Вежливость в разных ситуациях общения

Говорящий с высокой степенью речевой культуры заранее заботится о сохранении, продолжении отношений с коммуникативным партнером, прогнозирует реакцию адресата на ту или иную реплику. Хорошая вежливая речь невозможна без положительной установки на восприятие партнера по общению на уровне его психологических реакций. В психологии такой подход получил название «безусловной положительной оценки». По направленности, заложенному в нее потенциалу организация речи может оказывать «отрицательное, или, наоборот, положительное эмоциональное воздействие, служить средством убеждения, вынуждения, устрашения или возбуждения каких-либо иных реакций адресата» [Федосюк 1992]. Вежливость по своему предназначению способствует созданию именно положительной эмоциональной атмосферы, а значит, сорасположению коммуникантов друг к другу. Правило «положительной оценки» предписывает воспринимать человека положительно полностью, со всеми его слабостями, недостатками, привычками, достоинствами, т. е. таким, каков он есть. Это первая психологическая рекомендация. Такая поведенческая тактика снижает возможность перерастания раздражения в сильное отрицательное чувство, всегда способное вылиться в аффектную вспышку.

Вторая психологическая рекомендация – «запрограммировать» себя на нейтральное восприятие собеседника, прежде всего на начальном этапе знакомства не торопиться с определением «хороший/плохой» человек. Основополагающим в отношениях с партнером по коммуникации должно быть социальное уважение к нему, что облекается в форму вежливости. Вежливость – это своего рода обязательство признавать за коммуникативным партнером человеческое достоинство, право на совместную общественную и личную жизнь, считать его по крайней мере равным себе. Вместе с тем каждый воспринимает другого в зависимости от особенностей своей личности, памяти, воображения, опыта и представлений о людях вообще. В качестве примера таких совершенно противоположных установок на восприятие можно привести следующее стихотворение Р. Гамзатова:

 

«Вон человек, что скажешь ты о нем?»

Ответил друг, плечами пожимая:

«Я с этим человеком незнаком,

Что про него хорошего я знаю?»

 

«Вон человек, что скажешь ты о нем?»

Спросил я у товарища другого.

«Я с этим человеком незнаком,

Что я могу сказать о нем плохого».

 

Очевидно, что первому отвечающему настроить себя на положительное восприятие коммуникативного партнера будет особенно трудно.

Третий универсальный совет – сохранять достоинство не только собеседника, но и свое, даже когда он отступает от этого правила. Нередко важна и установка на выдержку и самообладание, когда один из собеседников руководствуется мотивом: «не хочу отвечать выпадом на выпад, так как это бесполезно, понимаю, что спор не приведет ни к какому позитивному результату». Например:

А. –...яблочники во главе со своим лидером / это слуги Америки / завтра они придут к власти / и все / России больше не будет...

Б. – Г.А. / что вы ответите на это?

В. – Я ничего не буду отвечать на это / Лучше я разъясню нашу позицию по этому вопросу //

Умение вежливо общаться – это умение говорящего заранее учитывать особенности, характер, настроение собеседника при выборе тактик общения, построении фразы. Это легче, чем затем восстанавливать нарушенный ход взаимодействия. Так, например, предчувствуя серьезный разговор, предпочтительнее опередить человека, который собирается высказывать обвинения. Подобный ход, во-первых, психологически удобен самому говорящему – самокритику вынести гораздо легче, чем выслушивать упреки из уст других людей, а во-вторых, снимает агрессию собеседника. В разговоре со вспыльчивыми и самолюбивыми людьми при побуждении их к действию лучше использовать косвенную форму высказывания, так как этот психологический тип не любит приказного тона и т. п.

Таким образом, одно из основных условий достижения эффективности общения – следование правилам вежливости в сочетании с настроем на кооперацию, сотрудничество. Это вольно или невольно вызывает ответное доброжелательное отношение, создает общую благоприятную атмосферу взаимодействия. С этой точки зрения хорошая речь – это речь, в которой говорящий проявляет интерес, внимание к собеседнику, старается избегать неприятных моментов в общении, выражает свое расположение, желание контактировать.

Приведем пример кооперативного диалога, записанного на магнитофон, из телепередачи «Дневной киносеанс». Доброжелательная атмосфера беседы создается с помощью применения тактических ходов: деликатность в отношении собеседника, осторожность при обсуждении тем, которые могли бы задеть адресата, комплименты, добрые пожелания:

А. – В этом фильме / в эпизоде / правда / впервые / по-моему / снялся Женя Урбанский / как всегда такой страстный / ...И я знаю / что ты имела большое отношение к Жене Урбанскому / Вот расскажи / если это возможно / каким он был в жизни вообще

Б. – Ну / Наташенька / большое значение / это брак

А. – Ну да / я просто не смела это называть

Б. –...Знаешь / как говорила древняя нация англичане / актриса это чуть больше чем женщина / а актер это чуть меньше чем мужчина / я не знаю / так не так / я не хочу никого обидеть… / Но вот Женя был [ мужественный человек ] ... / и такое самоутверждение Жени / это стремление все самому делать в жизни...

А. –...Спасибо / Танюша / и я хочу пожелать тебе здоровья еще на долгие годы / хоть мы в России проживаем один год за несколько / у нас все так быстро меняется... / чтобы актриса такого масштаба как ты все-таки нашла [ место в современной жизни ]– здесь и далее в квадратных скобках помещено то, что было сказано неразборчиво.

Б. – Ну ты совсем меня захвалила / и я тоже не могу не воспользоваться этой минутой / Наташенька / когда я вижу тебя на экране / я магнитизируюсь / как кролик / я смотрю на тебя не отрываясь / и тоже хочу тебе / тоже самого пожелать

А. Ну я не ставлю точку на своей карьере / и надеюсь / что / хотя и сомневаюсь иногда

Б. Ну сомневаться / это естественно… и т.п

На тональность беседы влияет и профессия собеседниц. Они актрисы, умеют воздействовать словом, создавать впечатление внешнего благополучия беседы. Особенно ярко возникший «скрытый» дисбаланс проявляется в следующем отрывке разговора с другой собеседницей:

А. Мы решили сделать тебе сюрприз

Б. Да? очень неожиданно

А. Достали из нашего сундука

Б – А / парик

А. Да / парик / в котором ты снималась

Б. (критически разглядывает ) – Спасибо / конечно / хотя у меня был другой парик / не этот /

А. Тот / тот / мы достали его из сундука / где хранятся реквизиты к картинам / просто столько времени прошло / он осунулся / осел

Б. Нет / нет / время здесь ни при чем / это не мой / то есть не тот / в котором я была в фильме / хотя мне очень приятно / что вы вспомнили / но я никогда бы не стала сниматься в такой гадости / что ты / тот был знаешь такой /(показывает ) аккуратный / красивый / совсем никакого сравнения / знаешь / я сама лично за ним ухаживала… и т. п.

Несмотря на благополучное развитие беседы, подразумеваемый коммуникантом Б. смысл достаточно легко читаем: «Я считаю себя женщиной со вкусом и думала, что ты тоже так считаешь. Я обижена, что ты можешь быть такого невысокого мнения обо мне, раз даришь мне такие неуместные подарки. Значит, у тебя отсутствует вкус и чувство интуиции. Если ты оскорбляешь меня, я тоже в долгу не останусь и хочу, чтобы ты поняла это». А на вербальном уровне выражается благодарность (Спасибо / конечно).

Специалисты по ведению переговоров отмечают, что деловая, информативная беседа так же нуждается в создании атмосферы комфорта, как и всякая другая, даже если проблема, которую предстоит обсудить, трудна, не дает однозначного решения, а участники беседы не вызывают симпатии друг у друга. Задача создания такой атмосферы менее важна, когда между партнерами механизм взаимодействия отлажен, роли распределены, правила установлены, хотя и в этом случае задать положительный тон беседе необходимо:

А. Здравствуйте, г-н Вернер. Рад нашей встрече. Павлов Юрий Иванович, директор фирмы «Темп». Вот моя визитная карточка.

Б. Спасибо, г-н Павлов. Мне тоже очень приятно лично познакомиться с вами. Я много слышал о вас. Позвольте вручить вам мою визитную карточку.

А. Благодарю вас, проходите, пожалуйста, сюда, г-н Вернер, садитесь. Сигареты?

Б. Вы очень любезны.

А. Вы давно в Москве, г-н Вернер? Какое впечатление произвела на вас столица?

Б. Около недели. Москва очень изменилась со времени моего последнего визита в 1991 году.

А. О, да. Как говорится, много воды утекло с тех пор. Надеюсь, наш город не разочарует вас. Если не возражаете, приступим к делу.

Б. Охотно.

(Русский язык делового общения: Учебное пособие

для изучающих русский язык как иностранный. – Воронеж:

 Изд-во Воронеж. ун-та, 1995.– С.36).

То же касается и неформального общения. Можно обменяться парой фраз на общие темы: погода, природа, семья, хобби. А потом уже переходить к обсуждению проблем, выяснению отношений типа «Так когда ты вернешь долг?» [Буйлова, Колосова 2000].

Цели коммуникации – критическая оценка, побуждение, несогласие – могут противоречить правилам, постулатам вежливости (П. Грайс, Д. Лакофф, Дж. Лич): «Высказывай благожелательность», «Будь дружелюбен»; «Не навязывайся», «Не затрудняй других»; «Стремись к максимальному согласию с собеседником». В таких ситуациях значимость вежливости в регулировании отношений между коммуникантами особенно возрастает. Категоричность в оценках и излишняя настойчивость в достижении цели и в отстаивании собственного мнения не только граничат с невежливым РП, но и препятствуют достижению эффективности общения. Чтобы сохранить взаимодействие, коммуниканты идут даже на вежливую ложь. Например, из рассказа известной певицы, записанного с экрана TV: – Последние платья мне Слава Зайцев делал / Не очень удачно / честно говоря / Но я ему сказала / Я сказала / все хорошо / все чудесно / чтоб не расстраивать / он потом сам увидит / что не так //

При заинтересованности в успешном завершении коммуникативного акта и сохранении существующих отношений, говорящие нередко используют тактики вежливости.

Предупреждение негативной реакции адресата. Среди ее тактических ходов – готовность извиняться (формулы речевого этикета); констатация возможныхнеудобств, связанных с побуждением, вопросом: – Я Вас побеспокою / если Вы не против; – Позвольте / я Вас перебью; объяснение причин каких-либо действий, так или иначе задевающих адресата : – Простите за обман / Просто я не знал / как еще до Вас добраться //; аргументированность / пассивность / косвенность просьбы (смягчение императива, метавысказывания, косвенные речевые акты): Девочки / потише гудите / ничего не слышу; – Не будет у вас случайно скотча?

Возражение под видом согласия (стремление к согласию во имя следования постулату вежливости при полном отрицании позиции адресата представлено манерой, чаще всего получающей выражение с помощью модели «Да, но...»):

А....И вообще, что такое музей? Мне кажется, это наше представление из настоящего о том, каково было прошедшее

Б. Отчасти да. Но разве произведения, созданные в эпоху Ренессанса и собранные в музее – это только «наше представление»? Разве сами они не говорят нам о своем времени, его идеалах, борениях, мечтах?

Некатегоричное возражение: а) с помощью эксплицитных средств (клишированные выражения, формы сослагательного наклонения, вводные конструкции, авторизация, персуазивность и др.): Сомневаюсь, что это так..; Это очень редко / если позволите вступить в полемику; б) с помощью косвенных конструкций (имперсонализация участников общения путем выбора определенных синтаксических структур: использование пассивных конструкций с целью маскировки агенса, неопределенно-личных местоимений, безличных конструкций): В это трудно поверить; А не кажется ли вам / что цена компромисса очень высока?; А может быть / все заключается в другом?; Но партия НДР / нельзя сказать / что развернулась //

Высказывание отрицательной оценки под видом демонстрации уважения – тактика, аналогичная предыдущей, но обслуживающая другой интенциональный смысл – оценочный (номинации лиц, модусные средства, способствующие смягчению категоричности суждения, высказывания): Я уважаю Лебедя за его решительность / целеустремленность / но главное / он сумел установить мир в Чечне / …это его заслуга / но одно меня настораживает / отсутствие единой экономической концепции в его голове //

Некатегоричная оценка (эвфемизмы, слова неопределенной, диффузной семантики, этикетные средства, метатекст, двойное отрицание и др.): Р. / не делай глупостей... / последний раз / когда ты занимался бизнесом / получилось не очень хорошо //; Ну есть и другие фигуры / с моей точки зрения / неприемлемые... //

Отстранение оценки непосредственно от собеседника: Да / это верно / но Вам-то это не удалось / я не имею в виду здесь Вас конкретно / всю команду //

Признание возможной ошибочности своего мнения эксплицитным утверждением с помощью модусных средств – гипотетичности, авторизации и т. п.:

А. А Вам не кажется / что эта картина / искусно заснятый спектакль?

Б. Нет / я не думаю / что это спектакль / это / конечно / кино / более того / Андрей Мягков / которого я бесконечно люблю и уважаю / это лучшая его работа / в театре ему не удалось так сыграть... / опять же / если я не ошибаюсь / мне думается / это лучшая работа Эльдара Александровича Рязанова / это на мой взгляд // (в сочетании с экспликацией уважения и подчеркиванием субъективности собственного мнения).

Признание права собеседника на свободное волеизъявление (экспликация данного речевого действия): А. Как вы оцениваете его решение баллотироваться на пост Президента? Б. Хотя он и заявлял / что никогда не пойдет на выборы / что Москва дороже / но все знали / поэтому здесь было некоторое лукавство с его стороны / но это его право / Удивляет другое / что Ю.М. как-то сразу поменял ориентацию //

Предоставление свободы действий адресату при демонстрации своей позиции: Тогда я ему сказал / Женя / ты / конечно / можешь делать как хочешь / но я считаю / что ты должен работать на эстраде //

Оправдание нежелательных действий по отношению к адресату по независящим от говорящего причинам либо не находящимся в его компетенции: Я рада бы вам помочь / но у меня нет таких полномочий / я права не имею // и т. п.

Лучшим способом обратить внимание людей на их ошибки считается косвенная форма высказывания, когда партнеру по коммуникации предоставляется право самому сделать выводы по поводу своего поведения или соответствующим образом отреагировать. Например:

А. На самом деле их успех был очень спорным. Нельзя с тем, что ты плохо придумал, претендовать на звание чемпионов мира. Профессионалам это было ясно. Неудачи Лобачевой – Авербуха – всего лишь логическое продолжение.

Б. Елена Анатольевна, вы разговариваете с не очень компетентным в вашем виде спорта журналистом.

А. Ну, я хочу сказать, что тренер обязательно должен ощущать перспективу. Шестым чувством.

(АиФ, 2000, № 19).

Языковая дипломатия нередко заключается в том, что, преследуя иные цели, говорящий помимо элементарной вежливости демонстрирует толерантность, великодушие по отношению к человеческим слабостям. В большей степени это свойственно речи политиков:

А. Когда я ушел в отставку… было много неожиданного для меня. Многие люди повернулись другой стороной. Один раз я уже это испытал, знал, как меняются люди, но тем не менее, будучи к этому готов, пару чувствительных ударов все же получил.

Б. Вас предали?

А. Зачем так громко? Этот глагол неприменим в наших коридорах. Люди просто нарушили слово.

(Карьера, 2000, № 2)

В публицистических диалогах нередко возникают ситуации, в которых реализуется коммуникативное намерение переспроса, уточнения и которые можно обозначить как повторный вопрос. Связаны подобные ситуации чаще всего с инициаторами беседы – журналистами. Профессия журналиста, связанная со стремлением проникнуть во внутренний мир собеседника, противоречит одному из принципов коммуникативного сотрудничества – «не навязывайся», но во имя подтверждения своего профессионального статуса говорящий несколько раз возвращается к одной теме разговора. Это требует проявления определенной языковой дипломатии, за которой скрывается настойчивое желание извлечь из собеседника нужную информацию, которую, по всей вероятности, он не склонен обсуждать:

– И все-таки / извините меня за настойчивость / как вам показался Б.?

– Не хочу показаться навязчивым / но вы все-таки отрицаете позицию Н.? (хочу получить ясный, конкретный ответ).

– Вы же понимаете / о чем мы говорим (возврат к теме разговора ).

В подобных случаях коммуниканты нередко используют в качестве реакции тактику ухода от ответа, при этом объективно мотивировав этот ход. Такой ответ расценивается как мягкий, тактичный отказ (в сравнении с прямым отказом отвечать). Например:

– Мне бы не хотелось говорить о 91-м годе / это далеко нас уведет //

– Скажем так / я бы не стал сейчас об этом говорить / потому что у меня не было такой информации // (используются глагольные формы в сослагательном наклонении с отрицанием, которые и создают эффект смягченности высказывания).

В ситуациях настойчивого вопроса бывают случаи, когда следует извинение адресата, понимающего, что он слишком резко или категорично мотивировал свой отказ отвечать и пытающегося оправдать свою грубость:

А. Как вы полагаете / кто из бывших министров останется на своем месте?

Б. Не провоцируйте меня / я уже сказал / что не буду [ отвечать сейчас ] ... / Не обижайтесь / просто [ я не хочу решать за Президента ] ... / Никаких рекомендаций / во всяком случае / как это звучит у вас /[ я не даю ]//

Большей осторожности при оформлении высказывания требуют деликатные вопросы, касающиеся трагических или неприятных для собеседника тем:

– Скажите / пожалуйста / В.В. / это не желание найти во что бы то ни стало виновного / это просто стремление докопаться до истины в этой истории / что же случилось? /(о гибели космонавта )

– А можно я задам чрезвычайно неприятный вопрос / И не надеюсь / что все честно ответят / Кто из находящихся здесь в студии пробовал наркотики / Поднимите руки //

Иногда говорящий прибегает к иной тактике, нежели повторный вопрос, хотя цель остается та же – «разговорить» собеседника. Адресант предлагает собственное толкование – продолжение того, что, с его точки зрения, не договорил собеседник. При этом используются определенные синтаксические конструкции (чаще в форме вопроса, что также смягчает категоричность высказывания), а не прямое предположение:

А. Меня беспокоит то, что положительная динамика развития

предприятия держится на воле и энтузиазме очень узкого круга лиц.

Б. Вы хотите сказать, что армия не успевает за полководцем? Энтузиазм молодых вязнет в инертности основной массы?

А. Не совсем так. Я по-другому чувствую эту проблему...

Однако, как видно, недостаток этого приема в том, что чаще на подобные прямые вопросы следуют не менее прямые отказы, отрицание предположения, так как, если партнер занимает твердую позицию в отношении умолчания определенной информации, даже правильное предположение вызовет отрицательный ответ. При этом, как кажется, подобная форма уточнения связана с невысокой степенью уверенности в утвердительном ответе со стороны говорящего. Когда адресант более уверен в подтверждении своих выводов адресатом, что дает ему основания прогнозировать положительный ответ, он употребляет иные конструкции типа «если я вас правильно понял», «насколько я понял» и т. п. Например:

– Насколько я понял, одним из основных отличий экономических реформ в Т-не от действий федерального правительства было подчеркнутое главенство промышленной политики?

Близкие по структуре конструкции широко используются и при ответе на вопрос, но в своем составе имеют обозначение немыслительного процесса, позволяющее отвечающему регулировать степень осведомленности в каком-либо вопросе. Эти конструкции по причине своей неизбыточности в информативном отношении и позитивному прагматическому эффекту достаточно широко распространены во всех сферах общения (и официальном, и профессиональном, и бытовом), так как позволяют собеседникам избежать категоричности высказывания:

1. А. Например / насколько мне известно на факультете журналистики МГУ / международное отделение для женщин закрыто...

Б. Неофициально

А. Уже официально / ...Это и есть нарушение законов //

2. А. Ты не знаешь / С-ой разрешили сдавать на II категорию? /

Б. Насколько я знаю / нет / Она только первый год работает /

Иногда говорящий, приблизительно прогнозируя реакцию собеседника на «больной» для него вопрос, может использовать тактику постепенного приближения к интересующей теме разговора. Такая цепь намеков рассчитана на то, чтобы собеседник догадался об истинной причине подобной словесной игры, и сам же ее разрушил, ответив по своему усмотрению, позволив себе такую степень откровенности, которую сочтет нужной. Следует учесть и тот факт, что подобная тактика уместна только при общении с равным партнером и в не столь официальной обстановке (хотя и не исключено обратное):

А. Ты по жизни считаешь себя везучим человеком? Твой бутерброд,

к примеру, часто падает маслом вниз?

Б. Хм. Наверное, везучим, если из глубокой российской провинции

пробился сначала в московское «Динамо», а затем – в «Спартак». Это все равно что у вас из «районки» до «Комсомолки» дорасти.

А. В казино играешь?

Б. Нет. Я деньги по-честному зарабатываю. Я человек осторожный.

А. А ключи от квартиры терял?

Б. Ну достал. Не терял – ни от квартиры, ни от машины...

А. А кошелек?

Б. И кошелек не терял.

А. А когда учился в институте, часто билеты несчастливые вытаскивал?

Б. За пять лет учебы я только один раз и видел эти билеты, и то

на госэкзаменах. Не забывай, что я футболист высшей лиги, так что вся учеба у меня на футбольном поле… Слушай, скажи прямо, куда ты клонишь?

А. Сам, наверное, догадался. Не секрет ведь, что тебя болельщики считают самым невезучим игроком России: по желтым карточкам тебе просто нет равных в стране, да еще удаления да голы в свои ворота...

Б. Ну с этого бы и начал. Придется оправдываться...

 (КП, 3.06.2000)

Разговор происходит между журналистом и футболистом. Журналист, с одной стороны, желая получить ответ на интересующий его вопрос, с другой стороны, не имея намерения обидеть собеседника, прибегает к помощи косвенных способов извлечения информации. Он выстраивает цепь намеков, постепенно приближаясь к намеченной цели. Адресат вначале не распознает замысел собеседника и отвечает вполне серьезно на поставленные вопросы. Но затем, чувствуя, что такие вопросы нехарактерны для интервью, начинает догадываться об истинных причинах этого. Футболист воспринимает негатив в свой адрес вполне спокойно, поскольку, видимо, привык к подобным ситуациям.

Фактически в межличностном взаимодействии правила вежливости требуют хотя бы внешнего проявления солидарности с коммуникативным партнером (демонстрация внимания, поддакивание, поддерживание разговора в заданном русле, реагирование на реплики и т. п.). Вместе с тем редкий человек безоговорочно будет разделять мнения и вкусы другого. Тем более это невозможно в дискуссиях, которые требуют наибольшего использования возможностей вежливости. Здесь реализуются два крупных тактических хода – согласие/несогласие с мнением собеседника. Именно в данном жанре важно, в чем собеседники солидарны, а в чем расходятся. Участники дискуссии не должны нарушать этические правила – «перебивать друг друга, отклоняться от проблемы, утрачивать самообладание, сводить личные счеты» [Зима 1992]. Согласие нетипично для дискуссии, но в соответствии с одним из постулатов вежливости «стремись к максимальному согласию с собеседником» говорящие стараются не упустить возможность подчеркнуть согласие с мнением оппонента, тем самым эксплицируя уважение к нему:

Е.Я. У представленного в Думу проекта бюджета есть, бесспорно, сильные стороны, которые отличают его от предыдущего. Речь прежде всего о том, что предпринята серьезная попытка сделать бюджет реалистичным.

О.Д. Не стану спорить, документ действительно реальный. Это очень важно, потому что только при реальном бюджете можно наладить процедуру его исполнения.

Е.Я. Другой положительный момент: мы сокращаем дефицит и заимствования. Впервые расходы бюджета на обслуживание государственного долга начинают снижаться.

О.Д. Спора пока не получается: я готова согласиться и с этой оценкой. Политика, предложенная в области государственного долга, на мой взгляд, достаточно разумна.

(Московские новости, 1997, № 35)

Чаще говорящие предпочитают использовать при несогласии конструкции, показывающие, что утверждение собственной правоты для адресанта приоритетно, но нежелание показаться невоспитанным, не владеющим этическими речевыми нормами, побуждает говорящего к смягчению возражения специальными лексемами, формулами речевого этикета. Тем не менее в подобных высказываниях присутствует скрытая негативная оценка неправоты собеседника:

– Я бы не согласился ни с той, ни с другой позицией, поскольку...

Степень несогласия может быть разной и во многом зависит от тех же факторов, что и выбор способов вежливого поведения (социальные параметры общения, тип/склад личности коммуникантов, коммуникативные роли говорящих в данный момент, а также замыслы собеседников). Несогласие может выступать в форме оговорки, поправки, намека, замечания, сопровождаться этикетными/вежливыми формулами, может перерасти в дискуссию, спор, ссору, выяснение отношений либо беседу с элементами перечисленных способов проведения времени. Подобные реакции на высказанную мысль собеседника облекаются, как правило, в жесткую форму и заключаются в «говорении горькой правды», когда для говорящего принципиально важно то, о чем он повествует, и он готов отстаивать свою точку зрения. Таким образом, нередко важным фактором становится именно предмет обсуждения. При этом «горькая» правда подается вполне цивилизованно – жестко, но не грубо. Подобное общение свойственно политикам, журналистам, политологам, аналитикам – людям, работающим на публику. Цель общения – не разочаровать и не отпугнуть потенциального зрителя, избирателя. Такое общение практически всегда представляет собой шоу, акцию, достаточно хорошо спланированную (хотя и не лишенную элементов импровизации) либо спектакль одного режиссера, когда один пытается навязать собеседнику правила игры, предлагаемые им. Во всяком случае это всегда поединок умов, убеждений, воль, артистизма и других аналогичных качеств.

В любом публичном взаимодействии каждый из собеседников предполагает подчеркнуть свою индивидуальность, по возможности выйти победителем в словесной дуэли (объявленной или возникшей по ходу взаимодействия, что, кстати, тоже может являться одним из сопутствующих факторов, влияющих на РП коммуникантов), произвести наиболее приятное впечатление, удовлетворить собственное тщеславие и амбиции.

Реакция адресатов может быть различной. Это зависит во многом от психологического склада личностей, коммуникативных установок и т. д. Так, например, бывают люди, терпящие и не терпящие возражений в принципе; эмоциональные и хладнокровные; романтики и прагматики; лидеры и ведомые; агрессивные и уступчивые. Значимым фактором является и сфера общения. Важными являются также такие параметры, как подготовленность/неподготовленность к ведению дискуссий, спора (насколько социально готовы к нему коммуниканты, при этом, конечно, у представителей разных типов речевых культур свой уровень подготовленности); спонтанность возникновения/предполагаемость, планируемость предстоящего взаимодействия (например, когда субъект собирается на семинар, обсуждение, конференцию, заседание, беседу с журналистами, встречу с аудиторией, полемику с коллегой, оппонентом, он предвидит возможность возникновения ситуаций, в которых ему будут возражать, противоречить).

При этом нередко коммуникант может придерживаться собственной коммуникативной установки – не реагировать на выпады собеседника, несмотря ни на что. Тот, кто нападает, всегда находится в выгодном положении, ему принадлежит инициатива, он может повернуть разговор в удобном ему направлении, направить его в нужное русло, создав эффект неожиданности для собеседника, и может, даже на время, вывести его из состояния равновесия, что отразится на всем последующем вербальном и невербальном поведении. Позиция «завоевателя, нападающего» более выгодна (определенный настрой на подавление собеседника, тому еще надо перестроиться, возможность чего зависит, конечно, от мобильности личности). Если адресант хорошо знаком со своим собеседником (например, знает о сложности его перестраивании на психологическую защиту от нападения, о неадекватности реакций, неумении справляться со своими эмоциями, излишней ранимости при реакциях на клевету, ложь, оскорбления и т. п.), он может использовать это в предвыборных технологиях. Кроме того, психологически сложнее отражать нападение, так как нередко приходится оправдываться в ответ на ложь, клевету, что наносит удар прежде всего по эмоциональной сфере человека. Поэтому умение сохранять внешнее спокойствие, толерантность, проявления вежливости по отношению к любым выпадам адресата характеризует высокий уровень владения риторическими умениями.

Посмотрим, как используются в этом случае приемы и тактики вежливости. В качестве примера приведем фрагмент беседы журналиста (А) с кандидатами на пост президента РФ, действующими политиками (Б. и В.):

Б. Я хочу сначала сказать / я рад видеть вас живьем / давно мы не встречались / вот так / не говорили

А. Живьем / это как?

Б. Ну так вот вживую мы не общались... / Я очень уважаю Г.А... / Я вкалываю с 92 года / вот / а он все лекции читает / а я работаю… (уже в начале разговора коммуникант Б. применяет скрытую тактику осуждения оппонента под видом демонстрации уважения)

А. Теперь такой вопрос и к А.Г и к Г.А. / Что вы думаете о Путине?

Б. Кто начинает?

А. Как договорились

Б. Ну ладно / Во-первых по назначению / назначили так назначили / слава богу / что назначили умного человека... / он очень быстро все схватывает и решает / не в обиду Г.А. / но вот избрали тебя президентом / приду я с житейским вопросом / котельная у меня сломалась / он мне прочтет сначала лекцию про какой-нибудь бином Ньютона / чем сразу начать действовать / а Путин быстро решает конкретные вопросы...

А. Вам слово

В. Ладно / я хочу сначала успокоить А.Г. / если он не сможет справиться с котельной / и придет ко мне как президенту России то через бином Ньютона или через что-нибудь еще я тебе эту котельную сделаю / но здесь у меня есть опасения / как бы Путин не замочил вас всех с этой котельной...

Б. Здесь я не могу согласиться… (фраза не могу согласиться вежливей, чем просто не согласен, поскольку подчеркивает смысл: хотел бы да не могу, это расходится с моими принципами)

А. …А.Г. / вы так защищаете Путина / что создается впечатление / что вы выступаете здесь не как кандидат в Президенты / а как его доверенное лицо...

Б. Зачем? Я / Е.А. / Е.А. / не надо делать такие поправки / я иду самостоятельно на выборы / и мне оскорбительны такие вот замечания / у меня свое мнение

А. У меня тоже свое мнение / простите / что я осмелился его высказать...

Как видно, основные партнеры «сражаются в разных весовых категориях»: В. использует целиком цивилизованный подход, западный – минимум перехода на личность, участвующую в беседе; Б. использует легкую негативную оценку по отношению к нему, т. е. более российский подход к общению (моя позиция доминирует), но в ответ на критику в свой адрес обижается и указывает на это, но в целом достаточно толерантен. А. парирует замечание, не считая себя полностью виновным, но и принимает упрек в превышении своих полномочий.

Тот, на кого направлена критика (В), воспринимает ее довольно спокойно и парирует выпады, хотя в ответ не нападает на собеседника. Это делает за него ведущий программы (А), и то ли по причине поддержки коммуниканта, который «держит оборону», то ли от неудовлетворенности ходом, интригой беседы (отсутствием взаимного пикирования), выполняет часть роли, возлагающейся на другое лицо, хотя по статусу (журналист, ведущий, хозяин студии) ему положено лишь следить за регламентом и последовательностью речевых ходов. Правда и то, что в современных СМИ многие журналисты переросли эти рамки, они судят, анализируют, их мнение значимо и авторитетно.

В действительности журналистская позиция – всегда быть над схваткой, учитывать, что перед ним прежде всего человек, а потом уже идейный оппозиционер. Специфической чертой современного диалогического общения в СМИ, как кажется, является то, что журналисты нередко выступают в роли потенциальных оппонентов. При этом в соответствии со своей ролью прибегают к тактике, состоящей в предоставлении свободы речевых действий собеседнику. Даже если журналист общается с собеседником на равных, всегда заметно ограничение своего участия, смягчение резкости извинением, формулами вежливости, оправданием требованиями профессии и т. п.

Таким образом, как видим, в реальном взаимодействии запрос информации/вопрос, дискуссия требуют использования коммуникантами тактик и средств вежливости во избежание коммуникативных неудач этического характера и серьезных конфликтов.

Речь, в которой очевидны нарушения правил вежливого РП, оценивается окружающими как плохая, деструктивная, вносящая дисбаланс в общение, и нередко порождает ответное резкое или категоричное возражение адресата:

1) А. Получается / меня соседи не устраивают / я не буду участвовать в работе [ по выведению страны из кризиса ]/

Б. Зря вы передергиваете... //

2) А. Мне гораздо приятнее видеть вас во МХАТЕ / в спектакле / Три сестры… / чем в конкретном зале / когда в публике Горбачев...

Б. (перебивает) – Почему вы считаете / что имеете право делить публику? Для меня публика не зависит от того / кто там сидит / если я буду к своей профессии относиться так грубо и так мерзко / тогда мне остается только сидеть дома и ждать / Скажите / чего мне ждать тогда?!

Кроме того, невеж