То, о чём не принято говорить на людях

не всем удосужено

быть героями -

скакунами

на бравых лошадях.

далеко не у всех

получится хоть что-то

в этом чёртовом котле,

и принять это

не просто…

За светом

свет.

стена света.

а за ней -

фигура,

спонтанно-отстранённая

от происходящего,

здесь и вокруг,

и над нашими головами,

печально стучащими по земле.

фигура,

как часть света,

его большая часть.

чьи руки

аккурат сложены,

а лица

так и не застать…

***

ты найдёшь меня

на тротуаре,

рядом с псами.

только им

есть до меня дело,

в этот жалкий понедельник…

Аквариум

все,

кого я знал,

делали одно и тоже,

постоянно,

как рельсы поездов,

и я вместе со всеми.

мы жили в аквариуме,

довольствовались отведенному времени

и пространству.

днём

мы были в одном аквариуме,

ночью

в другом.

поначалу,

не было ничего,

только голые перегородки

и 20 литров воды,

и нам это не могло нравиться.

но, затем,

рука дала нам

песок,

груду разноцветных камней,

парочку подводных растений,

игрушку аквалангиста,

и мы забыли

кем были

и куда не смогли попасть.

мы приняли

тот минимальный комфорт,

что нам обеспечили,

и, вскоре,

улеглись

прочным основанием

на дно

аквариума…

Разочарование

разочарование -

в несказанном,

в твоих глазах.

ошибка за ошибкой,

к непроглядной пустоте.

как игры в прятки,

прекратившие быть забавой.

как сны

о неосуществимой любви,

свернувшие

в глухой тупик…

Поэзия современности

город,

окутанный трубами,

серый и до того грязный.

поэзия в нём умерла

в страшных муках,

её не вернуть,

даже под дулом окровавленного пистолета.

город,

окутанный сажей.

его копать легла на наши тела,

на улицы,

на кроны деревьев,

на тела живущих

и давно умерших,

и с этим

ничего не поделаешь…

Я последую за тобой в темноту

я последую

за тобой в темноту,

не раздумывая,

в тот же миг,

когда взмолкнет свеча…

Миллионы дней

какой

беспощадно гнилой день

нас ждёт

и сколько их уже бывало.

наш разум,

что так падок

на данную муть,

любит счёт,

любит накапливать боль,

надуваться,

потом взрываться,

в пух и прах,

оставляя за собой

местного сумасшедшего,

седого,

с бычком за место сигареты,

страстно орущего

в тишину…

***

как

у людей получается хоть что-то,

хоть самая малость?...

Стена

мы прячемся за стены

всю жизнь.

долгие годы

мы скрываемся

там,

за камнями,

и не желаем быть обнаруженными…

Страсть как хочется жизни

страсть как хочется жизни

у самых ворот.

страсть как хочется жить -

спокойно и без хлопот.

я не нуждаюсь в деньгах,

никогда не понимал их ценности.

мне бы только пожить

в упоении своих чувств,

встретить девушку,

всего одну,

милую девушку в бархатном платье,

с душой ребёнка,

жаждущей танцевать под луной,

сегодня,

и до глубокой старости…

это процесс!

написать рукопись - затем сжечь,

чтобы начать по новой,

в сгущающемся страхе.

чувствовать,

как источаются твои зубы,

а кожа лица

покрывается глубокой коростой.

и даже десятилетий будет мало,

чтобы обуздать природу.

взять вверх над мыслями.

взять самую неподатливую ноту,

в сгущающемся страхе.

пока болеет тело

и его душа,

и песня,

свисающая с потолка…

***

где ты прячешься от меня?

за какой занавеской

скрываешь свои алые губы?

ответь мне,

в этот мрачный час

моего усталого одиночества…

Разрушенная башня

мир не уцелел

в моих глазах.

он, словно

разрушенная башня,

точно также одинок,

здесь,

на вычерненной земле,

где нет ясности,

где вечно гуляют ветра…

Путешествие

в тёмной коже ночи

крадусь я

по проулкам из воспоминаний.

невоспетый.

неузнаваемый.

слабак,

ищущий спасения

под каждым камнем,

в каждом молчаливом взгляде,

в забытом сне.

…

и нет начала и конца

у путешествия по аду…

На дальнем пирсе

бесконечно виденье

о дальнем пирсе

с фигурой на нём,

подобием Нимфы,

раскинувшей свои плечи

во всю ширь облаков.

и волосы её водопадом струятся,

ускользая навсегда,

в невидимом свете.

будто ничего

и не было…

Тихий ад

тихий ад горит себе,

тихий ад внутри

разрывает сердце,

что в моей груди.

я пытался видеть,

я пытался жить,

но сгорел, увы,

нечего скулить…

Глухота

теперь

мне стало странно глухо,

на всё:

на слова,

на людей и их рты,

на мир вокруг.

и колотящая музыка,

и речи политиканов,

что наполнены слюной,

и плач взрослого мужика

в шуме толпы -

они стихли,

разом,

и больше ничего не значат,

по крайней мере, для меня.

теперь,

я могу взяться за дело…

Полпути

нельзя упасть

больней,

отчётливей,

чем на полпути…

Огарок дня

дорога длинных шпал

ведёт меня до дома -

пристанища денеглишённых.

его скелет фасада

весь исполосован

сюжетами былых историй -

убийств,

забвенья,

склок.

и, всё же, я плетусь,

дорогой длинных шпал,

до дома,

где буду волком выть всю ночь,

есть жаренную кровь,

пить плохой виски.

и так уже который год,

мы в тайне ненавидим свои головы…

Мысль

одинокая мысль

крутится во мне,

как шар,

бьющийся о каждую из стенок,

с громом.

одинокая

мысль,

затесавшаяся в мозгу.

беспокойная.

неусидчивая.

как мне избавиться от тебя -

от твоего пагубного влияния,

что сводит на нет

всю мою жизнь,

бросает её под откос,

прямиком

в лапы безумия…

Порыв

я отдаюсь порыву

и пишу

ночами напролёт,

не замечая собственного носа.

как маленькая вошь,

кроплю в пространстве

сжатых стен.

как самый слабый на земле.

и нету мне покоя…

Луговая страна

я у кромки воды

смотрю

на косцов

луговой страны,

что так яро сшибают траву

по утру.

я смотрю

на косцов

луговой страны

уже очень давно

и всё меньше могу усмотреть

в них

ту толику красоты,

что когда-то жила…

***

видение счастливой жизни -

увидеть бы её разок.

да хоть сейчас,

в январский полдень,

сидя за обеденным столом.

подайте мне кусок счастливой жизни!

я так давно его берёг…

Мошки и люди

мошки и люди

застряли в паутине

и не могут идти дальше

по своим делам.

вот уж как год,

люди и мошки

трясутся

на своих ниточках,

в ожидании чудесного спасения,

и у каждого на то

своя причина…

Мечта рыцаря

и пусть

гремит война

на поле боя.

пускай прольётся море из крови.

среди щитов,

мечей,

гнетущих слов,

у рыцаря

мечта есть -

заново увидеть её свет…

В сердце труса

в сердце труса

не так много можно уместить,

одни мелочи

по большому счёту -

греющие воспоминания юности,

книженции,

выстроенные чётко по рядам,

великие небоскрёбы фантазий

и надежд,

всегда стремящиеся в завтра.

увы,

в сердце труса

не так много можно уместить…

Лица умирающей молодости

лица умирающей молодости,

я должен смотреть на вас,

в этот потухший вечер пятницы.

о, милые, милые,

лица так наскоро умирающей молодости,

я бы поцеловал каждого из вас,

будь на то мои силы.

я бы отдал обе руки

за момент счастья,

порыв ликующей красоты,

что так дорог,

в этот ускользающий вечер пятницы.

но я тих,

и слаб,

и не могу смотреть вам в глаза…

Прыг-скок

прыг-скок

за пьяные горы,

подальше от всего,

что чуждо глазу.

прыг-скок

в обитель тьмы

многовековой.

насколько хватит сил

быть врагом

всему и вся.

прыг-скок

без смелости,

без отваги.

увидев пустое отражение в ванной,

в один раз…

С пеной у рта

с пеной у рта

ору невпопад.

выстреливаю в воздух слова,

как юнец с малым барабаном.

кто бы знал

ребенка

с кожей осла-скупердяя -

страшилища,

каких и в цирке не увидать.

такому наверняка

придётся весь остаток дней брыкаться.

что ж,

не всем достаются хорошие места…

2

несколько женщин,

всего две,

огромное число

для бедного простака,

вроде Оруэла.

две горячо любимые женщины

со своими недостатками и глупостями.

иногда,

просто невозможно сделать выбор…

Из рук вон плохо

а как могло быть иначе?

будучи

в самом расцвете сил,

я сравнялся с землёй -

стал подолгу бродить среди улиц,

издалека смотреть на жизнь

(быть её главным нежелателем).

в этом не было ничьей вины -

некого было винить.

просто,

иногда,

приходиться смотреть,

как безотрадно погибают все мечты…

Надежда

лампочка.

потемневшая лампочка

светит в моей комнате.

каждый пропитый вечер

я довольствуюсь своей лампочкой,

моим иссякающим лучиком надежды.

а большего у меня и нет…

Вырастает поэт

вырастает поэт

из песен,

слогов,

звуков природы,

сотни пыльных книг

и их печальных творцов,

мыслей вскользь -

о важном,

о незыблемом.

прямиком из гетто

на бал продажных сердец.

вырастает поэт

из заколоченных окон и полумрака,

из вечно стоптанных башмаков

и ниток,

торчащих как попало,

дождливых дней,

что тянутся подобно резине,

томных дней,

хуже вчерашних.

бессильный и разгневанный.

вырастает поэт…

***

отовсюду исчезает правда,

стираются доподлинные текста,

имена и их музыка.

их громкий,

громкий смысл

не удержать и при желании.

сколь много бы всего не хотелось

жадному сердцу старика,

есть линейные законы времени

и с ними нужно считаться…

Пусть это нас обволакивает

пусть

это нас обволакивает.

нальёмся мы

старенькой улицей,

её кофейными столиками,

что сбоку стоят,

их чашками и блюдцами

и сигаретой

в руках дамы,

ускользающей

в эту самую секунду…

Наперсток

речь о девушке,

поселившейся

в самом уголке моих глаз,

о явлении,

таком же прекрасном,

как утраченные школьные годы,

как чувство величия

большого Каньона,

и ярко-красного светила,

медленно утопающего за горизонтом.

речь о девушке

из напёрстка,

сложенной из редкого камня

рукой старого мастера,

не терпящего неудач.

но это лишь часть того,

что мне довелось увидеть…

***

так ты и останешься

в тёмном углу

смотреть на мир

шальными глазами,

так ничего и не поняв…

Дыра

подо мной

гремит пол,

каскадами бурлит злоба дня.

подо мной

одно лишь прошлое

распласталось -

вдоль и поперёк.

подо мной

не станут расти дети,

не взрастут полевые цветы.

подо мной взгромоздилось

неверие,

трусость,

смазливая мордашка невинного дитя.

подо мной

царствие мечты -

мнимый выходи на свободу.

подле меня

благоухают смрадные мысли -

«жизнь нехороша»

«жизнь преувеличена».

надо мной

плиты

и дощатые саркофаги

скрипят без умолку.

мной

движет одинокость,

чувство величия творца,

слово.

со мной

дьявол

в обличии древних книг и правил,

идущий бок о бок.

во мне

дыра…

Маска

это была

та самая история

о человеке

с маской

вместо лица,

живущего свою жизнь

в одном метре

от происходящего -

высоко,

высоко над землёй.

то была

крошечная история,

а её смелости

не хватило бы и на бумажный клочок…

Один за одним

один за одним уходили

мечтательные головы -

оборванцы,

убийцы и скитальцы,

продавцы компактных лавок,

солисты,

так и не доставшие до совершенства,

трусы и надменные писаки,

обаятельные,

самые обаятельные девушки города,

двухвековые старики

и двухдневные младенцы,

курильщики

с их последней сигаретой в зубах,

скромняги.

все, все, все

уходили,

один за одним,

в строгой последовательности часов…

***

когда ничего нет,

остаётся только мечтать…

Целиком

одни из лучших строк

принадлежали ей.

песни,

что пелись каждую ночь,

в них говорилось о её красоте.

добрая половина души,

и та, отошла в её ладные руки.

тот вечер

в Берлине,

когда умирал мой отец,

я также отдал ей.

не потребовав ничего взамен,

я растрачивался

по частям.

от нитки к нитке

пропадало всё,

что я бережно хранил

в себе,

тогда.

но я никогда не жалел

о случившемся

и поступил бы в точности так

и сейчас…

Слова

случалось,

я буйствовал

неделями -

переворачивал машины,

убегал,

жрал сухую отвратную падальщину,

не мог влюбиться

даже в самую ярую красотку,

жил на дне,

но продолжал держать пулю у виска

и жадно,

жадно

верил

в искусство слова,

его силу,

способность оживать

в руках одержимого мастера словописца.

и только это

не могло дать мне умереть…

Протекание

их дружба

была вечной

в моей памяти.

я часто вспоминал

каждую

из тех девчонок,

чаще всех трёх.

я и не мог представить

что-то чище,

обособленней

их дружбы.

словно,

как-то раз,

смог увидеть

солнечный островок

вглуби вод,

греющийся

в своей тихой любви

к самому себе…

Всегда

некоторые пустоты

нельзя заткнуть.

они будут греметь всегда.

и снова,

и снова,

и снова…

Нормальность

и ставя себя

в соответствии с миром,

я не мог найти в нём примирения.

любая людская мелочь

тут же повергала меня в смятение.

будь то еда

или случайная встреча,

звуки автомобильных сирен,

что угодно,

от всего мне хотелось укрыться,

уйти в тень -

ближе к волкам и оборотням,

только бы не находиться,

вот тут,

окружённым нормальностью…

***

что я могу знать

о целом мире,

там,

за окном,

где заканчивается грёза

и начинается реальность?…

***

из кучи троп

я выбрал ту,

что вела меня в лес

непроглядный,

где совсем тихо

и так не хватает надежды.

тогда

мне было каких-то 24 года

и в этом заключалась вся моя жизнь…

На одиноких кухнях

какое блистательное будущее

нас не ждёт.

от камня до камня

мы движемся в пустоту,

в непроглядную тьму.

притворяемся,

что живём,

что всё ещё умеем радоваться.

что мы

не так одиноки,

здесь,

на одиноких кухнях…

Франц

неудача была прикована к Францу.

она была его большей частью,

если можно так выразиться -

глумливым делом случая,

преследовавшим парня по пятам.

из города в город,

от одного места к другому,

неудача

вырвала Францу один рабочий глаз,

отняла деньги,

храбрость,

единственную девушку.

неудача оставила Францу мало чего,

и с этим,

он мало что мог поделать…

Доказательство любви

тут,

на богом забытом

клочке земли,

в горах,

оставлено

моё доказательство любви…

Как у людей

лишняя

фарфоровая чашка

радом с посудой

из стекла,

поставленная не на своё место

спозаранку,

так и забыта

навсегда…

Голоса ягнят

издалека

я слышу,

как кричат ягнята.

совсем немощные,

пару дней отроду.

как бомбы всплеск

средь бела дня -

визжат, скулят,

глокочут,

просятся назад,

туда,

во тьму…

Наблюдатель

из незнакомого дома

я слышу столько радости.

её там так много,

что от неё просто не улизнуть.

когда-нибудь

я окажусь в том доме.

когда-нибудь

я приближусь к нему…

***

пройдёт ещё очень много времени

прежде, чем мы начнём жить

по новой,

в любимом сердцу крае.

там,

где мы не будем измождены,

словно заблудшие псы.

там,

где тепло покроет наши плечи

и растворится

в нас

…

пройдёт ещё очень много времени…

Пейзаж

тут развернулся

пейзаж простой -

один высокий дом

поверх того,

что ниже,

и небо,

заслонившее всю ширь.

дом, как скала,

пытается достать до солнца,

да только зря старается.

а небо

так и будет властвовать над всем.

всего-то,

небо

и высокий дом…

***

и вот,

я уже скольжу

неведома куда.

и вот,

я перестаю контролировать

происходящее

и начинаю гореть…

Последний раз

возможно,

ты был последний раз,

когда я ещё мог говорить -

произносить свои слова вслух.

потом

была мышиная возня,

оторопь,

желание скрыться ото всех.

ответь же,

как я могу вернуть

тот последний раз…

Одно воспоминание

как передать,

что прожито

давным-давно?

как подобрать слова получше?

ведь время старит всё,

включая камень,

и даже Бог не в силах нам помочь.

забудь,

что прожито,

его уж не вернуть…

Увидь

увидь вокруг чудеса,

мой сын!

услышь их пламенный зов!

увидь,

как вольно ходят люди по садам.

как не спеша проходят наши дни -

дни юности и чистоты.

как скоро распускается рассвет извне,

поют рулады птицы под окном.

им тоже одиноко здесь в лесу.

увидь рожденье и закат,

полночных бабочек,

их глас.

как всё бежит,

меняется,

течёт.

увидь же, наконец!…

Пустой хлеб

порой,

мечтанья улетучиваются вовсе.

в такие дни

я могу видеть только

хлеб пустой,

испёкшийся давным-давно.

его незаменимый вкус

заменит мне любовь подруги,

а вечный мрак ночи

уже не будет столь силён.

оставив только хлеб пустой,

бреду я отрешённый

и след влачится по пятам за мной…