Как я получил водительские права

Наступил торжественный день, когда мне предстояло сдать практические испытания, дающие право сесть за руль машины. Я со своим преподавателем без опоздания явился к дому, где проживает инспектор, и тот с карандашом и бумагой в руке занял в машине заднее сиденье, чтобы вести учет всем моим промахам. Нельзя сказать, что это меня воодушевило! Но куда денешься? Пришлось мириться! А тут, как назло, зажигание отказало. А с чего бы ему, собственно, действовать, если я забыл повернуть ключ?

Это и вызвало первое замечание с заднего сиденья…

Затем уже без особых происшествий мы проехали несколько кварталов. И вдруг я снова слышу голос инспектора:

– Господин профессор, а верно ли говорят, что блохи вымирают?

Признаться, я никак не ожидал, что услышу подобный вопрос от моего экзаменатора, хотя ответить на него мне было легче, чем на любой другой, касающийся автомашины. Я поспешил завести беседу о блохах и говорил с таким жаром и увлечением, что у инспектора, если бы он и захотел, не было никакой возможности направить ход беседы, как это полагалось, на оценку моих водительских талантов.

 

В то время вопрос, заданный мне инспектором, горячо обсуждался, возбуждая разные толки. Ему даже посвящали целые колонки в газетах. Кое‑кто полагал, что блох извела какая‑то эпидемия. И то сказать, они стали такой редкостью, что мастерские, изготовлявшие для школ наглядные пособия, запрашивали за одну штуку по нескольку марок. Правда, многие решительно отвергли такую цену, рассчитывая легко добыть нужное количество блох подешевле и в любое время.

Однако, когда они понадобились мне для лабораторной работы, оказалось, что их действительно невозможно раздобыть.

 

Нет никакого сомнения, что численность блох за последние десятилетия сильно сократилась. Причины этого вскрыть не так уж трудно, по крайней мере, отчасти. Новейшие модели пылесосов лишают блошиную молодь средств к существованию, то есть корма, который они находили в пазах и щелях, а мытье полов, регулярно обеспечивавшее их необходимой влагой, все больше заменяется натиркой паркета. Надо сказать, что масла, которыми натираются теперь полы, вредны для блох. Центральное отопление повысило губительную для развития личинок сухость воздуха в помещениях. Короче, чистота в жилищах лишает личинок блох условий, необходимых для жизни. Поэтому численность блох заметно уменьшается.

Достаточно ли перечисленных обстоятельств, чтоб объяснить уменьшение количества блох, или к тому же они стали еще и жертвой свирепствовавшей среди них заразной болезни, мы не знаем. Во всяком случае, болезнь, если она действительно была, распространилась не очень широко.

Тот, кто сегодня предпримет путешествие в те края, где еще сохранились земляные полы, скоро убедится, что блохи отнюдь не везде вывелись.

 

 

О разных видах блох

Никого не удивляет коллекционирование бабочек. Но если серьезный человек намеревается послужить науке, собирая со всех частей света блох, то это увлечение может, пожалуй, показаться странным. И все же подобные коллекции чрезвычайно важны.

Кто полагает, что это не так, сейчас убедится в своей ошибке.

Подобно тому как существуют разные виды бабочек или птиц, блохи тоже представлены разными видами. При рассмотрении блох необходимо, как уже говорилось, пользоваться лупой, иначе нельзя разобраться в подробностях их строения. Исследования, которым существенно помогли коллекционеры блох, дали возможность выявить тысячи видов этих насекомых, в том числе примерно полтораста видов в одной только Европе.

Большинство людей безразлично относятся к разнообразию внешности блох, но не к разнообразию их вкусов. Все, что до сих пор рассказывалось, относится главным образом к блохе человека. К счастью, громадное большинство остальных видов нисколько не интересуется человеческой кровью: они живут за счет пернатых и четвероногих млекопитающих.

Блоху ласточки заставили голодать ни много ни мало девять месяцев, а после этого поместили на человека. Насекомое немедленно сделало попытку насытиться его кровью, но сразу же прекратило это занятие. Исследование показало, что кровь даже не успела попасть в пищевод паразита. Видимо, ее вкус оказался для него неприемлемым.

Птицы часто бывают сильно заражены блохами, а в гнездах эти насекомые сплошь и рядом просто кишат.

Крупная блоха живет на маленьком млекопитающем – на землеройке. Ту же блоху находят на кроте, почему ее и именуют «большой кротовьей блохой». Она имеет в длину около полусантиметра. В числе животных, особенно подверженных заражению блохами, надо упомянуть также ежа. Летучие мыши, кролики, голуби, куры и разная прочая живность имеют своих блох.

Но не надо думать, что определенный вид блох обязательно кормится на определенном виде птиц или млекопитающих. Многие проявляют известную степень неразборчивости в пище. Так, к примеру, обстоит с «блохой человека». Ее часто можно обнаружить на собаках, барсуках, лисах, ежах. Собачья блоха в свою очередь охотно переселяется на человека.

В какой мере это ей удается? Ответ можно получить с помощью небольшого исследования. Из двух тысяч блох, собранных без разбора на разных людях, примерно половина оказалась «собачьими».

Реже, но это не исключение, среди собранных обнаружены были блохи «кошачьи», «куриные», «голубиные». Эти тоже могут покидать своего постоянного хозяина‑носителя, по имени которого названы, и перебираться на человека. Тот факт, что так же поступает и «крысиная» блоха, в иных случаях оказывается роковым для людей.

И вот мы вновь вернулись к разговору о пользе коллекционирования блох.

 

 

Блоха и чума

Без жажды познания форм живого, включая и легко наблюдаемых насекомых, не испытывая радости при виде изменчивых обличий среди самых немногочисленных групп, никогда не удалось бы так навострить глаз, чтобы устанавливать различия между многими сотнями видов блох. И тогда, вероятно, «крысиная» блоха осталась бы неизвестной и не удалось бы понять, какую грозную роль она исполняет в распространении чумы.

Заболевание чумой вызывается особым родом бактерий, еще более вредоносных, чем тифозная. Человек, заболевший чумой, имеет мало шансов выжить. Сотни тысяч людей ежегодно погибают в Индии из‑за этой болезни^[10].

Возбудитель заболевания передается от человека к человеку. Давно известно, однако, что чумой болеют не только люди, но и зверьки‑грызуны. Это заболевание производит огромные опустошения и среди крыс. Однако лишь сравнительно недавно удалось вскрыть связь между чумой человека и крысиной: возбудитель болезни переносится на человека крысиной блохой.

Когда блоха сосет кровь больного животного, она с кровью поглощает и бациллы чумы. Возбудители болезни продолжают жить в пищевом тракте насекомого и даже размножаются в нем. Кусая крыс, блохи распространяют бациллы чумы и становятся источником заболевания. Живые чумные бациллы выделяются и с испражнениями грызунов. Пока чумой болеют одни крысы, это мало кого тревожит. Но большая смертность зачумленных крыс порождает среди блох голод, и тогда они, в поисках новых источников пищи, нападают на людей. Вот почему массовые заболевания чумой у крыс часто оказываются предвестником опасной эпидемии.

 

 

Блошиный цирк

В прежние времена на ярмарках, на стрелковых состязаниях и прочих подобных празднествах часто устраивались представления блошиного цирка. То ли подобные зрелища недостаточно интересны для современных зрителей, или блохи стали у нас совсем редкостью, или, может, промысел захирел из‑за недостатка мастеров, или тут сказываются какие‑нибудь другие причины, но в наше время о дрессированных блохах редко вспоминают, а уж видеть их совсем мало кому доводится.

Разумеется, блох дрессируют совсем не так, как зверей или птиц. Блошиный цирк требует артистических данных не столько от блохи, сколько от ее владельца. Искусство заключается здесь в том, чтоб, проявив особое мастерство, надеть на грудь крошечного прыгуна хомутик, свитый из самой тонкой серебряной или медной проволоки. И этот хомутик надо одеть на насекомое так, чтоб оно не могло из него освободиться.

 

 

Блоха в хомутике из тончайшей проволоки.

 

Блоха оказывается как бы на цепи. Конечно, ее цепь нисколько не похожа на те, какие надевают на сторожевых собак, которых держат на привязи. В блошином цирке все измерения сведены к уровню наименьшего. Наименьшей должна быть и цепочка, которую надевают на крошечное создание. Отныне единственная вещь, которую блоха должна усвоить, заключается в том, что ей нечего больше стремиться прыгать. Когда она, по истечении нескольких дней или недель, изведет свои силы в бесплодных попытках, то прекращает их и начинает передвигаться только пешим порядком, шагом^[11].

Теперь все зависит от ловкости и изобретательности, с какой показывают насекомых публике.

Парадный вид блох, запряженных в роскошную карету из легкой латуни, наглядно демонстрирует их поразительную силу. Вот они везут крошечную повозку, вот состязаются в скорости. А иной раз в их переднюю ножку вкладывается шпага, так что они сражаются перед зрителями, наблюдающими «дуэль»^[12].

 

 

Вот какие невероятные представления можно было когда‑то наблюдать в блошином цирке.

 

Чтобы сделать спектакль еще более живописным и сказочным, на одних надевают латы, другие катаются на карусели в сшитых для них юбочках.

Представление кончается тем, что «дрессировщик», засучив рукав, предоставляет всей труппе возможность пососать его кровь в награду за совершенные ими чудеса.

Что ни говорите, а жаль, что блошиный цирк стал такой редкостью!

 

 

Блохи в янтаре

Хотя мы узнали уже о блохах немало любопытного, боюсь, для большинства из нас они были и останутся препротивными созданиями. Но с какой‑то точки зрения и они вправе презрительно смотреть на нас.

Сейчас я имею в виду не способность блох прыгать так, как и не снилось ни одному рекордисту. Не имею я также в виду крепость их выделений, которые могли бы явиться предметом зависти для любого составителя ядов, жившего в средние века. Нет, я говорю лишь о древности их происхождения. Будь блохи способны чваниться своей родовитостью, они могли бы свысока поглядывать на род человеческий, по сравнению с ними совсем недавно появившийся на Земле.

Остатки растений и животных, существовавших в давно минувшие эпохи, часто сохраняются в виде окаменелостей. Блохи в этом состоянии не обнаружены. Чему тут дивиться? Кто в наше время станет искать окаменевшие останки блох в граните скал?

И все же несколько десятилетий назад останки блохи удалось обнаружить в породе, относящейся к третичному периоду, то есть к эпохе, отдаленной от нас 40 миллионами лет. По несчастному стечению обстоятельств – кто выяснит, в чем они могли заключаться? – блоха влипла в каплю смолы, вытекшей из хвойного дерева, утонула в ней и здесь, наглухо отделенная от воздуха липкой массой, которая впоследствии отвердела, сохранилась лучше, чем египетские мумии.

 

 

Блоха, сохранившаяся в обломке янтаря.

 

В наше время допотопные натеки смолы представляют драгоценность, именуемую желтым янтарем. Там, где морские волны вымывают их из пластов древних отложений, как, к примеру, на Балтике, прибой, к великой радости собирателей, выбрасывает эти окаменелости.

Зоологи внимательно исследуют янтарь, потому что в желто‑золотых каплях смолы из древнего леса насекомые, как в естественных мушиных липучках, нашли свой конец и сохранились превосходно. Рассматривая сегодня эти маленькие создания под лупой, можно пересчитать щетинки на их ножках или в деталях рассмотреть все жилки крыльев, если это летающее насекомое. Так в руки зоолога попалась и блоха из янтаря и он обнаружил, что насекомое принадлежит к виду, который существует и в наши дни, причем внешне почти не изменился.

В течение долгого времени блоха из янтаря оставалась единственным экземпляром, но вскоре посчастливилось обнаружить и второй, примерно того же вида, что и первый. Возможно, это как раз тот вид, который в третичную эру досаждал землеройкам, подобно тому, как он досаждает сегодня всем ее потомкам. Итак, уже 40 миллионов лет назад всюду прыгала крысиная блоха, вполне схожая с нашей современницей. А род человеческий возник, как считают, всего лишь один миллион лет назад…

Может быть, эта справка заставит нас посмотреть на презренную блоху иными глазами?

 

Клоп

 

Тому, кто стремится к чистоте и не переносит даже вида вредных насекомых, достаточно заметить блоху, чтобы расстроиться; такое открытие весьма неприятно. Но и только. Зато клоп, обнаруженный в доме, – это катастрофа, бедствие.

Откуда такое разное отношение к двум паразитам? Неужели потому, что клопы крупнее? Или потому, что они на ваших глазах быстро бегут, тогда как блохе достаточно одного прыжка, чтобы скрыться из поля зрения? Или, наконец, потому, что клопиные укусы болезненны? Ведь они уже сызмала, как говорится, с младых зубов, жаждут крови, не то что блошиная молодь, которая незаметно ползает по полу в пыли. Или потому, что клопы скверно пахнут? Или потому, что их труднее уничтожить?

Причин, по которым клопы вызывают особое отвращение, наверно, много. Однако пусть неприятные свойства насекомого не помешают как следует ими заняться.

 

 

Слово в защиту клопов

Прежде всего хотелось бы, чтобы меня правильно поняли. Я не думаю возносить хвалу постельному клопу. Нельзя только, чтобы из‑за него одного проклятию и осуждению подверглись все 22 тысячи других известных сегодня видов клопов. Многие из них пользуются своим хоботком и стилетом лишь для того, чтобы сосать соки растений, причем и им не причиняют сильного вреда, как и состоящие с клопами в родстве тли и цикады.

Мы часто замечаем на веточках деревьев или на листьях крупных – зеленых, коричневых, черно‑красных, полосатых – древесных клопов. Они ничуть не пугливы и не прячутся, так как располагают средством, избавляющим их от преследования жадных хищников. Таким средством оказывается запах. Впрочем, не всем клопам можно поставить в вину, что они отталкивающе пахнут. Многие виды ни в какой степени не раздражают нашего обоняния. Среди безобидных и оживленных насекомых, которые кишат на летних лужайках, часто можно видеть тысячи маленьких клопиков, подчас великолепно расцвеченных и изящных. Жадный глаз биолога, всегда неравнодушного к формам, не пренебрегает ими. Некоторые из этих клопов относятся к числу хищников, они преследуют других насекомых и, убив их ядовитой слюной, принимаются высасывать. Известны и такие, что нападают на птиц и млекопитающих.

Хищник немногим отличается от паразита. Когда превосходящий размер избранной дичи не дает клопу возможности убить ее и высосать, разбойник‑бродяга уступает место паразиту – сосальщику крови. Именно из‑за таких клопов это насекомое и пользуется в каждом порядочном доме столь нелестной славой.