Вы боитесь встретиться с Богом?

Грэм Максвелл

Рабы или друзья?

Другой взгляд на Бога

ПРОЛОГ

Вы когда-нибудь слышали о царе, который заявил бы, что более не желает обходиться со своими подданными как с рабами? Он даже готов, если они не возражают, считать их своими друзьями и полностью им доверять. Он хочет, чтобы они ясно поняли, что ему не по душе слепое и бездумное послушание, обличающее раба. Он будет очень рад, если во всем, что он делает, они примут свободное участие, и для того чтобы это стало возможным, царь готов посвятить их во все подробности своего правления.

Библия свидетельствует о том, что, прежде чем вознестись на небо и вновь обрести там всю полноту Своей царской власти. Иисус предложил Своим ученикам невероятный дар дружбы. Когда Он говорил об этом, с Ним был Иоанн, записавший в своем Евангелии слова Иисуса: "Я уже не называю вас рабами, ибо рабы просто делают то. что им сказано. Я называю вас друзьями, ибо хочу, чтобы вы понимали". (Иоан. 15:15)

Тому, кого Библия называет "Царем царей и Господом господствующих", было угодно видеть в нас не рабов, а друзей, - и это желание стало для меня самым дорогим из всего евангельского благовестия. Подумайте, каким после этого предстает Бог и что значит жить с таким Богом в вечности.

Почти пятьдесят лет я проводил библейские чтения в колледжах и университетах, питая особую любовь к годичному курсу, который включал и себя подробное прочтение всех шестидесяти шести книг Ветхого и Нового Заветов.¹ Цель курса заключалась в том. чтобы научиться понимать Библию как единое целое, соотнося все ее части с основной темой - истиной о Боге. Оглядываясь на мое путешествие по Библии, которое я предпринимал свыше ста тридцати пяти раз, я все более убеждаюсь, что один отрывок в сжатой форме являет собой самую важную истину о Нем и служит ключом к пониманию остальных Писаний и тех деянии, которые легли в основу плана спасения. Я говорю о 15-м стихе 15-й главы Евангелия от Иоанна.

В этой книге мы хотим рассмотреть глубокую и удивительно светлую мысль о том, что есть нечто гораздо более дорогое для Господа, нежели покорное служение, - есть дружба, основанная на свободе и понимании.

Хотел бы верить

Однако, беседуя с отдельными людьми и с целыми семьями о их неверии, я видел, что, они явно тоскуют по Тому, Кому могли бы довериться, тоскуют о Боге, действия которого были бы им понятны.

- Бывает ли так, что иногда вам хочется верить?

- Да, конечно, - без колебаний ответил красноречивый ирландский комментатор, который в детстве по воскресеньям ходил сразу в три церкви и до сих пор мог цитировать Писание по памяти. - Но все дело в том, что для этого нет оснований.

В Стрэдфорде-на-Айвоне, городе Шекспира, на маленьком горбатом мостике через канал я беседовал с мускулистым рокером, который сказал мне, что никогда не верил в Бога.

- Вы когда-нибудь читали Библию? - спросил я его.

- Нет - ответил он.

- А в церковь когда-нибудь ходили?

- Нет.

- Когда мы умрем, мы узнаем, есть ли там кто-нибудь.

- Конечно.

- Но если окажется, что там на самом деле Бог, вы испугаетесь?

- Нет. Если там Бог, я уверен, - это будет свой парень.

В его словах не было легкомыслия: он всерьез добавил, что, пока мы не узнаем о Боге наверняка, нам, па крайней мере, надо хорошо относиться друг к другу.

- На самом деле ада нет, - продолжал он. - Ад - это люди. Они плюют друг на друга.

Казалось, что этот суровый с виду, но добродушный рокер с радостью принял бы такого Бога, которого он описал. Впрочем, ясно одно: широко распространенного представления о Нем он бы не поддержал.

Среди тех, кто в прошлом имел религиозное воспитание и кто не имел его., очень многие, сознаваясь в своем неверии, говорили - хотя довольно расплывчато - о какой-то далекой, но доброй силе. "Доброжелательное газообразное присутствие", - так, помахав в воздухе рукой, сказала одна молодая мама, вспоминая свои детские впечатления от посещения воскресной школы.

Однажды в Северо-Западной Англии я разговорился с одной хорошей семьей, гулявшей неподалеку от взморья. Мать печально рассказывала о том, как они постепенно все больше и больше отдалялись от христианского богослужения и веры. "Бог и церковь слишком далеки", - сказала она. "В них нет больше смысла". В течение многих лет они ходили в церковь и воскресную школу, однако никто из них не смог вспомнить ни одной библейской истории.

- А каким должен быть бог, которому вы захотели бы служить?

- Таким, какому я могла бы довериться, кто никогда не оставил бы меня, - невозмутимо ответила одиннадцатилетняя Лоррен.

Конец христианской эпохи?

Другой рокер, с которым я беседовал в Стрэтфорде, говорил так:

- Я верил в доброго Бога, когда мальчишкой посещал воскресную школу. Но теперь Он мне не нужен.

По-видимому, такой взгляд настолько распространен, что в последнее время стало принято говорить о закате христианской эпохи не только в Британии, но почти во всей Европе.

Прислонившись к своему ярко-красному фургону, Барри, добропорядочный мясник, сказал: "Чтобы быть порядочными людьми, необязательно ходить в церковь". Когда я спросил его, что за церковь - такая красивая - находится напротив его магазина, он засмеялся и покачал головой: "Вы обратились не по адресу. Я не верю в Бога и никогда не хожу в церковь". Тем не менее он производил впечатление вполне порядочного человека.

Можно подумать, что во времена, когда христианство имело силу, люди различных убеждений относились друг к другу с большим уважением и тактом. Однако известный библиотекарь из Оксфорда (сам благочестивый христианин) считает так: "Если упадок религии в Британии и дал что-то хорошее, так это то, что люди стали терпимее друг к другу".

Как желал бы Бог, чтобы добропорядочные британцы и все люди, которые, к сожалению, связывают Его с эпохой не столь свободной и менее цивилизованной, - как желал бы Он, чтобы они услышали потрясающие душу слова Его Сына, сказавшего почти две тысячи лет назад: "Я уже не называю вас. рабами. Я называю вас друзьями!"

И разве можно найти более цивилизованное правительство и более свободное общество, чем то, во главе которого стоит такой Бог?

"Я НАЗЫВАЮ ВАС ДРУЗЬЯМИ"

Слова, с которыми Иисус обратился в ту ночь к Своим ученикам, собравшимся в горнице,¹ были сказаны на арамейском языке. Иоанн записал их: "Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его. Но я называю вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего".

Обратим внимание на различие, которое Иисус проводит между рабом и другом. Рабу или слуге не дано знать, что делает его хозяин. Его задача - делать то, что ему приказано. Никаких вопросов. Никаких раздумий. Только "слушаюсь" и "как вам угодно".

Желая показать, что Он не хочет слепого послушания, Иисус объясняет ученикам, что сказал им все о Своем Отце и тем самым дает им возможность откликнуться действительно желанным для Него сотрудничеством, основанным на свободе и понимании.

Но не лучше ли было бы нам, слабым и грешным смертным, оставаться послушными слугами? Ведь есть же в Послании к римлянам отрывок, который иногда используют для доказательства того, что верные слуги никогда не пытаются узнать о неисповедимых путях Божиих. В 20-м стихе 9-й главы апостол отвечает озадаченному и немного рассерженному любопытству: "А ты кто, человек, что споришь с Богом? Изделие скажет ли сделавшему его: "Зачем ты меня так сделал?""

Кажется, что такой резкий отпор кладет конец всяким попыткам что-либо понять. Принято считать, что этого вполне достаточно. "Скажи, во что нам верить и мы будем в это верить. Скажи, что нам делать, и мы будем это делать". Однако так говорит раб, и это противоречит словам Иисуса. И все-таки мне не раз приходилось слышать, как во время богословских- дискуссий, желая поставить точку в споре, цитировался именно этот стих апостола Павла.

Но важно - и принципиально важно - всегда читать его в более широком контексте. В первых восьми главах Павел говорит о том, что всем уверовавшим в Него, Бог дарует дружбу и спасение. Раса, национальность, пол, социальное положение - ничто не является преградой, ибо Бог - Отец всех нас.

- Но это не так, - возражают апостолу. - Это даровано отцу нашему Аврааму, и только его потомки удостоены такой высокой чести.

Павел согласен. Однако, продолжая разговор, он признает, что не все физические потомки Авраама получили этот благодатный дар. Истинные его наследники - это те, кто, как и он, избрали Бога и.уверовали в Него. "Но ведь это неправильно и нечестно!" - опять возражают ему. "Позвольте, но вы всего лишь люди, и разве вы можете советовать Богу, как Ему управлять вселенной?" - таков ответ Павла и смысл 20-го стиха. Нет сомнения, что Бог, как Творец вселенной и всего живого, имеет верховное право управлять этой вселенной так, как Ему угодно.

Евангельское благовестие в том и состоит, что, управляя ею, Он никогда не лишает нас свободы и, видя в нас своих друзей, призывает всех нас, как детей Своих, участвовать в этом управлении.

Двадцатый стих (Рим. 9:20) вовсе не направлен на то, чтобы как-то подорвать или пресечь благоговейную любознательность и дружелюбное стремление к познанию. Здесь Павел, скорее, удивляется тому, что каждый почему-то считает возможным столь дерзко, если не безрассудно, сомневаться в правильности божественного промысла.

Если же мы перестанем об этом думать, то разве сможем мы, простые смертные, сохранить искренние, дружеские отношения с Тем, Кто бесконечно далек от нас, Кто Своим могуществом и величием внушает столь благоговейный ужас, что всесильные ангелы склоняются перед Ним в смиренном поклоне? (Откр. 7:11,12) Разве возможна дружба со столь всемогущим Существом?

А, может быть, в 15-м стихе 15-й главы Евангелия от Иоанна Иисус как раз и говорит о Своем собственном смирении, о том, что Он вовсе не был величественно неприступен, когда жил среди нас, деля с нами наш человеческий удел? Пусть так, но смог бы эти же слова произнести Сам Отец? Мы любим петь "Иисус - наш лучший друг", но слышал ли кто-нибудь хоть раз песнь о том, что - "Наш лучший друг - Отец"?

Однако Иисус уже подготовил учеников к осмыслению этого момента. "Видевший Меня видел Отца. И верующий в Меня, в Отца верует", - говорит Он как раз перед тем как назвать их друзьями. (Иоан. 12:44,45; 14:9; 15:15) "Сам Отец любит вас", - добавляет Христос немного позднее. (Иоан. 16:27)

Итак, кто же такой Иисус? Библия много раз говорит о Нем как о Боге, как о Самом Творце. Однако нигде это не выражено так ясно, как в том отрывке из "Мессии" Генделя, который поется на каждое Рождество.

"Ибо младенец родился нам; Сын дан нам... и нарекут имя Ему... Бог крепкий, Отец вечности. Князь мира". (Ис. 9:6) Мы знаем, кто Князь мира, но ведь Он же - крепкий Бог и Отец вечности! И это Тот, кто зовет нас не рабами, а друзьями!

"Так сказал Бог!" И мне этого достаточно!

Однако может показаться, что Библия больше говорит о послушных рабах, перечислял соответствующие награды и наказания. Верно. И я думаю, что многие набожные люди - к которым я отношусь с уважением - любят именно эти места. Они стремятся поступать так, как, с их точки зрения, должны поступать рабы. Они не задают вопросов. И не ищут причин.

- Вера не нуждается в доказательствах, - говорят они и сразу готовы подписаться под известным лозунгом: "Так сказал Бог! Я верю в это - и мне этого хватит".

Были религиозные вожди, которым очень нравилось такое отношение к Богу. Считая себя Его посланниками, они во многом по сходному принципу, утверждали свой собственный авторитет и ожидали, что их последователи станут им верными рабами. Рабы не спрашивают. Не ищут причин. Они просто подчиняются.

Джим Джонс² убедил в этом своих единомышленников, и, пребывая в послушании, девятьсот человек выпили яд и умерли. Но многие из "Народного храма" остались бы живы, если бы задались вопросами.

В слепой вере они покорились требованию своего безумного вождя и принесли себя в жертву, совершив массовое самоубийство в джунглях Гайяны в 1978 году.

"Будьте моими друзьями, или я уничтожу вас!"

Те, кто много раз находил в Библии угрозы, вполне естественно могут спросить: "Какая дружба может быть с тем, кто грозит испепелить нас, если мы ослушаемся? Получается, что Бог говорит: "Будьте моими друзьями, или Я убью вас".

В таком случае Навуходоносор был мудрее. Он не стал говорить: "Покажите, как сильно вы меня любите, или я брошу вас в огонь".

Он сказал проще: "А кто не падет на колени и не поклонится, тотчас брошен будет в печь, раскаленную огнем". (Дан. 3)

Вы можете поставить человека на колени, но заставить его быть вашим другом вы не в силах.

"Люби меня, или уйди!"

Однажды в день св. Валентина я получил открытку с изображением знаменитого кота Гэрфилда, героя многих мультфильмов. Этот Гэрфилд, обычно весьма сердитый, держал в руке свое сердце и проникновенно взывал: "Делай выбор, делай выбор: люби меня, или уходи". Чем не способ завоевать друга? Однако, раскрыв открытку, я прочитал: "Смотри, не ошибись, а то я тебе покажу!"

Итак, люби меня или пеняй на себя? Звучит абсурдно, как и было задумано. И как в таком случае объяснить грозное предостережение третьего ангела из Книги Откровения, если мы к тому же вспомним 15-й стих 15-й главы Евангелия от Иоанна? Стало быть, Бог говорит: "Я больше всего жажду вашей любви и дружбы, но если вы не дадите мне их, я обреку вас на вечную муку". Заманчиво? Убедительно?

Или все-таки можно спросить, почему же именно так? Рабы молчат. Спрашивают друзья. С почтением и уважением, но спрашивают: почему?

"Спроси, если храбрый!"

Есть у меня и другая открытка, на которой Гэрфилд, замахиваясь молотком, мрачно предлагает: "Спроси, если храбрый!" Похоже, что некоторые, к сожалению, ожидают такого и от Бога. Мне, правда, кажется, что гораздо рискованнее не спрашивать, так как в итоге нам придется пить яд - вместе с Джимом Джонсом.

Библия не скрывает свидетельств, с помощью которых друзья Бога могли обосновать свой взгляд. Писание даст вам примеры того, как Небесный Отец относится к вопросам Своих детей.

Авраам названный другом

Давайте вспомним об Аврааме. Решив уничтожить Содом и Гоморру, Бог сначала рассказал о Своем замысле старому другу. (Быт. 18) Что ответил Авраам? "Кто я такой, чтобы спрашивать о своих неисповедимых путях? Как угодно, Господи. А я, пожалуй, устроюсь на холме, посмотрю оттуда, как они горят".

Нет, совсем не так!

"Боже, мне кажется, что Ты не сделаешь это, если там живет хотя бы пятьдесят, сорок, тридцать, двадцать порядочных людей или даже меньше. Прости меня, Господи, если я кажусь дерзким, но разве не должен Судия вселенной быть справедливым?" (Быт. 18:25)

Что ответил Бог? "Ну все, на этом наша дружба закончилась. Такой наглости я никогда не слышал!"

Нет, вовсе нет!

"Ты хочешь понимать и говорить со знанием дела. Во всем остальном Писании ты будешь являть собой пример настоящей дружбы и доверия". И действительно, как в Ветхом, так и в Новом Заветах Авраам предстает как лучший друг Бога, имевший дерзновение спрашивать Его: "Почему?"

Друг Божий Моисей

Бог сказал Моисею: "Я устал от этих людей. Отойди и дай мне уничтожить их. А от тебя Я произведу другой многочисленный народ". (Исх. 32:7-14; Числ. 14:11-19)

Что ответил Моисей? "Хорошо, Господи. Как угодно, Господи. Кто я такой, чтобы спрашивать о Твоих неисповедимых путях? Я глубоко польщен тем, что Ты произведешь от меня многочисленный народ".

Нет, ничего такого он не сказал.

"Боже, я думаю, Ты не сделаешь этого. Но если бы и сделал, это только повредило бы Твоему имени. Услыхав об этом, египтяне решили бы, что Ты по слабости своей просто не смог привести свой народ в землю, которую обещал ему. Боже, я хоть немного, но знаю Тебя, и мне кажется, Ты просто не сможешь этого сделать!"

"Кто знает Меня так, как знаешь ты, Моисей? Ты действительно Мой друг, и поэтому Я могу говорить с тобой открыто и напрямик, как со Своим другом". (Исх. 33:11; Числ. 12:8)

Друг до конца

А потом был Иов. "Боже, - восклицал он, воочию видя, что Бог оставил его, - Боже, ведь мы были такими друзьями. Мы всегда могли говорить друг с другом. Почему же теперь Ты молчишь? Скажи, что случилось?" (Иов. 29:1-4, 30:20)

Елиуй и трое других благонамеренных, но "жалких" утешителя (Иов. 16:2) пришли к нему со своими советами. "Я не стал бы напрашиваться на разговор с Богом, - сказал Елиуй. - Не окончилось бы все это моей смертью?" (Иов. 37:20) Сразу видно, что перед нами в лучшем случае просто смиренный раб.

"Но я хочу, чтобы Бог ответил мне, - настаивал Иов. - Ответь мне, Боже, ибо я знаю: если мы начнем разговор, то я пойму, почему это случилось со мной". (Иов. 23:3-7) И Бог ответил. "Ты прав, Иов, - сказал Он. - Твои утешители не знают Меня так, как знаешь ты. Благодарю тебя за то, что ты до конца оставался Моим другом, благодарю за сказанную тобой правду". (Иов. 42:7,8)

Если бы ученики приняли дар дружбы, предложенный Иисусом, они почувствовали бы, что могут свободно спрашивать Его прямо там, в горнице. Они могли бы спросить: "Если Ты хочешь, чтобы мы были Твоими друзьями, скажи нам, почему в Библии так много говорится о рабах?

Если к любви и дружбе невозможно склонить при помощи закона, то почему так часто прибегают к закону?"

"Скажи брату, что любишь его!"

Быть может, вы помните, как много лет назад вы влепили оплеуху своему младшему брату. Мать с присущей ей проницательностью быстро поняла, кто виноват.

- Попроси у брата прощения, - говорит она. Но вы совсем не чувствуете себя виноватым и не прочь влепить ему еще одну. Однако рядом стоит мать, она гораздо выше вас, и вы говорите: "Прости меня". Какая фальшь слышится в вашем голосе!

И тогда мать делает еще хуже. "Скажи своему брату, что любишь его". Не помните, как это у вас прозвучало?

Но дальше - больше. "Поцелуй своего дорогого брата".

- Я не могу.

- Я сказала: "Поцелуй своего брата или тебе будет очень плохо". Не припоминаете, каков был ваш поцелуй?

С какой печалью, наверное, Богу тоже пришлось собрать Своих детей у подножия горы Синай (Исх. 20) и заповедать им любить Его и друг друга, не убивать, изжить ненависть, распутство, воровство и ложь. Но если отец так поступает, значит дела в этой семье очень плохи.

Повелеваю любить?

По словам апостола Павла закон был дан по причине преступлений и прегрешений. (Гал. 3:19) И действительно Бог больше всего хочет для своих детей мира, любви, счастья и взаимного доверия. Но это нельзя дать с помощью закона и, тем более, с помощью силы или страха. "Не воинством и не силою, не Духом Моим, говорит Господь Саваоф". (Зах. 4:6) Только благодаря воздействию Духа любви и истины люди свободно пожелают дать Богу то, что Он хочет от них.

Вы можете силой превратить их в рабов, но не в вашей власти сделать их своими друзьями.

Я хотел бы, чтобы там, в горнице, ученики попросили Иисуса объяснить им, почему Он так часто говорит о законе. Опыт и здравый смысл свидетельствуют, что неразумно приказывать людям любить Бога и Друг друга. Однако, мы видим, что, прежде чем назвать Своих учеников друзьями и сразу после этого, Иисус дает им заповедь любви. "Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас". "Сие заповедую вам: да любите друг друга". (Иоан. 15:12,17)

Затем Он тут же добавляет: "Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам". (Иоан. 15:14) Вы когда-нибудь говорили так человеку, которого хотели видеть своим другом?

Представьте, что вы еще учась в школе, подойдете к какому-нибудь ученику и скажете: "Пока ты будешь делать то, что я говорю, ты будешь моим другом". Как он на это посмотрит? Когда вы именно так и понимаете дружбу, то я очень удивлюсь, если у вас будет много друзей.

Честь быть рабом

Кто решился бы обратиться к Богу, памятуя о невероятных словах из 15-го стиха 15-й главы? Кто решился бы сказать: "Мы больше не хотим называться Твоими рабами и настаиваем, чтобы отныне с нами обращались как с друзьями!"

Быть рабом Божиим - большая честь. Как чудесно, прожив свою земную жизнь, услышать от Него: "Хорошо! Ты добрый и верный раб". Но сам Бог предлагает нам нечто большее, гораздо большее - быть Его друзьями и понимать Его.

Однако, здесь мы не хотим принизить лозунг: "Так сказал Бог, я верю в это и этого довольно". Но вот, что Бог говорит: "Я уже не называю вас рабами, ибо рабы просто делают то, что им сказано; но Я называю вас друзьями, ибо хочу, чтобы вы понимали". Добрый и верный раб будет жить в согласии со своим лозунгом, но весьма серьезно воспримет то, что Бог хочет видеть в нем Своего друга.

ДОВЕРЯЯ ДРУГУ

Если Бог хочет, чтобы мы были Его друзьями, почему и Писаниях Он так часто суров и беспощаден? Или Библия не учит, что, желая иметь друзей, надо самому быть другом? Похоже, что именно об этом и сказано в Книге Притчей (18:24), и особенно отчетливо это звучит в Переводе короля Иакова, вышедшем в 1611-м году.

"Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть настроен дружески; и бывает друг, более привязанный, нежели брат".

Большинство, вероятно, на своем опыте убедилось в истинности первой части стиха. Если мы сами не очень хорошие друзья, вряд ли нам стоит рассчитывать на них. Однако раньше считалось, что здесь сокрыт иной смысл, и многие переводчики предлагали свои варианты перевода.

Преданнее брата

Похоже, насчет второй строки никто не спорит: настоящий друг бывает ближе брата. Речь идет о том, что есть "друзья", которым нельзя доверять, и поэтому многие переводчики здесь единодушны.

"Есть друзья, которые хотят казаться друзьями, но есть друг, который ближе брата" (Пересмотренный нормативный перевод, 1952 г.).

"Некоторые друзья лишь играют в дружбу, но настоящий друг ближе самого близкого родственника" (Новый нормативный перевод, 1989 г.).

"Иная дружба недолговечна, но есть друзья преданнее братьев" (Библия Благовестим, 1976 г.).

Быть может, называя учеников друзьями. Иисус просто "играл" в дружбу или всего лишь хотел "казаться" настоящим другом? Если мы не доверяем друг другу и не стремимся, чтобы нам доверяли, дружественные узы будут недолговечными. Но можем ли мы доверять Сыну Божию как "другу, который ближе брата"? Как понять те "ужасные рассказы", которые так страшили шотландского могильщика, ту "жестокость Писаний", о которой набожная учительница закона Божьего избегала говорить со своими молодыми учениками? Быть может, эти отрывки свидетельствуют о грозном Отце, а не о Его кротком Сыне?

Похож ли Отец на Иисуса?

Филипп был одним из тех, кто удостоился слышать слова Учителя, призывавшего к дружбе и пониманию. Его, вероятно, тоже смутило явное различие между добрым Иисусом и тем образом Отца, который он вынес из Ветхого Завета. "Господи, - сказал он, - покажи нам Отца, и довольно для нас". (Иоан. 14:8) "Сколько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп?" - ответил Иисус.

- Мы спрашиваем не о Тебе, - настаивал Филипп. - Мы знаем и любим Тебя, Господи. И даже, поклоняясь Тебе как Сыну Божию, мы не боимся быть рядом с Тобой в этой горнице. Мы спрашиваем об Отце. Мы хотим знать о Боге, грозно говорившем с Синая, наславшем потоп на весь мир (Быт. 6-8), разрушившем Содом и Гоморру (Быт. 18:16-19:29); о Боге, Который испепелил Надава и Авиуда (Лев. 10:1-11), Который разверз землю, дабы она поглотила мятежного Корея, Дафана и Авирона (Числ. 16), Который повелел побить камнями Ахана и его близких (Иис. Н. 7) и послал огонь с небес на гору Кармил. (3 Цар. 18)

- Иисус, скажи нам, похож ли Отец на Тебя? - снова спрашивает Филипп.

- Но если ты действительно знаешь Меня, ты должен знать и Отца, - ответил Господь. - Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: "Покажи нам Отца?" Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? И если веришь Мне, то можешь верить и Тому, Кто послал Меня". "А что касается тех печальных историй, в которых говорится о наказании и смерти, - мог бы продолжить Иисус, - то не надо по ним судить, что Отец не столь добр и близок вам, как Я. Ведь это Я вел Израиль через пустыню. Я повелел побить Ахана камнями!"

Это хорошо понимал Павел, обратившийся к известному библейскому образу камня. "И все пили одно и то же духовное питие, - пишет он, - ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос". (1 Кор. 10:4)

Если бы Филипп продолжал расспрашивать, ученики могли бы услышать бесценные слова, достойные Евангелия. Можно было бы, например, спросить: "Почему Ты повелел побить камнями Ахана и всю его семью, но не дал этого сделать с женщиной, взятой в прелюбодеянии? Почему Ты был столь грозен на Синае, а теперь говоришь с нами столь кротко?"

Однако, вместо этого они искали лучшее место за столом и хотели знать, какую роль будут играть в будущем царстве. Поэтому теперь наш черед задавать вопросы: Иисус видит в нас друзей и хочет, чтобы мы понимали Его.

Глас с Синая

А теперь представьте, что вы стоите у горы Синай в тот великий и страшный день, когда Господь сошел на нее, чтобы говорить с детьми Израиля. Вся гора сотрясалась от Божия присутствия. Слышался грохот грома, сверкали молнии, поднимался огонь и дым, звучала труба.

И сказал Господь Моисею: "Проведи для народа черту со всех сторон и скажи: берегитесь восходить на гору и прикасаться к подошве ее; всякий, кто прикоснется к горе, предан будет смерти. Рука да не прикоснется к нему, а пусть побьют его камнями или застрелят стрелою; скот ли то или человек, да не останется в живых". (Исх. 19:10-25)

Народ устрашился. "И, увидев то, народ отступил и стал вдали. И сказали Моисею: говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть". (Исх. 20:18,19)

Однако Моисей ободрил их, ибо знал Бога и был Его другом. Он всегда приближался к Нему с глубочайшим почтением и благоговением, но не боялся Его. В такое время народ обычно стоял у шатров и смотрел, как Моисей входит в скинию для встречи с Господом. И Господь говорил с ним "лицом к лицу, как бы говорил кто с другом своим". (Исх. 33:11)

Вспомните, как бесстрашно, хотя и почтительно ответил Моисей, когда Господь решил оставить Израиль и произвести народ "многочисленно и сильнее" прежнего. (Числ. 14:11-19)

На всем пути из Египта к Синаю, несмотря на то, что Господь чудесным образом спас Свой народ среди вод Чермного моря и щедро насытил его пищей и напоил водой, израильтяне вели себя весьма непочтительно и постоянно стонали и жаловались. Как привлечь внимание таких людей и как удержать его, чтобы явить более полную истину о Себе Самом?

Может быть, надо быть мягким и говорить с ними "тихим, кротким голосом", как Он сделал это много лет спустя, обращаясь к пророку Илие? (3 Цар. 19:12)

Или, быть может, надо сесть и рыдать над Израилем, как это будет через много веков, когда Он, уже на другой горе, станет оплакивать Свой народ в Иерусалиме? (Лук. 19:41-44; 13:34; Мат. 23:37)

Нет, только грозно явив Свое величие и силу, Он мог вселить благоговение в эту неугомонную, затерявшуюся в пустыне толпу. Однако во всем этом был немалый риск, ибо в Нем могли увидеть грозное божество, которое вряд ли можно любить и считать другом.

Итак, или рисковать, или потерять Свой народ. Не имея почтения, эти люди не стали бы слушать Бога и всерьез воспринимать Его наставлении. Вот почему другая библейская пословица гласит: "Начало мудрости - страх Господень". (Прит. 9:10)

И тогда, не желая потерять своих детей, Бог пошел на то, что какое-то время Его будут бояться и, быть может, даже возненавидят.

А ты сделал бы так?

Родители и учителя хорошо понимают этот риск. Представьте, что вы учитель младших классов, весьма степенный и достойный человек. За все годы преподавания вы ни разу не повысили голос на своих юных учеников. И вот, столкнувшись с вами в дверях, директор второпях сообщает, что здание школы охвачено огнем и вам надо как можно скорее вывести детей из класса. Вы возвращаетесь и спокойно объявляете, что в школе пожар. Однако, вас никто не слышит и не видит: в классе перемена, кругом шум, гам и веселье. Готовы ли вы ради спасения всей этой ватаги закричать во весь голос? Ради острой необходимости привлечь их внимание, готовы ли вы взобраться на стол и, с хватив мокрую тряпку, швырнуть ее в класс? Быть может это необычайное зрелище поразит их: как же, их добрый учитель наконец-то разозлился, кричит, машет руками, - такого ни разу не было! Они в изумлении разбегутся по местам и, быть может, замрут от страха.

- А теперь, дети, - начнете вы, - не бегите домой и не рассказывайте родителям, что я зол на вас. Я просто хотел привлечь ваше внимание. В школе пожар, а я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас пострадал. Поэтому быстренько становитесь друг за другом и марш на выход!

Риск назидания

Когда мы любим больше? Когда боимся повысить голос, чтобы не напугать детей? Или когда ради их спасения готовы принять раздражение и непонимание?

Каждый раз, когда Бог наставляет Свой народ, являя ему Свое грозное величие и силу, Он идет на подобный риск. "Ибо Господь, кого любит, того наказывает". (Евр. 12:6)

Слово "наказывает" здесь очень уместно. Речь идет о воспитании, исправлении, назидании (все это, конечно, допускает и весьма суровое наказание, однако всегда с целью духовного наставления).

Смысл такого наказания хорошо выражен в другой притче Соломона:

"Наказания Господня, сын мой, не отвергай, и не тяготись обличением Его;

Ибо кого любит Господь, того наказывает, и благоволит к тому, как отец к сыну своему". (Прит. 3:11,12)

Цитируя это место в своем Послании к евреям, апостол Павел призывает усматривать в наказании обнадеживающий признак. "Если вы терпите наказание, - говорит он, - то Бог поступает с вами как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы - незаконные дети, а не сыны. Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней, а Сей - для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью, но после наученным через него доставляет мирный плод праведности". (Евр. 12:7-11)

Урок у подножья лестницы

Теперь я понимаю, что всякий раз, когда моя добрая мать решала, что я заслужил весьма серьезного нравоучения, она сознательно шла на то, что ее не поймут. Мы жили в Англии, и обычно наказание совершалось в холле нашего двухэтажного дома. У одной стены стояла мебель с зеркалом, столиком для шляп и зонтов и выдвижным ящиком для перчаток. Там же лежали два кожаных ремня... Я никогда не мог понять, почему их два, но до сих пор слышу, как мать с грохотом открывает этот ящик и со зловещим шумом вытаскивает их оттуда. Усевшись на ступеньку и заставив провинившегося принять соответствующее положение, мать под ритмические взмахи ремня разъясняет ему все серьезность и природу его проступка. И чем серьезнее преступление, тем дольше она говорит о нем!

Не могу припомнить, чтобы хоть раз, переживая эти досадные минуты, я подумал: "Как добра моя мать, как она любит меня, воспитывая таким образом! С какой милосердной готовностью она идет на риск, не боясь, что я не пойму ее и, быть может, даже возненавижу, повинуясь только из страха!"

Я был далек от таких рассуждений и переживал совсем иные чувства.

Когда же все заканчивалось, я, сидя на той же лестнице, размышлял над случившимся. Прежде чем бежать на улицу, мне надо было отыскать свою мать и, обнимая и целуя ее, заверить, что отныне дела пойдут лучше.

Иногда приходило запоздалое раскаяние. Помню, как я взбирался по лестнице и через витражи нашего дома глядел на цветы вокруг лужайки. Однако я не мог долго сердиться и бояться, да и мать никогда не выходила из себя. Мы знали, что ради нас она готова на все и до бесконечности согласна выслушивать наши разговоры. Она очень гордилась нашими успехами и с пониманием относилась к неудачам.

Недавно я навестил это место. Витражи все те же, однако мне показалось, что лестница стала немного ниже. Странное дело: я как-то не смог вспомнить ту далекую боль и смущение, но стоило мне подумать о матери, которой давно уже нет, и я тут же ощутил какую-то особенную теплоту - и совсем не там, где я обычно ощущал ее, когда ремень летал надо мною!

Надеюсь, что я никогда не забуду эти уроков. Мать помогла нам постичь важную истину о Боге. И ничего, что мы не сразу это поняли.

Она была готова подождать. Однако, если бы мы росли, со страхом с ненавистью вспоминая о тех минутах, это разбило бы ее сердце. Но она слишком любила нас и потому не боялась рисковать.

Тихий, кроткий голос

Писание свидетельствует, что Бог, бесконечно любя Свой народ, готов пойти на такой же риск. Если мы упрямы и своевольны, Он в конце концов позволит нам идти своей дорогой, однако, сделает это не сразу. Сначала Он убеждает, предостерегает, наказывает. Он был бы рад говорить с нами спокойно, как с Илией, но если мы не слышим Его тихого, кроткого голоса, Он взывает к нам из бури, огня и землетрясения. (3 Цар. 19:9-13)

Иногда в самые критические минуты Он вынужден прибегать к крайним мерам, дабы привлечь наше внимание и вызвать уважение. В таких случаях наше почтение - почти всегда следствие страха, однако через это Бог получает еще одну возможность обратиться к нам еще раз предостеречь нас (пока мы окончательно не отвернулись от Него), заново вселить веру и показать, что в действительности нет причин бояться.

Во всем этом Он "ближе самого близкого родственника". (Прит. 18:24) Желая найти в нас друзей, Он Сам готов быть другом и потому остается верен даже тогда, когда мы почти не помним о Нем. Даже врагов Он терпеливо пытается обратить в верных и понимающих друзей.

Покоренный Савл

Он терпеливо сносил Своего врага Савла и обратил его в Павла, великого апостола веры и любви. До своей встречи с Иисусом на пути в Дамаск, Савл ревностно гнал все, что считал опасным лжеучением. Он пришел бы в ярость, если бы тогда что-нибудь осмелился предположить, что именно он-то и есть настоящий враг Бога. Он верил, что имеет полное право считать себя самым ревностным, самым преданным защитником истины и рабом Бога.

Однако на самом деле он поклонялся суровому божеству, привыкшему использовать силу для достижения своих целей. Именем этого бога Савл пытался заставить первохристиан отречься от своей "ереси" и вернуться к истине. Когда же они отказывались, он был готов заключить их под стражу и даже убить, - ведь, по его мнению, так сделал бы и его Бог.

Вот почему он был там, где побили камнями Стефана. Он не участвовал в казни, но "одобрил убиение его". (Деян. 8:1)

Он хорошо помнил, что было на Синае: ведь разве тогда справедливый и святой Бог не повелел бы побить камнями или пронзить стрелою всей непослушных?

"Господи, прости Савла"

Но как быть с Савлом? Как сделать его своим другом? Господь решил встретить его на пути в Дамаск. Память о казни не давала Савлу покоя. Было ясно, что Стефан очень хорошо знал Писание, а Савл не мог не признать авторитета божественной истины.

Но, наверное, больше всего его смущало предсмертное моление Стефана: "Господи! Не вмени им греха сего". (Деян. 7:60) Ходили слухи, что и "еретик" Иисус сказал на кресте то же самое. "Отче! Прости им, ибо не знают, что делают", - сказал Он. (Лук. 23:34) Если эти двое на самом деле нечестивые еретики, то как они могли вынести такую муку, не утратив богоподобного милосердия?

И как быть с рассказами о Божием гневе и возмездии, о справедливом истреблении греха и грешников? Разве не церковные иерархи, разве не мудрецы <