Большой залив, судно «Нинья». 22 год, 40 число 8 месяца, суббота, 09.00

Все утро следующего дня мы просидели над картой. Настоящий лабиринт из десятков маленьких островов, проток, отмелей и глубин. К счастью, из‑за того что эта область входит в район действий Русской Армии, русские же провели аэрофотосъемку местности и позже передали снимки орденскому топографическому отделу. Поэтому карту следовало полагать достаточно точной.

Другое дело, что ландшафт изрядно менялся в приливы и отливы. Единственный, как и в Старом Свете, спутник планеты здесь был больше и ближе к поверхности, поэтому и такое явление природы, как приливы и отливы, проявлялось интенсивней. В общем, более сложного для ориентирования на местности и более запутанного места в этом мире сложно было себе даже представить. К счастью, шкипер с помощниками общими усилиями сумели точно указать на карте точку, где они встречались с местными обитателями в прошлые разы. Естественная бухточка, образованная тремя почти сросшимися между собой островами, находилась в глубине болот, и даже просто найти ее по карте было делом непростым. А с учетом того, что все будет происходить ночью и в полной темноте…

Оперативная обстановка в районе предполагаемых действий отличалась запутанностью и непредсказуемостью. Перечисленные шкипером Соузой естественные опасности лишь дополняли опасности основные – гомогенные, если угодно. Опасностью номер один следует признать именно тех людей, в гости к которым мы направлялись. Помимо хранящихся в трюме «Ниньи» ПЗРК мы обладали еще таким ценным имуществом, как сам траулер, его экипаж и пассажиры. В этом районе за голову одного раба платили до десяти тысяч экю, в отличие от материка, где цена раза в два ниже. А ценность хорошего двадцатиметрового траулера в таком месте вообще не поддается описанию. Удержатся ли «партнеры» от соблазна получить столько всего и сразу? Не знаю, не знаю.

Вторая опасность состояла в том, что данным районом заправляла не одна, а сразу несколько группировок наркоторговцев, состоящих друг с другом в крайне запутанных отношениях. Они и враждовали, и заключали союзы, объединялись друг с другом против внешних опасностей и при этом резали друг другу же глотки при любом удобном случае. Поэтому велика вероятность того, что даже если «гостеприимные хозяева» ничего плохого не замыслили, то их соседи могут счесть траулер с людьми и грузом достойным приобретением.

Третья опасность была как бы еще не похуже первых двух. Если первые две были обусловлены наличием в районе алчных и насквозь преступных сообществ, в просторечии именуемых «бандами», то третий фактор имел такую характеристику, как «высокий профессионализм». В районе мангровых проток очень часто действовали подразделения егерей Русской Армии. И если они натыкались на кого‑то вооруженного, путешествующего по протокам на хорошей лодке, без знаков различия и принадлежности, в полувоенной форме, и при этом в их боевых распоряжениях никак не упоминалось, что здесь могут быть некие союзные силы, с высокой долей вероятности можно было записывать себя в покойники. К счастью, именно в этом районе они действовали очень редко, в отличие от болот на правом берегу Амазонки, где уже и банд никаких почти не осталось их стараниями.

В общем, та еще работка нам предстояла – нарочно не придумаешь. Поэтому готовиться к ней надо было тщательней, чем даже к захвату «Звезды Рияда». Именно таким мыслям я предавался, сидя на палубе, на корме и обматывая мохнатой лентой расцветки «джунгли» длинный глушитель «вала». Впрочем, не один я занимался рукоделием: Бонита, сидевшая у меня под боком, чистила пистолет, ее «винторез» уже лежал рядом, замотанный в ленту и больше напоминающий волосатую корягу.

Кстати, Смит не преминул поинтересоваться, откуда у нас оружие, которое никому не продается. К счастью, в активе у меня была стычка с компанией Силаева, что легко проверялось, поэтому я свалил все на них. Московские вояки эти винтовки тоже имели на вооружении. Ладно, как бы то ни было, а выбора у нас нет – не идти же в воду и грязь с тем, что он нам выдал?

За спиной у нас были разложены «лешие», которые должны были подвергнуться беспощадному перекрою и превратиться из лохматых комбинезонов в короткие накидочки с капюшонами.

Пробираться по настоящим джунглям, переходить вброд воду, вылезать на берег и бесшумно красться в лохматом камуфляже почти невозможно. Он цепляется за ветки и создает лишний шум. Он тяжелеет от влаги и не дает тебе сохнуть. Впрочем, в экваториальных джунглях и так не слишком высохнешь – влажность невероятная. И в него немедленно переселяется огромное количество всякой насекомой твари. Той самой, которая падает на тебя сверху. Лохматый сетчатый комбинезон для них как президентский сюит в лучшем отеле.

Кроме того, видимость в джунглях и так очень ограничена – метров до пятидесяти в самом лучшем случае. Полагаться при движении приходится больше на слух или реакцию: кто выстрелит быстрее. Поэтому такой отчаянной потребности в лохматом камуфляже, как в иных местах, в джунглях нет. Достаточно коротенькой, до задницы, накидки с капюшоном, которую ты набрасываешь на себя сверху, когда занимаешь позицию лицом к противнику. Вот в такие накидочки и должны были преобразоваться наши замечательные комбинезоны.

Дмитрий и Раулито перекраивали огромный кусок маскировочной сети, которая имелась в бездонных запасах шкипера, в нечто вроде палаточки‑навесика для резиновой лодки и пары кусков, которые должны были путешествовать у нас на спине. Двигаться на разведку должны были шестеро. Две пары разведчиков и еще пара «лодочников». Последние должны были найти место для лодки под ветвями низко свисающих над водой деревьев – и замаскировать лодку этим самым «навесиком», ожидая возвращения коллег или в самой лодке, или рядом.

Вообще‑то замысел особой сложностью не поражал. Одна пара, в составе Луиса и Раулито, остается на судне. Официально – как пулеметчики, фактически – для контроля поведения экипажа и нанимателей. Дмитрий даже уступал Луису свой пулемет, забрав взамен у него «сто третий» с подствольником. Пара в составе Карлоса и Игнасио была теми самыми «лодочниками», которые доставляли две пары разведчиков туда, куда требуется, и дожидались их возвращения.

Еще одна пара, в составе Дмитрия и Маноло, должна была выступить в роли тылового охранения второй пары, а в случае спешного отхода – отсекать преследователей. Такая их функция была обусловлена тем, что у них не было иного бесшумного оружия, кроме пистолетов. Ну и основная пара, в составе Бониты и меня, должна была выполнить главную цель рейда – разведку, а при необходимости огневую поддержку со скрытой позиции бесшумным оружием.

Выдвигались мы почти на сутки, поэтому упаковке рюкзаков следовало уделить особое внимание. Рюкзаки у нас были так называемые «дэй‑паки», то есть по идее ты должен был тащить в них груз ровно на сутки похода и боя – не слишком интенсивного, разумеется. Рюкзаки были новоземельного, китайского производства, расцветки «сухой лес», как наиболее универсальные. Снизу к каждому рюкзаку мы приторочили по легкому, почти невесомому матрасу‑подстилке, скрученному в трубку. Сибаритство? А ты полежи на сырой, сочащейся водой почве, в которой роют ходы мелкие черви с паразитными манерами, примерно так сутки, и посмотрю, как потом запоешь. А так матрасик в сочетании с плащ‑накидкой и с куском масксети – идеальная подстилка. Сама масксеть смотана в рулончик и прикреплена к рюкзаку сверху, на клапан.

В рюкзаке две большие фляги по два литра, к одной из которых подведена трубка гидрационной системы. Что это такое? Очень просто: обычная «автопоилка» с трубочкой и клапаном. Можешь пить воду на ходу, вот и все. Худо‑бедно, а четыре килограмма с лишним, считая вес самих фляг. Фляги хитрые по форме – кстати, по мере осушения сжимаются в гармошку, для чего на трубке и нужен клапан, препятствующий поступлению воздуха. А зачем? Затем чтобы вода в полупустых не плескалась, не выдавала шумом.

Теперь попробуем посчитать все вместе. Не интересно? А все равно попробуем.

Итак, мы несем на себе четыре килограмма воды, а вместе с подвеской, флягами, трубками и прочим – четыре с половиной. Три килограмма автомат, плюс к нему девять снаряженных магазинов более чем по полкило каждый. Все вместе – почти пять килограммов. Почему девять магазинов? Много, думаете? Девять магазинов, да по двадцать патронов – сто восемьдесят выстрелов. Пять минут интенсивного боя или еще меньше. Патроны для «вала» увесистые, по двадцать три грамма – много не унесешь.

Теперь вес самого рюкзака с подвесными берем и вес разгрузки. Разгрузка в основном спереди и по бокам нагружает, рюкзак – сзади, соответственно вес лучше распределяется, но вместе они – пять килограммов. Следите за мыслью? Очень хорошо. Кроме самого автомата и боеприпасов у нас есть к нему прицел ПСО‑1 весом почти семьсот граммов, считая с креплением, и ночник весом в полтора килограмма. И еще бинокль с лазерным дальномером, компактный, очень нужный, с чехлом и подвеской – кило на круг. А ночной монокуляр? Тоже ведь четыреста граммов или даже больше. Скажете, до фига будет? А как нам ночью через лабиринт проток пробираться без света? В бинокли‑прицелы на все не насмотришься – они с увеличением, а надо ведь и просто «под ноги» смотреть.

Еще у нас есть гранаты. Целых четыре, больше уже не беру – две оборонительных «эфки» по шестьсот граммов и две наступательных РГД‑5 по четыреста. Все равно еще два килограмма в совокупности. Продолжаем.

Пистолет «гюрза» в кобуре, заряженный – один килограмм триста граммов, плюс по двести еще четыре магазина. В итоге – два сто, округляем вниз, до двух. Хоть я еще ни разу пистолетом в бою не воспользовался, но без него – никуда. Что еще? Аптечка с лекарствами и таблетками для обеззараживания воды в полкило весом, и еще пол кило – набор для ухода за оружием, потому как в джунглях уход нужен постоянный. Еще килограмм. Очень хорошо. Нож НР‑2 в ножнах, почти шестьсот граммов.

Считаем дальше. Подстилка, плюс сетка, плюс накидка – еще два килограмма. Сухпаек высококалорийный, однодневный рацион, местного изготовления, по самому минимуму – килограмм, если считать с упаковкой. Трехразовое питание все же. Можно было бы и меньше взять, да вот вопрос – не придется ли нам потом вообще своим ходом из мангров выбираться? На лодке или просто вплавь?

Кстати, вы считаете? А уже больше тридцати килограммов набралось. Всякие мелочи, такие как репелленты, краска для лица, шнурочки, лески для растяжек, карабинчики, армированная клейкая лента для ремонта шлангов, а в моем случае – чего угодно, универсальный нож, который заменяет любой набор инструментов, по самым скромным прикидкам – еще на килограммчик тянет. Вот и имеем два пуда, как из пушки. А еще по «монке» на нос – обезопасить лежку, радиостанции короткой связи с гарнитурой, а Маноло еще и рацию на себе тащит для связи с судном. Плюс свои собственные мелочи, которые каждый свои таскает, вроде тех же батареек запасных, да по бухте репшнура, на случай переправы или там вскарабкаться куда.

В общем, даже по самому скромному навьючиваемся мы как верблюды. А по‑другому не получается: можно в последний момент хватиться чего нужного – а его и нету. И каждый раз, каждый раз, сколько я ни паковал такие рюкзаки для выходов, всегда была мечта на чем‑нибудь сэкономить, а чего‑нибудь нужного, вроде «побольше гранат и патронов», прихватить, – и никогда не получалось.

И самое главное, почему надо тащить все: рассчитывать здесь можно только на себя. Ни «вертушка» не прилетит за тобой, ни бронегруппа к тебе не прорвется. Все сам, все сам.