А вместо сердца – пламенный мотор

 

«Железный конь идет на смену крестьянской лошадке!».

И. Ильф, Е. Петров. «Золотой телёнок»

 

Хотя частям СС, участвовавших во всех вышеперечисленных операциях, ни разу не пришлось «понюхать пороху», они набрались практического опыта в области пересечения национальных границ походными колоннами. Кроме того, они были первыми в истории гитлеровской Германии моторизованными военными частями, то есть частями, активно использовавшими мотоциклетный и автомобильный транспорт.

Здесь представляется уместным вкратце коснуться истории создания в составе германской армии моторизованных и танковых частей.

Узкие рамки, в которые германский Рейх свер был втиснут Версальским диктатом, дали ему не предусмотренное державами‑победительницами преимущество, которого были лишены другие страны. В своих теоретических планах руководство Рейх свера не было связано ни существующей организацией армии, ни численностью войск, ни принятыми на вооружение или находящимися в производстве видами оружия. Именно поэтому руководство Рейх свера, несмотря на то, что вначале разработка военных вопросов шла проторенными путями, могло давать большую волю своей фантазии, благодаря чему появилось множество новых идей, более смелых и гибких, чем идет, рождавшиеся в головах французских и английских генштабистов. Поскольку Германия, лишенная, по Версальскому договору, всех военных укреплений, не могла начать новую войну в качестве войны позиционной, усилия командования Рейх свера, в силу необходимости, были с самого начала направлены на изыскание такого вида обороны, с помощью которой слабым германским вооруженным силам удалось бы нанести максимально тяжелый урон нападающему неприятелю. Для этого германская оборона должна была носить чрезвычайно гибкий характер. Поэтому на первый план выдвигалась проблема моторизации войск и их обеспечения. В этой области особенно выдающихся достижений добился бывший фрейкоровец, ветеран «Железной дивизии» и будущий генерал‑полковник Хайнц Гудериан, выдвинувший принципиально новые идеи. Чтобы проиллюстрировать, с каким трудом эти новые идеи пробивали себе дорогу, приведем следующий эпизод. В 1924 году Гудериан, работавший в то время под руководством инспектора автомобильных войск Рейх свера полковника Натцмера, проводил учения, в ходе которых отрабатывалось взаимодействие танков с кавалерией в разведывательных целях. Вполне удовлетворенный результатами учений, он в заключительном разборе выразил надежду на то, что эти учения послужат толчком к превращению автомобильных войск в настоящие боевые войска. На это его инспектор, придерживавшийся прямо противоположного мнения, заявил: «Какие, к чёрту, боевые войска! Ваше дело – муку возить!».[52] Лишь к концу 20‑х годов идеи «новаторов» постепенно начали находить все большее признание. После того. Как старое поколение уступило место более молодому, новые идеи, которым суждено было сыграть далеко не последнюю роль в определении характера грядущей новой мировой войны, стали довольно быстро завоевывать всеобщее признание. В 1932 году престарелый Рейх спрезидент и генерал‑фельдмаршал Пауль фон Гинденбург в последний раз принял участие в маневрах сухопутных сил Рейх свера и воочию убедился в том, что, благодаря неустанной работе Гудериана и наперекор мнению армейских кругов (главным образом – представителей кавалерии), подвергавших его постоянной (причем далеко не всегда деловой и конструктивной) критике, совместные действия танковых и моторизованных войск являются весьма перспективным и многообещающим начинанием.

В 1933 году в Германии, в результате назначения Гитлера Рейх сканцлером, во внутренней и внешней политике произошел коренной переворот. Окончательное избавление Германии от пут Версальского договора и восстановление ее военного суверенитета, то есть возможности иметь и строить свои вооруженные силы исключительно по собственному усмотрению, стало лишь вопросом времени. Прежде всего это уяснило себе руководство Рейх свера, в особенности после назначения министром Рейх свера упоминавшегося нами выше генерала фон Бломберга, а начальником канцелярии военного министерства – генерала фон Рейх енау. Как первый, так и второй, не были типичными рутинёрами старого образца и, в общем, положительно воспринимали прогрессивные военные идеи. Да и сам Адольф Гитлер, всегда живо интересовавшийся военными вопросами, вполне сознательно способствовал внедрению новых идей и выступал за полную модернизацию сухопутных сил.

Германия начала тайно создавать собственные танковые войска еще до 1933 года (в том числе и на территории Советского Союза, в рамках секретных военных соглашений с большевицким режимом). Назначенный осенью 1933 года Главнокомандующим сухопутными войсками генерал барон фон Фрич также не был глух к новым техническим вопросам, касавшимся, прежде всего, развития танковых войск и мобильных (подвижных) соединений. Однако Фрич открыто заявил о том, что обладает слишком малыми познаниями в военной технике для вынесения конкретных решений. Несмотря на все, он относился к военной технике предвзято. А начальник Генерального штаба генерал Людвиг Беквообще был сторонником старой школы и смотрел на все новое отрицательно. В вопросе боевого применения танков Бек преклонялся перед теориями английских и французских военных специалистов, видевших в танках не более чем вспомогательное оружие пехоты – «царицы полей». Окружив себя людьми, придерживавшимися того же мнения, Бек позволил этому направлению мыслей одержать верх, и бороться с ним было почти невозможно. Однажды Бек, после доклада Гудериана об оперативном значении танковых соединений, возразил докладчику: «Нет‑нет! Вы мне не нужны. Вы слишком быстры для меня!».[53] Поистине, это заявление носило глубоко символический смысл!

15 марта 1935 года в Германии был опубликован Закон о начале строительства вермахта, принятие которого разбило оковы Версаля, казавшиеся дотоле несокрушимыми. По Версальскому договору, условия которого были продиктованы побежденной в Великой войне Германии Антантой, Рейх сверу дозволялось иметь только семь пехотных и три кавалерийские дивизии, насчитывавших в своем составе в общей сложности три тысяч и семьсот девяносто семь офицеров, тысяч у четыреста семь военных чиновников и девяносто четыре тысяч и семьсот девяносто шесть унтер‑офицеров и рядовых. Их вооружение соответствовало уровню 1918 года, а введение нового вооружения строго запрещалось Версальским договором. Новый германский вермахт состоял из трех видов вооруженных сил: сухопутных, военно‑воздушных и военно‑морских. Произошло так называемое «чудо ремилитаризации Германии». Конечно, подготовка к этому «чуду» была начата заранее, путем принятия целого ряда последовательных мер.

В то время никто в Европе не думал, что СС – ФТ будет суждено судьбой сыграть в предстоящей войне роль самостоятельной военной силы. Однако суровая реальность настоятельно диктовала необходимость увеличения численности этой организации до размеров полноценной дивизии военного времени, способной действовать самостоятельно, оснащенной собственной артиллерией и частями снабжения.

Но, прежде чем достичь этого уровня, будущим Ваффен СС пришлось преодолеть немало препон, созданных на пути их создания Верховным командованием вермахта (Оберкоммандо дер Вермахт, сокращенно: ОКВ), которому, после отставки военного министра фон Бломберга, были переданы функции упраздненного военного министерства. Не будучи в силах бесконечно держать СС – ФТ на положении вспомогательных частей, генералы ОКВ, тем не менее, использовали все свое влияние, чтобы самим определять, какие подразделения вооруженных сил должны получать пополнения за счет новых рекрутских наборов. Таким образом, эти генералы могли ограничивать СС – ФТ в плане пополнения их рядов новобранцами. Поэтому не удивительно, что старшие офицеры вермахта полностью использовали свою прерогативу, дабы не допустить достижения войсками СС – ФТ численности полноценной дивизии.

К счастью для Гауссера, Штейнера и других офицеров СС – ФТ их организация имела защитника, способного освободить части СС особого назначения от ревнивого и неусыпного контроля со стороны регулярной армии. Это был ветеран Великой войны, офицер‑фронтовик, тяжело раненый в бою во главе своей части, а после войны – боец белого добровольческого корпуса и член различных правых военизированных группировок, бригадефюрер СС Готтлоб Бергер(именно Готтлоб, а не Готтлиб, как часто неправильно пишут!), многолетний активный член НСДАП, служивший в СА и перешедший в СС лишь незадолго до «ночи длинных ножей»1934 года. Хотя Бергер был опытным специалистом в области тактики и отличным спортивным инструктором, офицеры СС – ФТ поначалу не доверяли ему, считая его оппортунистом, двуличным карьеристом и доносчиком, сумевшим втереться в доверие к Рейх сфюреру Гиммлеру и благодаря этому дослужиться до высоких чинов. Ему также ставилось в вину то обстоятельство, что, вступив в НСДАП в 1922 году, он вышел из неё в 1923 году после провала мюнхенского путча Гитлера‑Людендорфа и вторично вступил в нацистскую партию только в 1930 году. В 1938 году Бергер стал одним из главных советников Рейх сфюрера СС и по распоряжению «чёрного иезуита» возглавил отдел комплектования Главного ведомства СС (СС – Гауптамт).

На своей новой должности Готтлоб Бергер стал проводить стратегию набора новых рекрутов из числа тех, кого не призывали на службу в ряды вермахта. Среди организаций, находившихся в ведении Рейх сфюрера СС Гиммлера три (две из них – в составе СС) состояли из германских граждан, освобожденных от службы в вермахте. Первой из этих организаций были части Мёртвая голова (Тотенкопффербенде) – организация, несшая охрану созданных СС концентрационных лагерей. Второй – вспомогательные штандарты Мёртвая голова (Тотенкопфштандартен) – территориальные подразделения СС, предназначенные для усиления частей СС в военное время. И, наконец, третьей организацией являлась находившаяся в подчинении Гиммлера часть не входившей организационно в состав СС общегерманской «полиции (по поддержанию) порядка» (Орднунгсполицей, сокращенно: Орпо), то есть государственной регулярной униформированной полиции. Путем использования этих трех дополнительных источников пополнения живой силы частей СС особого назначения, бригадефюрер Бергер оказался в состоянии добиться значительного увеличения численности СС – ФТ.

С целью получения возможно большего числа рекрутов из этих трех источников, Бергер добился издания Гитлером двух директив. Один из этих указов, изданный в августе 1938 года, дозволял в случае войны перевод охранников концентрационных лагерей из состава частей Мёртвая голова в состав СС – ФТ. Согласно второму распоряжению, изданному в мае 1939 года Гиммлеру предоставлялось право призвать в качестве пополнения на службу в СС – ФТ до пятидесяти тысяч эсэсовцев из состава частей СС общего назначения (Альгемайне СС). Перед лицом неуклонно надвигавшейся большой европейской войны Готтлоб Бергер был вынужден маневрировать вокруг вермахта, стремясь превратить СС – ФТв как можно более крупную военную организацию.

В августе 1939 года, в ходе подготовки к вторжению в Польшу, Гитлер непосредственно подчинил некоторые части СС особого назначения Главнокомандующему вермахтом, который, однако, был обязан использовать их в соответствии с указаниями фюрера. Между тем Пауль Гауссер стал офицером связи с моторизованной дивизией вермахта под командованием генерала Вернера Кемпфа. Кроме того, в состав этой дивизии были включены полк СС Дойчланд, продолжавший оставаться под командованием Феликса Штейнера, равно как и некоторые другие части СС – ФТ. Невзирая на постоянное соперничество между вермахтом и СС, обе эти организации постепенно учились сосуществовать и сотрудничать перед лицом необходимости решать в ходе надвигавшейся войны общие задачи.

Когда Гитлер развязал Вторую мировую войну, начав 1 сентября 1939 года вторжение в Польшу, пробил час боевого крещения и для частей СС – ФТ. Первый опыт боевых действий этих частей СС на польском фронте произвел на командование и военных специалистов германского вермахта, в лучшем случае, неоднозначное впечатление, вызвав у них, мягко говоря, смешанные чувства… В ходе наступления на Млаву и польскую «Крепость Модлин» сам Феликс Штейнер, его полк СС Дойчланд и другие части СС особого назначения удостоились похвальных отзывов командования за образцовое поведение под неприятельским огнем. Входивший в состав 14‑й армии полк СС Германия удостоился сходных оценок за участие в боевых действиях под Львовом. В центральной Польше Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера отличился в боях на реке Бзуре и в других местах.

В то же время многие офицеры вермахта выражали недовольство своими непрошенными помощниками. Некоторые из них критиковали СС – ФТза чрезмерную готовность нести неоправданно высокие потери в ходе плохо подготовленных атак. Другие обвиняли офицеров частей СС особого назначения в неспособности или неумении действовать своими частями в составе дивизии и неспособности грамотно руководить крупными подразделениями в ходе сложных операций. В свою очередь, полевые командиры СС – ФТ обвиняли командование вермахта в нежелании снабжать части СС необходимым количеством тяжелого оружия и другими средствами ведения войны. В частных беседах многие из них признавали существование у вверенных им частей СС – ФТ недостатков, но при этом выражали надежду, что смогут преодолеть их в случае предоставления СС возможности формирования своих собственных дивизий, способных действовать совершенно самостоятельно, безо всякого контроля и без мелочной «опеки» со стороны «консервативного» и даже «реакционного», по их глубочайшему убеждению, насквозь проникнутого «рутинным мышлением», «старорежимного» германского вермахта.

 

Дивизии СС

 

«Я полагаюсь на вас, ибо не сомневаюсь что вы

окажетесь достойными ваших эсэсовских рун и, так

или иначе, обеспечите нам победу».

Рейх сфюрер СС Генрих Гиммлер

 

К счастью для полевых командиров СС – ФТ, начало Второй мировой войны дало Готтлобу Бергеру желанный повод добиться достижения поставленной им перед собой цели. Он убедил Гитлера в необходимости одобрить его план, предусматривавший предоставление Главному ведомству СС право на набор рекрутов, достаточных для формирования двух полноценных дивизий. Кроме того, Бергер добился от фюрера разрешения на перевод нескольких тысяч офицеров Орпо (орднунгсполицай) и охранников концентрационных лагерей из состава частей Мётвая голова в состав частей СС особого назначения, получив, таким образом, в свое распоряжение количество живой силы, достаточное для формирования не менее трех дивизий в рамках военной организации СС. Таким образом, благодаря его усилиям были созданы условия, сделавшие возможным вынесение формального решения о создание в начале 1940 года собственно войск СС (Ваффен СС). На первоначальном этапе своего существования они были обмундированы в стандартную военную форму вермахта серо‑полевого цвета «фельдграу» и отличались от своих собратий по оружию из рядов вермахта лишь наличием белых эсэсовских «сдвоенных рун победы» на черных петлицах.

Наконец и Паулю Гауссеру довелось сформировать собственную дивизию. 10 октября 1939 года он слил полки СС Дойчланд, Германия и Дер Фюрер (ДФ)воедино в отдельное моторизованное военное соединение, первоначально получившее название Дивизия СС особого (специального) назначения (СС – Ферфюгунгсдивизион), или Дивизия СС – ФТ (СС – ФТ‑Дивизион). Сменив еще несколько названий (см. приложения), дивизия Гауссера, наконец, получила окончательное название 2‑я танковая дивизия СС Дас Рейх (2. СС – Панцердивизион Дас Рейх); в соответствующей русскоязычной литературе встречается написание «панцер‑дивизия», что, однако, представляется нам недопустимым варваризмом). Хотя танковая дивизия Гауссера фактически являлась первой и старейшей частью войск СС (Ваффен СС)в «Третьем Рейх е», она, тем не менее, должна была удовольствоваться вторым местом в иерархии Ваффен СС и считалась второй, поскольку не кто иной, как сам «фюрер и Рейх сканцлер» Германской империи «застолбил» первое место в иерархии дивизий войск СС для своей любимой эсэсовской части – Лейбштандарта Адольфа Гитлера – не зря ведь именно чины Лейбштандарта первыми получили право носить на касках и петлицах сдвоенную руну «Сиг» («Совуло»), ставшую своего рода «визитной карточкой» СС» в глазах всего мира (хотя, как мы увидим далее, ее носили далеко не все эсэсовцы).

Месяц спустя, группенфюрер СС Теодор Эйке (тот самый, что застрелил начштаба СА Эрнста Рёма в «ночь длинных ножей») сформировал из бывших охранников эсэсовских концентрационных лагерей и офицеров полиции часть, снискавшую себе впоследствии известность под названием 3‑й танковой дивизии СС Мёртвая голова (3. СС – Панцердивизион Тотенкопф).[54] А вслед за тем бригадефюрер СС и генерал‑майор полиции Карл Пфеффер‑Вильденбрух, в свою очередь, сформировал военную эсэсовскую часть, ставшую впоследствии известной под названием 4‑й мотопехотной дивизии СС Полиция, или Полицай (4. СС – Панцергренадир‑Дивизион Полицай),[55] известной в русскоязычной литературе также под названием Полицейской дивизии СС.[56] До начала 1942 года Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера существовал в виде моторизованного пехотного полка, после чего он был усилен свежими пополнениями до размеров дивизии и переименован в 1‑ю танковую дивизию СС (1. СС – Панцердивизион). В дальнейшем войска СС в ходе Второй мировой войны разрослись до тридцати восьми дивизий.

Хотя Готтлобу Бергеру, в конце концов, удалось благополучно перехитрить вермахт и продолжать увеличивать численность свежеиспеченных Ваффен СС, он причинил немалый ущерб репутации войск СС, включив в их состав Эйке с его концлагерной охраной (не случайно Сталин, усиливая советские фронтовые части дивизиями НКВД, приказывал переименовывать их в пехотные дивизии). «Вертухаи» Эйке были не только крайне грубыми и жестокими людьми (подобно своему командиру), с ярко выраженными у многих садистскими наклонностями (что вообще характерно для лиц соответствующего рода деятельности – достаточно почитать Шаламова и Солженицына!), но и слыли в армейских кругах ярыми противниками любой формы традиционной воинской дисциплины, не имевшими никакого понятия о кодексе солдатской чести. В этой связи можно привести следующий пример. Осенью 1941 года эсэсовцы из состава частей Тотенкопф (Мёртвая голова), несшие охрану концентрационного лагеря Саксенгаузен, путем жестокого обращения, систематических побоев и издевательств форменным образом истребляли советских военнопленных. Первый транспорт с военнопленными прибыл в лагерь 31 августа 1941 года, последний – 31 октября того же года. В общей сложности в концлагере Саксенгаузен погибло примерно восемнадцать тысяч военнопленных из СС СР. И что же? Многие эсэсовцы частей «Мёртвая голова», несших охрану лагеря и доводившие узников до смерти… были награждены крестами за военные заслуги с мечами (!) и отпуском в Италию! Лейтенант вермахта, сопровождавший один из транспортов с военнопленными, и ставший свидетелем жестокого обращения эсэсовских охранников с пленными, сказал принимавшему у него пленных эсэсовскому унтер‑офицеру: «У нас запрещено избивать военнопленных!». На это эсэсовец ответил: «А у нас все по‑другому, нам за это отпуск дают». Эта правдивая история, опубликованная в современном немецком журнале «Orden und Ehrenzeichen» № 37 за июнь 2005 г., говорит сама за себя. Кстати, как раз в ходе боевых действий на фронтах, особенно в начальный период войны, с первых дней германскому командованию стало совершенно ясно, что эсэсовцы из охраны концлагерей по уровню боевой подготовки ни в коей мере не могли сравниться с чинами остальными частями и соединениями войск СС того периода. Так, в одном из боев с Красной армией на Мурманском направлении в июне 1941 года эсэсовцы‑охранники, переведенные на фронт в состав Боевой группы Нордиз состава подчиненных Теодору Эйке 6‑го и 7‑го штандартов СС Тотенкопф, даже бросили позиции и отступили в панике (случай, неслыханный в практике фронтовых частей СС!), так что положение пришлось спасать частям германского вермахта и финской армии. И, хотя фронтовая дивизия Мёртвая голова в составе войск СС со временем превратилась из наспех мобилизованной «вохры» в первоклассную военную часть, ее присутствие на фронтах в рядах Ваффен СС в немалой степени способствовало тому, что преступления, совершенные охранниками частей СС Мёртвая голова в концентрационных лагерях, далеко за линией фронта, стали ассоциироваться в общественном сознании с войсками СС как таковыми, что и привело, в конечном счете, к безоговорочному объявлению преступной организацией всех СС, включая фронтовые части, никакого отношения к охране нацистских концентрационных лагерей не имевшие.

С другой стороны, с немецкими военнопленными, захваченными Красной армией, нередко происходили в годы войны аналогичные эксцессы. Число жертв этих происходивших с немцами в советском плену эксцессов было меньше, чем число советских военнопленных, погибших в немецком плену. Но эта разница в числе жертв среди военнопленных объяснялась, наряду с другими факторами, также и тем, что Красная армия – вплоть до самых последних месяцев войны! – смогла захватить значительно меньше немецких пленных, чем было взято за годы войны в плен немецкой армией советских солдат и офицеров. Так, за весь период войны период с 22 июня 1941 года по 1 января 1945 года Красной армией было захвачено в плен – на всех фронтах! – не более шестисот пятидесяти тысяч солдат и офицеров германского вермахта и войск СС (то есть, соотношение в количестве военнопленных, захваченных в годы Великой Отечественной войны, соответственно, советской и германской армиями, составляло чуть ли не 1:10). В последние месяцы войны, когда ее окончательный проигрыш «Третьим Рейх ом» стал исключительно вопросом времени и ни у кого сомнений не вызывал, а тем более – после безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии, ситуация, естественно, в корне изменилась, и немецкие военнослужащие стали сдаваться в плен большими массами. Но отношение к ним победителей, в изменившейся обстановке, когда «союзники» по антигитлеровской коалиции уже начинали исподволь готовиться к новой схватке (на этот раз уже друг с другом!), намереваясь (каждый – в свою пользу и во вред другому!) использовать в этой схватке и потенциал побежденной Германии, стало уже более терпимым. Смертность же среди немецких военнопленных и военнопленных из состава армий стран‑союзниц Германии в советских лагерях (как, впрочем, и в англо‑американских лагерях военного времени, например, в Тунисе и Египте) была также очень высока. Так, например, из числа примерно девяноста тысяч германских солдат 6‑й армии генерала Паулюса, взятых в плен под Сталинградом, выжило не более трех тысяч, да и из плененных Красной армией румын, итальянцев, хорватов, словаков и венгров почти никто не пережил советских лагерей. Сходным образом обстояло дело и с японскими военнопленными, захваченными Красной Армией после разгрома Квантунской армии и японских гарнизонов дальневосточных островов летом 1945 года (кстати, как и Гитлер – на СС СР, напавшей на Японию без объявления войны.) А то нередко упоминаемое отечественными историками и публицистами обстоятельство, что нормы довольствия для военнопленных «фашистов»‑де были выше, чем для «своих», «простых советских заключённых», лишний раз характеризует людоедскую сущность сталинского тоталитарного режима, которому волею судеб довелось спасти свободу и демократию, но, наряду с этим, также доказывает объективную сложность обеспечить более‑менее сносное размещение, питание и защиту от инфекционных заболеваний огромных масс пленных вражеских солдат в военное время. Сказанное, разумеется, ни в коей мере не следует расценивать как глумление над памятью почти шести миллионов советских военнопленных‑узников гитлеровских концентрационных лагерей. Но, как говорил еще Сократ: «Платон мне друг, но истина дороже!».

Справедливости ради, следует заметить, что огромный вред репутации фронтовых частей Ваффен СС, наряду с включением в их состав известной своей жестокостью бывшей эсэсовской лагерной охраны, причинило и еще одно обстоятельство. По приказу Рейх сфюрера СС Генриха Гиммлера еще до прихода Гитлера к власти в рамках СС (а вовсе не в составе войск СС, которых тогда еще не существовало даже на бумаге!) была учреждена Служба безопасности, или Зихерхайтсдинст(сокращенно: СД).,[57] подчиненная «черным иезуитом» одному из своих ближайших сподвижников – Рейнхарду Гейдриху (будущему начальнику Главного Управления Имперской Безопасности и обергруппенфюреру СС, а в дальнейшем – исполняющим обязанности Имперского протектора Богемии и Моравии)и получившая, после назначения Гитлера имперским канцлером, статус государственной политической разведывательной службы. Высшим органом СД было Главное Управление Безопасности имперского руководства СС, включенное в 1939 году в состав Главного Управления Имперской Безопасности (РСХА). Таким образом, совершенно ясно, что СД, по сути дела, не имела к Ваффен СС никакого отношения. В годы Второй мировой войны на территориях, оккупированных германской армией, действовали оперативные группы СД (айнзацгруппы). Ответственность за совершенные этими действовавшими под эгидой СД и при активной поддержке германской и местной вспомогательной полиции, а нередко – также сил местной самообороны – оперативными группами и командами – наряду с выполнением ими обычных боевых задач(захватом и обыском помещений партийных и правоохранительных органов и штабов воинских частей противника, захватом обладающих архивами и картотеками учреждений, проведением розыскных мероприятий и арестов, борьбой в тыловых районах с вражеским подпольем и другими проявлениями враждебной Рейх у деятельности, «зачистками» и т. п.) – и военные преступления (в частности, уничтожение еврейского населения на оккупированных территориях) стали приписывать СС вообще и Ваффен СС в частности – благодаря тому (имевшему далеко идущие последствия, если не сказать – роковому для СС) обстоятельству, что официальный состав органов СД был обмундирован в форму СС и имел аналогичные звание (хотя у сотрудников СД на мундирах над обшлагом левого рукава имелась черная ромбовидная нашивка с белыми латинскими литерами «СД» (SD), что не позволяло перепутать их с чинами каких‑либо других структур, имевших к СС прямое или опосредованное отношение. Хотя, конечно, странно было бы требовать от случайно уцелевших свидетелей военных преступлений, совершенных айнзацкомандами СД и полиции, обращать внимание на подобные детали…

Впрочем, ни Гиммлера, ни Бергера этот моральный ущерб, нанесенный войскам СС, нисколько не смущал. Они думали, прежде всего, о том, как пополнить численный состав Ваффен СС и сформировать как можно быстрей как можно больше полноценных эсэсовских дивизий. Незадолго до вторжения в Польшу общая численность всех СС – ФТ приблизилась к восемнадцати тысяч ам активных штыков. Со вступлением Германии в войну с Великобританией и Францией численность частей СС особого назначения стала резко возрастать, достигнув к началу германского наступления в Западной Европе в 1940 году не менее ста тысяч а активных штыков. В конце концов Готтлоб Бергер учредил особое ведомство, в задачи которого входило обеспечение бесперебойного пополнения полевых частей СС. Он думал только о том, как бы получить как можно больше резервов, необходимых для превращения войск СС в мощный и совершенно самостоятельный вид вооруженных сил.

 

 

ГЛАВА 2

«ЧЁРНЫЕ» И «ЗЕЛЁНЫЕ» СС

 

Кадры решают все.

И.В. Сталин

 

После того, как Гитлер в 1933 году стал Рейх сканцлером, популярность СС стала возрастать, результатом чего явился быстрый рост численности этой организации. Первоначально он сдерживался высоким уровнем требований, предъявлявшихся к кандидатам на вступление в ряды СС (в том числе доказательств «чистоты крови», «арийской» внешности, отсутствия дурной наследственности и физических недостатков – вплоть до того, что поначалу препятствием для вступления, например, в Лейбштандарт Адольфа Гитлера могла послужить простая зубная пломба!). Но после начала войны критерии отбора были значительно упрощены, и численность Ваффен СС очень скоро стала расти, как на дрожжах.

 

«Чёрные СС»

 

«Бог обитает только в храбрых сердцах».

Рейх сфюрер СС Генрих Гиммлер.

 

Пока «чёрный иезуит», бригадефюрер Готтлоб Бергер и другие старшие офицеры СС, обходя многочисленные «подводные камни», добивались возможности увеличивать свои военные части до размера дивизии, командиры СС – ФТ разрабатывали стандарты отбора рекрутов и режим военной подготовки, которые позволили бы им превратить свои войска в отборные части, элиту вооруженных сил «Третьего Рейх а». С момента создания этих войск и до начала Второй мировой войны официальные службы СС – ФТ проявляли крайнюю строгость и придирчивость к кандидатам на зачисление в их полки. Наряду с полным отсутствием телесных недостатков, от кандидатов требовалось внешнее соответствие расовому типу (а если быть точнее, то уж скорее не типу, а архетипу) «арийского сверхчеловека» и наличие всех предпосылок приобщения кандидата к идеологии Национал‑социалистической германской рабочей партии (а если быть точнее – предпосылок к обращению кандидата в веру НСДАП).

Переизбыток кандидатов, стремившихся, во что бы то ни стало, вступить в ряды СС в эпоху прихода национал‑социалистов к власти, позволяло отборочной комиссии производить большой отсев и зачислять в ряды СС только «первосортный человеческий материал». Насмотревшись на киноэкране на «чёрную гвардию» СС – Лейбштандарт Адольфа Гитлера– сотни белокурых длинноголовых арийцев в новых нарядных чёрных мундирах, проходящих, чеканя шаг, прусским церемониальным маршем перед самим Адольфом Гитлером, молодые немцы буквально толпами осаждали пункты записи добровольцев в СС. Учитывая этот повышенный интерес молодого поколения к службе в СС, Готтлоб Бергер распорядился открыть по всей Германии семнадцать пунктов записи добровольцев (по одному в каждом из семнадцати военных округов Германии), а также самый крупный пункт записи добровольцев в СС, расположенный в имперской столице – Берлине. Причиной этого энтузиазма, охватившего, в большей или меньшей степени, кроме молодежи призывного возраста, всю германскую нацию, всю был, конечно, не «демонический магнетизм» Адольфа Гитлера и иже с ним. На наш взгляд, все объясняется гораздо проще. Новым идеям, опрокидывающим то, что являлось до их появления привычным, всегда поначалу приходится преодолевать известное сопротивление достаточно косной сама по себе человеческой природы, но не только. Прежде всего, новые идеи наталкиваются на сильную оппозицию консервативно настроенных людей, в первую очередь – представителей старшего поколения, которые крепко держатся за старые традиции и почти ничего или совершенно ничего не желают знать о новых, не проверенных и еще не оправдавших себя на практике методах. Особенно трудно и мучительно протекает борьба нового со старым в военной сфере, где всегда господствуют приказ и послушание (хотя и не обязательно в известной всем нам крайней форме: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак!»). Здесь слишком легко можно заставить человека (особенно подчиненного или младшего по званию) замолчать или, по крайней мере, охладить его пыл. Германскому офицерскому корпусу годы ремилитаризации (1918–1935), помимо новых идей стратегического и тактического порядка, упоминавшихся нами выше, принесли немалые духовные потрясения, связанные с повсеместным распространением идей национал‑социализма, поставившим перед германским офицерством совершенно неожиданные задачи. С созданием вермахта германская армия, бывшая до тех пор сугубо профессиональной и жившая своей собственной, замкнутой, «аполитичной» жизнью, впервые в истории Германии стала народной армией в полном смысле этого слова.

Даже традиционно консервативные офицеры не смогли, в большинстве своем, ни избежать воздействия национал‑социалистической пропаганды, ни оставаться на нейтральной позиции. Младшие офицеры почти все без исключения примкнули к национал‑социалистам. Для мыслящих немцев национал‑социалистические идеи обладали исключительно притягательной силой, а на офицера, уже по долгу службы всегда готового отдать свою жизнь за Отечество, патриотические лозунги национал‑социалистов действовали еще сильнее. Они рассматривали национал‑социализм как идеологию, обязывавшую всякого гражданина быть самоотверженно преданным своему народу и Отечеству. Эта идеология всемерно укрепляла моральные качества солдата и порождала в нем не бывало высокий воинственный дух. Внутриполитические успехи Германии способствовали усилению национал‑социалистической пропаганды. Молодые люди допризывного возраста проходили перед началом армейской службы школу допризывной подготовки в рядах «Гитлеровской молодёжи»(о чем будет подробнее сказано ниже), и мало было таких, кто не следовал с воодушевлением призыву стать под знамена нового вермахта («на службу в армию – как на праздник»).

Именно в этом следует искать причину всех успехов германских солдат на полях сражений Второй мировой войны, именно это дало им силы выдержать самые тяжелые испытания. Немецкий народ, переживший во время глубочайшего политического и экономического кризиса внезапный и невероятно огромный подъём, народ, собственными глазами увидевший огромные масштабы начавшегося строительства (как писал поэт Владимир Маяковский, «планов громадьё»!) и принявший непосредственное, живое участие в создании на немецкой земле самых современных по тому времени социальных институтов – этот народ поверил в человека, совершившего это «чудо», и вручил ему свою судьбу! Подобная пассионарность(по терминологии Л.Н. Гумилева), вероятно, охватывала когда‑то арабов‑шахидов Мухаммеда, монголо‑татар Чингисхана, турок‑османов, чешских гуситов, кромвелевских «железнобоких», французскую молодёжь революционных армий, «марий‑луиз» Наполеона, восторженно маршировавших под его орлами по полям сражений залитой кровью Европы, и многих других. И тот, кто хочет сегодня понять до конца события последних десятилетий, должен всегда рассматривать их в определенной исторической взаимосвязи.

 

Успехи в комплектации

 

«Народ и армия едины!»

Надпись на советском плакате

 

В течение всего нескольких месяцев служба комплектации СС поставила под ружье более тридцати двух тысяч добровольцев. Как уже говорилось выше, многие из этих новобранцев еще до своего зачисления в списки СС уже прошли обработку в духе идеологии национал‑социализма, в период своего пребывания в рядах организаций Дойчес Юнгфольк, а затем – Гитлеровской молодёжи (Гитлерюгенд)[58] и «стройотрядах» обязательной полуторагодичной Имперской трудовой повинности (Рейх сарбейтсдинст). Традиционное для немцев преклонение перед военными институтами и вообще военной службой, в сочетании с густо замешанной на ариософских изысках элитарной мистикой (не являвшейся, однако, как еще раз следует подчеркнуть, изобретением и прерогативой национал‑социалистов!), привели к тому, что эсэсовские части не испытывали недостатка в притоке свежей живой силы ни на протяжении 30‑х годов, ни на ранних этапах Второй мировой войны. Лишь на исходе войны, когда уже не оставалось никаких сомнений в том, что военное счастье стало изменять «Третьему Рейх у» и его союзникам, Ваффен СС начали неуклонно снижать свои станда<