О преступлениях и наказаниях

 

Редактор Ю.М. Юмашев

Оформление художника А. С. Скорохода

Художественный редактор И.А. Горбунова

Технический редактор Г. В. Лазарева

Корректор И.В. Кришталь

Компьютерная верстка Е.А. Надиной

 

 

Лицензия серии ЛР № 010170 от 7 октября 1997 г.

выдана Госкомпечатью РФ

 

Налоговая льгота — общероссийский классификатор

продукции ОК-005-93, том 2; 953000 — книги, брошюры

 

Подписано в печать 12.04.2000. Формат 70х100 1/32

Бумага офсетная. Гарнитура "Лазурского". Печать офсетная.

Усл. печ. л. 9,75. Уч.-изд. л. 8,21.

Изд. № 3-и/2000. Цена договорная.

Тир. 600. Заказ № 4423.

 

Издательство "Международные отношения"

107078, Москва, Садовая-Спасская, 20

Тел. отдела реализации: 975-30-09

 

Отпечатано с оригинал-макета

издательства "Международные отношения"

в Производственно-издательском комбинате ВИНИТИ,

140010, Московская обл., г. Люберцы,

Октябрьский проспект, 403

Тел.: 554-25-97

 

[1] Не совсем ясно, почему Беккариа не воспользовался приглашением Екатерины II: послужило ли причиной отри­цательное отношение к этой затее его французских друзей-энциклопедистов или на его решение повлияло обещание Вены назначить его на хорошо оплачиваемую должность профессора. Как бы то ни было, но он, по-видимому, поступил правильно. Д. Дидро, посетивший Россию по приглашению Екатерины II и составивший по ее просьбе план переустройства империи и замечания к ее "Наказу", быстро убедился, что она не годится на роль просвещенной императрицы и является деспотом. Екатерина II, в свою очередь, также была разочарована Дидро и раздраженно назвала его замечания к "Наказу" болтовней, не обнаружи­вающей ни знания дела, ни проницательности, ни благора­зумия (Милюков П. Очерки по истории русской культуры. Ч. III. Вып. 2. Спб., 1913, с. 289).

[2] Цит. по: Зарудный С. Беккариа. "О преступлениях и наказаниях" в сравнении с гл. Х "Наказа" Екатерины II и с современными русскими законами. СПб., 1879, с. 167— 168. Яркий пример "позолоченной грубости" приводит В. Ключевский. Он описывает владимирского губернатора Н.Е. Струйского, который, будучи высокообразованным юристом и страстным поклонником Вольтера, после выхода в отставку устраивал у себя в имении суды над крестьяна­ми по всем правилам западноевропейской юриспруденции, с произнесением защитительных речей и обвинительных приговоров. А затем пытал осужденных по древнерусскому обычаю, для чего у него имелся в подвале целый арсенал орудий пытки (Ключевский В. Курс русской истории. Ч. V. М, 1937, с. 201).

[3] Цит. по: Решетников Ф.М. Беккариа. М., 1987, с. 99.

[4] Юстиниан I (482—565 гг. н.э.) — семнадцатый им­ператор Византии.

[5] Карпцов Б. (1595—1666) — немецкий юрист.

[6] Кларус Дж. (1525—1575) — пьемонтский юрист.

[7] Фаринаций П. (1544—1618) — римский юрист и адвокат.

[8] В защиту Ч. Беккариа Алессандро и Пьетро Верри опубликовали в 1765 году "Заметки и замечания на книгу, озаглавленную "О преступлениях и наказаниях" в ответ на резкие обвинения против Ч. Беккариа и его книги монаха Ф. Факинеи.

 

[9] *Понятие обязательства относится к числу тех, кото­рые чаще всего встречаются в науках, трактующих о нрав­ственности, и представляет собой не идею, а неполное умозаключение. Попробуйте отыскать идею в слове "обя­зательство", и вы ее не найдете. Сделайте умозаключение, и вы сами все поймете и будете поняты. (Прим. авт.)*

[10] Все, включенное между знаками*, является первым дополнением, а между знаками** — вторым дополнением.

[11] ** Криминалисты считают, что правдивость свидетель­ских показаний возрастает тем больше, чем ужаснее пре­ступление. Вот "железная" аксиома, продиктованная самым жестоким идиотизмом: "In atrocissimis leviores conjencturae sufficiunt, et licet judici jura transgredi". Переведем это на общедоступный язык, и европейцы узнают одно из тех столь многочисленных, сколь и неразумных изречений, которым они слепо подчиняются: "При обвинении в самых тягчай­ших преступлениях, то есть наименее вероятных, судье до­статочно самых поверхностных предположений, чтобы пере­ступить закон". Нелепая законодательная практика часто является следствием страха, главного источника человеческих противоречий. Законодатели (а таковыми являются юристы, которых после их смерти наделили правом решать все на свете и которые превратились из писателей пристрастных и продажных в вершителей человеческих судеб и жрецов за­кона), напуганные осуждением нескольких невиновных, перегрузили процесс судопроизводства чрезмерными фор­мальностями и исключениями, точное следование которым возвело бы на престол правосудия анархическую безнаказан­ность. Напуганные затем тяжкими и трудно раскрываемыми преступлениями, эти законодатели сочли себя обязанными отступить от ими же самими установленных формальностей и превратили, движимые отчасти деспотической нетерпели­востью, а отчасти женской робостью, серьезное дело право­судия в своего рода спектакль, в котором азарт и интриган­ство — главные действующие лица. (Прим. авт.)**

 

[12] По отношению к уголовным преступлениям пытка была отменена в Швеции в 1734 году. Ее полная отмена стала предметом нового декрета от 24 августа 1772 года вскоре после государственного переворота, совершенного Густавом III (1746—1792), и вероятно, не без влияния книги Ч. Беккариа.

[13] Король Пруссии Фридрих II (1712—1786) отменил пытку сразу после вступления на престол в 1740 году.

[14] Елизавета Петровна (1709—1761) — русская импе­ратрица, дочь Петра I. Взошла на престол в результате государственного переворота 25 ноября 1741 года. Перед вступлением на престол она обещала никого не казнить в период своего царствования и отменила смертную казнь указами 1753 и 1754 годов (смертная казнь действительно не исполнялась в царствование Елизаветы Петровны, одна­ко формально она не была отменена окончательно. Стара­ниями императрицы лишь наметилась положительная тен­денция развития российского уголовного законодательства в этом направлении. — Ред.).

 

[15] **Торговля, право собственности на имущество не являются целью общественного договора, но могут быть средством для его достижения. Подвергать каждого члена общества бедствиям — этим неизбежным последствиям сложных переплетений человеческих отношений — значит подчинять цель средствам, что явилось бы логической ошибкой, встречающейся во всех науках, и особенно в политике. Я допустил эту ошибку в предыдущих изданиях, в которых утверждал, что невиновного банкрота следует содержать под стражей за невыполнение своих обязательств перед кредиторами, как это имеет место при залоге, или передать его им как раба для отработки своего долга. Я стыжусь, что написал это. Меня обвинили в безбожии, но я этого не заслужил. Меня обвинили в бунтовщичестве, но я этого не заслужил. Я оскорбил права человечества, но никто не упрекнул меня в этом. (Прим. авт.)**

[16] Ж.Ж. Руссо (1712—1778). Его произведение "Эмиль, или О воспитании" было запрещено в Риме 6 октября 1763 года.

 

[17] Елагин Иван Перфильевич (1725—1794) — сенатор, гофмейстер, управляющий театрами. Состоял в "кабинете при собственных Ее Величества делах у принятия челобитен".

 

[18] Фирмиан Карл Иосиф (1716—1782) — граф, авст­рийский посланник в Неаполе, с 1756 г. — министр в Ломбардии. Поборник просвещения и покровитель ис­кусств. Оставил библиотеку в 40 тыс. томов.

[19] Нарышкин Алексей Васильевич (1742—1800) — се­натор, член Российской академии наук. Участвовал в пере­водах из "Энциклопедии" Дидро и Д'Аламбера.