из альтернативных, дополнительных возможностей ее гуманизации.

Литературно-географические исследования имеют определенную традицию в нашей стране, однако в настоящее время она, к сожалению, недостаточно проявлена. Совсем по-другому дело обстоит на Западе, где тема «география и литература» образует один из существенных разделов гуманистической географии.

В 1960 г. вышла в свет уже упоминавшаяся работа Э. У. Джилберта «Идея региона», в которой автор делает попытку соотнести изучение регионов географами с традициями английской литературы.

Принципы «гуманистической» интерпретации литературных текстов вырабатывались в 1970-е годы.

Австралийский географ Д. Н. Джинс выступает с концепцией «гуманистического описания», основанной на принципах художественной литературы. Джинс различает визуальное, техническое и гуманистическое описания в географии.

Визуальное описание - изображение внешнего облика ландшафта, его колористических, морфологических и прочих особенностей, в форме констатации, без объяснения этих феноменов.

Техническое описание географических знаний предполагает взгляд на предмет описания со стороны разных географических дисциплин.

Гуманистическое описание отличается от технического тем, что ориентировано, прежде всего, на вопросы значения места в человеческой жизни, т.е. имеет преимущественно культурный, а не специальный научный интерес.

«Создать место, - пишет Джинс, - значит окружить некую локальность человеческими значениями. Понять место - означает погрузиться мысленно в его «атмосферу», его смысл и осознать, каковы его значения для других людей, в прошлом или настоящем. «Атмосфера» места не просто присутствует в его местоположении, но имеет более широкое распространение, поскольку место известно многим людям по опыту или общему мнению. Гуманистический рассказ о месте не является, поэтому просто картиной в словах, а представляет собой попытку показать его природу, как проистекающую из погруженности в сознание».

Джинс приводит в качестве примеров отрывки из романов Э. Золя, М. Твена, фрагменты стихотворений, сообщающие читателю чувство причастности и гармонии по отношению к природному и культурному ландшафту, что должно входить в круг изучаемых географией вопросов.

По Джинсу, очень важна передача индивидуального опыта, обогащающего общую картину. Лишь индивидуально окрашенный опыт может быть разделенным (или не разделенным) другими, и к именно такой сопричастности в ощущениях и восприятии и должно стремиться гуманистическое описание.

«Место определяется как некое ограниченное пространство (площадь), имеющее отчетливую внутреннюю структуру, которому придается определенное значение и которое вызывает в человеке эмоциональную реакцию»- пишет географ Дуглас С-Д. Покок. Место важно не столько само по себе (как физическое местоположение), сколько в своих отношениях с человеком, отраженных в его сознании (образ) и запечатленных в результатах его деятельности. Покок указывает, что тема изучения места с помощью литературы может принимать множество конкретных выражений - от изображения пейзажа до воспроизведения глубин человеческого состояния - это диапазон значений, которыми может интересоваться географ, решая свою задачу.

Примером использования географом литературных текстов для характеристики условий человеческого существования в определенном месте может служить одна из работ И.Ф. Туана. Туан прибегает к обширному цитированию двух произведений, описывающих ощущения людей, ставших пациентами больниц (один из этих людей оказался в чужом городе). Главным выводом, получаемым при помощи литературных текстов), является то, что современная городская среда при всей кажущейся Отчужденности в ней человека оказывается постоянным источником поддержки для него в трудные моменты его жизни, не покушаясь при этом на индивидуально-анонимный характер существования в большом городе.

Существует и отечественная традиция исследований подобного типа - школа русского культуроведческого краеведения и работы филологов и искусствоведов начала ХХ в.

Среди последних выделяется фундаментальный труд П. П. Муратова «Образы Италии» (1912), представляющий пример синтеза непосредственных впечатлений туриста с глубоким историко-культурным исследованием, своего рода культурологический портрет Италии. Эта книга интересна для страноведения тем, что автор обращается в ней к теме образа и чувства места. Так, раздел книги о Риме начинается вводной главой «Чувство Рима», в другом месте писатель говорит о «чувстве Неаполя», противопоставляя его чувству Рима. Книга состоит из разделов, посвященных основным центрам страны. Раздел о Венеции, например, включает в себя главы о живописце Тинторетто, «Веке Маски» (ХУIII в.), Казанове, но начинается он пространным рассуждением о «двух Венециях», внешней и внутренней, глубинной, и именно вторая создает особую «ауру» образа этого города.

Школа культуроведческого краеведения или «экскурсий в культуру» представлена именами историка И. М. Гревса и Литературоведа Н. П. Анциферова. Гревс писал также об Италии, но рассматривал образ этой страны через призму творчества Тургенева; его книга так и называется «Тургенев и Италия» (1925). Гревс придавал большое значение правильному выбору точек обзора, маршрутов экскурсий и других средств получения визуального образа города, в котором нашли бы свое отражение его историко-культурные особенности, отдельные исторические слои и стили.

Н.П. Анциферов посвятил свою научную деятельность почти исключительно изучению образа Петербурга в русской литературе. Он автор книг «Душа Петербурга» (1922), «Петербург Достоевского» (1923), «Быль и миф Петербурга» (1924), а также антологии «Город, как выразитель сменяющихся культур» (1926). Анциферов использует понятие о «гении места» «genius loci», заимствованное им у английской писательницы Вернон Ли. Под ним она понимала «видимые воплощения божества местности - сам город, сама местность, как она есть в действительности; черты, речь его - это форма земли, наклон улиц, звуки колоколов или мельниц и, больше всего, быть может, особенно выразительное сочетание города и реки, а также запахи города».

В «Петербурге Достоевского» Анциферов анализирует «следы города в творчестве писателя», а в книге «Быль и миф Петербурга» он объединил два приема: экскурсионный, когда непосредственно «в поле» делается попытка разобраться в условиях возникновения города «быль»), И литературно-исторический, выражающийся в рассмотрении поэмы «Медный всадник» как оформившейся легенды о Петербурге, его «мифе».

Особое место в рамках рассматриваемой темы занимают работы современного филолога-культуролога Г. Д. Гачева. Главная цель Гачева - реконструкция образов мира различных национальных культур («национальных образов мира»), что достигается за счет длительного «вживания» в мировидение того или иного народа.

Система этих подходов постоянно развивается, расширяется, каждое оригинальное исследование способно внести в нее что-то свое.