Глава 24. В которой у Ремуса состоялся важный диалог со злом

Ремус почувствовал, как пересохло в горле, и поднял свою палочку, готовясь к защите. Он знал, что, если бы они нападали, он был бы убит в считанные секунды. Но они не двигались. Они просто наблюдали. Ремус не мог понять – почему. В природе этих существ было напасть, убить и сожрать.

 

Он сделал шаг и подождал их реакции. Демоны по-прежнему оставались неподвижными. Ремус немного дрожал, но продолжал идти вперед. Он не знал, сколько сможет продержаться, если они нападут, но понимал, что недолго. Они могли двигаться очень стремительно. Монстры доказали это не раз, он вспомнил Джинни, и его охватил гнев.

 

Ремусу на миг захотелось напасть на них, но ради Джинни он должен был пройти мимо. Он не мог позволить своему гневу разрушить более важные вещи, такие, как его чувства к ней. Она ждала его.

 

В конце коридора появился большой демон, более внушительный, чем те, кто составляли коридор, блокируя дорогу к ванне старост. Ремус остановился. Демон расправил черные кожистые крылья и следил за ним холодным, пристальным взглядом.

 

– Вы – Темное Существо. Вы – оборотень, – заявил он гортанным голосом, от которого у Ремуса появилась слабость в коленях.

 

На мгновение он задался вопросом, где это существо изучило английский язык. Но тут же вспомнил Гриндевальда, который разговаривал на этом и многих других языках.

 

– Да, – ответил Ремус, держа свою палочку перед ним.

 

– Они заключили вас в нашу тюрьму?

 

Ремус осознавал опасность. Этот демон был, очевидно, наиболее сильным, и другие наверняка подчинились бы его команде, в том числе и приказу напасть.

 

– Можно сказать и так, – ответил он.

 

Демон обнажил зубы и произнес:

 

– Но вы также и человек. Вы можете вернуться из этого места.

 

– Возможно.

 

– Мы пойманы в эту ловушку навсегда и не можем более опустошать мир людей, но ваши руки не столь связаны. Вы пойдете вместо нас.

 

– Пойду вместо вас?

 

– Вы – оборотень, и вы можете вернуться туда, чтобы убивать и разрушать.

 

Ремус понимал, о чем говорил демон. Они не нападали на него, потому что считали своим, созданием тьмы. И он действительно мог бы быть таким – умелым убийцей, злым, опасным и не отличающимся от них. Эта мысль навевала на него грусть, поскольку, когда Ремус был моложе, он задался вопросом, правильно ли, что человек, который был оборотнем, в действительности был не человеком, а Темным Существом, которое принимало человеческую форму двадцать пять дней в месяц, показывая свою истинную природу только, когда луна была полна. И тогда его переполняло чувство стыда.

 

– Значит, я могу пройти? Луна начнет убывать следующей ночью. Я должен торопиться, – сказал Ремус демону, который преграждал его путь.

 

– Да! Вы можете пройти, оборотень, и когда вы будете убивать и пожирать сегодня вечером, помните нас, вашу родню в цепях.

 

– Я буду помнить вас, – сказал Ремус, когда демон освободил дорогу.

 

Он изо всех сил пытался идти мимо монстра неторопливо. Когда он прошел коридор и обернулся, демоны уходили куда-то вниз. Ремус ускорил шаг и стал подниматься вверх по лестнице к ванне старост. Если бы он знал, что происходит в коридоре у основания Северной Башни, то беспокоился бы куда больше.

 

Несколькими этажами ниже коридора, где Ремус разговаривал с главой демонов, Гермиона Грейнджер выглядывала из камина Зала Наград и слушала. Было так тихо, что она могла услышать биение своего сердца. Вытянув перед собой палочку, она прошла от камина в коридор. Помещения освещались факелами, света было мало, но достаточно. Местоположение секретного прохода ей объяснили, но она замечала его ранее на Карте Мародеров у Гарри.

 

Чтобы лучше видеть она прошептала «Люмос!», рискуя быть обнаруженной.

 

Никто не упомянул, как открыть дверь в тайный проход. Она бежала, осматривая стену. Не было ничего странного или необычного. Стена, как многие другие в Хогвартсе. Но Гермиона знала, что здесь скрыта тайна. Снова и снова она проводила рукой по камням, задаваясь вопросом, как открыть проход. Она рассуждала, что если Филч мог это сделать, значит ход открывается без волшебства и палочки.

 

Несмотря на громкий стук сердца в ушах Гермиона услышала зловещий шелест многих крыльев, идущий с лестницы в конце коридора.

 

– Нокс! – прошептала она, гася свет.

 

Гермиона задержала дыхание и продолжила ощупывать камни, надеясь найти дверь раньше, чем монстры доберутся до нее. Она была уверена, что они знают о ее присутствии. Звук становился все ближе. Их было много. Гермиона чувствовала, как сотрясается пол под их тяжелыми шагами. Еще немного, и они увидели бы ее. Они нашли бы ее между рыцарскими доспехами и...

 

Стена открылась беззвучно, девушка скользнула внутрь, закрывая дверь за собой. И шумно вдохнула, только сейчас поняв, что все это время не дышала. Звук крыльев, ног и шипящего дыхания становился все тише. Они прошли. А она осталась незамеченной.

 

Гермиона зажгла свет на конце палочки и начала спускаться вниз по туннелю. Было достаточно холодно. Проход давно не использовался. Она медленно водила палочкой влево и вправо, ища комнату, где висело зеркало. И чуть не пропустила ее.

 

Она осветила помещение, опасаясь нападения, и, оглядываясь, осторожно вошла. На глаза ей попалось что-то белое. Ей стало дурно – на полу около стола и скамей лежал человеческий скелет.

 

– Гриндевальд? – тихо спросила она.

 

На столе были пыльные книги, кусок пергамента и перо. Любопытство взяло верх, и Гермиона склонилась над пергаментом, чтобы исследовать его. Слова, небрежно написанные на пергаменте, было трудно разобрать.

 

«Другой закончит то, что я начал. Всегда будет другой! Всегда! Зло не умирает! Зло не было заключено в тюрьму здесь. Просто монстры. Просто человек. Всегда более сильный. До конца времени».

 

Это были последние слова Темного Волшебника Гриндевальда перед тем, как он умер в этой комнате от голода, неспособный оставить ее из-за демонов снаружи и неспособный использовать зеркало без своей палочки.

 

Гермиона, дрожа, приблизилась к зеркалу, висевшему на дальней стене. Глубоко вздохнула, произнесла заклинание и, наконец, пройдя сквозь серебристую поверхность зеркала, оказалась дома.