Мысль как воздух нужна преемникам стиля мысли.

И поэтому время назовут через века по имени мыслившего. Времена Сократа, эпоха Спинозы и Декарта, «Пушкинский век», — названы по личным именам. «Времена пиратов», «годы золотой лихорадки», «чёрное десятилетие» - безлико. Смысл слова оказывается символом времени, характером эпохи.

Это и будет означать, что он успел при жизни оставить абсолютно прозрачный храм чистых мыслей, сквозь призму которых видны любые закоулки вселенной как через все телескопы земли.

Когда почти все вокруг вычисляют и лихорадочно соображают — сам труд мыслителя обрисовывают как разновидность вычислений и соображений.

В истории не бывало святынь, которые не извратят, не оболгут, не осквернят.

Слово мудреца обязательно приравняют к афоризмам софистов, демагогов.

Болтливые врушки скажут: «Он как мы, но мы милые, а он нет!».

Филологи и журналисты в массе своей самозабвенно верят в ценность каждого их слова, мало кому из них интересна ценность слова мудреца.

Это не значит, что любое слово мудреца ценнее.

Это значит, что мудрец точно знает ценность каждого из произнесённых.

Наиболее ценные слова мудреца могут стать священными потому, что из этих слов мысль, доброту и человечность устранить невозможно.

Эти слова - явление совершенно проникновенного отношения и совершенно проникновенного звучания. Любые нейрофизиологические и физиологические процессы на некоторое время могут замедлиться или вообще остановиться, если ценность смысл и смысл ценности являются нам в совершенно проникновенном звучании. Поэтому и не надо никаких условий для самозабвенной преданности добру и человечности там и тогда, когда совершенно проникновенное отношение открывается и ты охвачен им и пронизан им.

Слово мудреца неотделимо от его мысли и его переживаний и его отношения к любой минуте и любому событию. Быть может он очень старается следить за тем, чтобы к смыслу каждого слова ценность этого смысла была крепко-накрепко приклеена? Или скрепкой степлера смысл к ценности крепит трудолюбиво?

Не перепутает кузнец полоску железа с готовым оружием никогда.

И не клеят к мечу лезвие его.

Смысл слова — это обычно не содержание понимания, это обычно объяснённость его, его явь а не суть. Корни понимания уходят глубоко по пути многих переживаний и выстраданы. Не и не будет и не должно быть никаких гарантий 100% связи смысла с ценностью.

Если мама отреклась от дитя — то она просто не мама.

Если мудрец отказался признать самообман и не начал проверять свою мысль — то он просто не мудрец.

Если в некоем мудрствовании ценности и смыслы переплетаются противоестественным способом, то это не имеет никакого отношения к философскому аргументу, слово мудреца, довод мыслителя – это смысл, поступок, позиция и святыня одновременно, а не гамбургер из разных ценностей, святынь и смыслов. Если жена совершила предательство, то она просто не жена.

Если кое-кто бесчеловечен, то этот смертный в сущности своей — не человек.

Конечно в явлении он может выглядеть «как все»…

Большинству смертных надо почувствовать себя на смертном одре, чтобы они честно сделали полноценную попытку стать человеком раз и навсегда.

Большинству даже это не удаётся. Поэтому правнуки их забывают.

Чтобы смертные успевали — первый шаг надо сделать пораньше — в ранней юности. В 13-14 лет. Как в древности юные получали оружие в день совершеннолетия, так надо передавать детям одно за другим слова мудреца.

Дух смертных редко может принять сразу больше одного слова.

Непросто передать свою позицию даже если сам её имеешь.

Если бульварная дамочка предавала отца, потом изменяла супругу, а потом заявит, что передаст дочери способность быть верной преданной и честной перед отцом и мужем, то это — заявка. После такой заявки можно мысленно иронично улыбнуться улыбкой чеширского кота. Ведь безусловно регулируют всю нашу жизнь не заявки, а норов, нрав.

Смертные хотят одного, заявляют иное, делают третье, а норовят четвёртое.

Норов ляжет в основу нрава и гарантирует качество судьбы — как скверной, так и прекрасной.

Стержень нрава выковывается именно по мере усвоения мудрых истин.

Хотя признать мудрую истину в новом мудром слове юность зачастую торопится в спешке, чтобы в душе появилось ощущение своего права на свободу, на любовь и счастье. Этот фальшивый старт рвёт жизнь и нервы.