Оскар Уайлд. Портрет Дориана Грея

Оскар Уайлд. Портрет Дориана Грея

ПРЕДИСЛОВИЕ

Художник -- тот, кто создает прекрасное.

Раскрыть людям себя и скрыть художника -- вот к чему стремится

Искусство.

Критик -- это тот, кто способен в новой форме или новыми средствами

Передать свое впечатление от прекрасного.

Высшая, как и низшая, форма критики -- один из видов автобиографии.

Те, кто в прекрасном находят дурное, -- люди испорченные, и притом

Испорченность не делает их привлекательными. Это большой грех.

Те, кто способны узреть в прекрасном его высокий смысл, -- люди

Культурные. Они не безнадежны.

Но избранник -- тот, кто в прекрасном видит лишь одно: Красоту.

Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные

Или написанные плохо. Вот и все.

Ненависть девятнадцатого века к Реализму -- это ярость Калибана,

Увидевшего себя в зеркале.

Ненависть девятнадцатого века к Романтизму -- это ярость Калибана, не

Находящего в зеркале своего отражения.

Для художника нравственная жизнь человека -- лишь одна из тем его

Творчества. Этика же искусствав совершенном при- менении несовершенных

Средств.

Художник не стремится что-то доказывать. Доказать можно даже

Неоспоримые истины.

Художник не моралист. Подобная склонность художника рождает

Непростительную манерность стиля.

Не приписывайте художнику нездоровых тенденций: ему дозволено

Изображать все.

Мысль и Слово для художника -- средства Искусства.

Порок и Добродетель -- материал для его творчества.

Если говорить о форме, -- прообразом всех искусств является искусство

Музыканта. Если говорить о чувстве -- искусство актера.

Во всяком искусстве есть то, что лежит на поверхности, и символ.

Кто пытается проникнуть глубже поверхности, тот идет на риск.

И кто раскрывает символ, идет на риск.

В сущности, Искусство -- зеркало, отражающее того, кто в него

Смотрится, а вовсе не жизнь.

Если произведение искусства вызывает споры, -- значит, в нем есть нечто

Новое, сложное и значительное.

Пусть критики расходятся во мнениях, -- художник остается верен себе.

Можно простить человеку, который делает нечто полезное, если только он

Этим не восторгается. Тому же, кто создает бесполезное, единственным

Оправданием служит лишь страстная любовь к своему творению.

Всякое искусство совершенно бесполезно.

Оскар Уайльд

ГЛАВА I

Густой аромат роз наполнял мастерскую художника, а когда в саду

Поднимался летний ветерок, он, влетая в открытую дверь, приносил с собой то

Пьянящий запах сирени, то нежное благоухание алых цветов боярышника.

С покрытого персидскими чепраками дивана, на котором лежал лорд Генри

Уоттон, куря, как всегда, одну за другой бесчисленные папиросы, был виден

Только куст ракитника -- его золотые и душистые, как мед, цветы жарко пылали

На солнце, а трепещущие ветви, казалось, едва выдерживали тяжесть этого

Сверкающего великолепия; по временам на длинных шелковых занавесях

Громадного окна мелькали причудливые тени пролетавших мимо птиц, создавая на

Миг подобие японских рисунков, -- и тогда лорд Генри думал о желтолицых

Художниках далекого Токио, стремившихся передать движение и порыв средствами

Искусства, по природе своей статичного. Сердитое жужжание пчел,

Пробиравшихся в нескошенной высокой траве или однообразно  и настойчиво

Круживших над осыпанной золотой пылью кудрявой жимолостью, казалось, делало

Тишину еще более гнетущей. Глухой шум Лондона доносился сюда, как гудение

Далекого органа.

Посреди комнаты стоял на мольберте портрет молодого человека

Необыкновенной красоты, а перед мольбертом, немного поодаль, сидел и

Художник, тот самый Бэзил Холлуорд, чье внезапное исчезновение несколько лет

Назад так взволновало лондонское общество и вызвало столько самых

Фантастических предположений.

Художник смотрел на прекрасного юношу, с таким искусством отображенного

Им на портрете, и довольная улыбка не сходила с его лица. Но вдруг он

Вскочил и, закрыв глаза, прижал пальцы к векам, словно желая удержать в

Памяти какой-то удивительный сон и боясь проснуться.

-- Это лучшая твоя работа, Бэзил, лучшее из всего того, что тобой

Написано, -- лениво промолвил лорд Генри.Непременно надо в будущем году

Послать ее на выставку в Гровенор. В Академию не стоит: Академия слишком

Обширна и общедоступна. Когда ни придешь, встречаешь там столько людей, что

Не пошлю.

Удивленно подняв брови, лорд Генри посмотрел на Бэзила сквозь голубой

Папиросы.

-- Никуда не пошлешь? Это почему же? По какой такой причине, мой милый?

Чудаки, право, эти художники! Из кожи лезут, чтобы добиться известности, а

когда слава приходит, они как будто тяготятся ею. Как это глупо! Если

Много самого себя.

Лорд Генри расхохотался, поудобнее устраиваясь на диване.

-- Ну вот, я так и знал, что тебе это покажется смешным. Тем не менее

Это истинная правда.

-- Слишком много самого себя? Ей-богу, Бэзил, я не подозревал в тебе

Подходя к Холлуорду.

-- Да. Я не хотел называть его имя...

-- Но почему же?

-- Как тебе объяснить... Когда я очень люблю кого-нибудь, я никогда

На часы.

-- Ну, к сожалению, мне пора, Бэзил, -- сказал он.-- Но раньше, чем я

Его выставлять.

Лорд Генри расхохотался.

-- И что же это за тайна? -- спросил он.

-- Так и быть, расскажу тебе, -- начал Холлуорд как-то смущенно.

-- Нус? Я сгораю от нетерпения, Бэзил, -- настаивал лорд Генри,

Поглядывая на него.

-- Да говорить-то тут почти нечего, Гарри... И вряд ли ты меня поймешь.

Пожалуй, даже не поверишь.

Лорд Генри только усмехнулся в ответ и, наклонясь, сорвал в траве

Розовую маргаритку.

-- Я совершенно уверен, что пойму, -- отозвался он, внимательно

Цивилизованного человека.

В гостиной леди Брэндон я минут десять беседовал с разряженными в пух и

прах знатными вдовами и с нудными академиками, как вдруг почувствовал на

Это патент на бессмертие.

И вдруг я очутился лицом к лицу с тем самым юношей, который с первого

Заметил Холлуорд.

-- Дорогой мой, она стремилась создать у себя "салон", но получился

Друг, а просто приятель?

-- Дорогой мой Бэзил, ты для меня гораздо больше, чем "просто

приятель".

-- И гораздо меньше, чем друг? Значит, что-то вроде брата, не так ли?

-- Ну, нет! К братьям своим я не питаю нежных чувств. Мой старший брат

Искусство.

-- Дориан для меня теперь -- все мое искусство, -- сказал художник

Лорд Генри.

-- Потому что я невольно выразил в этом портрете ту непостижимую

Только один летний день.

-- Летние дни долги, Бэзил, -- сказал вполголоса лорд Генри.-- И, быть

Повернулся к Холлуорду.

-- Знаешь, я сейчас вспомнил...

-- Что вспомнил, Гарри?

-- Вспомнил, где я слышал про Дориана Грея.

-- Где же? -- спросил Холлуорд, сдвинув брови.

-- Не смотри на меня так сердито, Бэзил. Это было у моей тетушки, леди

Саду.

-- Ага, теперь тебе волейневолей придется нас познакомить! -- со смехом

Воскликнул лорд Генри.

Художник повернулся к лакею, который стоял, жмурясь от солнца.

-- Попросите мистера Грея подождать, Паркер: я сию минуту приду.

Лакей поклонился и пошел по дорожке к дому. Тогда Холлуорд посмотрел на

Лорда Генри.

-- Дориан Грей -- мой лучший друг, -- сказал он.-- У него открытая и

Воли.

-- Что за глупости! -- с улыбкой перебил лорд Генри и, взяв Холлуорда

Не знал, что у вас гость.

-- Знакомьтесь, Дориан, это лорд Генри Уоттон, мой старый товарищ по

университету. Я только что говорил ему, что вы превосходно позируете, а вы

своим брюзжанием все испортили!

-- Но ничуть не испортили мне удовольствия познакомиться с вами, мистер

Ее жертв.

-- Как раз теперь я у леди Агаты на плохом счету, -- отозвался Дориан с

Нашуметь за двоих.

-- Такое мнение крайне обидно для нее и не очень-то лестно для меня, --

Если я попрошу тебя уйти?

Лорд Генри с улыбкой посмотрел на Дориана.

-- Уйти мне, мистер Грей?

-- Ах нет, лорд Генри, пожалуйста, не уходите! Бэзил, я вижу, сегодня

Всех, кроме него самого.

Лорд Генри взял шляпу и перчатки.

-- Несмотря на твои настояния, Бэзил, я,  к сожалению, должен вас

Если бы вы меня не застали.

-- Бэзил, -- воскликнул Дориан Грей, -- если лорд Генри уйдет, я тоже

уйду! Вы никогда рта пе раскрываете во время работы, и мне ужасно надоедает

стоять на подмостках и все время мило улыбаться. Попросите его не уходить!

-- Оставайся, Гарри. Дориан будет рад, и меня ты этим очень обяжешь, --

Влияние.

Дориан Грей с видом юного мученика взошел на помост и, сделав

Художник.

Поглощенный своей работой, он ничего не слышал и только подметил на

Из глубины его существа.

Да, он чувствовал, что несколько слов, сказанных этим другом Бэзила,

Что-либо весомее слов?

Да, в ранней юности он, Дориан, не понимал некоторых вещей. Сейчас он

Этого?

Лорд Генри с тонкой усмешкой наблюдал за ним. Он знал, когда следует

Наступившего молчания.

-- Бэзил, я устал стоять, -- воскликнул вдруг Дориан, -- Мне надо

побыть на воздухе, в саду. Здесь очень душно!

-- Ах, простите, мой друг! Когда я пишу, я забываю обо всем. А вы

Ему верить.

-- Ну, ну, в душе вы отлично знаете, что поверили всему, -- сказал лорд

Как хорош.

Выйдя в сад, лорд Генри нашел Дориана у куста сирени: зарывшись лицом в

В углу сада.

-- Для вас это очень важно, мистер Грей.

-- Почему же?

-- Да потому, что вам дана чудесная красота молодости, а молодость --

Стебельке.

Неожиданно в дверях мастерской появился Холлуорд и энергичными жестами

Генри.

-- Если так, пусть наша дружба будет капризом, -- шепнул он, краснея,

Длинной кисти.

-- Готово! -- воскликнул он наконец и, нагнувшись, подписал свое имя

Мистер Грей, и судите сами.

Юноша вздрогнул, как человек, внезапно очнувшийся от сна.

-- В самом деле кончено? -- спросил он, сходя с подмостков.

-- Да, да. И вы сегодня прекрасно позировали. Я вам за это бесконечно

Благодарен.

-- За это надо благодарить меня, -- вмешался лорд Генри.-- Правда,

Мистер Грей?

Дориан, не отвечая, с рассеянным видом, прошел мимо мольберта, затем

Мне.

-- Я не могу его продать, Гарри. Он не мой.

-- А чей же?

-- Дориана, разумеется, -- ответил художник.

-- Вот счастливец!

-- Как это печально! -- пробормотал вдруг Дориан Грей, все еще не

отводя глаз от своего портрета.-- Как печально! Я состарюсь, стану противным

Раздражен, лицо его пылало.

-- Да, да, -- продолжал Дориан.-- Я вам не так дорог, как ваш

Пожал плечами.

-- Это заговорил настоящий Дориан Грей, вот и все.

-- Неправда.

-- А если нет, при чем же тут я?

-- Тебе следовало уйти, когда я просил тебя об этом.

-- Я остался по твоей же просьбе, -- возразил лорд Генри.

-- Гарри, я не хочу поссориться разом с двумя моими близкими

друзьями... Но вы оба сделали мне ненавистной мою лучшую картину. Я ее

Омрачила жизнь всем нам.

Дориан Грей поднял голову с подушки и, бледнея, заплаканными глазами

Иметь, а мне очень хочется.

-- Бэзил, я вам никогда не прощу, если вы его отдадите не мне! --

воскликнул Дориан Грей.-- И я никому не позволю обзывать меня "глупым

мальчиком".

-- Я уже сказал, что дарю портрет вам, Дориан. Я так решил еще прежде,

Чем начал его писать.

-- А на меня не обижайтесь, мистер Грей, -- сказал лорд Генри.-- Вы

Красочного, кроме порока.

-- Право, Гарри, тебе не следует говорить таких вещей при Дориане!

-- При котором из них? При том, кто наливает нам чай, или том, что на

Портрете?

-- И при том, и при другом.

-- Я с удовольствием пошел бы с вами в театр, лорд Генри, -- промолвил

Дориан.

-- Прекрасно. Значит, едем. И вы с нами, Бэзил?

-- Нет, право, не могу. У меня уйма дел.

-- Ну, так мы пойдем вдвоем -- бь! и я, мистер Грей.

-- Как я рад!

Художник, закусив губу, с чашкой в руке подошел к портрету.

-- А я останусь с подлинным Дорианом, -- сказал он грустно.

-- Так, повашему, это -- подлинный Дориан? -- спросил Дориан Грей,

У меня, пообедаем вместе.

-- Не могу, Бэзил.

-- Почему?

-- Я же обещал лорду Генри пойти с ним.

-- Думаете, он станет хуже относиться к вам, если вы не сдержите слова?

Недовольство этой газетой

-- А, Гарри! -- сказал почтенный старец.-- Что это ты так рано? Я

Из дому.

-- Поверьте, дядя Джордж, меня привели к вам в такой ранний час

Все.

-- Да, -- согласился лорд Генри, поправляя цветок в петлице.-- А с

Бесполезными.

-- Ну что ж, от меня ты можешь узнать все, что есть в любой Синей книге

Седые косматые брови.

-- Вот это-то я и пришел у вас узнать, дядя Джордж. Впрочем, кто он,

Меня очень интересует.

-- Внук Келсо! -- повторил старый лорд.-- Внук Келсо... Как же, как же,

Красивый малый.

-- Да, очень красивый, -- подтвердил лорд Генри.

-- Надеюсь, он попадет в хорошие руки, -- продолжал лорд Фермор.-- Если

Недостаточно хороши?

-- Видите ли, дядя Джордж, жениться на американках теперь очень модно.

-- Ну а я -- за англичанок и готов спорить с целым светом! -- Лорд

Там для женщин -- рай.

-- Так оно и есть. Потому-то они, подобно праматери Еве, и стремятся

Новый протеже.

-- Гм!.. Так вот что, Гарри: передай своей тетушке Агате, чтобы она

Отличительная черта.

Старый джентльмен одобрительно хмыкнул и позвонил лакею, чтобы тот

Проводил гостя.

Лорд Генри прошел пассажем на Берлингтонстрит и направился к

Претерпеть родовые муки.

...Как обворожителен был Дориан вчера вечером, когда они обедали вдвоем

в клубе! В его ошеломленном взоре и приоткрытых губах читались тревога и

Укоризненно качая головой.

Он извинился, тут же придумав какое-то объяснение, и, сев на свободный

Имел сказать.

Соседкой лорда Генри за столом была миссис Ванделер, одна из давнишних

Освободиться.

-- Мы говорим о бедном Дартмуре, -- громко сказала лорду Генри

Объявил сэр Томас Бэрдон.

-- А мой дядя утверждает, что свининой, сэр Томас.

-- Что это еще за "убогий" товар? -- осведомилась герцогиня, в

Ничего не говорит серьезно.

-- Когда была открыта Америка...-- начал радикал -- и дальше пошли

Выбор потрепанных острот.

-- Вот как! А куда же отправляются после смерти дурные американцы? --

Поинтересовалась герцогиня.

-- В Америку, -- пробормотал лорд Генри. Сэр Томас сдвинул брови.

-- Боюсь, что ваш племянник предубежден против этой великой страны, --

Глупостей.

-- Какой ужас! -- воскликнул лорд Генри.-- Я еще могу примириться с

Побагровев.

-- А я вас понял, лорд Генри, -- с улыбкой пробормотал мнстер Эрскин.

-- Парадоксы имеют свою прелесть, но...-- начал баронет.

-- Разве это был парадокс? -- спросил мистер Эрскин.-- А я и не

догадался... Впрочем, может быть, вы правы. Ну, так что же? Правда жизни

Правильно судить о ней.

-- Господи, как мужчины любят спорить! -- вздохнула леди Агата.-- Никак

Нравится.

-- А я хочу, чтобы он играл для меня, -- смеясь, возразил лорд Генри и,

Агата.

-- Я сочувствую всему, кроме людского горя.-- Лорд Генри пожал

Томас, качая головой.

-- Несомненно, -- согласился лорд Генри.-- Ведь это -- проблема

Рассмеялся.

-- Я ничего не желал бы менять в Англии, кроме погоды, и вполне

Ванделер.

-- Громадная ответственность! -- поддержала ее леди Агата. Лорд Генри

Пути.

-- Вы меня очень утешили, -- проворковала герцогиня.-- До сих пор,

Ее на практике.

-- Теория опасная! -- процедил сэр Томас сквозь плотно сжатые губы. А

Молча.

-- Да, -- продолжал лорд Генри.-- Это одна из великих тайн жизни. В

Чана.

То была блестящая и оригинальная импровизация. Лорд Генри чувствовал,

Генри.

-- О, это очень мило с вашей стороны, но и очень дурно, -- воскликнула

Напишете что-нибудь?

-- Я слишком люблю читать книги, мистер Эрскин, и потому не пишу их.

Какую-нибудь ересь?

-- Да, безусловно. На мой взгляд, вы -- человек чрезвычайно опасный, и

Сохранилось.

-- С большим удовольствием. Сочту за счастье побывать в Тредли, где

Дотронулся до его руки.

-- Можно и мне с вами?

-- Но вы, кажется, обещали навестить Бэзила Холлуорда?

-- Мне больше хочется побыть с вами. Да, да, мне непременно надо пойти

Резкий голос.

Дориан поспешно обернулся и вскочил.

-- Простите! Я думал...

-- Вы думали, что это мой муж. А это только его жена, -- разрешите

Ним в опере.

Говоря это, она как-то беспокойно посмеивалась и внимательно смотрела

Нее в манию.

-- Вероятно, на "Лоэнгрине", леди Генри?

-- Да, на моем любимом "Лоэнгрине". Музыку Вагнера я предпочитаю всякой

Грей?

Тот же беспокойный и отрывистый смешок сорвался с ее узких губ, и она

Подлинной ценности.

-- Как ни жаль, мне придется вас покинуть! -- объявила леди Генри,

Разочарование.

  -- Вряд ли я когда-нибудь женюсь, Гарри. Я слишком влюблен. Это тоже

Проповедуете.

-- В кого же это вы влюблены? -- спросил лорд Генри после некоторого

Молчания.

 -- В одну актрису, -- краснея, ответил Дориан Грей. Лорд Генри пожал

Плечами.

-- Довольно банальное начало.

-- Вы не сказали бы этого, если бы видели ее, Гарри.

-- Кто же она?

-- Ее зовут Сибила Вэйн.

-- Никогда не слыхал, о такой актрисе.

-- И никто еще не слыхал. Но когда-нибудь о ней узнают все. Она

Гениальна.

-- Мой мальчик, женщины не бывают гениями. Они -- декоративный пол. Им

Воскликнул Дориан Грей.

-- Наоборот, глубоко чувствующим.

-- Как так?

-- Мой мальчик, поверхностными людьми я считаю как раз тех, кто любит

Рассказывайте дальше.

-- Так вот -- я очутился в скверной, тесной ложе у сцены, и перед

Размалеванными лицами.

-- Не презирайте крашеные волосы и размалеванные лица, Дориан! В них

Поверять все.

-- Да, Гарри, пожалуй, вы правы. Я ничего но могу от вас скрыть. Вы

Что меня это не интересует.

-- И правильно сделали. В чужих драмах есть что-то безмерно жалкое.

-- Меня интересует только сама Сибила. Какое мне дело до ее семьи и

Удивленно возразил Дориан.

-- Да, но вы всегда бессовестно опаздываете.

-- Что поделаешь! Я должен видеть Сибилу каждый вечер, хотя бы в одном

Играет Джульетту.

-- Отлично. Встретимся в восемь в "Бристоле". Я привезу Бэзила.

-- Только не в восемь, Гарри, а в половине седьмого. Мы должны попасть

Написать ему?

   -- Милый Бэзил! Вот уже целую неделю я не показывался ему на глаза. Это

Как их слияние.

Лорд Генри задавал  себе вопрос, сможет ли когда-нибудь психология

Вэйн.

ГЛАВА V

-- Мама, мама, я так счастлива! -- шептала девушка, прижимаясь щекой к

Денег.

-- Мистер Айзекс дал нам вперед пятьдесят фунтов, чтобы мы могли

Возразила мать.

Сибила откинула голову и рассмеялась.

-- Он нам больше не нужен, мама. Теперь нашей жизнью будет

Словам что-то жутконелепое.

Девушка снова рассмеялась. Радость плененной птицы звенела в ее смехе.

Мечтой.

Узкогубая мудрость взывала к ней из обтрепанного кресла, проповедуя

Дыхание.

Мудрость между тем переменила тактику и заговорила о необходимости

проверить, навести справки... Этот молодой человек, должно быть, богат. Если

так, надо подумать о браке... Но волны житейской хитрости разбивались об уши

Губы, и улыбалась.

Вдруг она почувствовала потребность заговорить. Насыщенное словами

Молчание тревожило ее.

-- Мама, мама, -- воскликнула она.-- За что он так любит меня? Я знаю,

Принца?

Лицо старой женщины побледнело под толстым слоем дешевой пудры, сухие

И поцеловала.

-- Прости, мамочка! Знаю, тебе больно вспоминать об отце. Это потому,

что ты горячо его любила. Ну, не будь же так печальна! Сегодня я счастлива,

Интересное зрелище.

-- Ты могла бы оставить и для меня несколько поцелуев, Сибила, --

Пальто.

-- Ну, ладно, -- сказал Джеймс после минутного колебания.-- Только ты

Одевайся поскорее.

Сибила выпорхнула из комнаты, и слышно было, как она поет, взбегая по

Необъяснимой сдачей.

-- Дай бог, чтобы тебе понравилась жизнь моряка, Джеймс, -- начала

Оберегаю.

  -- Я слышал, что какой-то господин каждый вечер бывает в театре и ходит

Цветы.

-- Но ты даже имени его не знаешь! -- сказал юноша резко.

-- Нет, не знаю, -- с тем же безмятежным спокойствием ответила мать.--

Всем бросается в глаза.

Джеймс проворчал что-то себе под нос, барабаня пальцами по стеклу. Он

Дело?

-- Ни в чем, -- сказал Джеймс.-- Не все же смеяться, иной раз надо и

Что мы их прощаем.

Мать! Джеймсу давно хотелось задать ей один вопрос -- вопрос, который

Убью его.

Сибила в ужасе посмотрела на брата. А он еще раз повторил свои слова.

Пошел за нею.

Когда они дошли до статуи Ахилла, девушка обернулась. Она с сожалением

Он терпеть не может сцен.

И они простились в комнате Сибилы. В сердце юноши кипела ревность и

Огонь.

-- Мама, я хочу задать тебе один вопрос, -- начал он. Мать молчала, ее

Глаза забегали по сторонам.

-- Скажи мне правду, я имею право знать: ты была замужем за моим отцом?

У миссис Вэйн вырвался глубокий вздох. То был вздох облегчения.

Грубо и просто.

-- Значит, он был подлец? -- крикнул юноша, сжимая кулаки. Мать

Покачала головой.

-- Нет. Я знала, что он не свободен. Но мы крепко любили друг друга.

Нуждаются в побелке.

-- Дориан Грей собирается жениться, -- сказал лорд Генри, внимательно

Глядя на Холлуорда.

Холлуорд вздрогнул и нахмурился.

-- Дориан! Женится! -- воскликнул он.-- Не может быть!

-- Однако это сущая правда.

-- На ком же?

-- На какой-то актриске.

-- Что-то мне не верится. Дориан не так безрассуден.

-- Дориан настолько умен, мой милый Бэзил, что не может время от

Интересно понаблюдать его.

-- Ты все это говоришь не всерьез, Гарри. Ведь, если жизнь Дориана

Чем хочешь казаться.

Лорд Генри расхохотался.

-- Все мы готовы верить в других по той простой причине, что боимся за

Красив.

-- Желаю вам большого счастья на всю жизнь, Дориан, -- сказал

Порядку.

 -- Да тут и рассказывать почти нечего, -- отозвался Дориан, когда они

Холлуорд.

-- А сегодня вы с ней виделись? -- спросил лорд Генри. Дориан Грей

Покачал головой.

-- Я оставил ее в Арденнских лесах -- и встречу снова в одном из садов

Вероны.

Лорд Генри в задумчивости отхлебнул глоток шампанского.

-- А когда же именно вы заговорили с нею о браке, Дориан? И что она

Через стол на Дориана.

-- Дориан на меня никогда не сердится, -- возразил он.-- Я задал ему

Гарри.

-- Единственное, что стоит возвести в теорию, это наслаждение, --

Наслаждение.

-- Я теперь знаю, что такое наслаждение, -- воскликнул Дориан Грей.--

Нас.

-- Вот это совершенно верно, Дориан! -- воскликнул Холлуорд.

-- Есть ли что абсолютно верное на свете? -- возразил лорд Генри.

-- Да, есть, Гарри, -- сказал Дориан Грей.-- Вы же не станете отрицать,

Хватает смелости совершить.

-- Вздор вы говорите, Гарри! -- воскликнул молодой человек, зажигая

До сих пор.

-- Я все изведал и узнал, -- возразил лорд Генри, и глаза его приняли

Доносилось щелканье пробок.

-- Ив таком месте вы нашли свое божество! -- сказал лорд Генри.

-- Да, -- отозвался Дориан Грей.-- Здесь я нашел ее, богиню среди

Что и я.

-- Из той же плоти и крови? Ну, надеюсь, что нет! -- воскликнул лорд

Неискренним.

Дориан Грей смотрел, слушал -- и лицо его становилось все бледнее. Он

Разочарованы.

Понимая, однако, что подлинный пробный камень для всякой актрисы,

Была совершенно бездарна.

Даже некультурная публика задних рядов и галерки утратила всякий

Всему безучастна.

Когда окончилось второе действие, в зале поднялась буря шиканья. Лорд

Генри встал и надел пальто.

-- Она очень красива, Дориан, -- сказал он.-- Но играть не умеет.

Пойдемте!

-- Нет, я досижу до конца, -- возразил Дориан резко и с горечью.-- Мне

Обоих.

-- Дорогой мой, мисс Вэйн, наверное, сегодня нездорова, -- перебил его

Искусства.

-- И любовь и искусство -- только формы подражания, -- сказал лорд

Скучно. Да и мне тоже.

Сибила, казалось, не слушала его. Она была в каком-то экстазе счастья,

Цветок, лежала она на полу.

-- Дориан, Дориан, не покидайте меня! -- шептала она с мольбой.-- Я так

Разочаровали.

Сибила тихо плакала и ничего не отвечала, но подползла ближе. Она, как

Воздухе.

В большом золоченом венецианском фонаре, некогда похищенном, вероятно,

Же это могло значить?

Дориан протер глаза и, подойдя к портрету вплотную, снова стал

Него не существует.

Ну а портрет? Как тут быть? Портрет храпит тайну его жизни и может всем

Теперь на это полотно?

Нет, нет, все это только обман чувств, вызванный душевным смятением. Он

Невозможного.

И Дориан решил вернуться к Сибиле Вэйн, загладить свою вину. Он женится

Его.

Он вышел в сад, на лужайку, и жадно вдохнул всей грудью свежий утренний

Окна.

-- Вы сегодня хорошо выспались, мосье, -- сказал он c улыбкой.

-- А который час, Виктор? -- сонно спросил Дориан.

-- Четверть второго, мосье.

-- Ого, как поздно! -- Дориан сел в постели и, попивая чай, стал

Портрет, -- и он вздрогнул.

-- Мосье холодно? -- спросил лакей, подававший ему в эту минуту

Молча.

-- Кто бы ни пришел, меня нет дома, Виктор, -- сказал он наконец со

Жизни.

Что же -- отодвинуть его? А не лучше ли оставить на месте? Зачем

Незачем и беспокоиться.

Ну а если по роковой случайности чей-либо посторонний глаз заглянет за

Лицом к лицу с самим собой.

Да, сомнений быть не могло: портрет изменился.

Позднее Дориан частои всякий раз с немалым удивлением -- вспоминал, что

Собственную душу.

Пробило три часа, четыре. Прошло еще полчаса, а Дориан не двигался с

Вы вздумали запираться?

Дориан сначала не отвечал и не трогался с места. Но стук повторился,

Дверь.

-- Ужасно все это неприятно, Дориан, -- сказал лорд Генри, как только

Самого себя.

-- Я очень, очень рад, Дориан, что вы так отнеслись к этому. Я боялся,

Золотые кудри.

-- Через все это я уже прошел, -- отозвался Дориан, с улыбкой тряхнув

Уродливой.

-- Какая прекрасная эстетическая основа нравственности, Дориан!

Моей женой.

-- Вашей женой? Дориан! Да разве вы не получили моего письма? Я его

Жизнь на куски.

-- Так вы ничего еще не знаете?

-- О чем?

Лорд Генри прошелся по комнате, затем, сев рядом с Дорианом, крепко

Сжал его руки в своих.

-- Дориан, в письме я... не пугайтесь... я вам сообщал, что Сибила

Вэйн... умерла.

Горестный крик вырвался у Дориана. Он вскочил и высвободил руки из рук

Лорда Генри.

-- Умерла! Сибила умерла! Неправда! Это ужасная ложь! Как вы смеете

лгать мне!

-- Это правда, Дориан, -- сказал лорд Генри серьезно.-- Об этом

Сердца? Как вы думаете?

-- Назвать вас человеком без сердца никак нельзя после всех безумств,

И меланхолически улыбаясь.

Дориан нахмурил брови.

-- Мне не нравится такое объяснение, Гарри. Но я рад, что вы меня не

считаете бесчувственным. Я не такой, знаю, что не такой! И все же -- то, что

Образе Имоджены.

-- Теперь она уже не воскреснет, -- прошептал Дориан, закрывая лицо

Руками.

-- Нет, не воскреснет. Она сыграла свою последнюю роль. Но пусть ее

Необыкновенное.

-- У вас все впереди, Дориан. При такой красоте для вас нет ничего

Невозможного.

-- А если я стану изможденным, старым, сморщенным? Что тогда?

-- Ну, тогда, -- лорд Генри встал, собираясь