Для учащихся церковных школ Олонецкой епархии

В настоящий прощальный час, когда, казалось бы, легко и свободно должна литься пространная речь, полная прощальных напоминании и благожеланий, я чувствую свои уста как  

бы связанными. И это потому, что  не могу обнять одним мысленным взором всей массы разнообразных впечатлений, мыслей, чувств, настроений, которые пришлось вам пережить во

время курсов, из которых некоторые еще не продуманы вполне вами и не у ложились в душе  прочно; от моего мысленного взора ускользают те пути, посредством которых можно было бы

всю разнообразную массу впечатлений и настроений направить 

в русло жизни Христовой. Но, стоя сего дня в последний раз пред вами на этом священном месте, на которое с такою любовью я входил несколько раз во время вашего пребывания на курсах, я не могу не открыть еще раз уста свои и не напомнить еще раз вкратце, о чем более всего хотелось мне говорить с вами.

Мне хочется еще однажды засвидетельствовать вам, что я чувствовал себя снедаемым огнем желания возвестить вам о славе Церкви Христовой, о том, как вам, деятелям школы церковной,

ввести в ограду Церкви те пути жизни вашей, которые от этой ограды в тех или иных отношениях уклонялись. 

Этот огонь понуждал меня говорить вам здесь и преподавать уроки духовной жизни. Он влек меня и в беседах учебного характера показать, что и как можно сделать для того, чтобы жизнь народа, вами просвещаемого, стала истинно христианскою.

То же самое влекло меня и к личным беседам с вами, из которых хотелось мне узнать, какие благоприятные условия или затруднения встречает каждый из вас в деле распространения света Христова по личным обстоятельствам и настроению, а узнав все это, и помочь по мере данных мне сил. Христос и Его Церковь, жизнь во Христе под сению Церкви — вот чем пламенела душа моя, когда стремилась к общению и беседам с вами, деятелями церковных школ; и в минуты наибольшего духовного просветления хотелось бы сказать: этого желаю более всего для вас, это сокровище духовное более всего хотел бы видеть распространяемым вами посредством школы.

Все прочее, что не служит «приобретению Христа», хотелось бы тог да сказать с апостолом, да вменяется в сор и тщету 

(Флп. 3:7—8); не в черный только  день пусть вспоминается вами Христос с искреннею любовью, но пусть будет Он вашим прибежищем всегда и дыханием вашей жизни — на всякое время и на всякий час!

Но все мы слишком обложены немощами, чтобы постоянно так помышлять. Не легко воспаряет дух наш ко Христу, тысячами сетей привязано сердце наше к земле. И как больно разрывать многие из них! Чувствуется, что многие из этих сетей может разорвать разве всесильная благодать Христова и чрез тяжкие испытания жизни действующий Божественный Промысл. 

Только от внешнего мы способны постепенно восходить 

к внутреннему, только, научившись взирать на отражение солнца в во де, делаемся способными устремлять взоры к самому свету (святитель Василий Великий — беседы к юношам). Поэтому соберите усердно все полезное и прекрасное, что слышали и видели вы здесь, на курсах, на уроках русского языка, арифметики, природоведения, географии, истории и т.д., и подобно трудолюбивой пчеле, собирающей с различных цветов вещество для приготовления меда, постарайтесь все приобретения мудрости человеческой превращать в сладостный мед учения Христова, чтобы преподавать его народу.

Однако при напоминании об этом опять хотелось бы выразить пожелание, чтобы не пропали без следа, как рассеивающийся 

в воздухе дым, и мои беседы о жизни духовной. Быть может, это были беседы и скудные по влиянию на душу по сравнению  со многим, что видели и слышали вы во время курсов, но все же внушенные любовью, ревностию о святой Церкви, любовь к которой только и может быть истинным венцом всех занятий наших на курсах и в школах наших. Не из обилия слов, 

накопившихся вследствие долговременных упражнений 

в речи, состояли эти беседы, но из слов, переплавленных испытаниями жизни, бывшими в разных местах моего служения. И мне приходилось иногда как бы снедать тот свиток книжный,

который, как говорили мы в прошлый раз, исписан был внутри и снаружи словами: «плач, и стон, и горе» (Иез. 2:9—10); и мне приходилось быть снедаемым огнем ревности при виде того,

как уничижается слава Церкви Христовой, испытывать подобное тому, что испытывал пророк, падая на лице свое и вопия: 

«О, Господи Боже! неужели Ты погубишь весь оста ток Израиля?» (Иез. 9:8).

Впрочем, конечно, в этот прощальный час более всего нужно молитвенно пожелать вам, чтобы вместо моего слова, слабого и уничиженного, учила и назидала вас все-действующая благодать Христова. Да пошлет вам она уроки жизни действенные и более сильные и чрез вас да сохранит она «остаток Израиля» христианского - святой Церкви - в народе, которому посвятили вы себя на служение, чтобы сделаться вам «делателями достойными и неукоризненными» (2 Тим. 2:15) в винограднике Христовой Церкви и чтобы, понесши «тяжесть дня и зной» (Мф. 20:12), как говорится в читанной сего дня евангельской притче, сподобиться должной награды от Хозяина небесного виноградника - Церкви! Да даст Господь вам еще здесь на земле приобрести любовь народа, а еще более - видеть совершающийся при вашем со действии подъем его духовной жизни под сению святой Церкви и школы ее, на небе же потом - сподобиться блаженного общения с Самим Христом, во имя Которого 

трудитесь для школы, народа и святой Церкви. В этом общении со Христом - источник радости истинной, ведомой

лишь любящим Христа, вовеки не оскудевающей! Аминь».