Глава 6. Поддерживайте связи

 

 

Софи называет себя Взрослой Женщиной. Она достаточно зарабатывает и сама вешает в доме полочки – словом, по всем меркам современная независимая женщина. Ей приятно думать, что она не нуждается в чужой поддержке и все может сама. Родственники и подруги составляют ей компанию, когда хочется пообщаться. И флиртовать на свиданиях ей нравится. Но долгосрочные отношения – спасибо, что‑то не хочется.

Такой была ее жизнь, пока не появился Бернард.

Они встретились на мероприятии в большом техническом институте, где Софи, как обычно, помогала адаптировать программы для дискриминируемых групп населения. На многолюдном торжественном обеде она с трудом углядела свободный стул. У ее соседа за столом были смешные взъерошенные волосы.

– Тут занято? – спросила Софи.

Он оторвал взгляд от каких‑то бумажек, и их глаза встретились. Софи не слышала, что он ответил. Она завороженно смотрела на его горящие глаза и мягкие черты лица. У него были веснушки. Вдруг земля ушла из‑под ног, и стало непонятно, как Софи очутилась здесь.

Мужчина показал рукой на пустой стул, и она села. В животе запорхали бабочки.

– Я Бернард, – сказал он и протянул руку поздороваться.

Когда Софи коснулась его ладони, ее словно пронзил электрический разряд. Она захихикала. Разве Взрослые Женщины хихикают? Но уже было поздно, он услышал и, наверное, решил, что она инфантильная дурочка. Софи прочистила горло и глубоко вздохнула, чтобы сфокусироваться. Наконец нормально представилась.

– А я вас знаю, – кивнул Бернард, тепло улыбаясь. Потом он скажет, что сразу посчитал ее птицей высокого полета. Если бы он на секунду тогда представил, что может ей приглянуться, от его обаяния не осталось бы и следа – один клубок нервов.

После мероприятия программа продолжилась, и Софи часто встречала Бернарда в коридоре. Они радостно улыбались, махали друг дружке, и она уходила такой же взбудораженной, с роем бабочек в животе.

– Почему? – спрашивала она у бабочек. – Что в нем такого?

Она узнала, что Бернард разведен и у него есть дети, а значит, ему есть о ком заботиться – его жизнь уже расписана обязательствами перед другими людьми. Ей не улыбалась такая перспектива. Она искала в мужчинах веселых собеседников и компаньонов в путешествиях.

Но бабочкам было все равно.

– У него такие глаза! – восхищались они.

Наконец она призналась Эмили:

– Есть один парень… и у меня от него бабочки. Я не понимаю, я же Взрослая Женщина. Мне не нужен этот мужчина, заваленный своими проблемами.

– Что ж, наука говорит… – начала Эмили.

Софи перебила ее:

– Эмили Нагоски! Ты же не имеешь в виду, что по науке женщинам нужны мужчины? Ты – феминистка, ты читаешь лекции о сексе и помешана на книжках. Неужели твоя наука подтверждает, что без мужчин женщины неполноценны?

– Да что за чушь, конечно, нет!

– Ну ладно, а то я уже забеспокоилась, – выдохнула Софи.

– Однако, – подчеркнула Эмили, – бабочкам известно кое‑что, чего ты не знаешь.

Эта глава посвящена тому, что знают наши бабочки.

 

«Кто утешал вас в детстве, когда вы плакали?»

Этот вопрос задает своим клиенткам психотерапевт и исследовательница Сью Джонсон.

Будь она диетологом, она могла бы сформулировать иначе: «Что вы ели в детстве, когда были голодны?»

Те, кому довелось вырасти в доме, где было достаточно качественной еды и прием пищи не был связан со стыдом и виной, отвечают на этот вопрос с удовольствием. Но, если еды не хватало, она была плохой, а за питание вас позорили и стыдили, вам будет трудно дать ответ. Ваши воспоминания и чувства будут совершенно иными.

Социальные связи – это форма «питания», подобно физической еде. Отношения с едой формируются в детстве и влияют на всю дальнейшую жизнь. Как и отношение к эмоциональным связям. Вкусы и аппетит меняются с течением времени, но базовая потребность в еде никуда не денется, пока вы живы. Аналогично, наш круг близких людей меняется в разные периоды жизни, но базовая потребность в близости остается навсегда. И оба источника питания – еда и социальные связи – ограничены тем, что позволяется в обществе.

Если рядом с маленьким ребенком никого нет, это не просто одиночество – это угроза жизни. Младенцы гибнут не только от голода, холода и хищных животных. Одиночество может буквально убить их, даже если остальные базовые потребности удовлетворены[164]. Эмоциональный контакт с другим человеком – такая же базовая биологическая потребность. Одиночество – разновидность голода.

Но даже повзрослев, мы продолжаем питаться близкими отношениями на физиологическом уровне. От человеческого контакта у нас выравниваются сердечный ритм и дыхательный цикл, активизируется мозг, иммунная система эффективнее сражается с травмами, нам легче бороться со стрессорами и завершать цикл стресс‑реакции[165]. Без взаимоотношений мы в прямом смысле болеем и умираем. Метаанализ, проведенный в 2015 году, охватил 70 различных исследований, в которых приняло участие более 3 млн человек со всего света. Была обнаружена прямая связь между социальной изоляцией и преждевременной смертью. Одиночество повышало этот риск на 25–30 %[166]. Эксперт страховой компании привел результаты исследования 2018 года, посвященного влиянию одиночества на медицинские риски: «Это все равно, что выкуривать 15 сигарет в день»[167]. В том же году британское правительство учредило особую комиссию по проблемам одиночества. Чиновники заявили, что это один из приоритетов национального здравоохранения, а вред от одиночества может сравниться с влиянием хронического заболевания вроде диабета[168]. В сердце каждой из нас живет крохотная девочка, которая буквально погибает без контакта с другими людьми.

Но тем не менее «здравый смысл» утверждает, будто развитие личности неизбежно ведет от зависимости к полной автономности. Начав выводить теории человеческого взросления, психологи пришли к выводу, что зависеть от других людей – признак «незрелости». Лучшие, сильнейшие, умнейшие, трезвомыслящие и ответственные личности не нуждаются ни в ком и ни в чем.

И что еще хуже, синдром донора перекрывает и эту дорогу. Представьте маленького мальчика: он учится говорить, ходить, самостоятельно есть и контролировать физиологические отправления. Дальше он учится читать, складывать в столбик и писать формулы химических веществ. Шаг за шагом он уходит от маминой юбки: ему уже не хочется на ручки, он рвется из родного дома навстречу независимой жизни – в этот момент его личность созревает в полноценного взрослого Индивидуума. Совсем другой путь ждет девочку. Она тоже до определенного момента учится независимости, но потом делает поворот и становится женой и матерью – на этом этапе женская личность созревает в полноценного взрослого Донора. Таким образом, идентичность, основанная на автономности, считается сильной, достойной и мужественной. По контрасту с ней идентичность, основанная на близости с другими людьми, – слабая, ущербная и женственная.

В нашем обществе бытует «народная мудрость», что здоровые, полноценные люди должны ощущать себя стопроцентно самодостаточными. А наличие или отсутствие романтического партнера, одобрение окружающих и поддержка семьи – дело десятое. Социальные связи должны быть бонусом, а не основой нашего благополучия. Дополнительной приправой, а не основой рациона. Неудивительно, что первые волны феминизма возводили независимость в абсолют.

Пришла пора неудобной правды. Ни одна из нас не является «полноценной» без других людей – и это не метафора. Быть зрелой личностью без социальных связей – все равно что быть сытой без еды. Так не бывает. Людям нужна пища. Людям нужно общение. Корми себя – или погибнешь. Но мы не имеем в виду «каждой твари по паре», дело не только в романтике. Нас питает огромное разнообразие контактов и взаимоотношений. Более того, мы не спорим, что человеческой натуре свойственно стремиться к автономности. Ложно само противопоставление. Опора на себя и контакт с другими – два столпа зрелой психики. Наш вид тысячелетиями развивался, качаясь между этими двумя состояниями.

Этой главой мы начинаем третью часть книги – «Левой наносишь, правой полируешь». Из нее вы узнаете о ежедневных практиках и поступках, которые нейтрализуют причины выгорания – врагов из второй части.

«Левой наносишь, правой полируешь», – показывает мистер Мияги в фильме «Парень‑каратист». Через утомительные бытовые дела Дэнни ЛаРуссо отрабатывает движения для реального боя. «И не забывай дышать!» Дыхание – это череда циклов, еще один пример биения жизни. Вдох – выдох.

 

«Связь» буквальна

 

Будучи близнецами, мы рано осознали свой особый талант, посланный свыше: без тренировок и усилий нам удалось стать чемпионками парного бега. Это детская игра на открытом воздухе, где двух детей связывают за лодыжку и они бегут наперегонки с другими «трехногими» парами. Нам было по восемь лет, и наши слаженность и скорость были вне конкуренции.

Психофизиологический механизм, давший нам такую удивительную связь, работал и в других ситуациях. Если одну из нас задирали по дороге в школу, вторая тоже начинала плакать – без причины. Мы уже и не вспомним, кого из нас травили. Мы не были привязаны одна к другой, как в парном забеге. Наши реакции синхронизировались через эмоциональную связь. И она была подобна веревке – реальная и осязаемая.

Наука совсем недавно подобралась к этому феномену. Он получил название «межличностная нейробиология». Область малоизученная, и ученые только пытаются найти самые надежные и эффективные способы измерения мозговых процессов, когда двое в контакте сонастраиваются друг на друга. Но даже ранние результаты ошеломляют[169]. Когда люди вместе смотрят кино, их нервные системы генерируют синхронную эмоциональную реакцию, даже если эти люди первый раз видят друг друга. Просто находиться с кем‑то в одном помещении уже достаточно, чтобы синхронизировался сердечный ритм. Мы автоматически «зеркалим» выражение лица собеседника и переживаем такую же эмоцию, а кроме того, бессознательно подстраиваем под него движения и тон голоса[170]. Люди, ежедневно общаясь, регулируют физиологические процессы друг друга. Эта «механика» не требует нашего внимания – мы даже не понимаем, что происходит[171]. Ваше внутреннее состояние заражает окружающих и заражается от них. Коллеги, домочадцы, прохожие, попутчики в автобусе – звенья огромной сети.

Эта взаиморегуляция начинается с первых дней жизни и задает вектор развития детского мозга[172]. Когда ухаживающий взрослый и младенец с любовью смотрят друг на друга, у них вырабатывается дофамин – нейромедиатор, отвечающий за привязанность к другим людям и стимулирующий рост нейронных связей. А если взрослый смотрит на ребенка с негативными эмоциями, высвобождается кортизол – другой нейромедиатор, отвечающий за уровень стресса, который подавляет формирование нейронных связей[173]. Первые два года жизни вы были уверены, что ваши чувства совпадают с чувствами окружающих. Вы синхронизировались с родителями и ощущали их эмоции как свои собственные. У вас не было выбора, это происходило инстинктивно. Если взрослый, держащий ребенка на руках, спокоен и расслаблен, нервная система ребенка получает сигнал, что можно успокоиться. Если взрослый встревожен или агрессивен, значит, на то есть причина, и нервная система ребенка «зеркалит» это состояние, поднимая уровень стресса[174].

К двум‑трем годам девочка еще не в состоянии выжить сама, но она начинает понимать, что внутреннее состояние других людей – отдельное от ее собственного. К подростковому периоду она уже обслуживает себя сама, но людям не свойственно жить в одиночку, как делают многие животные. Мы держимся в группах и развиваем взаимосвязи привычным для нас способом – усвоенным от родителей в раннем детстве.

Делить с кем‑то кров – означает буквально делить энергетическое поле. Нами движут взаимосвязи на уровне атомов. Каждая частица, из которых мы созданы, влияет и поддается влиянию со стороны окружающих частиц, из которых состоят другие люди. Эта цепочка не имеет конца и прослеживается от микро‑ до макроуровня. Толкните маятник рядом с другим маятником того же размера, и они постепенно войдут в один ритм. Мы созданы из энергии. Ее суть в том, чтобы течь между людьми, обеспечивая их взаимосвязи, распространяться все дальше по группам и социумам. Нахождение с кем‑то в одном помещении означает, что наши энергии взаимно влияют друг на друга. Физика неотделима от психологии. Ее действие неумолимо и прекрасно.

Какой смысл это имеет для нас?

 

Услышав, что «близость играет важную роль», многие представляют себе нечто расплывчатое и неуловимое. Что такое «эмоциональная связь»? Подружки собрались, чтобы вас подбодрить. Романтический партнер дает вам выговориться и обнимает. Ребенок тянет ручки: «Я тебя люблю!» Это действительно так. Человеческий контакт генерирует эмоции.

Но его роль также весьма прагматична. Жизнь полна сложностей, постоянно нужны деньги, дела занимают все время. Нам нужна помощь.

Помощь понадобилась и Джулии. Восстановление кишечной функции, в числе прочего, требовало каждый день уединяться в туалете на целых 30 минут. Чтобы выкроить эти полчаса, Джулии пришлось переложить часть своей нагрузки на окружающих.

Ей помогла мать – по воскресеньям она стала готовить обеды на несколько дней вперед и набивала ими холодильник дочери. Родители Дианиных подруг подбрасывали ее на машине. К огромному удивлению Джулии, откликнулись все ее друзья. Кто‑то из них даже завел электронный календарь, чтобы все по очереди приносили еду и ходили с Дианой на прогулку.

А знаете, кто еще помог? Ее муж.

Вот и настала пора познакомиться с Джереми. Как и Джулия, он преподает литературу. Его дипломная работа была посвящена писателю Э. М. Форстеру[175]. У Джереми длинные ресницы и умные карие глаза. Когда Диана сходила с ума по мультику «Рапунцель», он научился артистично строить глазки, как герой этого мультфильма Флинн Райдер, – и дочь, и жена были в полном восторге. Когда что‑то ломалось, именно он вызывал сантехников и мастеров, встречал и контролировал их работу. И он действительно любил Джулию. Для него было полной загадкой, почему их отношения скатились в сплошную ругань. Все его попытки помочь встречали отпор, и в конце концов он перестал пытаться.

После «туалетного инцидента» Джулия позвала его на серьезный разговор, хотя втайне боялась, что снова разразится скандал.

Она объяснила ситуацию (один из бонусов долгосрочных отношений: можно делиться новостями из пищеварительного тракта) и попросила дать то, что ей было необходимо. Время.

Он ответил:

– Ладно, дом нужно убирать. Если приглашать домработницу, к ее приходу все равно придется разгребать вещи, это не вариант. Так что уборку я беру на себя, если ты не будешь стоять над душой.

Близость не всегда тепленькая и мягонькая. Но Джулия согласилась.

Он отвел для уборки всю субботу и использовал это время, чтобы больше общаться с дочкой. В первую субботу Джулия вернулась домой ближе к вечеру – ходила на процедуры, – и ее встретил убранный дом. Не идеально чистый, но вполне сносный. Она чуть не расплакалась от мысли, что ей не пришлось делать это самой. Люди, ближе которых у нее никого не было, пришли ей на помощь. Ей оставалось лишь принять их поддержку и подавить импульс проконтролировать все лично и добиться совершенства.

Это было непросто, но она справилась.

Человеческий контакт принимает разные формы. Иногда это эмоциональная поддержка. В других ситуациях – информационная и обучающая (например, доктора, помогающие заново научиться жить в своем теле). Или помощь с готовкой, развозом, посудой и уборкой. В терапии это называется «помощь делом».

А Джулии казалось, что у нее «появилась жена».