НТП и масштабы использования минерального сырья

Рост  производства в мире сопровождается заметным увеличением потребления различных видов сырья. Для характеристики его масштабов следует отметить, что за 1945-1975гг. минерального сырья в мире было использовано примерно столько же, сколько за всю предыдущую историю человечества. В промышленно развитых странах в этот период при общем увеличении промышленного производства в 3,5 раза объем среднегодового потребления металлов возрос примерно втрое, горно-химического сырья – в 3,5 раза, первичных источников энергии (нефти, газа, угля, урана) – в 2,6 раза.

Динамику потребления сырья определяют главным образом следующие факторы:

· уровень материального производства, общий рост которого действует в сторону абсолютного увеличения потребностей в сырье;

· научно-технический прогресс, воздействие которого проявляется в относительном снижении уровня и изменении структуры затрат на единицу конечной продукции.

Взаимосвязь между движением производства и потреблением сырья представляется довольно очевидной. Рост материального производства ведет к абсолютному повышению потребностей в большинстве видов минерального сырья. Сложнее влияние НТП. Его воздействие проявляется двояко: через изменение структуры конкретной продукции, с одной стороны, и путем совершенствования технологии производства – с другой, что неодинаково сказывается на динамике потребления отдельных видов минерального сырья.

 Изменения структуры экономики в ходе НТП в связи с опережающим развитием новейших отраслей промышленности (атомной, авиакосмической, электронной и т.д.), качественное совершенствование продукции и повышение эффективности традиционных отраслей сопровождаются резким спросом на легкие и редкие металлы. Их потребление опережает темпы экономического развития в целом. В древние времена человек довольствовался лишь 18 химическими элементами, в XVIII в. – 29, а в середине XX в. – 80 элементами. Развитие современных производств потребовало применения в технике почти всех элементов таблицы Менделеева. Редкие металлы и редкоземельные элементы стали одним из важнейших факторов научно-технического прогресса, а уровень их потребления – одним из показателей промышленного развития, его соответствия современному уровню индустриального производства.

Рациональное использование минерального сырья привело к значительному снижению темпов роста потребления и производства большинства его традиционных видов. В 1970-1997 гг. при значительном росте промышленного производства мировая добыча минерального сырья на душу населения сократилась на 8%, производство стали – на 7%, хотя абсолютные размеры производства стали возросли на 30%.

Определенное понижающее влияние на динамику потребления минерального сырья оказывает конкуренция заменителей – синтетических видов сырья. Их воздействие лишь ведет к снижению темпов прироста основных металлов, но не к вытеснению этих металлов из основных сфер применения. Увеличение емкости рынка, как правило, создавало условия для роста потребления всех металлов. Сталь и основные цветные металлы продолжают играть ключевую роль в удовлетворении потребностей современного хозяйства в металлах. На них приходится свыше 95% суммарного потребления всех металлов по стоимости, в том числе на сталь – свыше 80%, медь – 6%, алюминий – 5%, цинк – 2%.

Среди экспертов в последние годы все более укрепляется уверенность в том, что в долгосрочном плане человечество не будет испытывать в своем развитии ограничений со стороны как сырьевых, так и энергетических ресурсов.

В настоящее время решение проблемы ресурсо- и энергообеспечения зависит, во-первых, от динамики спроса, ценовой эластичности на уже известные запасы и ресурсы; во-вторых, от изменяющихся под влиянием научно-технического прогресса потребностей в энергетических и минеральных ресурсах; в-третьих, от возможностей их замены альтернативными источниками сырья  и энергии и уровня цен на заменители; в-четвертых, от возможных новых технологических подходов к решению глобальной энерго-сырьевой проблемы, обеспечить которые может непрерывный научно-технический прогресс.

 

 

2.3. Достижения НТП в сфере нефтедобычи.

Своеобразным полигоном «революционного» научно-технического прогресса в сфере морской нефтедобычи стало Северное море. Сравнение продолжительности (времени между началом освоения и добычей первой нефти) и издержек освоения сходных по запасам месторождений в британском секторе Северного моря в 70-х и 90-х годах показало, что за этот период время освоения сократилось вдвое - с четырех до двух лет, а издержки освоения - более чем на 75%. То есть среднегодовые темпы снижения издержек составляли 3% (данные приводились на одной из специальных конференций в лондонском Королевском институте международных отношений специалистами американского Министерства энергетики).

Именно при освоении североморских месторождений удалось «разорвать» существовавшую ранее - при применении стационарных свайных и/или гравитационных оснований морских эксплуатационных платформ - жесткую корреляцию между глубиной моря над залежью и материалоемкостью (и стоимостью) платформы, а следовательно - и удельными затратами на добычу тонны нефти из морских месторождений. В пределах глубин моря до 200-300 м в 70-е и 80-е годы альтернативы таким платформам не было, поэтому увеличение глубины моря над залежью автоматически приводило к адекватному росту издержек добычи нефти. Задачей НТП, ставшей особенно актуальной при переходе к освоению глубин свыше 200-300 м, было разорвать эту жесткую связь между глубиной моря и издержками добычи.

Ответом научно-технического прогресса на вызов времени стало появление технологий добычи нефти, не требующих стационарных эксплуатационных оснований. Сначала это были так называемые ТЛП (от англ.: tension-leg platform) - полупогружные платформы, закрепляемые на дне с помощью напряженных тросов. Отработка технологии ТЛП в Северном море и Мексиканском заливе дала возможность перейти к освоению месторождений при глубинах моря, достигающих 1000 м и более (Гвинейский залив, шельф Бразилии), обеспечивая даже снижение издержек добычи по сравнению с менее глубоководными месторождениями (за счет отказа от необходимости строить стационарные эксплуатационные платформы).

Следующим шагом стали технологии подводного заканчивания скважин, устраняющие саму потребность даже в полупогружной платформе, на палубе которой (в случае ТЛП) крепится добывающее оборудование. Эти технологии дают возможность осваивать еще более глубоководные месторождения при дальнейшем снижении издержек.

Такие технологические прорывы позволили существенно снизить порог рентабельности разрабатываемых месторождений и расширить объем доказанных извлекаемых запасов мировой нефтяной промышленности даже без открытия новых залежей (за счет одной лишь переоценки рентабельных для добычи - в результате снижения издержек - запасов).

Научно-технический прогресс дает возможность не только вовлекать в хозяйственный оборот новые, ранее неоткрытые или нерентабельные месторождения, но и увеличивать извлекаемый потенциал разрабатываемых недр за счет переоценки величины их запасов (в западных классификациях ресурсов понятие «запасы» есть категория экономическая).

Переоценка запасов в результате внедрения достижений НТП является важным фактором расширения ресурсной базы отрасли наряду с открытиями новых месторождений (третий важный компонент расширения ресурсной базы на корпоративном уровне образуют покупки компаний, их слияния и поглощения). С выходом на поздние стадии «естественной динамики» роль переоценки запасов возрастает, а новых открытий - ослабевает. В подобных случаях растет склонность нефтяных компаний к инвестициям не только и не столько в разведку новых месторождений, сколько в повышение извлекаемого потенциала разрабатываемых месторождений.

Система приоритетов нефтяных компаний в отношении поисково-разведочных работ является вполне очевидной, если рассматривать разведку и добычу в терминах финансовых потоков. Дисконтированные финансовые потоки обычно являются положительными в случае открытия крупных и гигантских месторождений. При ином раскладе они могут оказаться (и чаще всего оказываются) отрицательными (для получения положительных финансовых потоков требуется объединение нескольких открытий в один проект). Поэтому на поздних стадиях «естественной динамики» более эффективными могут оказаться инвестиции специализированных фирм в повышение нефтеотдачи разрабатываемых месторождений, а также приращение запасов через механизмы фондового рынка.

Так, по данным Геологической службы США, за счет уточнения (переоценки) величина запасов индивидуальных нефтяных месторождений в «смежных» 48 штатах страны растет в среднем на 1% в год. С 1981 по 1996 г. переоценка запасов 135 крупнейших месторождений стран ОПЕК дала позитивные изменения по 100 месторождениям, негативные - по 20-ти и нулевые - по 15-ти. Средний за 15 лет прирост запасов в расчете на месторождение в результате их переоценки составил 22,5%. За этот же период времени переоценка запасов 53 месторождений за пределами стран ОПЕК (без США и Канады) дала позитивные изменения по 43 месторождениям, негативные - по восьми и нулевые - по двум. Средний за 15 лет прирост запасов в расчете на месторождение в результате их переоценки составил по этой группе 62,3%.

Таким образом, растет потенциал наращивания добычи на старых месторождениях за счет применения достижений НТП, реализующих не «эффект концентрации», а «эффект специализации» (что является основным механизмом получения прибыли для мелких и средних независимых специализированных компаний).

Сегодня НТП в нефтегазовой отрасли характеризуется весьма высокой эффективностью в первую очередь вследствие того, что отрасль активно применяет в своих интересах технологические достижения других, в том числе военных, отраслей в области конструкционных материалов, электронно-вычислительной и двигательной техники, телекоммуникаций и т.п., используя так называемый эффект удобрения. Поэтому несмотря на низкий уровень затрат на НИОКР (по данным Journal of Petroleum Technologies, в середине 90-х годов отношение этих затрат к продажам составляло в топливной промышленности всего 0,8% против, например, 4% - в автомобильной промышленности, 4,1% - в химической, 4,2% - в аэрокосмической и военной, 5,5% - в электротехнической и электронной промышленности, 10,6% - в здравоохранении), отрасль смогла существенно сократить издержки разведки и добычи.

Приведем несколько конкретных примеров достижений НТП в нефтяной отрасли, взятых из доклада Пьера-Рене Боки, специального советника председателя компании Total, на 4-й Европейской конференции Международной ассоциации экономики энергетики (Берлин, сентябрь 1998 г.). За 1973-1994 гг. грузоподъемность морских кранов возросла в 10 раз, за 1970-1995 гг. мощность свай в Северном море увеличилась в 9 раз, скорость трубоукладочных работ в Норвежском секторе Северного моря возросла за 1975-1994 гг. более чем втрое, стоимость устьевого оборудования для подводного заканчивания скважин снизилась за 1987-1995 гг. в четыре раза. За 1985-1998 гг. время проведения стандартной программы трехмерной сейсмики на акватории 1000 км² сократилось более чем втрое, а ее стоимость (компания Total, дальневосточный шельф) снизилась в 2,5 раза лишь за 1991-1993 гг.

По оценке Питера Дэйвиса, профессора Центра Международного энергетического, нефтяного и горного права и политики университета г. Данди (Шотландия), за 1982-1994 гг. среднемировые значения издержек на разведку и освоение месторождений нефти сократились в реальном исчислении с 16 до 4 долларов за баррель. Проведенные им расчеты удельных затрат на разведку и освоение месторождений нефти для восьми крупнейших нефтяных компаний, представленные на встрече экспертов Международного энергетического агентства в Дохе (Катар) в мае 1997 г., показали, что за период 1983-1995 гг. эти расходы (в расчете на единицу прироста запасов в результате новых открытий, пересмотра оценок запасов и повышения нефтеотдачи) сократились вдвое с 8 до 4 долларов за баррель (см. рис. 1).

Рис. 1. Динамика удельных затрат на разведку и разработку восьми крупнейших нефтяных компаний

Сходные уровни издержек были получены Стивом Лукасом (компания British Gas). По его расчетам, в 1999 г. издержки разведки и освоения для нефтяных компаний, акции которых котируются на биржах США, составили 4,4 доллара за баррель нефтяного эквивалента, а с учетом эксплуатационных расходов - 8,0 долларов за баррель при средней цене углеводородов 12,1 доллара за баррель (см. таблицу). Примерно на таком же уровне - 7-8 долларов за баррель - оценивает издержки разведки, освоения и добычи (плюс приемлемую норму прибыли нефтяных компаний) директор Оксфордского института энергетических исследований Роберт Мабро (данные приводились на вышеупомянутой конференции в Дохе).

Из расчетов П.Дэйвиса и С.Лукаса фактически следует, что монополия крупнейших компаний на обладание достижениями НТП закончилась - выравнивание уровня издержек у крупнейших компаний и средних издержек по бизнесу в целом является, очевидно, как свидетельством, так и результатом интернационализации нефтяного бизнеса во всех его проявлениях.

По данным Дэна Йергина, президента американской консалтинговой фирмы Cambridge Energy Research Associates, за 1981-2000 гг. среднемировые издержки разведки и добычи уменьшились (в ценах 2000 г.) с 21 до менее чем 5 долларов за баррель, при этом все большая и большая часть их снижения обеспечивается технологическими инновациями. Таким образом, в течение 1981-2000 гг. происходило снижение среднемировых издержек разведки и добычи нефти примерно на 1 доллар за баррель ежегодно. Это обеспечило - при прочих равных условиях - снижение «порога рентабельности» разрабатываемых месторождений на 16 долларов за баррель в целом за указанный период в неизменных ценах.

Следует, правда, оговориться, что определение «порога рентабельности» уровнем издержек добычи справедливо только для национальных (государственных) нефтяных компаний, если они освобождены от необходимости уплачивать налоги с добытой нефти. Для всех прочих компаний он определяется суммой издержек и налогов, поэтому более интенсивное снижение издержек может быть компенсировано повышением налогов, в результате чего возникает вероятность, что «порог рентабельности» окажется неизменным. Однако, как будет показано далее, в большинстве добывающих государств происходила либерализация налоговых режимов, что также действовало в сторону понижения «порога рентабельности».

Наиболее интенсивное сокращение издержек пришлось на 80-е годы, то есть на период устойчивого снижения цен на нефть (с 40 до 12 долларов за баррель в текущих ценах). В 90-е годы динамика нефтяных цен (по выровненному тренду) оставалась практически неизменной в течение большей части десятилетия, несмотря на достаточно интенсивные, вызванные конъюнктурными причинами, краткосрочные отклонения цен в ту или иную сторону от средних значений. В этот период снижение издержек существенно замедлилось и даже почти прекратилось, поскольку их упавший к началу 90-х годов уровень при подъеме цен в район 20-долларовой отметки (за баррель) стал обеспечивать нефтяным компаниям более высокую норму рентабельности и без дальнейшего (требующего серьезных затрат) сокращения издержек. Иначе говоря, экономические стимулы к дальнейшему интенсивному снижению издержек в 90-е годы были ослаблены, что и замедлило темп их уменьшения в это время.

Но с общей политической нестабильностью и напряженностью в нефтедобывающем регионе в начале XXI века цены на нефть существенно возросли. Побивая все предыдущие мировые рекорды, весной 2006 г. уровень цен поднялся выше отметки в 72 доллара за баррель. Такого в истории нефтедобычи еще не было.

Научно-технический прогресс (НТП) как фактор расширения ресурсной базы нефтяной отрасли действует по трем направлениям:

· дает возможность открыть и вовлечь в хозяйственный оборот новые, ранее не открытые месторождения;

· обеспечивает эффективное освоение ранее нерентабельных (забалансовых) месторождений;

· позволяет увеличивать извлекаемый потенциал разрабатываемых месторождений за счет переоценки величины их запасов.

Первое направление особое значение имеет для новых, перспективных нефтегазоносных провинций. В России это Восточная Сибирь, Тимано-Печора, шельфы арктических и дальневосточных морей, Каспий. Второе и третье направления особо ценны для старых нефтегазоносных провинций, освоенных и обустроенных, имеющих сложившуюся производственную, транспортную и социально-бытовую инфраструктуру. Эти направления дают возможность продлить активную жизнь таких провинций на многие годы и даже десятилетия. В России это прежде всего основные нефтедобывающие базы - Западная Сибирь и Урало-Поволжье.

Удельный вес российской нефти в современном мировом энергетическом балансе составляет 3,6 - 4%, в мировом потреблении жидкого топлива - 10%, в мировой торговле им -13%. Особенно значима российская нефть для Европы, где на нее приходится около 1/3 всего импорта жидкого топлива. К 2020 году удельный вес российской нефти в мировом энергетическом балансе останется практически на современном уровне (3,6 - 3,7%), в мировом потреблении жидкого топлива возрастет до 10,3 -10,4%, в мировой торговле им снизится до 11,5 - 12,3%. Однако Россия останется одним из основных экспортеров нефти в Европу и начнет масштабные ее поставки в страны АТР и в США.

Однако экономическая история однозначно свидетельствует, что нефтяная отрасль, ориентированная на экспорт, сама по себе в принципе не может обеспечить долговременный и устойчивый экономический рост. Нефть - мощный двигатель экономики, но только в том случае, если эта нефть потребляется внутри страны, а не вывозится и продается. И для России решить задачу удвоения ВВП к 2010 году на путях наращивания экспортного потенциала углеводородов нельзя в принципе.

Россия - великая нефтегазовая держава, но великой экономической державой она станет лишь тогда, когда основная часть добываемых углеводородов будет использоваться внутри страны, причем не просто сжигаться, а перерабатываться в сотни и тысячи различных продуктов.