Командир Африканского корпуса

 

3 февраля 1940 года в Ставке фюрера состоялось секретное совещание высшего военного руководства «Третьего рейха». Наряду с планом нападения на Советский Союз, так называемым планом «Барбаросса», на повестке дня стоял вопрос отправки ограниченного контингента германских войск в Северную Африку. Эта совершенно секретная операция получила кодовое обозначение «Подсолнечник». И хотя запланированное вторжение в СССР и так заставляло работать на повышенных оборотах гигантскую военную машину Гитлера, Главнокомандование уделяло должное внимание африканской проблеме, опасаясь возникновения очередного очага напряженности в Средиземноморье (ровно два года спустя эта проблема все равно заявила о себе во весь голос).

Так, уже зимой 1941 года, отправляя Африканский корпус в Триполи, Гитлер предпринимал отчаянные попытки удержать на плаву получивший ощутимую пробоину корабль итальянской государственности. Призрак потери Северной Африки и угроза вторжения в Италию, самое слабое звено фашистской «Оси», уже тогда стали посещать фюрера в его самых кошмарных сновидениях.

Стенограмма секретного совещания от 3 февраля, преданная гласности на Нюрнбергском процессе, проясняет позицию руководства рейха по «африканскому вопросу»:

– …Возможная потеря североафриканского плацдарма болезненна в стратегическом отношении, но все же вполне переносима. Гораздо более серьезными представляются психологические последствия «эффекта бумеранга»: захватив Северную Африку, британцы получат прекрасную возможность шантажировать Муссолини – или перемирие, или бомбардировки. Такой вариант для нас неприемлем – наше положение в Южной Франции и так оставляет желать лучшего, а если англичане еще и усилятся за счет скованных в данный момент дивизий (против Италии действуют никак не меньше дюжины дивизий), это может привести к катастрофическим последствиям – оккупации Сирии, например. Мы должны воспрепятствовать этому, поддержать Италию и оказать ей действенную помощь в Африке. Итальянцы собираются обороняться в Триполи. Такой вариант нас не устраивает – там мы не сможем задействовать люфтваффе. Мы должны изменить диспозицию и значительно расширить зону ответственности, поскольку эффективность действий заградительного соединения напрямую связана с возможностями быстрого маневра. Высадка войсковых соединений произойдет позже, и здесь важно не опоздать. В Ливии необходимо построить временные взлетно‑посадочные полосы и обеспечить условия для выброски воздушного и высадки морского десанта… А если это возможно – то придать дополнительно несколько эскадрилий «ШТУКАС».[9] Если этих сил окажется недостаточно, нужно будет усилить заградительное соединение моторизованными частями – отборной танковой дивизией. Англичане вымотаны в ходе боев, изношена или требует ремонта и их техника. Положение должно измениться, как только британцы столкнутся со свежими и хорошо оснащенными немецкими войсками…

Вопрос Главнокомандующему сухопутными войсками Германии (ГсвГ):

– Можем мы сейчас отправить туда танковую дивизию?

Ответ ГсвГ:

– Было бы нежелательно ослаблять «Мариту».[10]

Гитлер:

– Об этом не может быть и речи.

ГсвГ:

– В таком случае остается только «Барбаросса».

Гитлер:

– Итак, что нам необходимо сделать? Если мы все же решим идти в Африку, то нужно делать это прямо сейчас. Итальянцы просили о помощи – и нам нужно оказаться там раньше, чем подойдет их подкрепление. Первостепенный вопрос – могут ли люфтваффе начать немедленно? Это нужно выяснить с самого начала. Потом снабжение и транспортная авиация, заградительное соединение и танки. И обязательно метеорологические условия.

ГсвГ:

– Очень важно сразу же перерезать английские сухопутные и морские коммуникации. Это работа для люфтваффе.

Гитлер:

– Если бы только Гибралтар был в наших руках…

Начальник генштаба люфтваффе (после описания деятельности наземных служб обеспечения: аэродромного обслуживания и обеспечения полетов):

– Порт Бенгази и Мальта – это предел оперативно‑тактической дальности «ШТУКАС». Мы отправим туда и истребительную авиацию, можно придать итальянские ВВС с переподчинением нашему штабу.

У Гитлера появилась прекрасная возможность избавиться от итальянских истребителей, патрулировавших вместе с люфтваффе зону Ла‑Манша (но не пользовавшихся славой летчиков‑асов), и потребовать у Муссолини их отправки в Африку.

Гитлер:

– Люфтваффе – немедленно приступить к боевым операциям в Северной Африке, армия – начать транспортировку заградительного соединения по воздуху. С транспортами не затягивать. Усиление – танковый полк, и все последующие подкрепления, вплоть до дивизии, придется взять из резерва «Мариты». Части ПВО, службы воздушного наблюдения и оповещения отправить заранее… 10‑й авиадивизии в тесном контакте с итальянскими ВВС и ВМФ обеспечить истребительное прикрытие и воздушное патрулирование зоны коммуникаций и в ближайшее время нанести бомбовый удар по британским позициям в Киренаике (тяжелые бомбы)… Создать африканский Генеральный штаб с подчинением ему всех сухопутных сил…

Так был создан экспедиционный Африканский корпус, командиром которого был назначен кавалер «Рыцарского креста», генерал‑лейтенант Эрвин Роммель.

«Он не знает пустыню. Впрочем, практического опыта ведения боевых действий в песках не имеют и все остальные генералы вермахта». Такой уничижительный отклик на его новое назначение прозвучал в английской прессе еще до того, как Роммель ступил на землю Африки. Но еще в годы 1‑й мировой войны и во время французской кампании проявился его редчайший полководческий дар – умение приводить сложное и непонятное к общему знаменателю и находить единственно оптимальное решение. Он был величайшим импровизатором и умел не только воспользоваться благоприятной ситуацией, но и создать ее, полагаясь не на удачу, а на озарение, которое, как известно, посещает только гениев! Он никогда не терял голову, и даже в минуты высочайшего физического напряжения сохранял ясность мысли и душевное самообладание.

На пустынной сцене африканского театра боевых действий дебютировал опытный генерал‑танкист. Парадоксальный и предсказуемый, не чуждый ничему человеческому, но и не раб своих привычек, как многие генералы Муссолини, воевавшие здесь до него, Роммель пришел сюда не просто воевать, а ПОБЕЖДАТЬ!

 

НАУКА ПОБЕЖДАТЬ

 

Уже в феврале разведывательные подразделения Роммеля вступили в непосредственный огневой контакт с отрядами Уэйвелла в Триполи, который возомнил себя «покорителем Африки» и посчитал окончательно решенным вопрос вытеснения итальянцев с севера континента. Развитие ситуации на Балканах вынудило его перегруппировать силы и перебросить значительную часть своей армии в Грецию, чтобы противодействовать вторжению немецкой армии через Болгарию. Таким образом, британский напор на Триполи ослаб, а Роммель воспользовался представившейся ему возможностью и нанес первый контратакующий удар, несмотря на малочисленность своих войск.

Англичане не сумели оказать достойного сопротивления, потому что их войска были измотаны и обескровлены в ходе непрерывных наступательных боев. По мнению Мурхеда, появление немцев в Африке стало для британской армии малоприятным, но вполне предсказуемым событием:

– Немецкое военное присутствие в Ливии было для нас секретом полишинеля. Мы знали, что Бадольо и других итальянских генералов «вежливо» попросили подвинуться и освободить место новым немецким военачальникам и их армиям. Мы знали, что люфтваффе взяли под контроль воздушные и морские порты Сицилии, а все новые и новые эскадрильи истребительно‑бомбардировочной авиации прибывают на остров. Выяснилось, что немецкие летчики куда более искушенные пилоты, чем их итальянские коллеги – свидетельством тому стали воздушные бои над Мальтой и Бенгази. Воздушная разведка Королевских ВВС сообщала о регулярном прибытии транспортов со свежим пополнением в Триполи.

Роммель высадился в Триполи 13 февраля и под ликование итальянцев принял парад скромных по численности, но хорошо обученных и оснащенных немецких войск. «Зловещая» дата преисполнила суеверных пессимистов самой черной меланхолии. Главнокомандующий, напротив, был энергичен, бодр и с оптимизмом смотрел в будущее! Он был готов посостязаться в искусстве блефовать с англичанами, невозмутимыми любителями покера, но только по своим правилам! Первые же дни германского наступления показали, что европейский опыт ведения боевых действий неприменим в Африке – война в пустыне имела свою специфику. Здесь не было дорог в традиционном понимании этого слова – здесь были только направления, – и войска не отступали на заранее подготовленные позиции. Даже захват плацдарма не играл здесь такую роль, как в Европе, потому что главной целью было выведение из строя и физическое уничтожение противника. Вот как описал характерную сценку первых февральских дней не лишенный чувства юмора английский офицер:

– В пустыне между Бенгази и Триполи часто происходили стычки между немецкими и нашими разведывательными группами. Однажды состоялось целое сражение с участием бронетехники – по три броневика с каждой стороны. Рассказывают, что две противоположные партии встретились на побережье в районе Эль‑Агейлы и, едва разминувшись на узком участке дороги, промчались рядом друг с другом, вздымая клубы пыли. «Разрази меня гром, – сказал британский командир – вы видели? Это же немцы!» Три британских броневика развернулись и устремились на врага – одна машина по узкой дороге, а две другие справа и слева от нее по пескам. Немецкие разведчики поступили аналогично. Результат был обескураживающим для обеих сторон: в то время, как два броневика шли в лобовую атаку, поливая друг друга огнем, четыре застряли в песке. Тогда головные машины вернулись назад, и после передислокации, когда всем удалось выбраться на твердую землю, опять прозвучал сигнал атаки. Ведя огонь из оружия всех калибров, отряды сошлись на параллельных курсах, и… каждый вернулся на свое старое место – диспозиция восстановилась! Так как никому не удалось добиться очевидного успеха – потерь и попаданий в цель наблюдателями зафиксировано не было – командиры решили бой дальше не продолжать и вернулись в расположение своих войск с чувством исполненного долга…

В первые дни февраля готовую рухнуть итальянскую армию и пошатнувшийся престиж «Римской империи» в Триполитании поддерживали только три разведывательные роты Роммеля. Несмотря на это, немцы не собирались прохлаждаться в тени пальмовых рощ оазисов Триполи. Генерал Роммель собирался преподнести сюрприз англичанам, занимавшим позиции у Большого Сирта, на границе Киренаики и Триполитании. Итальянские вооруженные силы в Африке представляли собой чисто пехотные формирования, а английский успех базировался в первую очередь на применении танков. До этой кампании все авторитетные военные эксперты утверждали, что боевое применение бронетехники в Африке в принципе невозможно (из‑за стабильно высокой температуры воздуха и быстрого перегрева двигателей вследствие этого). Однако британцы настолько успешно использовали здесь танки, что за 50 дней вышвырнули армию Грациани из Киренаики и преследовали его от Эс‑Саллума до ворот Триполи.

Теперь пробил час Роммеля. Для ликвидации группировки противника, передислоцирующейся из Французской Сахары в Феццану, он предпринял 650‑километровый рейд на восток силами двух пулеметных батальонов, танко‑разведывательного и танкового батальонов. Танков катастрофически не хватало, тогда Роммель наладил свое собственное «производство»! Так называемые «танки Роммеля» изготавливались из папье‑маше, а макеты устанавливались на армейские «Фольксвагены». Каждую ночь их перевозили с места на место, перекрывая все танкоопасные направления, так что очень скоро английская разведка, а за ней и пресса заговорили о «минимум пяти сотнях танков и нескольких танковых дивизиях немцев в Триполитании». Когда эта информация поступила к Роммелю, Великий мистификатор понял, что британцы начинают его побаиваться. Что и требовалось доказать!

25 марта он двинул в поход все наличествующие резервы и 31 марта нанес сокрушительный удар по позициям англичан в болотистой местности под Марса‑Эль‑Брега. К вечеру этого же дня ожесточенное сопротивление британцев было сломлено, и стратегический пункт обороны оказался в немецких руках. Воодушевленный первой победой генерал принял решение не останавливаться на достигнутом и развивать успех. Бывший преподаватель тактики и начальник военного училища в Винер‑Нойштадте, он лучше многих знал, как довести «простую» победу до ее логического завершения и превратить в «триумфальное шествие».

Африканский корпус продолжил преследование деморализованного противника – на вторые сутки наступления Роммель взял Аджедабию, а на четвертые – стратегический порт Бенгази. Но он не удовлетворился этим и отправился по стопам своего английского предшественника Уэйвелла, повторив беспрецедентный рейд через пустыню: захватил форт Эль‑Мекили и отбил у британцев Дерну, у восточных отрогов плодородной Киренаики.

Он преодолел 300 километров пустыни без воды, испытывая сложности с определением местоположения, полагаясь на свое звериное чутье и обычный компас. В начале второго наступления под Марса‑Эль‑Брега генерал Роммель располагал двумя пулеметными батальонами, танковым полком, двумя танко‑разведывательными батальонами, тремя артиллерийскими батареями и подразделением ПВО – без малого полдивизии! Кроме этого в его подчинении находились немоторизованные подразделения итальянской пехоты и легкие итальянские танки. 120‑ти танкам Роммеля противостояли в общей сложности 500 английских. Презрев все каноны воинского искусства, твердо убежденный в верности избранной стратегии, несмотря на неблагоприятное соотношение сил, Роммель начал атаку.

Английский журналист Мурхед описал чудовищное потрясение, которое испытали миллионы его соотечественников после известия о первых победах Роммеля:

– Эль‑Агейла и Аджедабия пали. А потом нацистский генерал Эрвин Роммель со своими танковыми дивизиями и при поддержке недобитых остатков итальянской армии обратил тактику генерала Уэйвелла против него самого. Одно из подразделений его армии неожиданно атаковало Бенгази, другие пересекли пустыню с запада на восток, южнее Зеленых гор и нанесли разящий удар по Эль‑Мекили. Такая военная удача выпадает на долю полководца, возможно, один раз в жизни. Британцы оставили в Бенгази необходимый минимум войск и снаряжения. Большая часть транспортных средств была отправлена на ремонт в дельту Нила. На сотни миль вокруг не было ни одного английского гарнизона. Внезапное нападение породило всеобщее смятение. Легкие британские бронетанковые части ушли на операцию в пустыню, а когда вернулись на базу в Бенгази, то обнаружили, что склады с горючим взлетели на воздух в результате диверсии. Обездвиженные танки пришлось подорвать. Вокруг Бенгази не было создано внешнего кольца обороны. Пришлось уничтожить снаряжение и боеприпасы, которые не удавалось эвакуировать. Не осталось ничего лучшего, кроме организованного отступления и поисков позиций, на которых можно было бы закрепиться и организовать оборону, предварительно выяснив силы и намерения противника. И хотя в тот момент не могло быть и речи о подкреплении, учитывая сложность переброски войск из‑под Тобрука или Египта, катастрофы все еще можно было избежать, перегруппировав войска. Но дело в том, что британская армия была сориентирована на наступление, а не на оборону. Отступавшие под натиском немцев подразделения английской армии стали терять связь друг с другом и попадали в окружение…