Борьба кардинала с гугенотами

Политические последствия событий 1610-1620 гг. были окончательно ликвидированы с приходом к власти первого министра Людовика XIII кардинала Ришелье, время правления которого (1624-1642) представляет важную страницу в развитии французского абсолютизма.

Личные качества неспособного к самостоятельному правлению Людовика XIII внушали знати большие надежды на подчинение короля своему влиянию. Ришелье, став фактическим правителем Франции, сумел к концу первой трети XVII в. преодолеть эти реакционные притязания, равно как и другие препятствия. В предисловии к «Политическому завещанию» Ришелье, характеризуя доставшееся ему наследство, писал: «Когда вы, ваше величество, решились предоставить мне одновременно и доступ в ваши советы и оказать значительное доверие в ведении ваших дел, то я могу удостоверить, что гугеноты разделяли государство с вашим величеством, что вельможи вели себя, как если бы они не были подданными вашего величества, а наиболее могущественные губернаторы провинции вели себя, как будто они были государями в своих должностях, Я могу сказать, что дурной пример тех и других был столь вреден для королевства, что наиболее упорядоченные корпорации (парламенты) испытывали расстройства и, в известных случаях, уменьшили ваш законный авторитет, насколько это было им возможно, чтобы вознести свой далее разумных пределов… Я обещал вашему величеству все свое искусство и весь авторитет, который вам угодно было дать мне, направить на то, чтобы сокрушить партию гугенотов, сломить спесь вельмож, привести всех подданных к исполнению их обязанностей и поднять ваше имя среди иностранных наций на ту ступень, на которой оно должно находиться».

Арман Жан де Плесси Ришелье родился в 1585 г. в семье небогатого провинциального дворянина, а по матери был внуком парижского адвоката. Сначала его предназначали к военной карьере, но обстоятельства сложились так, что он стал епископом одного из самых мелких и небогатых епископств Пуату. Военные звания, сослужившие ему затем большую службу, сочетались в нем с незаурядным образованием. Обладая чрезвычайным честолюбием, Ришелье начал свою политическую карьеру в качестве представителя духовенства - в Генеральных штатах 1614 г. Он уже твердо осознал свое призвание - посвятить себя служению Франции. Сутана - лишь удобное средство, облегчающее достижение желанного. Перед ним двуединая цель - кардинальство и министерство. «Убеждение в своем высоком предназначении, которое другого могло бы превратить в заурядного обитателя сумасшедшего дома, неустанное служение, можно даже сказать, поклонение государственному интересу, в сочетании с бесспорными талантами, сделали Ришелье выдающимся государственным деятелем Франции».

В 1622 г. Ришелье получает кардинальское звание, а в апреле 1624 г. становится председателем Королевского совета, главой министерства военного и иностранных дел. С момента назначения на должность министра и в течение шести последующих лет происходит постепенное укрепление влияния Ришелье, пока в 1630 г., он не восторжествует над всеми придворными партиями. Присвоение ему год спустя титула пэра и герцога увенчает его восхождение на вершину власти. Ришелье подчинил своему влиянию слабовольного короля и вплоть до смерти сохранял в своих руках бразды правления.

«Моей первой целью было величие короля, моей второй целью было могущество королевства», - если первое в словах Ришелье весьма сомнительно, то второе точно выражает суть стремлений и смысл всей его практической деятельности.

В области экономики правление Ришелье было продолжением политики меркантилизма, проводимой Генрихом IV. С 20-х гг. усилилось стремление французских купцов и мануфактуристов (особенно северных портов) к торговле с колониями и колониальной экспансии. Ришелье пошел им навстречу, стремясь оттеснить Голландию, которая к этому времени уже завоевала первое место в морской и колониальной торговле. Ему не удалось достичь этой цели, так как Франция продолжала отставать от Голландии в экономическом и политическом отношении. Все же меркантилистская политика абсолютизма помогла французской буржуазии добиться известных успехов в этой области, а также образовать торговые компании, построенные по образцу голландских и английских. Хотя большинство их просуществовало недолго, они способствовали расширению французских колоний в Канаде и обоснованию французов на Антильских островах, в Гвинее и т.д. В соответствии с экономическими интересами Франции Ришелье стремился дипломатическим путем обеспечить за французскими купцами рынки сырья и сбыта в Турции и Иране, а также в России.

При первом министре Людовика XIII окрепший французский абсолютизм переходит в решительное наступление на своих внутренних и внешних противников. Правительство кардинала не останавливалось перед крутыми мерами, когда дело шло о подчинении королю его подданных, независимо от того, были они гугеноты или католики. Такая политика пришлась не по вкусу многим знатным вельможам, которые не смирились с потерей своего влияния на государственные дела. Чтобы устранить всесильного министра, они устраивали заговоры, в которых были замешаны даже мать, жена и брат короля. Но Ришелье подавлял с необычайной жестокостью действительные и мнимые заговоры вельмож. По решению правительства были разрушены многие феодальные замки, представляющие собой оплоты дворянского сепаратизма, откуда мятежные вельможи и дворяне давали отпор королевским чиновникам и войскам. В «Королевской декларации о снесении замков» от 31 июля 1626 г. говорится:»… Мы заявляем, объявляем, приказываем, повелеваем и нам угодно:… чтобы во всех укрепленных местах, будь то города или замки, находящихся внутри нашего королевства и провинций и не расположенных в важных пунктах на границах и других важных местах, укрепления были снесены и разрушены;… чтобы отныне наши подданные не могли опасаться, что названные укрепления доставят им какое-либо беспокойство, и чтобы мы были освобождены от расхода, который мы принуждены производить на гарнизоны».

Под страхом смертной казни Ришелье запрещает дуэли-поединки, которые ежегодно лишали жизни сотни дворян, нанося тем самым заметный урон дворянскому офицерскому корпусу, обязанному, по мнению правительства, проливать свою кровь только на военной службе. Ришелье положил этому конец, издав в феврале 1626 г. «Эдикт против дуэлей».

Расправляясь с отдельными непокорными феодалами, подавляя и уничтожая дворянское своеволие, Ришелье тем не менее действовал ради всего феодально-дворянского класса, защищая прежде всего его интересы и собственность, незыблемость сословных перегородок, «благородство» и «чистоту» крови.

Рассматривая дворян как своих первых слуг и вернейших подданных, Ришелье писал:»… дворянство надо рассматривать, как один из главнейших нервов государства, могущий много способствовать его сохранению и упрочению. Оно, в течение некоторого времени, было столь унижено, благодаря большому числу чиновников, которых зло века создало в ущерб ему, что оно весьма нуждается в поддержке против посягательства этих людей… Хотя дворяне заслуживают того, чтобы с ними обращались хорошо, когда они поступают хорошо, но нужно быть с ними строгим, если они пренебрегают тем, к чему обязывает их рождение… те, кто, отстав от доблести предков, уклоняется от того, чтобы служить короне шпагой и жизнью с постоянством и твердостью, коих требуют законы государства, заслуживают быть лишенными выгод своего происхождения и принужденными нести часть бремени народа. Ввиду того, что честь для них должна быть дороже жизни, их следует карать скорее лишением первой, нежели последней. Многочисленные браки, совершающиеся в королевстве в каждой фамилии, тогда как в других государствах вступает в брак только старший, являются одной из истинных причин того, что в короткое время разоряются наиболее могущественные фамилии. Однако если этот обычай приводит к бедности отдельные фамилии, то он настолько обогащает государство, сила которого состоит в массе верных людей, что вместо того чтобы жаловаться, надо быть довольным им и, вместо того, чтобы изменять его, надо стараться лишь доставить тем, кто благодаря этому обычаю появляется на свет, средства существовать в чистоте сердца, которую они получают от своего происхождения. Этим путем следует отличать дворянство придворное от деревенского».

Выступая против браков с третьим сословием, Ришелье писал в «Завещании»: «Золото и серебро, которыми они (финансовые дельцы) захлебываются, дают им возможность вступить в союз с лучшими фамилиями королевства, которые унижаются таким образом до неравных браков и производят людей столь же далеких от великодушия их предков, сколь часть бывают они мало похожи на них лицом».

В этой связи становятся понятными усилия Ришелье, направленные к тому, чтобы укрепить могущество дворянского государства, сплотив, дисциплинировав дворян Франции и превратив их в представителей верноподданного военно-служилого сословия; облагодетельствовав за счет бесправного французского народа и тех побежденных народов, которым будет грозить оружие французских дворян, ставших под королевское знамя. Отвечая коренным интересам всего дворянства, абсолютизм защищал феодальную собственность на землю. Под его опекой продолжали оставаться незыблемыми главные налоговые и сословные привилегии класса феодалов в целом.

Серьезным препятствием на пути к централизации продолжала оставаться партия гугенотов. Борьба с гугенотами, имевшая целью ликвидацию их политической самостоятельности, растянулась на длительный срок и вылилась в несколько военных компаний. После неоднократных военных экспедиций на юг войска короля осадили в 1627 г. крепость и морской порт Ла-Рошель. 28 октября 1628 г., после тяжелой осады, город сдался. У Ла-Рошели были отняты привилегии и отменено прежнее самоуправление. Но имущественные права граждан сохранились, и им было предоставлено право свободно исповедовать кальвинизм. Одновременно с этим большая армия была направлена в горные области Лангедока. Здесь были ликвидированы последние очаги сопротивления гугенотов. По мирному договору в Але («Эдикт милости» 1629 г.) был подтвержден основной текст Нантского эдикта, но отменены все дополнительные статьи.

Ришелье писал в 1629 г. в своих «Мемуарах»:»… Сначала эти господа (гугеноты) имели большие претензии: они намеревались сохранить свое положение (своих городов) в качестве маленьких республик, но необходимость заставила их подчиниться тому, на что они не согласились бы добровольно, хотя этого требовало благоразумие. Они были вынуждены принять мир не так, как они желали, но как было угодно дать его королю, и не в форме договора, как то они всегда делали в прошлом, но в виде прощения и милости… теперь король приказал… срыть… укрепления тех городов, которые участвовали в мятеже и сделать это за их счет собственными руками; это должно показать, что король желает иметь ту честь, чтобы воздвигнутое против его авторитета было разрушено самими же строителями. Некогда в местах, занятых этими несчастными, можно было служить Богу тайно, теперь они были обязаны восстановить церкви,… чтобы с триумфом Бог вступил во все места, откуда его внешний культ был святотатственно изгнан». Гугенотское государство в государстве, таким образом, перестает существовать, что означает полное воссоединение Юга и Севера страны.

Подводя итог гражданским войнам второго и третьего десятилетия XVII в., необходимо выделить два основных этапа политической агонии аристократии. 1614-1620 гг. - заполнены борьбой знати и родовитого дворянства обоих вероисповеданий, выступавших против правительства и потерпевших поражений. Второй этап - 1620-1629 гг. - период борьбы, предпринятый правительством против политической партии гугенотов; и в этом случае победа тоже досталась абсолютизму. На обоих этапах победа правительства была обусловлена не столько военной мощью, сколько расстановкой социальных сил. В итоге в начале 1630 гг. с политической сцены сошли как самые реакционные феодальные сословия, так и не совместимая с национальным централизованным государством сепаратистская гугенотская «республика», не имевшая внутреннего социального сплочения.

В 1632 г. был разгромлен последний крупный очаг феодального мятежа в Лангедоке. Чрезвычайные судебные комиссии отправляли на плаху мятежных вельмож и дворян (был казнен губернатор герцог Монмаранси), а их замки подвергались разрушению. Большинство аристократов-губернаторов было смещено или бежало за границу. Этот энергичный натиск на феодальную знать сопровождался дальнейшим укреплением политической централизации.