Есть много истин, но нет Истины1 There are many truths, there is no Truth

Аннотация: статья посвящена общенаучным представлениям об истине, возможности достижения истины в науке и уголовном процессе, особенно — в современном обществе постмодерна

Abstract: the article is devoted to general scientific ideas about the truth, the possibility of achieving truth in science and the criminal process, especially in the society of postmodern.

Ключевые слова: истина, неопределенность, постмодерн, полипарадигмальность

Keywords: truth, uncertainty, postmodern, polyparadigmality

 

Подвергай все сомнению.

Р. Декарт

Уголовно– процессуальное право — давнопрошедшее автора (кандидатская диссертация в 1967 г. по специальности 12.00.09). Поэтому содержание предлагаемой статьи — лишь некий поток сознания по поводу возможности достижения Истины в чем бы то ни было, включая «достижение объективной истины» в уго­ ловном процессе.

Свои отношения с проблемой истины автор начинал лет 65 тому назад, размышляя над сократовским «Я знаю, что ничего не знаю». Очевидно, Сократ хотел сказать, что невозможно познать истину по любому вопросу, что он, философ, знает, что ничего не знает. Знает? Но тогда у него есть знание, по край­ ней мере, своего незнания! Меня — агностика с ранних лет, это не устраивало, и я пошел дальше Сократа: «Я не знаю, знаю я что–нибудь или не знаю».

1 Опубликовано в: Юридическая истина в уголовном праве и про- цессе. — СПб: РГУП, 2018.

Есть много истин, но нет Истины                                  43

А потом я познакомился с «принципом дополнительности» Н. Бора (contraria sunt complementa — противоположности дополнительны), «принципом неопределенности» В. Гейзенберга и, наконец, с мнением «хулигана в гносеологии» П. Фейерабенда:

« Anything goes!» («допустимо все, все сойдет!»): «Единственным принципом, не препятствующим прогрессу, является принцип допустимо все (anything goes)»2.

Кстати, Н. Бор прямо писал о применимости «принципа допол­ нительности» в праве: «в описании положения отдельного лица внутри общества имеются типично дополнительные стороны, связанные с подвижной границей между оценкой человеческих ценностей и общими положениями, на основании которых о них судят… Общую цель всех культур составляет самое теснейшее сочетание справедливости и милосердия; тем не менее следует признать, что в каждом случае, где нужно строго применить закон, не остается места для проявления милосердия, и наоборот, доброжелательство и сострадание могут вступить в конфликт с самыми принципами правосудия»3.

Утвердившись в своем релятивизме и агностицизме, я начал об этом говорить и писать.

В частности, в своей «Криминологии» я подвел некоторый итог: «Всякое знание о любом предмете действительности — относительно, неполно, ограничено. Никогда нельзя достичь "полного и окончательного» знания об исследуемом объекте. Это связано, прежде всего, с тем, что все объекты действительности находятся в постоянном изменении. И «фактически нет ни пред­ ложений, ни слов со значениями, которые были бы независимы от обстоятельств произнесения"4. Кроме того, возможности чело­ веческого познания всегда ограничены имеющимися на каждый данный момент времени средствами. Представители естествен­ ных наук в процессе познания так или иначе взаимодействуют с объектом и "нарушают" условия его существования (проблема: субъект — прибор — объект). Представители социальных наук

«встроены» в изучаемый объект (общество, его сферы и сег­ менты), подвержены влиянию с его стороны. Марксово "нельзя

2 Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. — М.: Прогресс, 1986. С. 153.

3 Бор Н. Избранные научные труды. — М.: Наука, 1971. Т. 2. С. 495.

4 Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. — М.: Прогресс, 1990. С. 321.

44 Яков Гилинский ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ, СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ

жить в обществе и быть независимым от него", увы, факт. Ска­ занное — не призыв к отказу от познания действительности (включая преступность), а предостережение от абсолютизации достигнутых знаний. "Следует признать, что в каждый момент времени наши научные теории зависят не только от эксперимен­ тов и т.п., проведенных к этому моменту, но также от предпосы­ лок, которые мы принимаем без доказательств, т.е. принимаем, не осознавая их… Научные результаты 'относительны'… лишь постольку, поскольку они являются результатами определенной стадии научного развития и подлежат смещению в ходе научного прогресса" 5»6.

Более того, Макс Борн утверждал, что источником всего миро­ вого зла является вера в окончательные истины и абсолютная уверенность в своей правоте. «Я считаю, что такие идеи как абсо­ лютная несомненность, абсолютная точность, окончательная истина и тому подобные, являются плодами воображения, кото­ рые должны быть исключены из любой области науки, — гово­ рил Борн. — С другой стороны, любое утверждение вероятности является правильным или неправильным с точки зрения тео­ рии, на которой оно построено… Это освобождение мысли пред­ ставляется мне величайшим благословением, которое дает нам современная наука. Ибо вера любого человека в единую оконча­ тельную истину и в то, что он является ее обладателем, является главной причиной всего зла в нашем мире»7.

Известно, что наиболее фундаментальными трудами по обо­ снованию необходимости достижения «объективной истины в уголовном процессе» в СССР были работы блестящего уче­ ного — философа, теоретика права, процессуалиста члена–кор­ респондента АН СССР, доктора юридических наук, профессора М.С. Строговича8. Мне посчастливилось несколько раз встре­ чаться с Михаилом Соломоновичем, участвовать с ним в одних

5  Поппер К. Открытое общество и его враги. — М.: Феникс, 1992. Т. 2. С. 255–256.

6 Гилинский Я. Криминология: Теория, история, эмпирическая база, социаль­ ный контроль. — СПб: Питер, 2002. С. 21–22 (в настоящее время вышло в свет 4–е — существенно дополненное — издание, СПб: Алеф–Пресс, 2018).

7  Макс Борн: мнение лауреата Нобелевской премии по физике об источнике

«всех зол» — URL: https:/ 123ru.net/mix/127517752/ (дата обращения 28.12.2017).

8 Строгович М.Б. Материальная истина и судебные доказательства в совет­ ском уголовном процессе. — М.: Изд–во АН СССР, 1955; Строгович М.Б. Теория судебных доказательств. М., 1991.

Есть много истин, но нет Истины                                  45

конференциях. И вот в одном из своих докладов он утверждал необходимость установления объективной истины по делу. И я, молодой тогда кандидат наук, выступил со своими сомнениями… Михаил Соломонович выслушал меня и ответил: — Я всю жизнь отстаивал свою точку зрения. Не могу же я сейчас, на старости лет, менять ее!

Для меня это была высшая похвала…

Участвуя в рассмотрении уголовных дел, я на практике убеж­ дался, как разные свидетели–обвиняемые–потерпевшие совер­ шенно по–разному воспринимали одни и те же обстоятельства дела и сообщали об этом. Даже, когда речь шла о незаинтересо­ ванных участниках процесса. Все это я назвал для себя «Эффект "Ворота Расемон"». Напомню, в рассказе японского писателя Акутагавы Рюноскэ говорится об одном преступлении, чья фабула излагается четырьмя разными свидетелями. Кажется, дело проще простого: улики неопровержимы, преступник пой­ ман и признался в содеянном. Но снова и снова всплывают новые подробности, противоречащие друг другу и разбивающие все теории. Где же кроется истина? Чье свидетельство отражает дей­ ствительный ход событий? А может все четверо видели только то, что хотели видеть?

Когда же я начал свою преподавательскую деятельность, воз­ ник один естественный эксперимент. Я читал лекцию в аудито­ рии, через которую насквозь можно было пройти посторонним людям. Когда один такой посетитель прошел через аудиторию и скрылся, я попросил студентов кратко письменно изложить, кого они увидели (пол, примерный возраст, примерный рост, цвет волос, во что был одет). От пятидесяти студентов я получил… пятьдесят совершенно различных описаний. «Вот видите, — ска­ зал я будущим юристам, — каково вам будет оценивать свиде­ тельские показания, проводя следствие или участвуя в судебном заседании».

Идея невозможности установить «окончательную», неоспори­ мую Истину по любому факту науки и жизни приобрела особое значение в современном мире постмодерна9.

9 Подробнее см.: Гилинский Я.И. Преступность, социальный контроль над ней и проблемы криминологии в обществе постмодерна / Российский Ежегод­ ник уголовного права №8. 2014. СПбГУ, 2015; Гилинский Я. Девиантность в об­ ществе постмодерна. — СПб: Алетейя, 2017; Gilinskiy Y. Crime and social control

46   Яков Гилинский ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ, СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ

История человечества и история науки приводят к отказу от возможности постижения раз и навсегда установленной

«истины». Очевидна относительность любого знания. Нео- пределенность как свойство, признак постмодерна. Конечно, понимание относительности наших знаний известно давно. Для науки постмодерна характерно признание полипарадигмаль- ности. «Постмодернизм утверждает принципиальный отказ от теорий»10. Бессмысленна попытка «установления истины по делу» (уголовному, в частности). А тысячи, сотни тысяч невинно осужденных томятся в тюрьмах, проклиная «правосудие». При этом миллионы виновных в тяжких преступлениях наслажда­ ются свободой.

«Сама «наука», будучи современницей Нового времени (модерна), сегодня, в эпоху постмодерна, себя исчерпала»11. По Ж.–Ф. Лио­ тару, «Наука оказывается не более, чем одной из языковых игр: она не может более претендовать на имперские привилегии по отно­ шению к иным формам знания, как то было в эпоху модерна»12. Размываются междисциплинарные границы. «Классическое опре­ деление границ различных научных полей подвергается… новому пересмотру: дисциплины исчезают, на границах наук происходят незаконные захваты и таким образом на свет появляются новые территории»13. Один из крупнейших современных российских теоретиков права И.Л. Честнов, так подводит итог размышлению о постмодернизме в праве: «Таким образом, постмодернизм — это признание онтологической и гносеологической неопределенности социального мира, это проблематизация социальной реальности, которая интерсубъективна, стохастична, зависит от значений, которые ей приписываются, это относительность знаний о любом социальном явлении и процессе (и праве), это признание сконстру­ ированности социального мира, а не его данность»14.

in the postmodern society. In: Plywaczewski E., Guzik–Makaruk E. (Eds.) Current Problems of the Penal Law and Criminology. — Warszawa: Wydawnictwo C.H. Beck, 2017. С. 423–432.

10 Ядов В.А. Современная теоретическая социология. — СПб: Интерсоцис, 2009. С. 20.

11 Спиридонов Л.И. Избранные произведения. — СПб, 2002. С. 25.

12 Андерсон П. Истоки постмодерна. — М.: Территория будущего, 2011. С. 38.

13 Лиотар Ж.–Ф. Состояние постмодерна. — СПб: Алетейя, 1998. С. 96.

14 Честнов И.Л. Постмодернизм как вызов юриспруденции / Общество и че­ ловек, 2014, № 4 (10). С. 47–48.

Есть много истин, но нет Истины                                  47

Завершая краткий экскурс по проблеме истины, заметим, что уголовный процесс должен базироваться, с нашей точки зре­ ния, на двух столпах: подвергай все сомнению и всякое сомне- ние в пользу обвиняемого. Насколько сегодня в расследовании и судебном рассмотрении уголовных дел в России эти положения являются столпами — тема самостоятельного исследования.

 

Список литературы

1. Андерсон П. Истоки постмодерна. — М.: Территория будущего, 2011.

2. Бор Н. Избранные научные труды. — М.: Наука, 1971. Т.2.

3. Гилинский Я. Девиантность в обществе постмодерна. — СПб: Алетейя, 2017.

4. Гилинский Я. Криминология: Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. — СПб: Питер, 2002.

5. Гилинский Я.И. Преступность, социальный контроль над ней и проблемы криминологии в обществе постмодерна / Россий­ ский Ежегодник уголовного права №8 2014. СПб ГУ, 2015

6. Лиотар Ж.–Ф. Состояние постмодерна. — СПб: Алетейя, 1998.

7. Макс Борн: мнение лауреата Нобелевской премии по физике об источнике «всех зол» — URL: https:/ 123ru.net/mix/127517752/ (дата обращения 28.12.2017).

8. Поппер К. Открытое общество и его враги. — М.: Феникс, 1992. Т. 2.

9. Спиридонов Л.И. Избранные произведения. — СПб, 2002.

10. Строгович М.Б. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. — М.: Изд–во АН СССР, 1955.

11. Строгович М.Б. Теория судебных доказательств. М., 1991.

12. Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. — М.: Прогресс, 1990.

13. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. — М.: Прогресс, 1986.

14. Честнов И.Л. Постмодернизм как вызов юриспруденции / Общество и человек, 2014, № 4 (10).

15. Ядов В.А. Современная теоретическая социология. — СПб: Интерсоцис, 2009.

16. Gilinskiy Y. Crime and social control in the postmodern society. In: Plywaczewski E., Guzik–Makaruk E. (Eds.) Current Problems of the Penal Law and Criminology. — Warszawa: Wydawnictwo C.H. Beck, 2017. С. 423–432.