Глава 8. Алиса и Иван - царевич

Утром они продолжили свой путь.

Но всё имеет свойство заканчиваться. Закончилось и поле, по которому шла Алиса, скакал ворон, да ехала в рюкзаке кошка. Перед глазами путешественников предстал заброшенный яблоневый сад. Ветки яблонь свисали от тяжести крупных, спелых плодов, трава под деревьями тоже была вся устлана яблоками. Девочка, живущая на Сахалине, никогда не видела такого зрелища! А знаете, какие на севере Сахалина вызревают яблоки? Никакие! Алиса даже яблоневого дерева ни разу не видела. Поэтому она и подумала, что именно теперь попала в сказку, а точнее — в райский сад.

— Яблочки! — захлопала сахалинка руками, осторожно сняла с плеч портфель и выпустила оттуда Дину — полюбоваться на такую красоту.

Ворон же огляделся и давай клевать яблоки, проголодался как-никак! Алиса тоже подобрала одно большое красное чудо и впилась в него зубами. Но, куда отправилась равнодушная к красотам природы кошка, рассказывать не будем — и так понятно. А человек и птица наелись и прилегли отдохнуть.

Проснулись они от пения птиц и взошедшего веселого солнышка. Нужно было собираться и идти дальше, потому что... А потому что другого выхода у Алисы не было, кроме как идти, идти и идти. Ведь она не собиралась оставаться навсегда даже в этом райском саду. Девочка оглянулась, поискала глазами кошку, но той нигде не было.

— Дина, Дина, Дина, кис-кис! — позвала ее Алиса.

И кошка прискакала веселая и довольная, с мордой, заляпанной птичьими перьями.

— Фу! — поморщилась хозяйка и вытерла питомице мордашку. — Пойдем дальше.

И они пошли. Яблоневый сад, как и зеленое поле, тоже был почти бесконечный. Почти. А прямо посреди сада стоял дворец Ивана-царевича. Ворон целенаправленно вел туда ребенка и четырехлапую уродину (так выглядела Динка в его черных глазах-бусинках).

Рано или поздно, поздно или рано, но процессия наткнулась на это здание.

— Дворец! — каркнул ворон.

— Вижу, — ответила Алиса, рассматривая сие сооружение.

Дворец был действительно красивый, сказочный, в позолоте, с маковками, рельефным крыльцом и ставенками на окнах, но с одним большим недостатком: сооружение разваливалось от старости, даже краска во многих местах облупилась, показывая гостям черные доски. Конечно, нужно было зайти внутрь или хотя бы постучаться в двери, но девчонка побаивалась совершить такой отчаянный шаг.

«А если я встану на это дохлое крыльцо, и вся конструкция рухнет на меня? Прощай тогда мама, папа, Динка, баба, дед...»

— Дед! — вдруг закричала Алиса.

Из покосившегося дворца вышел ее дед Иван Вавилович Зубков. Ворон прыгнул ему на плечо, а кошка побежала тереться о любимые ноги.

Однако дед Иван странно выглядел: на его голове сикось-накось сидела золотая корона; рыжие спутанные волосы свисали до плеч; голубые глаза горели безумным блеском; а одет он был в грязные, засаленные, но царские одежды — в вышитую золотой нитью рубаху и кружевные панталоны; на ногах красовались дырявые лапти.

Внучка, несмотря на это, все равно кинулась в объятия к родному человеку. Родной человек обнял ее в ответ, а затем осторожно поставил внученьку на крыльцо и сказал недовольным голосом:

— Какой я тебе дед? Я царь-самодур Иван третий сын.

— Ну да, ты третий сын у моей прабабушки, самый красивый. Я всё помню, дед! А как ты сюда попал?

Дед задумался, присел на крыльцо, достал из-за пазухи спички, трубку, мешочек, из мешочка вытянул щепотку махорки, насыпал ее в трубку и закурил.

— Дык, родился я тута.

Алиса внимательно пригляделась к деду:

«А мой дед курит беломор. Нет, конечно, все знают, что дед Зубков дурной, но не до такой же степени! У этого дедка совсем глаза безумные: так и бегают, так и бегают — каждый в свою сторону! А может, это мой дед, но он просто рехнулся тут от одиночества?»

— Я царь-самодур, я сам по себе дурной, и мне не обязательно рехаться... решиться... рехнуться... зарехнуться! — попробовал Иван подобрать нужное слово.

— Отряхнуться тебе надо, грязный больно!

«И этот мои мысли читает!» — обиделась девонька.

— Так, так, — Алиса хитро-прехитро сощурила свои карие глазки. — Значит, ты царь. А где же твоя свита?

— Я самодур. Разбежалась от меня моя свита.

— Оно и видно! — кивнула девочка. — Хоть бы помылся, побрился, одежду постирал, избу подправил.

«Мой родной дед работящий, не то что этот!» — подумала Алиса.

Царь отчего-то вдруг взбеленился:

— Ах ты, засранка, на себя посмотри!

Он подскочил, забежал в покосившийся дворец и выбежал оттуда с большущим зеркалом в руках, прислонил его к перилам террасы и сказал:

— На, смотри!

Алиса с удивлением стала себя рассматривать: всклокоченные сальные волосы с ягодой вперемежку, замазюканное лицо и запачканная школьная форма.

— Господя! — вырвалось из детских уст. — Это я?

— Ты, ты, деточка! — злорадно пропыхтел царь.

— Дед, прости меня! — внучка снова кинулась к деду Ване. — Давай помоемся, постираемся, обед сготовим.

— Иди, мойся! — царь кивнул на разрушенную баню.

— Нет, ты не мой дед! — разозлилась Алиса и ударила самодура рукой. — У моего деда все хозяйственные постройки в порядке. Он постоянно повторяет: «Построй и жри-живи!»

Самодур развел руками и захихикал, как дурак. Алиса аж сплюнула не по-детски и пошла рассматривать дворец изнутри.

Зрелище, скажу я вам, еще то! От былой роскоши не осталось и следа: полуразвалившаяся мебель, паутина и килограммы пыли кругом. А повсюду валялись золотые монеты 1015 года выпуска, которые периодически превращались в лягушек и обратно. Черный ворон обрадовался и поскакал играться с лягушками-золотушками. Динка полезла по углам искать мышей. Алиса всплеснула руками:

— Дед, давай прибираться, тащи таз с водой, тряпки и стиральный порошок.

— А воды-то и нет. Был ручей когда-то. Иссох. Но есть мыло! — царь весело побежал в другой зал за мылом.

Было видно, что он радовался новым живым душам, случайно забредшим в его гадюшник. А девушка злилась на него: «Колодец нельзя что ли вырыть?»

Она вспомнила, как помогала своему деду рыть во дворе колодец для орошения грядок и вздохнула. Самодур вернулся с хозяйственным мылом:

— На, дочка, держи!

Алиса недоверчиво взяла кусок кирпичного цвета и повертела его в руках:

— Зачем мыло, если нет воды?

— Бери, бери, пригодится, встретишь водицу на пути! — Иван деловито засунул мыльце в детский портфельчик. — Тебе ж поди, еще идти и идти!

— Идти... — задумалась Алиса. — Мне до Ивана-царевича добраться надо.

Царь аж запрыгал от счастья:

— Я и есть Иван-царевич, токо в старости.

Внучка удивленно вскинула бровь.

Дедушка обнял девочку за плечи и повел по дворцу:

— Рассказываю: когда-то я был молодой и звали меня Иван-царевич. А как батюшка мой царь Берендей преставился, так я на трон и взошел.

Дед подвел внучку к своему запылившемуся трону, взгромоздился него, взял в руку скипетр и продолжил:

— Вот и правлю-властвую с тех пор!

Алиса засмеялась, уж очень смешно выглядел ее дедушка на заплесневелом стуле да в шутовском наряде.

— Хватит врать, деда Ваня, расскажи лучше, где у тебя холодильник и погреб? Еду готовить будем!

— Ага, разбежалась! И холодильник ей подавай, и погреб в придачу, — самодур слез с трона и присел в поклоне. — Нет ни того, ни другого!

Алиса раскрыла рот от удивления:

— А что ты ешь?

— Как что? Яблочки наливные. Благо, сами по себе растут.

— Ладно, пойдем есть твои яблоки, — смирилось с происходящим дитя и поплелось на свежий воздух.

Алиса взяла одно яблочко, села на крылечко и стала задумчиво его жевать. Царь присел рядом:

— Ну, рассказывай теперь ты.

— А что рассказывать-то?

— Всю свою историю.

— Да знаешь ты ее! Просто придуриваешься, что ты не мой дед.

— Ей богу, я не твой дед! — и царь перекрестился слева направо.

Но внучка ему не поверила:

— Дед, а ты меня из-за Дианы не любишь? Ну, типа, я виновата...

Царь крякнул, хмыкнул, поднялся и исчез во дворце. Через две минуты вернулся, держа в руках фарфоровое блюдце. Иван протер его рукавом, взял одно из валявшихся повсюду яблок, и пустил его кружиться по блюдцу, внимательно вглядываясь в процесс. Дед хмыкал так, как будто видел там что-то. А потом вынес свой вердикт:

— Да нет, дочка, любит тебя дед Иван. Просто баба Валька не разрешает ему тебя воспитывать.

— Почему?

— А надавал он тебе по попе как-то раз, вот и она и запретила ему к тебе прикасаться. Ох как больно-больно он тебе навалял! — и самодур опять заржал, как дурак.

Алиса отвернулась. Она запуталась в своих дедушках, эмоциях и воспоминаниях. Хотя... этот сказочный дед был гораздо противнее, чем свой родной, настоящий.

«К деду Ване хочу! — подумала внучка. — Я его обо всём, всём, всём расспрошу!»

Тут царь-самодур загрустил:

— А я? Я же веселый!

— Ты злой и некультурный! Некогда мне с тобой рассиживаться, мне сестренку найти надо. Баба Яга сказала, что ты знаешь, где она.

— Я ничего не знаю, откуда мне знать?

— Ну вот, зря шла! Ну эту вашу темно-Русь! Верни меня домой, живо!

— А как же сестренка? — усмехнулся царь. — Пропадай зазря?

— Но как я ее найду, если тут никто ничего не знает! — закричала на него Алиса, потом встала и прорычала в небо. — Когда же, когда же, наконец, я проснусь!!!

Солнышко ойкнуло от страха и спряталось за тучку. Но наша Алисонька не проснулась.

— Ты не спишь, рыбонька, ты в сказке, — подзадорил ее дед. — А давай я посмотрю, где твоя сестренка.

Самодур опять покатал яблочко по тарелочке, с интересом рассматривая телевещание на дне блюдца:

— Ой, ой, ой какие ж вы росли обе тощенькие!

— Нормальные росли. Чего жиреть-то? — буркнула Алиса.

— Ой-е-ей, вижу, пропала твоя сестра в темной Руси! Тута она, тута. Как есть, как пить тута.

— Я пить хочу!

— Попей яблочного соку, — дедок живенько припер термос, граненый стакан и налил ребенку сок.

Алиса выпила и успокоилась:

— Ну, и где она?

— А не скажу! Лишь путь-дорожку укажу.

— Давай показывай! — нахмурилась девушка.

— Ты, доченька, должна дойти до озера Чудесяки-Превращаки и искупаться в нем, но обязательно вместе с кошкой. Запомни: с кошкой! А как выкупаетесь обе, так свою сестренку и увидите! А идтить вам надо вон к той сопке Горюхе, под ней и лежит волшебное озеро.

— Спасибо, тебе, дедушка! — процедила Алиса сквозь зубы и позвала кошку с вороном.

Те нехотя приперлись, бросив свои очень занятные дела.

— Мы уходим! — приказала хозяйка живности.

Царь-самодур опустил плечи, сжался, превратился в маленького жалкого старикашку и заплакал.

— Ну, ты чего, дед Иван? — склонилась над ним наша барышня.

— Сбегаете, значит, да? А я один-одинешенек тут останусь. Кто мне помоет полы и посуду?

Алиса осерчала от таких слов, но на всякий случай поклонилась Ивану-царевичу до земли три раза, развернулась и поплелась к сопке Горюхе с очень сложными эмоциями в душе. Кошка и ворон побежали следом. Но чем дальше уходила девочка от полуразвалившегося дворца, тем жальче ей становилось безумного хозяина.

— Стойте! Стойте! — их зачем-то догонял Иван-царевич.

Войско остановилось.

— Держи, пригодится! — дедушка протянул внучке котелок, доверху наполненный яблоками, в карман ее рюкзачка запихал термос с яблочным соком и спички.

— А спички зачем?

— Дык это... как словишь добычу, так разведешь костер и сваришь мясо в котелке.

Девочка живо представила, как она охотится на диких зверей и поморщилась. Но решила не перечить больному:

— Спасибо тебе, царь Иван. Я пойду?

— Иди, иди! — дед поцеловал внучку, и она пошла.

Иван слева направо перекрестил уплывающую вдаль спину Алисы, горько вздохнул и поплелся в свою богом забытую хату, то есть во дворец.