Суверенная Территория Техас, г. Аламо. 22 год, 34 число 8 месяца, воскресенье, 18.00

 

До дома Джо от нашего было не так чтобы очень близко по меркам Аламо – минут двадцать пешком, но мы все же решились прогуляться, насладиться теплой погодой. Жара в этих краях уже начала спадать понемногу, чувствовалось приближение промозглого и ветреного сезона дождей. Впрочем, непосредственно до его начала, по расчетам местных жителей, оставалось еще дней сорок. И все единодушно советовали ловить последние погодистые дни, потому что в сезон непогоды все население Новой Земли превращалось в вынужденных домоседов – максимум на что решающихся из развлечений, так это на визиты друг к другу в гости и посещения ближайших к дому кабаков.

Признаться, такая перспектива меня не очень пугала. Оказаться почти взаперти с Бонитой, да еще не на один месяц… без «заданий партии и правительства», без необходимости все бросить и чесать куда‑то в составе конвоя целую неделю по пыльной саванне… Соблазнительно. Главное – успеть закончить до наступления такового сезона все то, что мы задумали. И в правильном порядке. Тогда можно будет отдыхать не только с чувством исполненного долга, но и с осознанием того, что за тобой никто не гонится и не ищет тебя с намерением разорвать на куски за все, что ты тут натворил.

Гостеприимные хозяева встретили нас на заднем дворе возле уже раскочегаренного огромного котла жаровни. Рядом, на огромном блюде, были разложены свиные колбаски, из переносного холодильника торчали горлышки пивных бутылок. На сколоченном из досок столе под тентом расставлена посуда, а Джей‑Джей распределяла по раскладным стульям полосатые подушки, закрепляя их «липучками». Чтобы мы не отсидели себе ничего, пока будем жаренную на углях колбасу трескать.

После встречи, приветствий, после того как женская половина компании уединилась за столом, я подошел к Джо, раскладывающему на решетке длинные, оранжевые от перца и специй колбаски. Рядом с ним, на столике, среди разложенных лопаточек, щипцов и прочих барбекюшных принадлежностей, стояла открытая бутылка пива. Он предложил мне «сделать себе комфортабельно», что подразумевало, что я вполне могу достать из холодильника такую же для себя. Что я и сделал, собственно говоря. Свернул с нее пробку, выбросил в урну и подошел к Джо.

Судя по всему, наш вчерашний разговор не прошел для него бесследно. После того как он сообщил мне, что есть возможность удачно пристроить «эрликоны» на строящийся новый форт‑заправку, который его приятели решили организовать в месте постоянных стоянок конвоев между Аламо и уже относительно безопасным Углом, он спросил меня:

– Хочу узнать – ты со своей командой от кого берешь контракты? От всех, кто обратится?

– Не совсем, – ответил я и выдал основную версию: – Есть ряд территорий, от которых мы возьмем контракты, и территории, с которыми мы не станем иметь дело. Мы поддерживаемся Русской Армией, поэтому, если я сомневаюсь, не пойдет ли мой контракт вразрез с их интересами, я могу посоветоваться с ними предварительно. Они же в немалой степени кредитуют мой бизнес, поэтому они если мне и не начальство, то – основной наниматель.

– С этим понятно, – кивнул он. – А как тебе достался контракт на захват судна? Это тоже заказ русских?

– Не совсем, – уклончиво ответил я. – Это был заказ от плохого нанимателя – такого, на которого мы никогда бы не стали работать. Но так вышло, что перевозимые «стингеры» направлялись в Ичкерийский Имамат, что никак не могло радовать русских. Я связался с ними, они дали санкцию на операцию и заменили заказчика собой. К тому же судно оказалось работорговцем, так что все получилось по закону.

– А что с «плохим» нанимателем? – проявил здоровое любопытство Джо.

– Он настолько плохой, что операция еще не закончена, – усмехнулся я. – Завтра с утра мы уедем ее заканчивать.

– И чем это должно закончиться?

– Как в кино – плохие теряют деньги, силу и посрамлены, – съерничал я.

– И все же – к кому вы себя в большей степени относите? – продолжал настаивать Джо. – К наемникам или к «хорошим»?

Видать, его и вправду этой темой разобрало: вон как уцепился. Американец – и денег хочется, и чтобы в белой шляпе[16] сниматься.

– Джо, ты где воевал в той жизни? – ответил я вопросом на вопрос. – В Персидском заливе? Еще где‑нибудь?

– В Заливе и на Гренаде, но это не война, сам понимаешь.

– У вас была прорва трофеев от иракцев, – начал я издалека. – Разбили их легко, они бросали все, что имели, сдавались с оружием и так далее. Что вы делали с трофеями? Делили на всех и несли продавать?

– Издеваешься? – засмеялся он.

– Нет, просто спрашиваю.

– Тогда я просто отвечаю: нет, мы не собирали трофеев. Трофеи собирали совсем другие части, специально к этому предназначенные.

– А здесь? – Я махнул рукой куда‑то в сторону гор. – Мы собираем трофеи сами, делим их между собой, кто сколько противников убил, а потом продаем. Здесь то ли Средневековье, то ли Дикий Запад, Джо. Значит, и место для «вольных отрядов». «Регуляторов», если ты любишь старые ТВ‑шоу. А на кого работать – дело твоей личной порядочности.

Джо перевернул вновь бурно зашипевшие колбаски на решетке, побрызгал на них чем‑то прозрачным.

– А я не рассуждаю о порядочности твоего бизнеса, – сказал он. – Ты меня неправильно понял. Мне интересно – как ты его организовал?

– А зачем тебе?

– Если честно – пока не знаю, – ответил он после паузы. – Я приехал в это мир семь лет назад. Жена умерла еще в том мире, и мы с дочкой прошли через «ворота». Я воспитывал ее, как умел, и воспитал… сам знаешь, кого я воспитал. Она чинит машины, водит самолет, стреляет из всего, из чего можно выстрелить… Я начал бизнес по ремонту, а потом – продаже машин, и теперь у меня работают дочь и еще пара ребят, которые могут с этим справляться не хуже, чем я. А у меня появляется время думать о том, что просто жизнь в Аламо становится для меня скучноватой.

– Ты хочешь присоединиться к группе? – спросил я.

– Если честно – сам не пойму, – пожал плечами Джо. – Похоже на то. В общем, если тебе вдруг понадобится человек с моими навыками… знающий территорию Техаса, Конфедерации и Американских Штатов… разбирающийся в технике, хорошо стреляющий… если тебе надо будет нанять самолет или вертолет и посадить кого‑нибудь за штурвал – сделай нам предложение.

– Вам? – удивился я. – Ты имеешь в виду и Джей‑Джей?

– Да, я имею в виду и свою дочь, – сказал он. – Ты ее знаешь: она сама рвется в любую заваруху. А если я влезу в историю с тобой, а ее оставлю в стороне, то она наделает гораздо больших глупостей, чем если бы была рядом со мной. Сам такую воспитал – сам и должен расхлебывать. Если она впутается в историю – пусть лучше впутается со мной или с теми людьми, которым я доверяю.

– Джо, надеюсь, я не должен тебе объяснять, что сотрудничество с нами может быть очень опасно? – вкрадчиво спросил я. – Мы же не костры и ночевки для бойскаутов устраиваем.

– Не считай меня полным идиотом, – грубо ответил он. – К тому же вам нужны будут и пилоты, и водители, и те, кто сможет присмотреть за базой. Это уже не так опасно.

– Верно, не так, – кивнул я.

Я задумался. У меня созрел один вопрос, который я давно собирался задать Джо, но пока этого не сделал.

– Джо, скажи… а как ты относишься к такой организации, как Орден?

– Я их не люблю, – сразу ответил он. – А что?

– Почему не любишь? – уточнил я.

– Потому что их цель – получить с нас как можно больше, а дать взамен как можно меньше. И они смотрят на нас, как на белых крыс в лаборатории. Ставят опыты. Лично я в этом уверен, – а это мне очень не нравится.

– Почему ты так думаешь? Какие опыты?

– К чему эти вопросы? – спросил Джо.

– И все же ответь, пожалуйста, – настаивал я.

– Хотя бы потому, что в этот мир попадают люди, подобные Сэнди и его банде, – подумав, сказал Джо. – Помнишь, Рой Питерсон тебе рассказывал? Тогда, в клубе? И не только Сэнди. Орден специально забрасывает таких, как Сэнди, в наш мир, это понятно. Но для чего? Чтобы гибли люди, да еще такой жуткой смертью? Знаешь, что творила банда Сэнди, пока их не поймали? Или это просто развлечение? Знаешь, давным‑давно было такое соревнование для охотничьих собак – их запускали в курятник, а потом считали, чья собака разорвала больше цыплят. Я даже думал – может быть, и у тех, кто управляет Орденом, это тоже спорт такой? Скажем, я забросил сюда Сэнди, а ты… скажем… Мэнди… Давай теперь посмотрим – кто больше людей убьет, изнасилует детей и сожжет ферм? Сэнди или Мэнди? Если Сэнди – ты ставишь пиво, если Мэнди – я. Другого объяснения у меня нет.

– Поэтому ты к Ордену относишься… закончи фразу.

– Плохо, – сказал Джо. – Я очень плохо отношусь к Ордену. И я не знаю ни одного человека в этом городе, который бы относился к Ордену хорошо. Достаточно сказал?

– Вполне, – кивнул я и показал на гриль: – Колбаса горит, переверни.

Джо брызнул на разгоревшиеся с одного края угли из опрыскивателя.

– Рано переворачивать. Так к чему все эти вопросы?

– К тому, что… Первое – я не работаю на Орден. Второе – я могу работать против Ордена.

– Я должен их пожалеть или что? – нахмурился он.

– Большинство в Ордене – американцы. Не меньше половины, пожалуй, – уточнил я, что же имелось в виду.

– Американцы живут на американских территориях, – ответил Джо. – Орден живет на другой, своей территории, где собирает моральных уродов, и мне обидно, что они открыли набор среди американцев в первую очередь. Вот и вся философия. К тому же, как я понимаю, ты не пойдешь отстреливать просто сотрудников Ордена? Например, отделение их банка в Аламо?

– Не пойду.

– А если целью атаки являются те, кто ставит эксперименты с заброшенными в наш мир убийцами – я участвую. Мы поняли друг друга?

– Думаю, что да. А колбасу все же переворачивать пора.