Вместо послесловия. Зачем надо знать язык животных?

 

Откуда родом

 

 

Эти птицы очень похожи. Длина тела, крыльев, размер головы, строение пера у них одинаковы. У обеих – темно‑красная «уздечка» вокруг клюва, желтые полоски на крыльях и белые пятнышки поперек хвоста. Но у одной на голове черная «шапочка», а у другой она серо‑стального цвета. По этому единственному отличительному признаку и назвали их: первую – черноголовым щеглом, вторую – седоголовым. Никакой враждебности друг к другу они не проявляют. Черноголовые щеглы, прилетев в Среднюю Азию на зимовку, держатся с седоголовыми в общих стайках.

Когда кандидат биологических наук Марина Михайловна Заблоцкая решила заняться изучением этих птиц, она обнаружила, что мнения специалистов по поводу того, к какому виду относятся седоголовый и черноголовый щеглы, противоположны. Часть ученых считала, что птицы принадлежат к одному виду, некоторые орнитологи утверждали, что седоголовый и черноголовый щеглы – два разных вида. Кто же прав? Ведь если один вид, значит, и те и другие просто родственные группы. А если нет – это два молодых вида и, выходит, видообразование происходит на наших глазах. Такое случается не часто и, разумеется, интересно с эволюционной точки зрения.

Разобраться, кто есть кто, систематике – науке, изучающей родственные связи животных, – должна была помочь биоакустика. Потому что именно песни птиц очень часто единственный и веский аргумент при разрешении подобного рода споров.

Еще в XVIII веке было обнаружено, что близкие виды птиц могут отличаться по голосу. Долгое время пеночек – весничку, теньковку, трещетку – причисляли к одному виду, пока в Англии не заметили, что поют они по‑разному, и разделили на три вида. С тех пор песни птиц не раз помогали зоологам. Однако если песни пеночек хорошо различимы на слух, о песнях щеглов этого сказать было нельзя. Вот мнение двух специалистов. В 1898 году русский зоолог Н. А. Зарудный описал многие из подвидов седоголового щегла и отметил, что песни их схожи с песнями черноголовых, только, пожалуй, чуть беднее. Позднее крупный советский зоолог академик П. П. Сушкин, занимающийся исследованием птиц Алтая, не преминул подчеркнуть, что пение седоголового и черноголового щеглов сходно. А также заметил, что песня первого чуть беднее, более резкая.

М. М. Заблоцкая, которая посвятила изучению щеглов четыре года (записи сигналов этих птиц заняли 11 километров пленки), пришла к аналогичному выводу: человек, не обладающий абсолютным музыкальным слухом, песни щеглов не отличит.

Но вот работа, связанная с записью голосов щеглов, закончена. Началось исследование звуковых сигналов.

 

Данные осциллограмм и сонограмм показали, что сигналы, которые птицы издают во время кормежки или находясь в стае, чтобы другие члены стаи могли ориентироваться, у седоголовых и черноголовых щеглов сходны. Аналогичная картина была и с сигналами тревоги, раздававшимися, когда щеглы пугались человека или когда мимо их стайки пролетала пустельга. Однако наступил следующий этап. Заблоцкая перешла к изучению криков, издаваемых птицами в период размножения. Пальма первенства среди них принадлежит так называемому демонстрационному сигналу. Его издают самцы, которые и криком и всем видом словно говорят: «Мы холосты, в полном расцвете сил». Перед тем, как заявить об этом, самец седоголового щегла устраивается на видном месте. Подобрав перья, он приподнимает голову и в момент крика дважды дергает хвостом в вертикальной плоскости. Самец черноголового щегла принимает такую же позу, но когда издает свой сигнал, делает маятникообразные движения хвостом в горизонтальной плоскости.

Неодинаково было поведение птиц, неодинаковыми оказались и их сигналы. Они сильно отличались друг от друга по длительности и частоте. Разными были и сигналы, с помощью которых общаются самки и самцы, и крики недавно вылетевших из гнезда птенцов. Больше того, выяснилось, что и большинство нот в песнях щеглов на самом деле различны. Черноголовый свободнее переставляет слоги и мелодии. А у седоголового четче выделяются отдельные фразы. Ноты и слоги собираются в жестко фиксированные фразы, а перестановки идут целыми фразами. Видимо, поэтому от его песни и остается впечатление, что она более простая и резкая.

Анализ был завершен, затянувшемуся спору положен конец. Щеглы, без сомнения, относятся к разным видам. Но почему похожи некоторые их крики? О чем это говорит? Об одном: общем предке черноголового и седоголового щеглов. Вернее, о том, как он пел.

Вряд ли для кого‑нибудь будет откровением, что наблюдать за животными в их естественных местах обитания сложно. Но факт остается фактом, и особенно трудно приходится зоологам, когда объектами их исследований становятся редкие звери и животные, которые ведут скрытный образ жизни. Однако неужели нельзя найти выход и как‑то облегчить их работу? Совсем недавно выяснилось, что довольно просто многое можно узнать, если применять в полевых исследованиях биологии млекопитающих биоакустические методы.

До последнего времени ученые, годами скрупулезно собиравшие материал, были убеждены, что шакалы живут парами, а молодые звери остаются с родителями лишь до осени. И вдруг известие: мнение ошибочное. Как же так? Что служит основанием для подобного опровержения? Что? Вой.

Шакалы, живущие в заповеднике «Тигровая балка», и все их сородичи, обитающие в иных местах, поддерживают связь друг с другом с помощью воя, точнее – семейного воя. Потому что шакалий вой представляет собой перекличку одного из родителей со своими детенышами. При анализе звуков, издаваемых шакалами, было обнаружено, что вой состоит из трех частей. Оказавшись на большом расстоянии от дневки, первым начинает кричать взрослый шакал. Ему принадлежат первые две части воя, а дальше отвечают молодые или взрослый со щенками.

Обычно вой начинает звучать в начале лета и все чаще и чаще его можно слышать в последующие месяцы. Достигает максимума он в сентябре, однако звери оглашают своими звуками окрестности и позже. Когда ученые записали вой в середине февраля, выяснилось, что по структуре он был тем же. Снова раздавался вначале крик одного шакала, а ему с дневки или с ее ближайших окрестностей отвечали молодые. Это означало, что они по‑прежнему были со своими родителями. Но в какое тогда время молодые отделяются от взрослых шакалов? Дальнейшие наблюдения показали, что в первых числах июня, когда только что родившиеся щенки еще не выходят, можно опять услышать шакалий вой. Правда, звучит он уже иначе. Взрослые перекликаются с довольно крупными шакалами, которые тем не менее, отвечают им хором, но ответ их раздается далеко от дневки, т. е. кричат переярки, шакалы, родившиеся в прошлом году. А вскоре наступает период, когда на вой взрослого откликаются уже два хора: один звучит с дневки – это щенки, а в отдалении кричат их старшие братья и сестры. Лишь к началу июля переярки перестают отвечать своим родителям. Именно в этот момент они и выходят из‑под опеки взрослых.

Вой помог выяснить и некоторые подробности, связанные с питанием шакалов. Определяя по крику, где находится шакал, ученые установили, что во время сенокоса звери отправляются на охоту на выкосы. Скашивают новые участки – и шакалы меняют место охоты: там больше рептилий, насекомых, полевок.

Даже из этих нескольких примеров видно, какой выигрыш могут получить от содружества с биоакустикой такие науки, как систематика, эволюционная теория, экология. Биоакустика изучает, каким образом животные издают свои сигналы, как происходит их прием и анализ, а значит – она связана с морфологией и физиологией животных. Биоакустика занимается исследованием диалектов, географической изменчивости голосов животных. Это направление представляет интерес для зоогеографии. Немало точек соприкосновения у биоакустики и бионики – науки, посвященной совершенствованию современной техники на основе изучения биологических систем. Ведь прежде чем копировать природные модели, надо их всесторонне исследовать, знать, как они устроены и как работают.

Прототипами самых различных устройств, особенно датчиков информации, могут послужить органы чувств насекомых. Исключительно высокая чувствительность, помехоустойчивость, избыточность конструкции, низкая затрата энергии на работу – именно эти свойства органов чувств интересуют в первую очередь биоников. У насекомых чувствительность рецепторных клеток практически доведена до физического предела. Что же касается избыточности конструкции живых систем, она состоит в том, что разрушение части органа не выводит его из строя. А у насекомых это свойство сочетается еще с крайней миниатюрностью всех органов.

В последнее время все большее внимание инженеров привлекают и способы кодирования информации в звуковых сигналах животных, ее прием и анализ. Создателям сложных электронно‑вычислительных машин и самоорганизующихся систем нужны знания принципов обмена информацией между животными. А как скоро появятся малогабаритные надежные гидролокаторы и портативные приборы для ориентировки слепых, которые позволят им заранее узнавать о всяких препятствиях на пути и чувствовать себя уверенно, зависит от тех экспериментальных данных, которые будут получены при изучении эхолокации дельфинов.

Сейчас делаются попытки смоделировать локатор сов. Работа органа слуха этих птиц при охоте на мышей напоминает работу пассивного ультразвукового локатора, а сам слуховой аппарат представляет собой устройство, сходное с остронаправленной антенной с двумя нулевыми точками.

Много лет подряд ученые различных стран исследуют эхолокатор летучих мышей. Поразительная способность летучих мышей‑рыболовов обнаруживать добычу под водой уже давно не дает покоя военным специалистам США. Они хотят сконструировать радары, с помощью которых самолеты смогли бы «засекать» подводные лодки.

С первых лет возникновения радиовещания специалисты решают проблему: как выделить полезный сигнал на фоне искусственных и естественных помех? Разумеется, они достигли немалого, однако радиосвязь все время усложняется, и снова перед ними встает прежний вопрос. Вот отчего проявляется огромный интерес к способности животных несмотря на сильный шум, различные помехи слышать нужный сигнал, уметь его выделить порой среди хаоса звуков. А летучие мыши попадают в особое положение потому, что они рекордсмены среди многих своих сородичей. Эти зверьки способны обнаруживать полезный сигнал, если даже помехи превышают уровень сигнала в 30 раз.

Эхолокатор летучих мышей может прекрасно выделять нужный сигнал не только из шума. Он устойчив к взаимным помехам, т. е. не реагирует на звуки, издаваемые другими зверьками, которые охотятся рядом. Его отличает необыкновенная чувствительность при определении дальности и угловых координат цели. По всем этим параметрам локационный аппарат летучей мыши превосходит самые современные радиолокационные системы более чем в 100 раз. Прибавьте еще сюда его миниатюрность: весит он доли грамма, габарит – доли кубического сантиметра, расход энергии – ничтожный. Думаю, картина ясна.

Круг контактов биоакустики с другими науками с каждым годом расширяется. И, говоря об этом, было бы несправед ливо умолчать о лингвистике. Связи между биоакустикой и лингвистами тоже становятся все теснее. Интерес лингвистов понятен: они хотят найти истоки человеческого языка в языках животных, разобраться в истории возникновения языка человека. Стремительно развивается сейчас и одно из направлений семиотики – науки о знаковых системах в природе и обществе. Это направление, получившее название биосемиотики, или зоосемиотики, призвано исследовать системы сигнализации животных.

 

Беседы с цыплятами

 

 

Здесь как в сказке. Пойдешь направо – увидишь массу пушистых желтых комочков, которым несколько дней от роду. Пойдешь налево – увидишь, как чуткие «руки» огромной машины подхватывают яйца, собранные транспортерами в птичниках, просвечивают, определяют категорию, рассортировывают, ставят штамп и укладывают в рифленые лотки. А пойдешь прямо – попадешь в птичий родильный дом. И хотя вход туда посторонним воспрещен, заглянем все же на минуту. Интерьер, как положено, вроде ничего необычного. Вот стол оператора. А это что такое? Магнитофон? Но зачем он здесь?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо познакомиться с работами молодого ученого‑биоакустика Александра Васильевича Тихонова. Цель его экспериментов была проста: ускорить появление на свет цыплят.

О том, что у выводковых птиц наблюдается дружное вылупление птенцов, было известно. Опыты Тихонова показали: у птенцов домашней курицы и японской перепелки оно зависит от «щелкающих» звуков, которые начинают издавать эмбрионы в последние дни перед тем, как выбраться из скорлупы. Число звуков, издаваемых ими в секунду, было определенным. А что если увеличить это число? И яйца кур и перепелок стали «озвучивать» щелчками, которые раздавались чаще, чем положено. Услышав их, будущие цыплята стали «подстраиваться» к более высокому ритму, а в результате они появились на свет гораздо раньше, чем птенцы контрольной группы, где образовались микрогруппы со своими «лидерами», издававшими щелчки в обычном ритме.

Инкубатор, конечно, отличная наседка, он образцово «насиживает» яйца. Однако роль настоящей наседки не ограничивается этим. Она ведь еще «разговаривает» со своими будущими птенцами, причем особенно часто именно тогда, когда начинают подавать голос сами без пяти минут птенцы. Слух их перед вылуплением наиболее чувствителен к сигналам матери. Опыты показали, что если эмбрионы слышат сигнал курицы, которым она подзывает цыплят к корму, появляются они на свет гораздо дружнее. Значит, надо было заставить инкубатор еще и вести «беседы» с будущими цыплятами.

Что же дало птицефабрике практическое применение знания языка кур? Какой получился, как принято говорить в подобных случаях, экономический эффект?

Обычно в один инкубатор закладывают 8–10 тысяч яиц. Цыплята должны появиться через 21 день. Однако, когда яиц так много и снесены они не в одно время, период вылупления длится около трех суток. В «озвученном» инкубаторе срок сокращается до суток, т. е. в месяц экономится два дня, а в пересчете на год получается, что в каждом инкубаторе можно вывести лишнюю партию птенцов. Учитывая, что в среднем хозяйстве имеется три‑четыре инкубатора, чистый доход составляет 0,5 миллиона рублей в год. А если магнитофоны появятся на всех птицефабриках страны?

Есть еще два преимущества у «говорящего» инкубатора. Раз цыплята быстрее выбираются из яиц, они быстрее и покидают инкубатор. При обычном способе вместо положенных шести часов, которые цыплятам необходимы, чтобы обсохнуть, они просиживают в инкубаторе в условиях повышенной влажности гораздо дольше. Потом это иногда не лучшим образом отражается на их развитии. И последнее – при звуковой стимуляции у эмбрионов быстрее происходит втягивание желточного мешка, следовательно, у них меньше возникает инфекционных заболеваний.

Проблема управления поведением животных, пожалуй, одна из наиболее древних проблем, которые волнуют человечество. В наши дни она приобретает особое значение. В ее разработке заинтересованы сельское хозяйство и животноводство, лесное хозяйство и рыбная промышленность, медицина и многие другие отрасли народного хозяйства. И немалую роль в решении этой проблемы уже сейчас играет изучение голосов животных. Овладеть языком животных очень важно. Потому что нет более надежного способа управлять их поведением. Зная, о чем «говорят» животные, и обращаясь к ним на их языке, можно добиться фантастическх успехов. Пока биоакустика делает первые шаги, но и эти ее достижения в настоящее время очень многое дают людям.

Пчеловоды с давних пор были склонны считать, что звуки в общении пчел значат немало. Жужжание спокойно работающей семьи отличается от звуков той же семьи, чем‑нибудь встревоженной. Звуки, издаваемые пчелами перед тем, как ужалить, непохожи на звуки, издаваемые при проветривании улья. Однако только знание языка пчел дало возможность пчеловодам разобраться как следует в их жизни, позволило им при необходимости вмешиваться в их жизнь. Благодаря одному из устройств, сконструированному учеными, теперь можно заранее узнать, что пчелы собираются роиться. Микрофон и специально разработанная усилительная система улавливают звуки, автоматически опознают их и посылают в домик пасечника, предупреждая, что пора действовать, иначе рой будет упущен.

Зная структуру звуков, издаваемых пчелами, осами, шмелями, можно определить по их «разговору», какой микроклимат в их жилищах: температура, влажность, концентрация кислорода и углекислого газа.

Каждому пчеловоду известно, как трудно, в сущности почти невозможно, определить отношение пчел к матке, которую вводят в улей. Обычно это выясняется post factum: когда она погибнет. Однако по звукам, издаваемым пчелами, можно предугадать, каким образом будут развиваться события в улье. Если пчелы начнут издавать звуки, частота которых 165–240 герц, отношение их к новой матке положительное, если же частота звуков 300–340 герц – они относятся к ней отрицательно и надо принимать необходимые меры.

Вести контроль за жизнью пчел, конечно, нужно. А как обстоит дело с управлением их поведением? Когда пчелы слышат пение матки, активность их падает. Поэтому, если возникает потребность успокоить пчел или приостановить на время их полеты, в улье воспроизводят ее пение. Чтобы пчелы стали летать и опылять растения, которые они обычно посещают неохотно, с помощью специального устройства в улье создают звуковые помехи, а сигналы фуражиров, которые сообщают остальным пчелам о расстоянии до других растений, т. е. сигналы конкурентов, глушат. Но можно заставить пчел лететь к нужному месту и изменив информацию, содержащуюся в сообщениях фуражиров. Как мы узнали ранее, информация о расстоянии, которое пчелам надо преодолеть в поисках нектара или пыльцы, кодируется в длительности сигнала. Если по сообщению фуражиров расстояние это равно 200 метрам, то при увеличении длительности сигнала оно, естественно, станет больше и ничего не подозревающие пчелы полетят гораздо дальше, туда, куда нужно человеку.

Благодаря достижениям биоакустики «перевооружается» не только пчеловодство. Становится иным и промысловое рыболовство. Применение гидроакустических приборов произвело настоящий переворот в промысловой разведке. Эхолот и рыболокатор сейчас обычны в промышленном и научном флоте. Благодаря рыболокатору получают точные сведения о косяках рыб: их длине и высоте, расстоянии до них, плотности скопления. А чтобы определить, что же за рыба обнаружена, включают шумопеленгационную аппаратуру: она прослушивает звуки, издаваемые рыбами. Звукометристу остается дать заключение: сельдь, или треска, или скумбрия…

Быстроходную и пугливую скумбрию ловят кошельковым неводом. Но каждый раз оставались небольшие ворота, через которые часть рыбы уходила, что, разумеется, сказывалось на уловах. Как же предотвратить выход скумбрии из ворот невода? Вот вопрос, на который безуспешно пытались ответить специалисты. И вдруг неожиданно выяснилось, что на помощь могут прийти китообразные, вернее, их свисты. Исследования показали, что скумбрия, услышав эти звуки, старается уплыть подальше от хищника. Когда в воде стали воспроизводить сигналы китообразных, скумбрия, подойдя к воротам невода, испуганно уплывала обратно. Теперь рыболовецкие суда, ведущие промысел дальневосточной скумбрии, оснащены мощными излучателями, которые вмонтированы в корпус судна. Улов рыбы доходит до 2 тысяч центнеров на один замет.

Любому ясно, что в рыбоводном пруду кормить его обитателей надо так, чтобы они как можно лучше росли и развивались. Но проверить, съела рыба положенный корм или нет, – довольно сложно: надо обойти все кормушки, расставленные в пруду и, опустив туда сачок, убедиться самому в этом. Трудоемко да и результаты неточные. Но вот во Всесоюзном прудовом институте разработали очень интересное устройство – биоакустическую линию. И сразу многих проблем словно не бывало. 10 станций биоакустической линии всего за 6–10 минут определяют по звукам, которые издают карпы при питании, как быстро поедается корм. И это позволяет на основе объективных данных оперативно менять дозу кормления.

Каждую декаду в рыбоводных прудах принято отлавливать рыб для контроля. В результате большое количество обитателей пруда травмируется, у рыб наблюдаются стрессовые явления, итог – рост их на несколько дней замедляется. Чтобы избавить рыб от ненужных волнений, биоакустическую линию оснастили автоматической ловушкой. Помещается она на дне пруда, а фиксаторы ее через усилитель и счетчик биосигналов соединяют с гидрофоном. Как только рыба подходит к ловушке, уровень шума повышается, счетчик его регистрирует. Едва шум достигает нужного уровня, от счетчика подается сигнал на фиксаторы ловушки, которые и срабатывают. Рыба поймана, все остальное население пруда спокойно продолжает заниматься своими делами. Биоакустическая линия позволяет и значительно ускорить лов рыбы. Осенью, когда наступает время выловить всех карпов из пруда, их подманивают звуками питания вначале в зону биоакустической линии, а затем к водопуску.

Как предотвратить бессмысленную гибель ценной рыбы от взрывов при проведении сейсморазведки, строительстве гидротехнических сооружений, как отвлечь ее от всасывающих устройств землесосов? На эти вопросы тоже нашли ответ биоакустики. Недавно создана так называемая установка газовой детонации, излучающая низкочастотные звуки. Она может с успехом использоваться для отпугивания рыб.

Но расстанемся с рыбами, с ними теперь вроде бы все более или менее ясно. Перейдем к птицам.

Год назад была проделана интересная работа. Орнитологи решили проследить по имеющимся письменным источникам, какие птицы вредили сельскому хозяйству в глубокой древности. Оказалось, что еще в 1350 году до н. э. в египетском папирусе воробьи приводятся в перечне вредителей зерновых культур. О массовом повреждении зерновых культур сообщает Аристофан. Немало хлопот земледельцам южных районов Европы доставляли галки, они поедали зерно, следуя за сеялкой. Дрозды, белобровик и певчий, уничтожали плоды олив. Как серьезных вредителей озимых зерновых культур зимой Вергилий называет серого гуся и гуменника.

Когда сравнили птиц, причиняющих вред сельскому хозяйству в наши дни и в древности, выяснилось, что вкусы пернатых постоянны. Вот некоторые факты, которые наглядно показывают, как обстоит дело в настоящее время.

В северо‑восточных районах Югославии посевам подсолнечника вредят домовый, полевой воробьи, грач, обыкновенная и кольчатая горлицы. Птицы уничтожают в среднем 50–90 килограммов семян с гектара, что только по одному из районов Югославии составляет 8000 тонн. В виноградниках Южной Европы и Северной Африки птицы, в основном розовый и обыкновенный скворцы, съедают примерно третью часть урожая. Столько же скворцы уничтожают черешни и вишни в садоводческих хозяйствах Крыма. От птиц страдают посевы салата. В Чехословакии канареечный вьюрок уничтожает до 80 процентов маковых коробочек. На лесных питомниках зяблики, овсянки, воробьи поедают посеянные семена сосны, ели, липы и других пород деревьев.

Самым настоящим бедствием могут стать и стаи зимующих птиц. В октябре и ноябре стотысячные стаи скворцов и других мелких птиц появляются на улицах наших южных городов, а также Лондона, Берлина, Вашингтона… Иногда численность зимующих птиц в большом городе достигает 500 тысяч. Они портят крыши, памятники. Не безопасны они и в эпидемиологическом отношении.

Еще в глубокой древности люди пытались бороться с нашествиями птиц. В Египте, чтобы сберечь посевы, пернатых отпугивали шумом и криками их пойманных собратьев. В Бирме, Индии, Африке и сейчас пользуются инструментами, воспроизводящими специальные звуки, которых боятся птицы. С помощью всякого рода шумовых эффектов издавна старались избавиться от скворцов на виноградниках и в садах Южной Европы и Средней Азии.

В наше время для борьбы с птицами использовали автоматические ацетиленовые пушки, стрельбу из ружей, вспышки света, ловушки. Однако нужного эффекта не было. Что делать? Уничтожать птиц ядами? Но это не имеет никакого смысла. Во‑первых, не всегда, например в городах, это возможно. Во‑вторых, погибнут одни, а на их место могут прилететь другие. К тому же многие из птиц становятся вредными лишь в определенные сезоны и в определенных районах. В остальное время года они приносят людям огромную пользу. Большая стая розовых скворцов съедает за месяц до 100 тонн саранчи. Обыкновенный скворец – главный истребитель майского хруща. Один выводок уничтожает за месяц 10 тысяч майских хрущей и проволочников, не говоря уже о других вредных насекомых.

Первые положительные результаты в борьбе с птицами были получены в 1954 году. Американский ученый Губерт Фрингс, записав на магнитную ленту крики бедствия скворцов, воспроизвел их на местах ночевок этих птиц и увидел, что вскоре стаи поднялись в воздух и покинули город. Приблизительно в это же время стали отпугивать пернатых и с полей, виноградников, садов. Однако вскоре выяснилось, что не всегда можно избавиться от нежелательных птиц, используя их сигналы бедствия. Начались поиски. Постепенно был накоплен большой опыт. Оказалось, что на птиц не действуют крики бедствия, изданные их собратьями, долго содержавшимися в неволе. Имеет значение, и через какое время подают сигналы. Разумеется, обязательно надо учитывать, что в языке птиц есть диалекты. И другая немаловажная деталь – хоть информация и закодирована в определенных параметрах сигнала, важны еще и некоторые нюансы, уточняющие данную информацию.

Сейчас, по единодушному мнению ученых и практиков, акустический метод борьбы с птицами – один из перспективных. Трансляция криков из «словаря» птиц, а также установки, которые излучают электронные звуки, мешающие нормальному общению птиц, эффективно влияют на поведение пернатых, вынуждают их поступать, как надо человеку. Причем денежные затраты на подобное управление поведением птиц минимальны.

К помощи звуковых репеллентов прибегают во многих городах. В Филадельфии, чтобы птицы покинули места своих ночевок, перед закатом солнца начинали воспроизводить звуки, и в течение трех дней от 100 тысяч птиц осталось лишь 16. В Мюнхене результаты приблизительно аналогичные. В ФРГ, в районе Рейнланд‑Пфальц, где в гнездовой период собирается более 700 тысяч скворцов на 45 тысячах гектаров виноградников и вишневых садов, после трансляции криков бедствия, сигналов предупреждения и так называемых командных сигналов на месте оказалось максимум 5 процентов птиц. Не менее успешно отпугивают скворцов из садов, виноградников Молдавии, Казахстана. Распространено применение звуковых репеллентов в Прибалтике.

Птицы – не единственные животные, которые могут вредить сельскому и лесному хозяйству. Насекомые – еще больший бич. Ежегодно они уничтожают огромное количество зерновых продуктов. Но и на насекомых постепенно находят управу. Есть обнадеживающие результаты по борьбе с саранчой, веками совершающей свои опустошительные набеги. В одном из опытов, когда был воспроизведен призывный сигнал самца, к машине, на которой была установлена аппаратура, со всех сторон степи устремились самки.

Некоторых вредителей можно отпугивать с помощью «летучей мыши». Кукурузный точильщик, или кукурузный мотылек, относится к насекомым, на которых охотятся летучие мыши. Услышав ультразвуковые сигналы, кукурузные мотыльки сразу же улетают от врага. Зная это, ученые привезли на кукурузное поле специальную установку и звуковые лучи ее, имитирующие импульсы мышей, стали «прощупывать» поле. В результате потери от кукурузного точильщика на этом поле были в два раза меньше по сравнению с другими.

Антенны комаров, как известно, настроены на частоту колебаний, производимых крыльями самок. Это и используют для борьбы с ними. Комары слетаются к специальному генератору, работающему на частоте, к которой наиболее восприимчивы их органы слуха, и в мощном ультразвуковом поле погибают.

 

Ближе к природе

 

 

Недавно в Японии появился в продаже электронный прибор, который позволяет подслушивать «разговоры» рыб: специальное приспособление усиливает звуки, издаваемые обитателями морей, озер и рек. Создавая прибор, конструкторы думали о рыбаках, он должен был помогать им определить место, куда лучше забросить удочку. Но неожиданно выяснилось, что прибор этот покупают совсем не рыбаки. Люди, не проявляющие никакого интереса к рыбной ловле, вооружившись хитрым прибором, часами просто слушают рыбьи «разговоры». Узнав, как «говорят» рыбы в одном подводном царстве, они отправляются дальше и подслушивают, о чем идет речь у их соседей, а потом сравнивают, где же «разговоры» интереснее.

Этот пример очень показателен. В наш век расцвета техники, роста городов люди все чаще стремятся побыть хоть немного наедине с природой. Близость к природе изначальна, ее генетические истоки заложены в далеких пластах истории человечества. И тут уж ничего не поделаешь. Это одна сторона проблемы. А другая – в наш XX век выше становится экологическая культура: понимание человеком своего места в окружающей среде как частицы этой среды, частицы, наделенной разумом, интеллектом. Человек стал осознавать, что он должен научиться сочетать в себе и покорителя природы и ее защитника.

Движение за охрану природы в последние годы стало особенно мощным. И многие теперь берут в руки вместо обычного ружья фоторужье, вместо сетей и удочек – прибор для подслушивания рыбьих «разговоров», вместо капканов и ловушек – магнитофоны.

Побыть в лесу день – прекрасно, особенно если он проведен не бесцельно. Конечно, записать на магнитофон ту или иную песню птицы, крик зверя непросто: надо довольно много знать о них. Но тем радостнее будет удача, тем ближе станут «братья наши меньшие».

Когда‑то наши предки хорошо разбирались в голосах животных. А разве для нас с вами все потеряно?

 

 

[1] Герц используется в качестве единицы измерения частоты звука. Один герц соответствует одному колебанию в секунду.

 

[2] Бел – единица громкости, десятая доля его – децибел. Нижний предел интенсивности слышимого человеком звука называется порогом слышимости. Этот уровень интенсивности звука принят за 0 децибел.

 

[3] Шум поезда метро при движении – 85–90 децибел; болевой порог у человека – 130 децибел. Прекрасно слышащая сова перестает охотиться при шуме в 50 децибел.