Как отыскать правильный смысл?

Даже став другом Бога, Павел в своих разговорах о Нем по привычке использовал немало "темных речей" (хотя, мне думается, не настолько темных, как это может показаться в некоторых переводах).

Явив в Афинах немалую степень красноречия и познания (Деян. 17:22-31), Павел сообщает верующим Коринфа, что отныне, говоря о Боге, он намерен делать это просто и ясно. (1 Кор. 2:1-5) Однако, несмотря на эти слова, апостол Петр замечает, хотя и с большим почтением, что в посланиях Павла содержится "нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания". (2 Пет. 3:16)

Учитывая эту особенность, я решил, что при чтении сочинений Павла, дабы, так сказать, дать ему возможность ясно выразить свой замысел, очень важно прочитывать сразу целые отрывки и даже послания, или "книги".

Он постоянно призывает к осознанию истины о Боге, которая лежит в основе мира и свободы, любви и веры, - такой веры, какая была у друга Бога Авраама. Теперь он хорошо понимает, что (как сказал Господь пророку Захарии) все эти столь драгоценные дары нельзя вселить в человека воинством и силою. Нельзя их водворить в сердца законом. Они обретаются только в свободном ответе на истину, которая не принуждает, но тем не менее влечет и остается непреложной. В том же Послании к галатам Павел говорит, что "любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание" - "плод духа". (Гал. 5:22)

Несмотря на то, что Дух Истины терпеливо продолжал свою работу, просвещая и убеждая детей Божиих, Господь использовал многие и разнообразные средства, дабы Его дети, получив возможность постигать истину, имели водительство и защиту. И особым образом Он использовал для этого закон.

Ведущий ко Христу

Закон, продолжает Павел в 3-й главе Послания к Галатам, был для нас "стражем", "надзирателем" или "наставником". Закон был "нашим попечителем" "пока не пришел Христос", он же был дан для того, чтобы "привести нас ко Христу".

В своем переводе Нового Завета Гудспид переводит этот отрывок следующим образом, оставляя тем самым возможность различного его осмысления: "Поэтому закон сопутствовал нам на нашем пути ко Христу... Когда же пришла вера, мы перестали нуждаться в его сопутствии". (Гал. 3:24,25)

Библия короля Иакова предлагает следующий перевод: "закон был нашим наставником, ведущим нас ко Христу". В 1611 году, когда впервые был опубликован Перевод короля Иакова, слова "ведущим нас" были напечатаны курсивом, дабы показать, что это вставка. В оригинале просто сказано "закон был ко Христу". Чтобы узнать, в каком же смысле он был "ко Христу", надо исследовать в свете всего остального Писания контекст послания.

По-видимому, слово "наставник" - не совсем точный перевод, обусловленный определенным пониманием обязанностей этого наставника. В школе, которую я посещал в детстве, наших учителей называли "мастерами". Будучи нашими наставниками, они не только учили нас, но и поддерживали очень строгую дисциплину. Однако основной их обязанностью было обучение.

Если бы Павел хотел сказать, что закон был дан для того, чтобы в первую очередь воспитывать, быть нашим учителем, он, наверное, выбрал бы другое слово, например, слово "didaskalos", к которому восходит и наше слово "дидактический". Однако он выбрал слово "paidagogos". Поскольку к нему восходит известное нам слово "педагог", оно с легкостью было переведено словом "наставник", и этот вариант присутствовал в большинстве английских переводов Библии, появившихся до Перевода короля Иакова. В 1582 году в Католическом Реймском Новом Завете, переведенном с латинского, было попросту оставлено слово "педагог".

Греческое слово paidagogos, которое буквально означает "детоводитель", относилось к человеку (обычно это был раб), присматривающему за детьми. Одна из его обязанностей состояла в том, чтобы водить детей в школу и из школы домой, защищать их и оберегать от разных неприятностей. Он не был учителем; учитель находился в школе. Когда же дети вырастали настолько, что уже сами могли контролировать свои действия и отвечать за свои поступки, они освобождались от такого присмотра, поскольку в нем уже не было особой необходимости.

Павел поясняет, что Бог дал закон, чтобы тот играл роль такого "детоводителя". Но какой закон имел в виду апостол? Ведь Господь дал много законов. Какой из них должен был сопровождать нас на нашем пути ко Христу? Нравственный закон? Быть может, церемониальный? Или какой-нибудь еще? Павел ничего не говорил об этом.

Тем не менее в одном мы можем быть уверены: Бог, давший все эти законы, - это тот самый Бог, который предложил нам дар дружбы. (Иоан.15:15)

Иногда говорят, что не наше дело знать, почему Бог столь много внимания уделяет закону, однако так говорят рабы. Всевышний Сам ждет от нас понимания необходимого в дружеском общении. Непонимание Божьего закона приводит к бездумному, механическому послушанию, и именно о таком послушании Бог сожалеет в Книге пророка Исайи:

"...этот народ приближается ко Мне устами своими и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня, и благоговение их предо Мною есть изучение заповедей человеческих". (Ис. 29:13)

В Библии с понятием сердца нередко связывается сокровенная сущность человека, средоточие его мыслей, чувств и оценок. В Евангелии от Марка, например, говорится, что некоторые книжники "помышляли в сердцах своих". (Map. 2:6)

Пророк Иеремия предвосхищает тот день, когда Бог исполнит Свое обетование: "Вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его". (Иер. 31:33) Давая Десятисловие Моисею, чтобы тот передал его народу, Господь начертал заповеди на каменных скрижалях. Если бы Он хотел от Своего народа одного только слепого и бездумного послушания, Он, пожалуй, не сказал бы, что напишет Свой закон в его сердце, средоточии разума и мысли. Он попросту оставил бы его на скрижалях, дабы один лишь камень возвещал о Его повелениях.

Апостол Павел был человеком замечательного ума. Он стремился понять и разъяснить смысл и цель всех Божиих законов. Так же как друг обращается к другу, он мог обратиться к Богу и спросить: "Но тогда для чего же закон?"

Чем больше он изучал Десятисловие, тем больше восхищался им и понимал, что оно исполнено смысла. "По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием", - писал он верующим Рима. (Рим. 7:22) Закон, начертанный на камне, запечатлевался в его сердце.