Философия Бердяева и индуизм

 

Николаев Бердяев никогда не принадлежал к академическим философам, он был одиночкой в собственной философии, бунтарем по природе и искатель истины. Он очень тонко проник в собственное трансцендентную философию, глубоко проник в корни христианства.

Он был сторонником эсхатологического христианства, что человечество сможет перейти на более качественный уровень жизни, преодолев материальный мир, избавившись от ограниченности мира. Его тоже, как и восточную культуру, не волновал внешний, материальный мир, он не изучал мир с помощью логики, с помощью науки, он не признавал человеческое желание подчинять мир и даже критиковал саму европейскую культуру, тем что она сама неправильно видоизменилась из-за доминирования материализма.

Он считал, что не существует Бога, который разделяют людей на плохих и злых, не существует ни ада, ни рая. Истинное христианстве сосредоточено на Иисусе, который принимал всех людей, такими какими они есть, всем предлагал освобождение от гнета, бедствий и не грозил никому адом. И Бердяев считал, что придет время Судного дня и человечество перейдет на другой уровень. Переход на более качественный, духовный мир совпадает с индуизмом, ибо там тоже есть переход в другой духовный мир.

«Бог есть сила освобождающая, просветляющая и преображающая, а не карающая, распределяющая возмездия и насилующая. Но кара, возмездие и порабощение есть имманентное порождение человеческой и мировой тьмы. И потому конец двойствен. … Но Царство Божье придет и от человеческой свободы, от творческой активности человека. … История происходит в своем историческом времени, вставленном во время космическое. Метаистория же вкоренена во времени экзистенциальном и лишь прорывается во время историческое. В истории могут начаться события, которые будут все более и более принимать характер метаисторический, и это будет как бы время исторических чудес. Два выхода открываются в вечность: индивидуальный выход через мгновение и исторический выход через конец истории и мира. Достигнутая в мгновении вечность остается навеки, «вечное» и есть навеки остающееся, но мы сами выпадаем из мгновения вечности и вновь вступаем во время... И я верю последней, окончательной верой в последнюю, окончательную победу Бога над силами ада, в Божественную Тайну, в Бога, как Тайну, возвышающуюся над всеми категориями, взятыми из этого мира. Окончательная победа Бога над силами ада не может быть разделением на два царства, Божье и диавольское, спасенных и обреченных на вечную муку, оно может быть лишь единым царством. Судебное разделение мира и человечества посюстороннее, а не потустороннее. Христианская эсхатология была приспособлена к категориям этого мира, ко времени этого мира и истории, она не вышла в иной эон. Такова моя вера» [7, с. 331].

«Я же исповедую активно-творческий эсхатологизм, который призывает к преображению мира. Я наиболее выразил это в книгах «Дух и реальность» и «О рабстве и свободе человека». Я пришел к особого рода эсхатологической гносеологии. Эсхатология обозначает символическую объективацию трагедии сознания. Конец есть конец объективации, переход в субъективность царства свободы. Но самое эсхатологическое чувство тесно связано с вопросом о смерти» [7, c. 320].

«Понимание Бога и Богочеловека-Христа как судьи и карателя есть лишь выражение человеческого состояния, человеческой тьмы и ограниченности, а не истины о Боге и Богочеловеке-Христе. Переход в подлинно творческое состояние освобождает от этого унижающего человека состояния. Нельзя понимать Апокалипсис как фатум. Конец истории, конец мира не фатален. Конец есть дело бого-человеческое, которое не может совершаться без человеческой свободы, есть «общее дело», к которому призван человек. Поэтому я защищаю творчески-активный эсхатологизм. Переход от исторического христианства, которое отходит в прошлое, к христианству эсхатологическому, которому только и принадлежит будущее, должен означать не возрастание пассивности, а возрастание активности, не возрастание страха, а возрастание дерзновения. Пассивные и подавленные апокалиптические настроения принадлежат старому историческому христианству, а не новому, эсхатологическому. Но в данный час истории христианство находится в антракте между двумя эпохами, и этим, вероятно, объясняется, что оно не играет той активной роли, какую должно было бы играть. Историческое христианство охладилось, стало невыносимо прозаично, приспособлено к обыденности, к мещанскому быту. И остается ждать, чтобы возгорелся огонь с неба. Но он возгорится не без нашего человеческого огня». [7, с. 328].

Бердяев был сторонником эсхатологическокого христианства. Как можно понять по отрывкам эсхатология - это учение о конечных судьбах мира и человека: о страшном суде и воскрешении мертвых, о божьем царстве на земле. Эсхатологическое христианство - это цикл человеческого существования в учении Бердяева, согласно которому в лоне истории разворачивается диалектика отношений между свободой в боге и свободой в человеке, а синтезом становления формирования богочеловечества, которое является концом истории и наступление вечного царства духа, свободы и бессмертия. Эсхатологическое христианство - это истинная религиозная собранность, т.е. добровольная общность людей, в которой личностно-индивидуальные качества их сохраняют, а отношения - опосредуются богом. Смысл истории - это переход в иной мир, находящийся за пределами истории и времени, причем существующий не в будущем, а просто в другом плане, поэтому в каждую секунду человечество может соприкоснуться с ним в акте творчества [24, с. 55].

Бердяеву ввел понятие богочеловека и богочеловество, как предельный символ человеческих возможностей, человечество, стремящееся к истине- смыслу собственного существования и свободе. Бердяев считал, что каждый должен не от кого не зависеть и заниматься собственным творчеством, которое не зависит от бытия.

Бердяев никогда не интересовался восточной философией, и у него не было никакого взаимодействия с этой культурой. И это удивительно, потому что он приходит собственными размышлениями к тому, что ведет индузим.

Начать нужно с того, что понятия святые в христианстве и сам Христос, рассматривая их с точки зрения восточной культуры, можно сказать, что они достигли некоторой стадии просветленности. И ощущения просветленности описывались, как будто в людей вселялся святой Дух. Но для индуизма появление других просветленных людей, которые делились различными духовными ценностями и создавали или поддерживали некоторую культуру или религию, особых противоречий в этом нет. Например, явление просветления сравнивали с понятием катарсиса древней Греции [25, с. 19-20]. 

Переход в иной мир можно сравнить с духовной планетой индуизма. Аналогом судного дня можно сравнить явление прихода Калки, он будет уничтожать мир и восстанавливать дхарму. Истинную свободу можно объяснить через достижение Нирваны, там же и три стадии просветления, которая хорошо сочетаются с богочеловечностью.

В данный момент можно найти ряд работ, которые помогают полностью переосмыслить понятие материально мира. Михаил Велер на основе всех достижений ученых создал интересную концепцию философскую концепцию – энергоэволюционизм, которая прекрасно объясняет, что в целом наш мир, вселенная не нуждается в Боге, как таком ни для зарождения, ни для зарождения, природа сама со всем прекрасно справляется. Бог это высшая реальность, а значит космос, вся Вселенная, мироздание, не нуждающееся в Боге, тоже материальный мир.   Из его теории можно сделать два интересных следствия:

1) В материальном мире не существует Бога, все подчинено законам природы.

2) Весь космос, вселенные, не важно существует ли там параллельные вселенные или мульти вселенные, если да, то все это материальный мир [26].

Культура Китая и Азии

 

Европа изучала материальный мир, Восток стремился отречься от него, а Китай с Японией  первоначально стремилось создать гармонию между духовностью и материализмом, например, даооские сексуальные практики. Буддизм влиял на Китай и Японию, и повлиял на национальные мироззворения и на элементы их духовного восприятия мира через даосизм или религию синто. Так появился японский буддизм и он отражался на том, что у японцев появилось понятие наслаждение мгновением, развивалось глубокое эстетическое чувственное наслаждение, что отражалась высокой материальной культурой в виде поэзии, украшением храмов и все это находилось в гармонии.

В книге Михаила Веллера «Все о жизни» можно найти такой абзац: «Один подросток сказал: мне наплевать, что такое этот мир и как он устроен, я хотел бы знать, как мне-то в нем жить (Именно этому учил Конфуций). Он, бедолага, так и остался мучиться, не зная, как ему жить. Иначе и быть, разумеется, не могло. Будучи частью целого, мира, ты и не можешь понять, что такое эта малая часть, ты со своей судьбой, если не желаешь понять целое — весь мир и его устройство» [26, с. 12]. Но надо понимать, что конфуцианство опирается на социальную природу людей, это ее основное направление. Эта философия сохранилась на многие века, направляя социум людей на служение общество, показывая, как должны взаимодействовать люди.

Рассмотрим влияние буддизма на Японию, как она повлияло на мировоззрение японцев:   

«В свою очередь, буддийские культовые практики и религиозно-философские постулаты, заимствованные японцами из Китая, под воздействием традиционной японской «картины мира» претерпели такие изменения, что оказывается возможным говорить о чисто японских формах буддизма, даже если своим истоком они имели китайские или даже индийские аналоги. В своей основе буддизм оказывается религиозно-философским учением, разделяющим видимость и сущность мира. Формы, данные нашему чувственному восприятию, в конечном счете, оказываются иллюзорными, чья недостоверность определяется изначальным неведением – авидьей – вызывающей искаженное восприятие. Чувственно воспринимаемые формы, согласно фундаментальным буддийским постулатам – нереальны, реален только стоящий за ними мир дхарм – мгновенно возникающих и исчезающих психических атомов-элементов, пребывающих у непросветленного человека в вечном волнении. Одной из основных задач человека, стремящегося к спасению, является осознание изначальной иллюзорности, нереальности мира и восприятие его как скопления-пульсации дхарм, возникающего из-за человеческой жажды существования, привязанности к миру. Главное условие человеческой свободы, непривязанность к миру, ведущая к избавлению от жажды существования и успокоению волнения дхармовых элементов, которое, по сути, есть нирвана. В свою очередь, традиционная японская «картина мира» не знала разделения на видимость и сущность,божественный и человеческий миры. Для японской культуры мир богов – ками, есть, прежде всего, мир видимых объектов – деревьев, гор, источников, камней, не исключая даже людей. Не существовало противоположности между нашим и потусторонним миром, человек умирая, превращается в божество своей семьи, рода, селения или местности, продолжая вести незримое существование рядом со своими потомками или соседями, помогая им в нелегкой жизненной борьбе. Обожествление в японской культуре нерукотворных и рукотворных объектов окружающего мира в качестве ками привело японцев к подлинному культу красоты природы. Для японцев красота окружающего мира – будь то красота цветущего вишневого дерева или засыпанной снегом расцветающей сливы, человеческого лица или искусно сделанного музыкального инструмента или расписанной ширмы, есть единственная подлинная реальность. Японская традиционная ментальность не могла не переставить и изменить акценты в буддийской «картине мира». Так, буддийская идея мудзе – бренности и мимолетности всех феноменов нашего чувственно воспринимаемого мира трансформировалась в японской культуре в идею острого переживания мгновенности красоты в окружающем нас мире, тем более острого и глубокого наслаждения прекрасным, чем мимолетнее видимая нам красота. Буддийская идея отвержения мира именно из-за его бренности и преходящести оборачивается призывом как можно более глубокого наслаждения красотой именно из-за того, что она мгновенна и мимолетна. Заложенное в японскую ментальность стремление осваивать мир в образно-эстетических категориях привело к тому, что для японцев в целом чуждыми оказались глубоко разработанные в буддизме логика и метафизика, а также, с определенными оговорками и буддийская этика. Освоить какой-либо инокультурный феномен в полном смысле этого слова означает возможность и способность сообщества-реципиента творчески развивать и совершенствовать данный феномен. Подлинно творческое освоение японцами буддизма происходило, прежде всего, в художественно-эстетической сфере, или сфере искусства. Основатель одного из направлений японского буддизма – эзотерической секты Сингон («Истинное слово») Кукай (774-835) писал: «Настоятель поведал мне, что эзотерические манускрипты трудны для понимания, что их смысл нельзя уяснить иначе, чем через искусство. По этой причине он приказал придворному художнику Ли Чжену и еще примерно дюжине других художников изготовить десять свитков из мандалы мира Чрева и мандалы мира Алмаза, а также собрать двадцать писцов для копирования Алмазной мандалы и прочих эзотерических манускриптов. Кроме того, он приказал отлить в бронзовой кузнице пятнадцать ритуальных принадлежностей» [27].

Япония смогла найти гармонию между развитием духовности и перенесение наслаждения миром на материальный носитель.

Таким образом, все три культуры пытались познать по-своему мир на различных качественных уровнях, пытались найти ответы, познать Бога или Богов, найти ответы на философские вопросы, воспринимали мир по-разному. Индия на внутренней душе и избавления от зависимости от материального мира, Запад изучал природу с точки зрения науки, Китай и Япония наслаждались эстетикой мира и искали социальную гармонию взаимоотношения людей.

И большинство всех цивилизаций были разрушены, не смогли достичь расцвета на многие века, Восточная и Азия были ослеплены Солнцем, а Запад отравлен ядом науки.

 

Современность

Современная культура

 

Что пишет и рассказывает современность про культуру человечества в 21 веке. В этом разделе рассмотрим интересные идеи, которые появлялись не только в философских или научных книгах, но и просто в СМИ или развлекательных произведениях. Но именно то, что исчезли все физические границы мира с появлением интернета и авиалиний, смешение культур, идей порождают временами в массово развлекательных произведениях очень много интересных и нестандартных мыслей.

Начнем с французского писателя Бернара Вербера, который написал: «Человечество знало три унижения.

Первое унижение: Николай Коперник открыл, что Земля не находится в центре Вселенной, а вращается вокруг солнца, которое, возможно, находится на периферии еще большей системы.

Второе унижение: Чарльз Дарвин объявил, что человек не есть существо, стоящее над другими, но такое же животное, как и все остальные.

Третье унижение: Зигмунд Фрейд заявил, что человек думает, создавая произведения искусства, завоевывая новые территории, делая научные изобретения, разрабатывая философские или политические системы, что им движут высшие, превосходящие его стремления, в то время как на самом деле им движет лишь желание понравиться сексуальному партнеру» [28, с. 264].

А потом его идею развили и добавили четвертое унижение, которым является космос. Люди мечтали покорить его, а итого за долгие десятилетия даже не смогли слететь на Марс [29].

Подобное разочарование испытал писатель фантаст Рэй Бредбери. Не смотря на мечты того поколения о покорении космоса, человечество застряло в ненужных удовлетворениях потребностей: «Рэй Бредбери ещё в 1950 написал сборник рассказов «Марсианские хроники», в соответствии с которыми мы уже должны были построить города на Красной планете.

Когда в 2010 году у 90-летнего Рэя спросили, почему его предсказание не сбылось, он сказал: «Потому что люди — идиоты. Они сделали кучу глупостей: придумывали костюмы для собак, должность рекламного менеджера и штуки вроде iPhone, не получив взамен ничего, кроме кислого послевкусия. А вот если бы мы развивали науку, осваивали Луну, Марс, Венеру... Кто знает, каким был бы мир тогда? Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением: пить пиво и смотреть сериалы»[30]. Также авторы той передачи подчеркнули, что человечество сейчас достигло точки бифуркации, точки не возврата, когда решается важная вещь. Либо мы падаем на ступень ниже, либо наоборот возвышаемся и продолжаем свое развитие.

Наука развивается с огромнейшей скоростью, но в современное время большая часть науки направлена на создание продуктов массового потребления, а не на постройку высокоразвитой цивилизации. Истинный научный прогресс замедлен экономикой, зачем создавать и выпускать изобретения, которые могут кардинально изменить весь мир и всю мировую экономику.  Из-за этого среди всей современной культуры можно найти множество предостережений творческих людей, что человечество падает в бездну, встало на путь полного самоуничтожения.

Например, творчество музыканта Moby, который предостерегает общество, о том, что политика, СМИ и научный прогресс отупляет общество. Недавно он выложил видео под названием These Systems Are Failing.

Группа Mechina предостерегает человечество от новой религиозной войны между христианами и мусульманами, причем, действительно, существует прогноз того, что к 2050 году число мусульман и христиан сравняется. Что будет, если человечество, не научится истинной веротерпимости? Произойдет ли новая война? Музыканты этой группы создали героя, который хотел отказаться от религии, как таковой, чтобы человечество отказалось от веры, но этого не получилось.

 Варг Викернес говорит, что в случае глобальных катаклизмов большая часть городских жителей просто напросто не выживет. И никто не знает, к чему приведут современные игры ученых с ДНК, генами и с ИИ, ибо эти люди лишь создают потребление, и они сами не осознают, какую огромную ответственность несут за свои изобретения.

Современная молодежь имеет большой упадок социальной энергии, порой теряется в мире, не зная, куда идти, чем заниматься, живут бесцельной жизнью. Вокруг огромный переизбыток информации, зарождаются куча виртуальных, иллюзорных миров, помогающих убежать от реальности. Молодежь не знает, как понять, познать самих себя. И это введет к деградации и бесцельной жизни.

Общество потребления может само уничтожить человечество, такие тревожные нотки можно увидеть в современной культуре.

Об этом еще писал Кант:

«В ходе прогресса человеческого рода культура одаренности, умения и вкуса (а вследствие этого и роскоши) естественного обгоняет развитие моральности, и это обстоятельство является наиболее тягостным и опасным как для нравственности, так и для физического блага, потому что потребности растут значительно быстрее, чем средства их удовлетворения»[31, с. 284].

Или же «Существо религии, таким образом, по Канту, состоит в исполнении нравственного долга, "как заповедей Божиих". Кант в объяснении своего понимания религии говорит, что разумный человек может иметь религию, но никаких отношений к Богу иметь не должен, потому что о Его действительном существовании человеку ничего достоверного неизвестно. На место Бога в религии он ставит человека с присущим ему нравственным законом. В результате создается некое столь универсальное понятие религии, при котором она может существовать и без признания бытия Бога. Не случайно, он "писал неоднократно: "Я - Бог", в своем последнем большом сочинении "Opus postumum"".Точка зрения Канта на религию, как на совокупность определенных нравственных обязанностей, является распространенной. Основная ее мысль сводится при этом к утверждению, что человеку достаточно быть хорошим, ибо это и есть существо религии. А религиозность - дело второстепенное и не обязательное. Поэтому все специфически религиозные требования к человеку: вера, догматы, заповеди, богослужения и молитвы, нормы церковной жизни - излишни. Все это - суеверие, философия и ими можно пренебречь. Отсюда возникает проповедь т.н. общечеловеческой морали, адогматического христианства, единства по существу всех религий и т.п.» [32].

Но человеку нужен идеал, к которому он должен стремиться. На примере, Рокфеллера они показывают, что, если богом человека становится золото, то такой человек становится очень жестоким, какой бог, такова и мораль говорят авторы. И в этом есть истина, например, за это люди не любят предпринимателей, потому что доводили великих ученых до нищеты, например, Теслу. Так в тексте приходят к выводу и в эпоху атеизма и религии, как традиции, привычки это актуально: «Подмена святости нравственностью и духовности моралью - глубокая ошибка Канта и всех "кантианцев". Исполнение нравственных обязанностей без Бога равносильно плаванию корабля "без руля и без ветрил".[32]»

Но история стремится вперед. Уже в Китае введен проект полного отказа от нефти, на фоне жесткого капитализма, стало возрождаться в людях потребность в духовном удовлетворении, не смотря на яркое доминирование и пропагандирование научного мышления.  

Из интересных европейских современных течений можно выделить метамодернизм и проект «Перед лицом сингулярности».

Метамодернизм воспринимается мной, как люди, которые абсолютно не понимают человеческую природу, не понимают культуру и лишь пытаются красиво описать современный мир, что он стремиться к какой-то полной абстракции и независимости человека от природы.

Проект «Перед лицом сингулярности» - это популяризация рационального мышления, которое требует полного принятия физических законов и принятия мира, таким какой он есть на основе законов естественных наук.

«Потеряв веру в Бога, я поначалу чувствовал себя весьма паршиво, так как мне всегда внушали, что без Бога не существует ни ценностей, ни целей, ни радости, ни любви — просто хаотично болтающиеся атомы.

Потом я сообразил, что ничего из этого никуда не делось. Все состоит из атомов, но это не «просто» атомы. То, что ценности, цели, радость и любовь состоят из атомов, делает их реальными. Радуга остается радугой и после того, как ученый ее расплетет — она становится только красивей во всех ее деталях. Я научился радоваться «одной лишь» реальности»

Люди проповедают науку, как единственное спасение в этой реальности. И с помощью развития искусственного интеллекта человечество сможет создать рай на Земле. В чем яд науки в данном случае?

Искусственный интеллект - это протез собственному мышлению, интеллекту. Люди перестанут нуждаться в самопознании, желании постоянно модернизировать социальное мышление, перестанут нуждаться в некотором идеале Бога, который заставляет людей быть людьми. Человек, который стремится лишь к научному мышлению, рано или поздно потеряет собственное, человеческое «Я», потому что человеку необходима духовность, вера, идеал. Да, с одной стороны научное мышление помогает избавиться от ограничений собственного интеллекта и позволяет познать мир, таким, какой он есть без математических и научных абстракций, с другой стороны без правильного использования научных знаний, человек деградирует.

Без самопознания человека самого себя, общества человек лишь превратиться в инструмент, который создает и модернизирует науку, и эти ученые лишь вновь подарят политикам очередную «атомную» бомбу. Люди должны сами приобрести социальную активность, а не перекладывать ответственность на ИИ в виде протеза ума, решающего все проблемы.

Что развитие науки говорит о существовании души. Можно встретить в научной литературе, суждения о существование души, но необходимо ли людям знать истинный механизм сущности и происхождения души? Может лучше сделать это знание запретным, ведь оно в лишний раз ослепляют и вселяют ощущение превосходства над природой.

«И тем не менее мы склонны считать, что психика человека проявит ещё и нечто "сверхъестественное". В частности, один из психофизиологических феноменов, известных ещё со времен седой древности, в последнее время настолько упорно заявил о себе в психологии и медицине, что официальная наука вынуждена была прислушаться к этому "заявлению". Речь идет о способности нервной системы человека воспринимать своеобразные электромагнитные поля, которые генерирует каждый живой организм. Как постепенно выясняется, человек может достаточно тонко оттренировать свою чувствительность к такого рода стимуляции и на основе изменений характера этой стимуляции вокруг определенного объекта получать весьма своеобразную и интересную информацию о состоянии данного объекта. Во многих случаях это удается делать не только в непосредственной близости от от объекта, но и при большой удаленности от него. Исследования этого чрезвычайно интересного феномена уже вышли за пределами круга эмпирических наблюдений энтузиастов-одиночек и в настоящее время проводятся в условиях строгих научных экспериментов.

В недавно опубликованной работе Ю.В.Тарнуева - ученого из Института физиологии Сибирского филиала АН СССР излагаются экспериментальные данные по регистрации инфранизкочастотных колебаний, которые излучаются телом человека на расстоянии. Эти частоты являются лишь компонентом весьма сложного спектра частот, излучаемых биологическими объектами и очень четко ощущаются человеком, специально оттренировавшим свою кожную, а реже и зрительную чувствительность. Не исключено, что человек будущего постепенно освоит и будет использовать этот канал информации» [34, с 289].