Проводы человека, готовящегося к смерти

ВРС: Ключевое значение в обряде провожания, проводившегося древними людьми, играло эмоциональное состояние сопровождающего. Его эмоции транслировавшиеся через ауру, становились поддержкой для личного эгрегора умиравшего и позволяли ему удерживать силу своего поля. Это поле становилось защитой для тех астральных миров, которые создавал человек при жизни и наполнял их своими лучшими переживаниями. Задача сопровождающего заключалась в том, чтобы настроить человека уходившего из жизни, на теплые воспоминания.

Образы содержавшие желаемые вибрации, становились призывом для астральных сущностей, способных обеспечить условия для процесса отпускания прошлого. Проводник мог напомнить умиравшему о тех деталях его жизни, которые имели для него ценность. Разговор становился отвлечением от возможного страха перед неведомым, который невольно испытывался при приближении смерти.

Стоит заметить, что древние люди относились к смерти как к празднику, так как она становилась для них долгожданным процессом несшим обновление и свободу. Эти люди жившие множество тысячелетий назад, были частично осознанны относительно смерти. Сведения о процессах сопровождавших умирание, могли передаваться людям от представителей тонкого плана с которыми они сотрудничали. Однако несмотря на то, что смерть не представлялась людям чем-то фатальным, они уже тогда не могли полностью отказаться от страха.

Страх транслировался социальной системой, которая прививая эту искусственную эмоцию, имела возможность контролировать процесс смерти через напряжение структуры человека. Воздействие распространялось со стороны эгрегора племени по той же схеме, которая используется современными эгрегорами. Так как в те времена социальные поля были намного слабее, чем сейчас, то и воздействие вибрациями страха было незначительным. Чтобы рассеять беспочвенные опасения умиравшего, провожатому было достаточно сохранять контакт с ним. При этом контакт не должен был быть навязчивым, так как назойливое присутствие могло отвлекать человека от воспоминаний и мечтаний, которым он хотел предаться. Проводнику нужно было выбрать такую степень контакта, чтобы человек чувствовал его присутствие, и при необходимости мог к нему обратиться.

В некоторых случаях контакт обеспечивался периодическим прикосновением к руке, или добрым словом. Контакт был необходим потому, что умиравший уже начинал погружаться в себя, забывая об окружающем мире. В том случае, если человек не боится смерти, подобное разворачивание внутрь себя можно считать благоприятным. Однако если страхи так и не разрешены, то обособление человека становится разновидностью бегства. Умирающий будто запирается в крепости своего тела, опасаясь даже смотреть наружу.

Тем не менее, подобный уход от взаимодействия не спасает от страха, так человек считает обстановку враждебной и пребывает в низких вибрациях. Оставаясь в напряжении, он делает свою структуру чрезмерно жесткой, что осложняет дальнейший процесс отпускания и усугубляет любое нежелательное влияние. Задача проводника – помогать умирающему сохранять контакт с физической реальностью. Ведь человеку уходящему из жизни достаточно чувствовать собственное тело. Если же связи с физическим телом нет, то вибрации страха могут полностью захватить восприятие человека.

Погрузившись своим вниманием в низковибрационный астральный мир, человек создаст с ним плотную связь, которая может играть решающее значение после смерти. Этот мир буквально вытеснит личные астральные миры человека и начнет в полной мере определять энергетическую обстановку процесса отпускания. Эгрегор, по заказу которого действует такой мир, станет монополистом, и получит возможность передавать структуре умершего свои настройки.

Стоит заметить, что в нынешнее время роль низковибрационных астральных миров захватывающих тело, часто играют миры ада. Эти миры могут действовать по заказу любого социального эгрегора, стремящегося получить монополию в посмертных процессах. В частности, если человек боится попасть в ад после смерти, то этот страх может стать средством захвата значительной части его структуры. Источником воздействия являются бесы, как правило являющиеся оболочками самого человека, оставленными им в поле Земли в прошлых жизнях. Бесы пускают в ход те отрицательные эмоции, которые испытывались человеком в прошлых воплощениях. Именно эти эмоции подтолкнули его принять навязанные задачи, посредством которых он стремился закрыть старые долги перед собой или другими людьми. Аналогичное влияние ощущает на себе умирающий и в том случае, если не верит в ад. Различие лишь в силе воздействия, так как верующий человек усиливает воздействие бесов своими опасениями.

В случае религиозных людей, поддержкой становится присутствие священника. Эгрегор религии имеет контракт с представителями ада, заключающийся в разделении зон их влияния. Согласно контракту, бесы могут отнимать оболочки человека, которые становятся новыми жителями ада и укрепляют его возможности. Задача эгрегора религии – не позволить аду захватить центральную часть структуры человека, в которой находится душа и Сущность.

Возможность бесов отнимать оболочки даже приветствуется этим эгрегором, так как ускоряет процесс расформирования структуры. Ввиду этого, эгрегор религии не блокирует страх человека перед адом, а наоборот усиливает его. Страх религиозного человека стоящего на пороге смерти, реализуется в ментальной матрице и проникает в промежуточные оболочки, но не затрагивает центральную часть. Страх становится проводником для бесов, которые укрепив связь с внешними оболочками в конце жизни, забирают их себе после смерти. Таким образом, эгрегор религии использует бесов как катализатор процесса сворачивания.

В духовных течениях малых народов роль бесов играют голодные духи, оставшиеся от предков. Согласно древним верованиям, духи умерших сопровождают человека на тот свет. Отчасти это верно, так как голодные духи могут обеспечить связь человека с теми астральными сущностями, которые живут под землей и имеют контакт с мирами Земли. При этом голодные духи готовы стать проводниками за энергетическую плату, сначала подпитавшись энергией человека, а затем в качестве благодарности открыв проход в другие астральные пространства.

Шаманы проводящие ритуал провожания, должны договориться с голодными духами, чтобы они вовремя отпустили человека и не позволили ему зависнуть в их пространствах. Как правило, голодные духи слушаются шамана, так как от отношений с ним зависит приток энергии в их миры. Шаман проводя ритуал, может приглашать определенных астральных существ, которым доверяет. Если ему не нравится энергетический фон ритуала, то он вправе заменить представителей тонкого плана, пригласив астральные проекции других предков.

В целом, действия многих шаманов более осознанны нежели поступки священников представляющих мировые религии. Кроме того, эгрегор древней традиции имеет намного более слабое влияние, в сравнении с религиозным эгрегором, поэтому его захват не настолько силен. Вместе с тем, принципы используемые современными шаманами аналогичны подходам, применяемым эгрегорами религий. Эти приемы заключаются в облучении человека низкими вибрациями, являющимися стимулом для него быстрее завершить процесс сворачивания. Высокая скорость требуется для того, чтобы не позволить какой-либо сторонней силе внедриться в процесс и внести свои коррективы. Тем самым эгрегор организующий ритуал, сохраняет собственную монополию.

В древние времена, когда ритуалы провожания только появились, уже существовали эгрегоры духовных течений, создававшихся отдельными племенами. В каждой религии существовало свое поверье, которое подкрепляло страх человека перед смертью или олицетворяло собой темные силы. Формируя такой негативный образ, эгрегор учения обеспечивал свой контроль. Поддержка провожающего ослабляла этот контроль, так как помогала рассеять страхи. При этом провожающий действовал подобно тому, как священник исповедует человека перед смертью. Его задача заключалась в том, чтобы успокоить умиравшего и подкрепить его уверенность в возможности осуществить переход на тот свет наилучшим образом.

В каждой древней традиции были свои моральные принципы, придерживаясь которых человек считал, что получает привилегии после смерти. Общаясь с проводником, человек рассказывал о событиях своей жизни, делясь воспоминаниями о своих заслугах и тех поступках, которые можно назвать грехом. На ментальном плане провожающий оценивал эти поступки с позиции религии, тем самым позволяя соответствующему эгрегору участвовать в процессе. Однако на эмоциональном плане проводник был чист и делился своими искренними чувствами. Эти чувства сглаживали влияние многих программ и не позволяли умиравшему чрезмерно корить себя за промахи.

Похожим образом действует священник, который также может быть исполнен к верующему теплыми чувствами. Кроме того, поддержкой становится убеждение, что священник может отпускать грехи. При этом процесс отпускания грехов действительно происходит, ведь священник является прямым представителем эгрегора и своими словами проявляет то, что происходит на тонком плане. Тем не менее, эгрегор лишь временно закрывает вопросы тревожащие человека, так как он через них оставляет для себя возможности манипуляции в дальнейшем. Каждый вопрос считающийся грехом, заставляет человека испытывать вину и неудовлетворение. Располагая подобной информацией и пуская ее в ход, эгрегор религии может навязать человеку искусственные задачи, преподнося их как средство для закрытия старых долгов.

Древние люди провожавшие умирающего, также передавали эту информацию эгрегору своей традиции. Однако не являясь прямым представителем эгрегора, провожатый имел возможность свободно трактовать жизнь умиравшего. Кроме того, древние религии были основаны не на заповедях, подобных современным духовным законам, а на жизненном опыте людей. По сути, древняя традиция представляла собой набор подсказок, пользуясь которыми человек мог сохранять связь с природой и поддерживать высокие вибрации в общении с окружающими. Если живший человек находил новые приемы позволявшие жить в гармонии с представителями своего племени, то эти находки становились достоянием всех и передавались потомкам.

Таким образом, моральные принципы древних людей не были жесткими, они в значительной степени были основаны на взаимных договоренностях между членами племени. Провожатый общаясь с умиравшим, выслушивал его и с интересом запоминал подробности его жизни, так как среди них могли найтись уникальные приемы способные помочь ему в решении собственных вопросов. Получается, что в отличие от священника, проводник играл роль не судьи, а заинтересованного слушателя, поощрявшего его своими словами. Подобный подход позволял человеку уходившему из жизни, с вдохновением просмотреть пройденный путь и высветить своим вниманием наиболее ценные детали.

Такая беседа в большей степени напоминала дружескую встречу, нежели религиозный ритуал. Безусловно, что далеко не всегда этот процесс проводился перед самой кончиной, так как состояние человека могло быть осложнено болезнью, что не позволяло ему находиться в высоких вибрациях. Во многих случаях человек заранее выбирал себе провожатого и сближался с ним в ходе многих бесед, передавая ему свой опыт. Изначально сопровождающий мог не быть близким другом, но становился таким в ходе общения. Во многих случаях эту роль играл ребенок или молодой человек, который ощущал ценность в опыте пожилого и хотел к нему приобщиться. Можно сказать, что молодой человек становился учеником того, кто достигнув преклонного возраста, начинал думать о смерти.

Подобная связь могла возникать и намного раньше, ведь человек мог инициировать ее уже в среднем возрасте, ощущая желание поделиться накопленным жизненным багажом, идеями и мечтами. Часто такая связь создавалась естественным образом, в ходе общения представителей разных поколений. В частности, отец передавал свой опыт сыну, который при необходимости мог стать провожатым. Однако многие люди ощущали значимость передачи опыта не только в пределах семьи, но и распространения его среди представителей всего племени. При желании, старец мог собрать молодых людей и рассказать эпизоды своей жизни.

В таком кругу часто находился потенциальный провожатый, который ощущая особенный интерес к словам старшего, желал сблизиться с ним. Ценность такой связи заключалась в том, что пожилой человек получал возможность рассказать своему другу то, что не мог произнести в присутствии большинства, или рассказать родственникам. Некоторые детали жизни были источником сомнений, человек мог корить себя за эти поступки и возможно чувствовал вину перед членами своей семьи.

Изначально проводник был посторонним человеком и не имел с пожилым каких-либо трений, что обеспечивало чистоту их эмоциональной связи. Задача проводника заключалась в том, чтобы своим добрым отношением к пожилому человеку поднимать его по вибрациям. Рассказывая о событиях своей жизни и ощущая эмоциональную поддержку проводника, человек готовившийся к смерти мог пересмотреть многие свои поступки и отпустить негативные эмоции. Главная задача сопровождающего заключалась в том, чтобы выслушать старшего, при этом его искренний интерес и внимание становились основной поддержкой. Во многих случаях проводник вовсе отказывался от каких-либо оценок основанных на правилах морали, тем самым не позволяя эгрегору религии контролировать его отношения с собеседником.

Чистая эмоциональная связь между людьми становилась ключевой поддержкой на кануне смерти. Большинство вопросов которые могли стать причиной для неудовлетворенности, обычно бывали уже закрыты в предварительных беседах. Если бы проводника не существовало, то человек ощущая скорую смерть, возможно не справиться бы со своими страхами и начал бы сомневаться в уместности многих поступков совершенных при жизни. Умерев в расстройстве, он бы тем самым обеспечил доступ к своему телу астральных сущностей действующих на низких вибрациях, способных манипулировать им после смерти. Провожатый становился для умиравшего носителем положительной точки зрения на всю его жизнь, в свете которой любые страхи связанные со смертью теряли свою силу.

В процессе умирания контакт с физической реальностью ослаблялся. Погружаясь в себя, человек становился более впечатлительным, каждая мысль или внезапная эмоция могла вывести его из баланса. Ощущая же присутствие проводника, умирающий легко восстанавливал внутреннее равновесие и вновь входил в доверительное состояние, наполнявшее их отношения.

Во многих случаях связь с будущим провожатым выстраивалась в течение десятилетий, что обеспечивало глубокое взаимопонимание. Проводник мог считывать состояние умирающего по малейшим признакам, и если чувствовал понижение вибраций, то находил возможность приободрить друга или просто напоминал о своем присутствии, что уже становилось поддержкой. Подобный ритуал, заключавшийся в поддержании связи умиравшего с положительными воспоминаниями о жизни, обычно проводился вплоть до самого момента смерти.