Лучше всего прислать книгу по следующему адресу: Москва, Садовая, у Красных ворот, д. Е. В. Алексеевой для Конст. Серг. Алексеева.

 

Карточку вышлю, как только получу ее от фотографа. Вы знаете, как трудно иметь с ними дело, особенно теперь, летом, когда много света и они завалены работой и разными выездами из Москвы для снимков видов окрестностей и проч. Мы, актеры, в еще худших условиях. Во-первых, нами интересуются только во время сезона и по окончании его тотчас же забывают, и, во-вторых, мы не можем сделать заказа, так как фотографы считают грехом брать с нас плату и потому относятся к нашим заказам пренебрежительно. Трудно добиться от них толку, но я добьюсь и пришлю по указанному Вами адресу. Жена просит Вам кланяться, а я прошу Вас принять мой сердечный привет и лучшие пожелания на предстоящее время отдыха.

Уважающий и преданный

К. Алексеев

 

 

195*. В. В. Котляревской

 

VI-904

12 июня 1904

Любимовка  

 

 

Дорогая Вера Васильевна!

 

С неделю как выяснил почти, что я еду в Вильдунген, но не для себя, а для матери, которую мне придется туда везти. Хотел написать об этом и просить Вашего совета: где остановиться там, т. е. в какой гостинице? Нужно ли занимать там место заранее, или народу там бывает не так много, чтобы прибегать к этой крайней мере? Забыл и ближайший маршрут туда, забыл и имя доктора, к которому надо обратиться.

Мы думаем выехать в самом конце июня. Хотел обо всем этом писать по Вашему летнему адресу, но письмо осталось в Москве, а я расхворался и не могу ехать за ним в город из имения матери, где я теперь нахожусь. В надежде, что это письмо перешлют Вам по Вашему новому адресу, я и пишу Вам на Петербург.

 

Хочу поблагодарить от себя и сестры за Ваши хлопоты по поводу справок об учительнице. Спасибо и простите за хлопоты. Поблагодарите Сергея Митрофановича¹. Я не знаю его адреса.

Как Вы живете, что поделывает Нестор Александрович, как здоровье Ваших больных? Ничего об этом не знаю. Я переживаю реакцию переутомления после тяжелого сезона и все прихварываю и не могу взбодриться. Ровно ничего не делаю, даже гуляю мало и целые дни читаю все, что попадается под руки… нелепо, без системы, начиная с газет, детских книг и кончая философией и гастрономической книгой. Хочу писать свое руководство для молодых артистов, но рву написанное, еще раз убеждаюсь в том, что я литературная бездарность. Погода адская. Война мешает жить… Впереди, кроме Метерлинка, нет ни одной интересной новинки, и того и гляди 1/2 труппы заберут на войну. Становится стыдно, что в такое время ничего не делаешь, но не могу, устал… Метерлинк может выйти недурно, хотя играть его трудно, особенно "Слепцов". Переписываемся по поводу его с Вашим кумиром – Бальмонтом². Целую Ваши ручки, Нестору Александровичу жму руку и всем друзьям шлю поклоны. Не забывайте.

 

 

Преданный К. Алексеев

 

 

Если вздумаете писать, то по следующему адресу: Садовая, у Красных ворот, д. Алексеевой для К. С. Алексеева. Жена шлет поклоны.

А. П. Чехову

 

VI 1904 г.

Любимовка

 

 

20 июня 1904

 

 

Дорогой Антон Павлович!

Мы все и москвичи не имеем от Вас известий и волнуемся. Из открытого письма Ольги Леонардовны к жене мы знаем, что Вы хорошо доехали до Берлина, а далее… не знаем. Дай бог, чтобы Вы устроились хорошо и чтоб погода была не такая, как у нас. В Москве холод, ежедневные дожди и грозы, холодные ночи и, как Вы, вероятно, знаете из газет, был ужасный циклон, натворивший много бед. Он прошел от Подольска к Ярославлю. Задел Люблино (около Царицына), Лефортовскую часть, Сокольники, Мытищи (около нас) и т. д. От столетнего парка в Люблине не осталось ни одного дерева. Почти со всех дач сорваны крыши, а некоторые разрушены. Многие деревни срыты до основания. Лошади, коровы, экипажи, бревна, крыши летали в воздухе. В Мытищах ураган подхватил 8-летнего мальчика. Его нашли живым в Сокольниках (около 10-15 верст). Были и комические случаи. Ветер ворвался в квартиру нотариуса или судьи. Там ураган переломал всю мебель, отворил все шкафы и по всему кварталу разбросал деловые бумаги и протестованные векселя. Карету с Иверской опрокинуло, и икону доставили в ближайший полицейский участок. Там, вероятно, составлен протокол. К счастью, сравнительно мало убитых и раненых. Убитых насчитывают, около 100, a раненых немного более. Меня не было в Москве в этот день. Я был в Старой Руссе. Первые, краткие сообщения об урагане я узнал в дороге. Судя по ним, можно было предположить, что ураган задел и Любимовку и Яузский участок (где живет теперь мать)… Я провел пренеприятную ночь в вагоне и с большим трепетом подъезжал к дому. К счастью, у нас все благополучно. Была только гроза с градом, величиной в большой орех. В Москве падали куски льда весом в 1-11/2 фунта.

 

В конце июня я выезжаю за границу с матерью. Вероятно, поедем в Contrexeville¹. Все это время я чувствовал себя очень плохо. Вероятно, реакция после сезона: слабость, плохой сон, склонность к простуде, нервность и т. д. Последнее время стал чувствовать себя лучше. Жена полнеет и очень сильно. Чувствует себя лучше. О театральных не знаю ничего. Пока, кажется, никого еще не забрали в солдаты. Собинова взяли и, говорят, отправят на войну. Стахович в Ляояне и писем не пишет, получаем только открытки. Он здоров. В Старой Руссе ожидают гастролей Марии Федоровны². Она будет играть "Бесприданницу", "Потонувший колокол", "Три сестры", "Мещан" (Елену), "Снег", "Звезды" (Бара), "Одинокий путь" (Шницлера), "Цену жизни", "Одиноких", "На дне" и пр. и пр.