О разделении людей в Черкесии и о знати

Рабы — чужеземцы или их потомки, черкесы, абазы, грузины, калмыки, захваченные во время набегов или купленные во время торговли.

О состоянии Черкесии

Черкесы должны скорее рассматриваться как данники, чем подданными крымского хана. Многие ханы делали безуспешные попытки к полному покорению этих народов, подчинив их тем же законам, что и татары, и особенно приучив их к военной службе; им невозможно было достигнуть успеха. Хан не получает никакого дохода с этих земель, ни с подданных Черкесии; они платят ему только при его восшествии на престол подать, которая состояла из 300 рабов. Селим-Гирей поднял это число до 700, благодаря одной хитрости. Как только он прибыл в Крым, он созвал беев главных племен, осыпал их вежливостью и отослал нагруженными подарками. Несколько времени спустя он вновь их пригласил; пример тех, которые прибыли в первый раз, привлек значительно большее число; но хан велел их всех заковать в цепи и вернул им свободу лишь когда они привели требуемое число рабов. Притеснения, которые хан совершал в различные времена, привели кабардинцев к решению сделаться сначала независимыми, а затем отдаться русским... Хан не может вербовать войска у черкесов, но когда ему нужно поддерживать какую-нибудь войну, он спрашивает у беев некоторое число людей для поддержки: они дают ему их или отказывают, смотря по тому, какие у них намерения по отношению к ним.

Черкесская Татария тянется в настоящее время от Босфора Киммерийского или пролива Эникале до Кабарды; она граничит на севере с прикубанскими ногайцами, на юге с абасами и Кавказскими горами, на востоке с Кабардой, на западе с Черным морем. Черкесы, зависимые от хана, разделяются на 14 кабиле или племен и каждое племя разделено на чагары. Чагар состоит из 10 семей. Население Черкесии делится на 4 класса: беи, сипаги, уздени, кулы.

В каждом кабиле имеется знатная семья, которая суверенно владеет всеми землями кабиле и деспотически правит им. Каждая из этих семей имеет первого бея, который является главой и становится им по возрасту, и много других беев, начальников различных ответвлений дома; они все подчинены первому. Эти беи делят между собою земли и подданных кабиле. Главный бей имеет наибольшее число чагаров в своей доле, другие делят между собою то, что остается.

Все черкесы от рождения сервы — крепостные — и рабы своих дворян, которые могут завладеть их имуществом, умертвить их, продать или подарить их кому вздумается. Однако среди них имеется два разряда свободных людей: сипаги и уздени. Сипаги — кулы, которые после того, как были захвачены на войне или проданы своими беями, получили свободу и вернулись в свое отечество. Они и их потомки свободны и когда у них достаточно [имущества] для приобретения, они покупают чагар и часто возвышаются до уровня беев.

Уздени — вольноотпущенные, получившие от своих беев свободу, в благодарность за некоторые услуги. Они и их потомки пользуются тем же правами, что и сипаги.

Кулы — подданные рабы, которые не были отпущены на свободу и которые являются рабами, следуя давнишнему устройству страны.

Беи Черкесии производят беспрерывные набеги один на другого из кабиле на кабиле для захвата рабов. Все, что агрессор может увезти с собой, считается законной добычей и не подлежит возврату; но, если он имеет несчастье быть захваченным, все люди, находящиеся при нем, остаются рабами. Лишь один бей не задерживается; оскорбленный довольствуется отправлением его, отрезав ему уши и хвост его лошади; это единственная месть, которую они применяют один к другому в подобных случаях. Дети беев не избегают рабства: как только их схватили или продали, они лишаются прав и не могут больше быть беями; если, получив свободу, они возвращаются к ним, они становятся не более как сипаги и не могут больше войти в состав дворянского класса. Беи продают своих дочерей, как только они уличены в безнравственности; они продают даже своих детей мужского пола, если они совершили какие-нибудь важные проступки, которые считаются заслуживающими подобного наказания.

Беи, знать и сипаги одни имеют право носить оружие или иметь его у себя; это воспрещается всем подданным сервам. С тех пор, как знатный стал беем, его единственная забота обеспечить себя достаточным количеством оружия для вооружения всех подданных его владения; когда он идет на войну, все кулы, которые должны за ним следовать, приходят к нему за луками, стрелами, саблями, ружьями и пистолетами; по их возвращении они приносят на склад оружие, которое взяли.

Черкесы живут приблизительно как и ногайцы; у них нет ни городов, ни постоянных жилищ; они кочуют, не выходя, однако, из пределов своего кабиле, лето они проводят в равнинах и удаляются зимой в горы; у них нет определенных земель, и возделывают то один район, то другой. Их дома представляют собой ямы, вырытые в земле и покрытые листьями и соломой. Племена адда, адемиевцы, бесленеевцы, бжедуги и темиргоевцы единственные, у которых магометанство водворилось с некоторой прочностью. Трудно было бы дать точное представление о религии других племен; у одних находят остатки христианства, у других следы язычества. Некоторые, довольно интересные подробности по этому поводу можно найти в мемуарах миссий. В центре Черкесии имеется замечательное дерево, к которому черкесы имеют большое почитание, идущее вплоть до идолопоклонства. Это дерево называется Panagiasan. Это слово является искажением имени Panaghia, которым греки называют святую деву и расширяя [понятие дают его] некоторым часовням и другим местам поклонения, посвященным матери нашего господа, подобно тому, как их видно по всей Турецкой империи. Без сомнения, во времена греческих императоров существовали некоторые подобные обители вблизи этого знаменитого дерева, чье имя черкесы не так уж исказили, чтобы нельзя было достаточно ясно его узнать; заблуждение, которое простолюдие делает всегда из благочестия, изменило культ богоматери в полное идолопоклонство, которое эти народы связывают теперь с магометанством.

Я прибавлю здесь заметку, которую считаю точной относительно черкесских племен, зависимых от хана: она была сообщена мне одним беем, с которым я имел случай познакомиться в Бахчисарае.

Список черкесских племен в географическом порядке с востока на запад: Mouchost, Tolani, Sieguzitz, Egherkonai, Bitchoune-Aoug, Iloo.

Шесть племен абазов давно уже поселились в Черкесии.

Все эти племена вместе взятые легко могут выставить 100 000 людей и гораздо больше в случае необходимости: из этого легко понять заинтересованность крымского хана в полном подчинении ему этих народов и в помощи, которую он мог бы получить, если бы ему удалось обратить их в подданных.

Положение религии в Татарии.

Армяне схизматики самые многочисленные из всех христиан Крыма... У них два епископа: один в Каффе... округ которого простирается до Kemir-Keni в Черкесии.

ИОГАНН АНТОН ГЮЛЬДЕНШТЕДТ

Иоганн Антон Гюльденштедт — русский академик. Родился в Риге в семье секретаря Главной консистории. Высшее образование получил в Медицинской коллегии в Берлине, дальнейшую научную подготовку проходил в университете во Франкфурте-на-Одере, где ему в 1767 г. была присвоена ученая степень доктора медицины.

В 1768 г. Гюльденштедт был приглашен русской Академией наук для участия в экспедициях, обследовавших юго-восточные области России. Первоначально предполагалось, что экспедиция обследует Северный Кавказ в пределах, тогдашней Астраханской губернии. Однако по предложению другого участника экспедиции, академика Гмелина, программа обследования была расширена, охватив весь Кавказ, причем Гюльденштедту поручалось изучение Северного Кавказа и Грузии.

13 января 1770 г. Гюльденштедт из Астрахани начал свое путешествие по Северному Кавказу. 23 января прибыл в Кизляр, который стал главной базой его экспедиции на Северном Кавказе. Из Кизляра Гюльденштедт со своими спутниками совершал поездки в соседние районы Дагестана, Чечено-Ингушетии и Осетии, а также в Моздок, Черdленную и другие казачьи станицы по Тереку.

18 мая 1771 г. Гюльденштедт покинул Кизляр и в течение лета 1771 г. объездил всю Малую Кабарду, а затем через Осетию отправился в Грузию, прибыв 25 сентября в Душет.

Гюльденштедт более года находился в Грузии и лишь 12 ноября 1772 г. вернулся в Кизляр, где оставался до апреля 1773 г. В мае — июне того же года Гюльденштедт совершил объезд Большой Кабарды, после чего через Пятигорье направился на север и проехал весь Северный Кавказ до Черкасска и устья Дона.

Свое путешествие на Юг страны Гюльденштедт продолжил поездкой на Украину и завершил лишь в декабре 1774 г., когда он прибыл в Москву (в Петербург он вернулся в марте 1775 г.).

Результаты научных исследований Гюльденштедта на Кавказе были весьма положительными. Ему удалось собрать весьма обширный фактический материал. Большую помощь ему в этом оказали проводники и переводчики из числа местного населения, а также представители местной знати, ориентировавшиеся на Россию. В частности, при сборе материалов в Кабарде Гюльденштедт пользовался покровительством и содействием князя Арсланбека Таусултанова.

Гюльденштедт не успел при своей жизни подготовить к печати собранный им материал во время путешествия 1768—1774 гг. После смерти Гюльденштедта его путевые записи и черновые наброски отдельных глав были систематизированы и отредактированы академиком Палласом, издавшим их в Петербурге в 1787 и 1791 гг. в двух томах на немецком языке (язык оригинала) под названием: «Путешествие по России и Кавказским горам». Части этого труда, относящиеся к Кавказу, были изданы дважды Кланьотом (в его обработке и с его примечаниями) под названием: 1) «Путешествие в Грузию и Имеретию» (Берлин, 1815), 2) «Описание Кавказских стран» (Берлин, 1834). Оба издания на немецком языке. По-русски сокращенные извлечения из «Путешествия» Гюльденштедта были изданы К. Германом в Петербурге в 1809 г. под названием: ««Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа. Из Путешествия... акад. И. А. Гюльденштедта». Рукописи Гюльденштедта хранятся в архиве Академии наук СССР в Ленинграде.

Опубликование материалов путешествия Гюльденштедта по Кавказу имело большое научное значение. В них впервые было дано всестороннее и точное описание природы, хозяйства, быта населения различных районов Кавказа. Сведения, сообщаемые Гюльденштедтом, надолго остались важнейшим источником для изучения народов Северного Кавказа, особенно же населения тех областей, которые ему удалось лично посетить, в том числе ряда районов Кабарды.