Регулятивное использование идей разума

Итак, метафизика как наука невозможна, ибо априорный метафизический синтез предполагает интуитивно постигающий рассудок, во всем отличный от человеческого. Диалектика показывает иллюзии и ошибки, в которые впадает разум, когда, заблуждаясь на счет своих границ, начинает зарываться в метафизику. Возникает вопрос: идеи как таковые (идея души, идея мира, идея Бога) имеют собственную ценность, или это всего лишь трансцендентальные, или диалектические иллюзии? Нет, отвечает Кант со всей определенностью, они лишь по недоразумению становятся "диалектическими", когда плохо поняты, когда конструктивные принципы заменены трансцендентными, что и случилось в традиционной метафизике.

Идеи, в отличие от категорий, нельзя употреблять как устанавливающие. Такое использование, хотя и дает обворожительные результаты, дезориентирует. Это, скорее, злоупотребление идеями, уверен Кант. Каково же правильное употребление? Чтобы проверить идеи, он проводит трансцендентальную дедукцию с помощью критического метода. Идеи следует употреблять как регулятивные схемы, упорядочивающие опыт, сообщающие ему единство. Важно систематизировать феномены органическим образом, как если бы: а) все феномены, имеющие отношение к человеку, зависели от единого начала - души; б) все природные явления зависели от интеллигибельных принципов; в) а всеобщность мирского зависела от высшего Разума.

Идеи, таким образом, имеют силу эвристических принципов. Они не расширяют наше познание феноменов, а лишь унифицируют его. Такое единство - системное, укрепляющее и продвигающее рассудок, стимулирующее поиск до бесконечности. Именно критическое употребление разума и его идей можно считать позитивным. "Критика чистого разума" убеждает нас в ненарушимости границ возможного опыта с научной точки зрения.

В то же время она показывает непротиворечивость, а значит, мыслимость и вероятность ноумена, пусть до конца не познаваемого. Так существует ли путь к ноумену иной, чем предлагаемый наукой? Да, говорит Кант, такой путь есть, и это - этика. Именно разум открывает естественный переход от теоретической сферы к практической.

"Критика практического разума" и кантианская этика

Понятие "практического разума" и цель новой "Критики"

Разум человеческий не только способен к теоретическому познанию, он способен и к моральному действию. Эту последнюю способность изучает "Критика практического разума". Цель ее не в том, чтобы критиковать разум, как это имело место в случае теоретического разума. Вспомним, что "чистым" Кант называл разум, не смешанный с элементами частного опыта, а значит, именно беспримесный разум способен действовать самостоятельно, априори. Критика была необходима, чтобы показать теоретическому разуму "его собственную территорию", нарушать границы которой незаконно.

Цель практического разума решительно иная: показать волю в действии, направленном на контакт с реальностью. Значит, достаточно доказать, что есть чистый практический разум - не смешанный с импульсами, инстинктами, чувственным опытом - двигающий и определяющий волю, чтобы навсегда избавить разум от проблем, связанных с законностью его претензий. Практический разум, эмпирически обусловленный, с претензией направлять волю - всегда фатально ошибочным образом - становится предметом критики.

Ситуация любопытна парадоксальностью: выходить за пределы собственно эмпирического опыта - задача практического разума; в то время как функция теоретического разума - оставаться в собственных пределах, чтобы понять объект. Для теоретического разума недопустимо нарушать границы опыта. Задача практического, напротив - не оставаться всегда и только в связи с опытной сферой. Именно поэтому в заглавии обозначено: не "Критика чистого практического разума", а "Критика практического разума". Разум практичен, когда он не ограничен. То, что в сфере ноуменальной было теоретически неприемлемым, вполне приемлемо в сфере практики. Человеческое существо, наделенное чистой волей, оказывается в статусе "ноуменальной причины". Априорный синтез, не основанный ни на чувственной интуиции, ни на опыте, становится моральным императивом ноуменального типа, значение которого невозможно переоценить.