Святая жажда, производимая Божественной любовью

Джоб Хэптон

http://www.mountzionpbc.org/books/JH%20desires%20for%20holiness.htm

Я не писал вам раньше; простите за задержку. Я уверен в Вашем расположении и также уверен, что Вы не воспримете мое молчание за неблагодарность, если я заверю вас, что мои обстоятельства были таковы, что оставляли мне очень мало времени на переписку с друзьями. Молитесь ли Вы, госпожа, за благополучие вашего тела, равно как и души? Ваши душа и тело одинаково куплены Кровью Мессии и потому одинаково дороги Ему. В Своей царственной власти Он искупил всего человека: наше тело и наш дух, полностью и навсегда, искупил Своим царственным сокровищем и Своими драгоценностями, и искупил душу и тело одной и той же ценою. Он искупил нас, потому что возлюбил, и возлюбил, потому что хотел, что как Отец возлюбил Его, так и Он бы возлюбил нас, наши тела и души, любовью неизменной и бесконечной, проходящей через все превратности времени и все века вечности, без изменения и тени перемены. О, какое смирение внушает нам взгляд на это, и какой это мощный стимул к любви и послушанию! Когда я вижу, что Иисус есть Вечный Бог, Высокий и вечно Живущий, чье Имя Святый; Тот, Кто пребывает в святых высотах, Кто возвышен в Своем вечном совершенстве, Кто бесконечно выше всякого благословения и хвалы, какую могут вознести ему чины ангельские, Кто созерцал чистые и сияющие небеса и пред Кем все творение ничто и меньше, чем ничто, когда я вижу, что этот высокий и могучий Господь, бесконечный в Своем величии и великолепии, смирился настолько, что возлюбил меня, червя, атом, по сравнению с Ним ничто и меньше чем ничто, и не только это, но хуже, чем ничто, грешника, мятежника, предателя, виновного негодяя, во плоти которого изобилует зло, совершенно недостойного наималейшей милости из Его рук и заслуживающего уничтожения и максимально возможной кары, я размышляю с удивлением, я краснею и стыжусь, я падаю во прах у ног моего бесконечно славного и снисходительного Возлюбленного, покрытый стыдом, наполненный самоуничижением и отвращением к самому себе. Я скорблю и сетую, что грех, который Он не может любить, живет во мне, которого Он любит, мне стыдно, что я люблю Его так мало, Того, Кто возлюбил меня так много, и что я не могу сделать почти ничего в честь Того, Кто столько сделал для меня и страдал ради моего полного спасения от вечного позора и страданий, и сделал все, что необходимо для моего возвышения к вечной славе и счастью, чтобы я мог быть полностью свободен не только от совершения греха, но от пребывания в грехе, ненавистном и проклятом, чтобы я мог любить искупившего меня Господа без перерыва, без слабости, без малейшего несовершенства и быть посвященным Его чести и хвале в духе, душе и теле, каждый день, каждый час, каждое мгновение моей будущей вечности.

Пока я жил под законом, и меня пожирал его огонь, мучивший мою совесть, наполняя меня ужасом, которого не может выразить ни один язык, когда мой взгляд на Бога, суд и вечность был таков, что лишал меня покоя и наполнял мучениями ночью, когда мой ужас перед будущими муками не имел ни передышки, ни конца, и не только угнетал мой дух, но заставлял меня дрожать от страха на моей постели, пока я обливался потом от страха; когда я ожидал, что возмездие оскорбленного Величия скоро охватит меня и увлечет в мрачные глубины вечного отчаяния, когда власть греха и любовь к нему царила в моем сердце, лукавом и крайне испорченном, и хотя, незаконно удовлетворяя свои желания, я ожидал кары от руки Иеговы, со всей яростью Его гнева на мою виновную голову, я твердо и упорно хотел покаяться, и при этом с каким отчаянным упорством я возвращался к исполнению моих ужасных целей. Власть греха по-прежнему преобладала во мне!

Но когда среди всего этого ужаса и страха, твердости и упорства, отчаянного бунта и гнусного поведения, доброта и любовь Спасителя нашего и Бога к человеку явилась моему уму в свете славного Евангелия и излилась в сердце Духом Святым, вскоре последовала самая удивительная перемена. Меня перестали мучить ужас, страх и боль нечистой совести; мир Божий излился рекой в мою душу, и сердце возрадовалось в моем Спасителе и Боге; любовь ко греху была свергнута, а его власть забрана; то, к чему я стремился прежде, я оставил, и не только как пагубное, но и потому, что оно стало мне противно; прежних друзей я избегал, ибо они стали для меня опасны и вредны; грех стал ненавистен мне, как внутренний, так и внешний, и прежние дела, когда я следовал языческим нравам и ходил по обычаю мира сего, что было моим любимым занятием, оказались тем, от чего я с радостью отказался, и сердце готово было спросить: «Что мне делать с этими идолами?». В тоске моя душа трепетала и благословляла моего Бога; я хотел все больше и больше соответствовать прекрасному образу моего непорочного Искупителя и испытывать радость от Его любви, которую я, жалкая тварь, обрел. Я почувствовал, что я не создан ни для мира, ни для греха, и что я не смогу жить так гнусно. Мое сердце часто плакало: «Горе мне, что я пребываю у Мосоха и в шатрах Кидарских, так далеко от Того, Кого любит душа моя!». Бог мой сотворил в Своем Сыне красоту вечную для души моей, и меня не удовлетворит ничто, пока я не обрету Его подобие и не увижу Его как Он есть, во всей Его красоте и славе, в мире невидимом и вечном, на празднике бесконечной полноты Его.

А теперь, друг мой, я завершу свое послание, зная, что с помощью этого опыта я узнал, во-первых, удивительно долгие страдания Бога, совершенные Им за самых гнусных и упрямых грешников на земле. Во-вторых, я узнал, что грешник из ада, виновный и отверженный, не слишком плох для Бога всякой благодати, чтобы Он не мог Своей властью даровать ему веру в Иисуса, чтобы он получил полное прощение грехов и вечную жизнь со святыми во свете. В-третьих, весь страх и ужас законный, который возможно для души почувствовать на земле или в аду, не может ни в малейшей мере подчинить себе власть и любовь ко греху, и, следовательно, все усилия служителей, пытающихся мотивировать грешников ненавидеть грех на основании угроз и ужаса перед законом, всегда потерпят неудачу, и, следовательно, использование этих мер служителями с намерением взращивать святость и интерес к ней приведет к явному разочарованию. Закон никогда не был предназначен Господом произвести такое воздействие на падшего человека. Этот факт вполне ясен из следующих мест Писания: «сила греха – закон»; «когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти»; «грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв». В-четвертых, любовь и милость Бога, Который обеспечивает свободное и полное спасение от всякого греха и кары за него, приносит в то же время спасение от власти греха и любви к нему, и тем сразу же оправдывает виновных и освобождает пленных от цепей страха малейшего нарушения и от властвующего растления плоти. Я не могу провозгласить в соответствии с Евангелием никакую иную концепцию спасения, кроме полного, подлинного и свободного оправдания в великом небесном суде, и освобождения от ужасающей вины перед бесконечным правосудием, обязывающим каждого терпеть вечную кару за свои преступления, через послушание и страдания нашего великого Заместителя и, в силу этого, через освобождение от господства греха в сердце и от любви к нему, и, наконец, от самого его существования в нашей природе; это избавление осуществляется царской прерогативой и всемогуществом Иисуса, утверждаемым в Евангелии, и совершается через славное дело нашего восстановления вплоть до смертного часа, когда доброе дело благодати окончательно завершается и грех в каждом верующем разрушается полностью и под корень. Этому я всегда учил и учу, и не могу учить иначе, пока свидетельство Священного Писания и мой собственный опыт совпадают в том, что я учу правде.