Непрекращающийся спор. Необъяснимое неверие

Если не ограничиться поверхностными рассуждениями, а вдуматься поглубже, то удивляться, в сущности, нужно не вере, а неверию. Что значит «не верить»? Это значит отрицать не только существование Бога, но также реальность духа, всей духовной жизни человека.

Так и поступает последовательный, или, как он сам себя называет, «научный», материалист: «Реальна только материя, – говорит он, – реальна только борьба всего существующего за пропитание». Отсюда примат экономических, или «производственных», явлений в мире. И не только примат, ибо все остальное – все то, что так или иначе относится к духовной сфере, есть, как известно, «надстройка» над этой материей, всецело и до конца ею же определяемая.

На словах выходит как будто гладко. Но стоит только перейти к действительности, как слова и теории эти оказываются чудовищным абсурдом. Ибо немедленно встает вопрос – давний, но отнюдь не устаревший: как от материи, от борьбы за существование и, так сказать, «от брюха» добраться до девятой симфонии Бетховена, до «Троицы» Рублева, до лермонтовского «По небу полуночи ангел летел»16? Каким образом из «производственных отношений» возникло и родилось учение, в центре которого слова: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин.15:13)? И вопрос этот не устарел, потому что ни один последовательный и убежденный материалист никогда на него не ответил. А пока вопрос остается без ответа, его нельзя сбрасывать со счетов.

В самом деле, как из «борьбы за существование», из «борьбы классов» и «диалектики экономического развития» родилось у человека понятие красоты, добра, нравственного совершенства, святости? Тут ничего не решить презрительными отписками о «буржуазной морали», «буржуазной эстетике» и т.п. Преподобный Серафим Саровский, например, не был ни с какой точки зрения «буржуем». Какая «буржуазия», какая «прибавочная стоимость» могли создать человека, который каждого приходящего к нему называл «Радость моя»?

И уж ничего решительно не объясняет пресловутое материалистическое учение о происхождении религии. Религия, по учению сначала Фейербаха, а потом Маркса, родилась вся целиком из эксплуатации. Но так и остается, в сущности, неясно, кто ее создал – эксплуататоры или эксплуатируемые? По Фейербаху выходит, что эксплуатируемые. «Бедный человек, – говорит он, – верит в богатого Бога», т.е., иными словами, создает для себя идеальный образ того, чего лишен на земле. На земле ему плохо, на небе будет хорошо; буржуй, эксплуатирующий его, плох, зато Бог добр и т.д. С другой стороны, выходит, что религию выдумали какие-то сознательные обманщики, причем сами в нее тут же и поверили, ибо трудно предположить, что священники, богословы, святые все и всегда были сознательными обманщиками.

Итак, материализм не отвечает ни на один из обращенных к нему серьезных вопросов, и, зная это, он по приходе к власти вместо ответа действует грубым принуждением. А между тем все эти вопросы указывают на необъяснимость и противоречивость не веры, но неверия.

Верующие в своих объяснениях веры могут спорить о Боге, о том, как понимать Его, но исходят они из очевидного, неопровержимого факта – из наличия реальности, несводимой к материи и материальным процессам, из реальности в самом человеке опыта красоты, добра, совершенства, святости и, наконец, веры – не как идеи, а как живого общения с областью высшего бытия. Повторяю, тут исходная точка ясна: есть материя со своими законами и есть духовная реальность со своей динамикой. Это соответствует извечному опыту человека.

Но приходит материалист-атеист и говорит: «Никакой духовной реальности нет, есть только материя». Но с чего это он взял и откуда у человека в таком случае духовные нужды и запросы? Но материалист, не слушая возражений, продолжает бубнить: «Все в мире детерминировано причинно-следственной связью, у всего есть своя причина». Его робко спрашивают: «Но ведь тогда и у материи должна быть своя причина, свое начало? Откуда-то ведь она взялась?» «Нет, – твердо и упрямо заявляет он, – материя вечна и начала не имеет».

В каком странном и необъяснимом мире живет неверующий материалист! Реальность невидимую, но столь для многих очевидную он попросту отвергает: «Ее нет, это призрак. Все выдумка: и красота, и добро, и совершенство, и “По небу полуночи ангел летел” – все это лишь надстройка!» А προ реальность видимую он утверждает, что постиг ее законы. Но откуда взялось, к примеру, Марксово понимание истории? Ведь понимание – тоже «надстройка». Каким же образом материальный процесс и диалектика производственных отношений создали Маркса, всю жизнь просидевшего за книгами и ни в каком производстве никогда не участвовавшего?

И приходит момент, когда говоришь себе: Боже мой, до чего же все это надуманно, глупо и неубедительно! И как могут миллионы людей видеть в этом не только истину, но еще и «освобождение»? Насколько же умнее, глубже, ближе к жизни и реальности вера, т.е. тот опыт реальности духа и духовного мира, которым всегда и всюду жили люди! Насколько же она выше, чище и, наконец, правдоподобнее! Как это естественно и человечно – верить в.Источник и Цель жизни, верить в одухотворение материи, открывать в жизни и в самом себе вечный и светлый закон истины, добра, красоты! И каким жалко-упрощенным выглядит в сравнении с этим мироощущение материалиста!

Поистине прав древний поэт-псалмопевец, воскликнувший: Сказал безумец в сердце своем: нет Бога (Пс.52:2).