Глава 1. Специфика газетной публицистики

Роль СМИ в современном мире, их все возрастающая роль в развитии и функционировании языка, влияние на индивида, массовое сознание, определяют постоянный интерес и потребность в изучении публицистического стиля.[8]

Публицистический стиль – функциональная разновидность речи, обслуживающая широкую сферу общественных отношений: общественно-политических, культурных, спортивных и др.[9] Наиболее полно публицистический стиль проявляется в газетах и общественно-политических журналах, отчего его называют также газетно- или журнально-публицистическим, а также на радио и телевидении, в документальном кино, таким образом, данный функциональный стиль подразделяется на собственно публицистику (представлена формами профессиональных публикаций: памфлет, очерк, проблемная статья), газетно-публицистический (жанры газетной речи: репортаж, интервью, хроника, статья и др), политико-агитационный подстили (воззвания, призывы, листовки), радио- и телепублицистику.[10]

Публицистический стиль служит выражению разносторонней и всеобъемлющей информации. В журнальной и газетной публицистике получают широчайшее и популярное отражение внутренняя жизнь страны и за рубежом, в поле зрения газеты попадают практически любые факты, но при непременном условии, что они представляют общественный интерес.

Основные задачи публицистического стиля – сообщение новостей, их комментирование и оценка описываемых событий или фактов.[11]

Все исследователи признают ведущими в публицистическом стиле две функции - информативную и воздействующую. Информативная функция неотделима от функции воздействия. Сообщаемые факты комментируются, т.е. получают истолкование и оценку, в том числе общественно-политическую. Воздействующая функция осуществляется благодаря системе языковых и неязыковых средств.[12] Произведения публицистического стиля, таким образом, передают как сами факты (информативная функция), так и мнение об этих фактах, выраженное средствами, способными оказать воздействие на политическое сознание читателя, слушателя и зрителя (воздействующая функция). Наравне с этими функциями О. А.Лаптева определяет все возрастающую роль эстетической функции, присущую лишь публицистике и отличающую ее от научного, делового и разговорного стилей.[13]

М. Н. Кожина несколько расширяет круг функций и выделяет: информационную, воздействующую, экспрессивную, просветительскую, воспитательную, организаторскую, гедонистическую (развлекательную), пропагандистско-информационную функции.[14] Исследовательница подчеркивает, что «исторически изначальная функция газеты» - информационная – в настоящее время вытесняется воздействующей функцией: «чистая» информативность осталась лишь в некоторых жанрах, да и там благодаря отбору самих фактов и характеру подачи их оказывается подчиненной главной, а именно воздействующей, или экспрессивной».[15]

Разновидности газетно-публицистического стиля порождают различное сочетание стилевых черт, обусловленных единством, сопряжением экспрессии и стандарта, которые наиболее точно и последовательно обозначил В. Г. Костомаров в работе «Русский язык на газетной полосе»: [16]

документализм, который проявляется в объективности и проверенной фактологичности изложения;

содержательность, официальность, подчеркивающие значимость фактов, информации;

известная обобщенность, абстрагированность и понятийность изложения как итог аналитичности и фактографичности.

экспрессивность и эмоциональность, при этом экспрессия на страницах газет носит особый характер, она не служит средством для создания образной системы (как в языке художественной литературы) «отступления от этого правила носят речевой характер и могут наблюдаться лишь в конкретных произведениях выдающихся публицистов-художников»[17]

Синтез особенностей различных функциональных стилей характеризует публицистические тексты как неоднородные, однако полистилистика языковых единиц и целых текстовых формообразований не приводит к разрушению единства газетно-публицистического стиля.

Политические и экономические преобразования, происходившие в России в период перестройки и реформ 90-х гг., из всех функциональных стилей русского литературного языка самым радикальным образом язык средств массовой информации. В предисловии к «Большому словарю русской разговорной экспрессивной речи» В. В. Химик отмечает, что к началу ХХ1 века в русском культурном и языковом пространстве произошла «смена нормативной основы литературного языка», то есть наше языковое сообщество стало ориентироваться не на язык художественной литературы, не на образцовый язык русских писателей, а «на звучащую публичную речь средств массовой информации».[18]

По словам Ю. Н. Караулова, язык СМИ сегодня представляет собой обобщенную модель, совокупный образ национального языка, коллективным пользователем которого являются все россияне».[19] Максимальное приближение к речи массовой аудитории, сегодня приводит к «усреднению», «массовизации» речевого стандарта в публицистических текстах, к использованию «общедоступных», общепонятных языковых средств. Изменение литературных норм в сторону либерализации приводит к расшатыванию литературных норм; открытию границ литературного языка для разговорной лексики, просторечия, жаргонизмов, заимствований, что обусловлено расширением сферы спонтанного общения; «небывалого словотворчества»,[20] что связано со свободой форм выражения.

В 90 – е годы 20 столетия активным и социально значимым языковым процессом стал процесс заимствования иноязычных средств. Причины заимствования связанны с политическими, экономическими, культурными реалиями, а также социально – психологическими причинами:[21]

престижность иноязычного слова по сравнению с исконным или ранее заимствованным и обрусевшим. Внутри данного процесса иногда можно проследить такое явление, которое названо – «повышением в ранге», т. е. слово, обозначая в языке-источнике обычный объект, в заимствующем языке обозначает понятие более значительное, престижное. Например, «бутик» фр. «лавочка, небольшой магазин», в русском «престижный магазин модной одежды», коммуникативная актуальность понятия и соответствующего ему слова.

Исходя из причин, все заимствования можно разделить на две категории – необходимые заимствования, отвечающие потребностям самого языка, и заимствования, не отвечающие требованиям необходимости, заимствования, которых при желании можно было бы избежать «при более бережном отношении к природному русскому языку».[22]

Как отмечает в своей работе Л. В. Савельева, сам по себе этот процесс естественен и не должен вызывать тревоги, но нельзя не видеть здесь и разрушающего начала в том случае, когда иноязычное слово, выбранное для шика, вытесняет из языка «труженика тысячелетней русской культуры, не давая ему равной замены, но выполняя роль речевого протеза, лишенного памяти и нравственного потенциала».[23] Это разрушающее начало исследовательница видит в грубом внедрении «чужеродной ментальности» в русскую этнокультурную картину мира.

Действительно, во многих случаях наш язык с трудом справляется с нашествием «звонкого иноязычия», «он не успевает орфографически, морфологически освоить новые слова, приспосабливать их к собственным законам, не говоря уже о выдвижении оригинальных эквивалентов».[24] Особенно часто встречаются такие «необработанные», не освоенные языком элементы в языке прессы, в том числе и молодежной, студенческой. В желании показать «свою широту и учёность, точнее – свою приобщеность к американо-западному миру, журналисты нередко создают причудливую смесь иностранных слов, грубого просторечия и жаргона»,[25] даже тогда, когда существуют не менее точные русские эквиваленты.

К сожалению, процессы, связанные со злоупотреблением англо-американских заимствований, наблюдаются в языке анализируемой нами газеты «Петрозаводский Университет»: «В Тбилиси его программу составляли в основном ритм-энд-блюзы, в последующие годы Грапс, резко изменив саунд, одним из первыхкинулся ковать «метал» российского производства» («ПУ», № 13, 1991, стр. 4, О. Гальченко, обозрение под рубрикой «Русский рок. Страницы биографии»); «Наши хозяйственники, увесив гроздьями пеногонов черную лестницу, оставшиеся решили передать ближнему соседу нью – Эрмитажу – общежитию» («ПУ», № 17, 1991, стр. 3, Фельетон «Сижу за решеткой…» С. З. Филипыч); «Стала ли эта популярная обувь (тапки) брендом общаги №8, пока не известно, но будем надеяться, что все "принцы" смогут найти своих "золушек" по тапкам, призывно оставленным на лестницах, а такой праздник не окажется последним» («ПУ», №9, 2008, репортаж «С тапками по жизни» У. Серовой)

Здесь будут уместны слова Ю. Н. Караулова, который считает, что внедрение иноязычных слов идёт от лености ума, консерватизма говорящего <…>, от нежелания «растормошить» ресурсы родного языка и заглянуть в его запасы, а иногда, правда, от стремления к элитарности в речи.[26]

Процесс жаргонизации русского литературного языка конца ХХ века, связан с перестройкой, ломкой важнейших политическо–экономических структур. Выделяя два основных фактора, способствующих проникновению жаргонизмов в речь: необычность, причудливость звучания и воровская романтика, М. А. Грачёв отмечает повсеместное нарушение языковых норм, появление в речи подавляющего большинства лексики деклассированных элементов.[27]

Огрубление речи – отчасти следствие ее раскрепощённости и реакция на негативные аспекты жизни, служащая средством разрядки психологического напряжения, «"крепкое словцо" более доходчиво и более понятно "простому народу", чем убедительная аргументация, изложенная хорошим русским языком»[28]

Как отмечается учеными, сейчас активным является процесс формирования общепринятого жаргона.[29] Термин «общий жаргон» - пласт современного русского жаргона, который, не являясь принадлежностью отдельных социальных групп, с достаточно высокой частотностью встречается в языке средств массовой информации и употребляется всеми жителями города, в частности образованными носителями русского литературного языка. Приведем примеры из анализируемой студенческой газеты: «Питерская тусовка» («ПУ» №4, 1991, стр. 4, заголовок репортажа О. Гальченко о прошедшем фестивале рок-музыки); «Лишь на одной шестой части земной суши народ, в ожидании обещанного партией и правительством всеобщего коммунистического кайфа,..» («ПУ», №1, 1991, стр 4. О. Гальченко (2 к, филфака) в обозрении анализирует политическую, социальную картину 70 х годов в России и других странах); «… с совхозом у факультета заключен клевый договор – можно в любое время года заказывать картофель по дешёвке» («ПУ», № 25, 1992, стр. 1. Отчет о выезд студентов на «картошку»)

Как пишет М. В. Колтунова, среди различных видов жаргона наиболее распространённым является молодёжный жаргон, который включает в себя огромное количество англицизмов и англоязычных образований.[30] Например, «В Тбилиси его программу составляли в основном ритм-энд-блюзы, в последующие годы Грапс, резко изменив саунд (здесь: «звук»), одним из первых кинулся ковать «метал» российского производства» («ПУ», № 13, 1991, стр. 4. Обозрение «Балтийский маяк» О. Гальченко о событиях российской и зарубежной эстрады)

Кальконизированные жаргонизмы активно проникают в речь молодых людей, сочетаясь с литературной лексикой в новом значении («бродить по Интернету» - т.е. «находиться в сети Интернет, искать информацию». В словаре: «Бродить. Ходить по разным направлениям, отыскивая что-то или без цели; шататься, слоняться» (Словарь живого великорусского словаря В. Даля ), наряду с лексическими сочетаниями в данную «языковую цепь» включаются и грамматические сочетания («я такая говорю, а он типа не слышит»), в которых знаменательные слова начинают выполнять либо функции артикля, либо означают речевую ситуацию («типа» - делает вид, что не слышит»). Таким образом, создаётся особая языковая среда, которая с одной стороны, характеризуется игрой лексическими значениями слова, что не может не привлечь молодых людей, с другой стороны, огромность набора жаргонизмов создаёт лексический монотон, приводящий к обеднению речи.[31]

Современный молодёжный жаргон Л. И. Скворцов считает одним из речевых стилей нашего времени».[32] По словам ученого, основу молодёжного сленга составляет студенческий жаргон, который, господствуя над другими жаргонами, взаимообновляется и вбирает в себя «младшие» (например, школьный). Молодёжный жаргон характеризуют выразительные наименования и переименования, связанные с такими аспектами, как учёба, спорт, развлечения, а также иноязычные заимствования. Истоки данного процесса давно подметили специалисты по возрастной психологии: «эмоции молодых ищут выход – и находят его в мерзком, грязном слове, тем более и взрослые вокруг легко роняют всю эту лексику, не заботясь об окружающих»,[33] а также желание подростков самоутвердиться, показать в языке свою принадлежность к определенному классу. Молодежь во все времена старалась противопоставить себя миру взрослых, т. е. «протест как реакция на общественные невзгоды: на ложный пафос, на враньё, на оскорбление личности» и соперничающим молодёжным группам - «желание сразиться, здоровая конкуренция»[34]

В настоящее время речь молодёжи называют интержаргоном.[35] Этот термин отчасти означает то, что в английском языке называется сленгом. Данное понятие изначально тесно связано с рок- музыкой и андеграундом; оно вызвано, по мнению В. Г. Костомарова, увеличением информации на английском языке, общей модой на него и на все американское.

Границы распространения молодёжного сленга расширяются при активном участии СМИ. Жаргонные слова и выражения проникают во все сферы общественной жизни: в речь политиков, журналистов, публики – что и формирует речевое сознание нашего общества под давлением жаргона во всех его разновидностях.[36]

Еще одной очень яркой особенностью языка СМИ является так называемый стеб.[37] «Стеб – это не только стилевая манера, но и определенное мировоззрение, точнее, отсутствие мировоззренческих позиций, когда высмеивается все и вся, когда в лихом, разухабистом стиле пишут о политике, катастрофах, убийствах – о самых серьезных вещах, никак не располагающих к шутке или смеху».[38] По словам А. Агеева, данный стиль общения возник как «своеобразная культурная самооборона, весьма, впрочем, глухая и не всегда ясно осознаваемая «носителями языка», которая противопоставлялась официальному политико-патетическому жаргону и, вместе с тем, «великому русскому языку». [39]

Таким образом, нами выявлены сферы применения данного стиля, тематический диапазон, черты, основные функции публицистического стиля. Как показал анализ литературы, посвященной языку СМИ, стилистика газетной публицистики стала изменяться под влиянием разговорной речи, процессов немотивированного заимствования и жаргонизации. Не избежала такого влияния и региональные, студенческие печатные издания. Изменения затронули не только язык и стиль газетной публицистики, но и ее жанровую систему. Прежде, чем анализировать жанровые особенности газеты «Петрозаводский Университет» мы рассмотрим разные мнения ученых по вопросам классификации жанров и критериев их выделения.