Дальнейшее развитие философии и отказ от Бога

 В книге «Самопознание» Бердяев писал:

«Но есть тайна, перед которой мы останавливаемся именно от глубины познания. Познание тайны есть углубление подлинной тайны. Бог есть Тайна, и познание Бога есть приобщение к Тайне, которая от этого становится еще более таинственной (апофатическая теология). Рациональное богопознание есть ложное богопознание, потому что оно снимает Тайну, отрицает Тайну Бога. Но познание есть не только радость и освобождение. Познание приносит и горькие плоды, познание бывает разоблачением и падением иллюзий» [7, с. 99].

Но именно рациональное познание выбрала Европа.

Таким образом, развитие науки начинало ограничивать функции Бога. Первоначально каждое божество обладало своей функцией, потом человечество отказалось от многобожия. И затем вовсе ограничили функции и влияния на мир Бога. Например, Декарт, который считал, что Первоначальный импульс к существованию и развитию мира дал Бог, но впоследствии его развитие определяется самостоятельной творческой силой материи. Вот Декарт пишет: «Большое значение имело, например, положение о неизменности бога и непрерывности его действия. Именно эти качества бога гарантируют, согласно Декарту, устойчивость законов природы, которые, в сущности, связаны с ним лишь опосредствованно. Кроме чуда сотворения материи и сообщения ей первоначального импульса движения, «Бог никогда не совершает в этом мире никакого иного чуда», и даже существование в нем интеллигенций, разумных душ не может поколебать нашего представления о закономерности природы» [8, с.40].

Когда Бога не нашли в природе и было накоплен большой массив информации, проснулась еще более глубокая сила в виде немецкой философии. Кант, Гегель и другие пытались понять, что есть знание? Как бы оно выглядело за пределами наших чувств, вне зависимости от нашего восприятия. Пытаясь понять это, философам пришлось задуматься над такими понятиями, что такое сознание, как оно работает, что заставляет нас понимать, воспринимать знание, истину.

Наука в начале ХIХ века устами П. С. Лапласа заявила, что в мире нет места богу. Ещё через несколько десятилетий многие самонадеянно считали, что образованному человеку быть верующим почти неприлично. Им казалось, что новые знания опрокинули самые основы религии, и атеизм с помощью всесильной науки окончательно утвердился.

Философия Канта

Остановимся на Канте и рассмотрим некоторые аспекты философии Канта: проблема существовании и бессмертии души у Канта и трансцендентность, и трансцендентальность мышления.

Также Кант не смог полностью решить проблемы происхождения и сущности знания. Об этом писал Ф. Т. Михайлов. Как он анализировал философию Канта на примере того как Галилей пришел к выводу о прямолинейном и равномерном движении. Он сумел обосновать эту теорию не через огромное количество опытов случаев подобного движения, а смог сделать это мысленно, «нарисовав на чистом пространственном поле своего воображения линии движения под разными углами к горизонту. И при этом получилось, что только в том случае движение будет искомым, когда угол равен нулю» [9, с.95].

И тем самым Галилей не просто проанализировал эмпирические факты, обобщал свой опыт, а сумел найти всеобщие свойства ожидающего его единичных впечатлений «пространства». И такое теоретическое мышление можно считать объективным, потому что они работают, не смотря на то что они базируются на внеопытных формах восприятия и мыслительных операциях.

Но есть мысль, что вещи вне и без человека – человеку никак, ни в какой форме не даны, и о них, таким образом, люди ничего не знают. Так Кант пришел к тому, что «вещи в себе» не познаваемы.

И тут Михайлов подметил очень важную мысль: если всеобщие формы разума не будут использоваться для истолкования эмпирического опыта, а для суждений о «вещах в себе», находящиеся за другой стороны опыта, то разум мгновенно сталкивается с неразрешимыми противоречиями (антиномиями): «Непротиворечивость логического мышления достигается у Канта за счет отказа от постижения противоречий самой действительности»[9, с.97].

Сама книга, посвящена поиску, как раз таки материальному поиску ответов, что такое Я? И автора не удовлетворяет понятия душа, он ищет научные ответы. И Кантовское: «мне пришлось ограничить знание, чтобы освободить место вере» [10 с.43], Михайлов воспринимает так, что в научной теории должно остаться место вере, его это абсолютно не устраивает:

Продолжая изучать и познавать человеческое «Я», изучая то, как человек познает и ощущает мир можно встретить иную не менее интересную трактовку и собственное понимание писателем фантастом Кирпичевым В. В.:в открытии Кантом, таких понятий как «трансцендентность» и «трансцендентальность», он считает, что Кант познал ограниченность человеческого разума. Такие явления, как пространство-время, причина-следствие это формы нашего человеческого мышления, а материя, вселенная устроена по разному, а раз человеческое мышление ограничено, значит человек никогда не сможет познать мир. И эта ограниченность будет тесно и неразрывно соприкасаться с темой существования Бога.     «А главное: вопрос о происхождении и сущности значения так и остается нерешенным. «Чистое», как и опытное, созерцание не позволяет понять характер скачка от внешнего образа к понятию! Видимость объяснения у Канта заключается в том, что в образах «чистого» созерцания придающая им порядок априорная форма выражена непосредственно, бросается в глаза, существует в чистом своем виде. Складывается примерно следующее положение: то, что воспринимается в опыте, действительно внешне, преходяще, единично, случайно. Другое дело – априорные формы созерцания! Они присутствуют в душе, и душа, «взглянув» на них, все понимает. Получается, что и априоризм Канта не спасает от необходимости предположения: «раз вижу, значит, понимаю». Объяснения опять нет. Остается лишь утверждение: так от века, такова душа или такова субстанция, бог и т.п. Утверждать, что в «чистом созерцании» априорных форм душа имеет возможность понимать только, потому что видит, - значит совершить подмену того же тем же: вместо живого созерцания реальных вещей предстваить «чистое созерцание» извечно присущих душе априорных форм в расчете на то, что тогда не придется объяснять, как можно, раз взглянув, понять, что видишь, понять и сохранить в имени сущность видимого.

Может быть, и само понятие присуще моей душе от рождения? Тогда прав Декарт, тогда нужен бог. Только при чем здесь наука, при чем здесь теория познания? Вера должна занять место научной теории. И понятно, почему Кант сказал: «.. мне пришлось ограничить знание, чтобы освободить место вере…»

Существует еще одна интересная статья, написанная Кирпичевым В.В.. Он не является философом, но в его статье пробегает интересная мысль, что «человек есть трансцендентально мыслящее существо, которое мечтает о трансцендентном мире».

Этот автор опирается на такие аргументы, что понятия пространство-время и причина-следствие это формы человеческого мышления, которые не присущи настоящему, физическому миру. И нет переводчика нашего языка на язык мира, реальности и тем самым мир не познаваем.

 «Бог есть предел причинности - первопричина, предел всех мыслимых положительных качеств и предел времени, а в пределе трансцендентальных форм мышления мы получаем избавление от мышления вообще. Мы существуем, когда мыслим. Декартовское "я мыслю, следовательно, я существую" имеет и обратную силу. Объекты существуют, если их можно мыслить. Уничтожая в пределе формы мышления, мы изничтожаем и возможность мыслить их, следовательно, мы исключаем возможность их реального существования.

Повторю ранее высказанную мысль по-другому. Когда мы пытаемся приблизиться к истине через предельную реализацию наши форм мышления, нам кажется, что мы на всех порах летим к конечной, глубинной истине. Это самообман. Так дело обстояло бы, если бы наши формы мышления были адекватны реальности. Но они трансцендентальны, поэтому в пределе мы не только удаляемся от материи, но и вылетаем за пределы существования вообще. Бог и есть онтологическое проявление гносеологической иномирности разума.

Реальный объект мы еще может трансцендентально пощупать, пусть и не совсем понимая, что мы там щупаем, а вот т-объект мы и пощупать не можем (он вне мира) и понять абсолютно не в состоянии, ведь в нем произошло уничтожение форм нашего разума, а значит, уничтожен и сам разум. Выходит, в Боге происходит уничтожение чистого разума ради чистого удовольствия. В Боге  осуществляется абсолютное уничтожение реальности, а следовательно и абсолютное уничтожение факта существования Бога» [11].

Так автор приходит к выводу, что Бог и есть главный трансцендентный объект, а человек есть трансцендентально мыслящее существо, которое мечтает о трансцендентном мире.

Но в этом плане с Кирпечевым можно не согласиться. Потому что человеческое мышление, ум претерпевает изменения. Например, Бэкон поставил фундаментальные принципы познания мира через практику и, чтобы человек более рационально познавал мир, не опираясь на мнение толпы и авторитетов, и лишних размышлениях, только практика, реальные действия покажут истину. Но это было лишь начало, рациональное мышление постоянно претерпевало изменение, квантовая физика перевернула человеческое понимание мира. Человечество преодолевает собственное ограниченное восприятие мира в виде времени. Тоже понятие времени сейчас разрабатываются теории, где хотят убрать понятие времени во всех формулах, избавиться от него, так называемся вневременная квантовая теория.

Например, существует, такой физик Джулиан Барбур. Он написал книгу под названием «Конец времени», где подверг сомнению, такое понятие, как время. Он считает время иллюзией, тем самым он стал одним из первых сторонников физической картины мира, отрицающей существование времени. «Выпущенная в 1999 году книга Джулиана Барбура «Конец времени» отстаивает идею построения физической картины мира, отрицающей время: противоречивой точки зрения, утверждающей, что времени, как мы его себе представляем, в ином виде, кроме как, в виде иллюзии, не существует, и, что комплекс проблем теоретической физики возникает вследствие нашей веры в существование времени. «Изменения только лишь создают иллюзию времени, когда существование каждого отдельного мгновения, благодаря его свойствам, представляется законченным и целым». Он называет такие мгновения множественностью «Теперь». Всё это иллюзия: нет ни движения, ни изменений. Он доказывает, что эта иллюзия времени является нашим истолкованием, что он называет «вместилищами времени», представляющими собой «всякую фиксированную структуру, создающую или кодирующую внешние признаки движения, изменения или истории».

В своём скептицизме теория Барбура идёт даже дальше, чем этернализм, поскольку отрицает не только течение времени, но само существование измерения времени как такового. Физика упорядочивает множественность «Теперь» по свойственной им схожести между собой. Такое упорядочивание и есть то, что обычно называется упорядочением во времени, но оно возникает не из «Теперь», произошедших в конкретное время, поскольку они не обладают свойством происходить. Упорядочение во времени не возникает также и из неизменяемого существования «Теперь», расположенных вдоль оси времени, как в этернализме, но это упорядочивание, скорее, происходит из фактического содержания «Теперь».[12]»

А что насчет души? Кант считал ее бессмертной и вот каковы были его аргументы:

1. Положение положение о субстанциональности нашей души, которая в виде мыслящего себя самосознания или субъекта познаёт себя в своём самостоятельном бытии независимо от всякого опыта. Данный кантовский аргумент по доказательству бессмертия души опирается на изначальное понимание бытия всего сущего, которое выразил впервые Платон, а затем обосновал в развитом виде Аристотель. Согласно определениям последнего, субстанция, (латинский перевод греческой оисла), есть само по себе существующее подлежащее или субъект, который ни о чём не сказывается, но о котором сказывается всё остальное. Будучи таковым субъектом, субстанция как нечто обладающее самостоятельным бытием, то, что выступает основанием существования всего того, что ей присуще в виде акциденций.

2. Второй аргумент развивает соответствующее положение о простоте нашей души: для того чтобы составлять некую мысль, многие представления должны находиться в абсолютном единстве мыслящего субъекта, мысль принадлежащая единому самосознанию не может быть актом такого субъекта который состоял бы из многих субстанций.

3. Третий аргумент состоит в утверждении личностно единственной природы души сознающего себя простого субъекта. Несмотря на то, что Кант признаёт в своих Лекциях по психологии правильность данных аргументов, которые он будет затем рассматривать в «Критике чистого разума» только как паралогизмы, он вовсе не считает, что они обладают безусловной доказательной силой. Основным аргументом, который, как считает Кант в своих лекциях, полностью доказывающим бессмертие души, выступает главное положение всей его будущей критической философии, — безусловная спонтанность, самостоятельность нашего самосознания и абсолютная самопроизвольность практической свободы в соответствии с её внутренним принципом, которая не зависит от чувственного мира. Этот внутренний принцип абсолютной спонтанности относится и к нашему мышлению, в котором сознаём сами себя как основание познания всего остального, и к нашей практической свободе, в которой мы определяем сами себя сообразно нравственному закону.

Более подробно обо всем этом можно прочитать в следующих работах: Протопопов И. А. Проблема доказательства бессмертия души. От Канта к Платону [13] и Вишев И. В.   И. Кант: «На что я смею надеяться?» [14].

Подытоживая раздел, посвященный Канту, можно сделать несколько выводов: Кант не смог отказаться от идеи души и даже защищал ее, доказывал ее бессмертие. Позже некоторые философы на примере Михайлова искали другие объяснения и не соглашались в различных аспектах с Кантом. Но все равно его мысли до сих пор актуальны за счет, того что он многое предугадал и идеи понятия бессмертия до сих обсуждаются и прогнозируют варианты, как людям достичь бессмертия, как говорится в [14]. Но внимание к Канту еще будет возвращено в другом разделе.

И, возвращаясь к Бердяеву снова вспоминаем о рациональном мышлении, все возвращается к корням, к понятию души. И тут нужно сделать выбор между поиском материальных ответов к теории познания, либо познанию человеческой души, подобно восточной культуре и отречения от материально мира. Позже обратимся к восточной культуре и сравним ее постулаты с мировоззрением Бердяева, который по-своему полностью переосмыслил христианство и европейскую культуру.