Общие правила изложения описательной части допроса

Часть 2 комментируемой статьи начинается со слова «показания». Они должны быть записаны дословно. Формально в указанной части комментируемой статьи, а также в ч. ч. 3 и 8 ст. 190 УПК РФ речь идет о показаниях допрашиваемого лица на стадии предвари­тельного расследования. Такие показания — это содер­жащая, имеющие отношение к делу сведения, устная речь допрашиваемого в порядке ст. ст. 187—192 УПК РФ лица, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по уголов­ному делу, правильность отражения которой в прото­коле допроса обычно (за исключением случаев, о кото­рых идет речь в ст. 167 УПК РФ) он готов удостове­рить своей подписью.

Понятиеобразующими признаками показаний, о кото­рых идет речь в ч. 2 комментируемой статьи, являются следующие положения.

а) Показания — это всегда устная речь.

б) Это устная речь лица, которому могут быть извест-

ны какие-либо обстоятельства, подлежащие установле­нию по уголовному делу.

в) Рассматриваемый вид показаний может быть дан только на допросе, осуществляемом на стадии предвари­тельного расследования.

В ч. 2 комментируемой статьи говорится об изложе­нии в описательной части протокола показаний допра­шиваемого лица. Между тем здесь могут и должны разме­щаться не только устные показания. В протоколе допро­са подлежит отражению также графическая информация: схемы, чертежи, рисунки, диаграммы и др., а равно факт изготовления таковых.

Показания даются «допрашиваемым лицом» (ч. ч. 2— 5 й 8 комментируемой статьи). В ч. 6 ст. 190 УПК РФ речь идет о «допрашиваемом» (без добавления второго слова — «лицо»). Во всех этих случаях законодатель имеет в виду свидетеля²⁹⁵, потерпевшего, подозреваемо­го, обвиняемого²⁹⁶, эксперта²⁹⁷ или специалиста²⁹⁸, даю­щих показания во время допроса на стадии предвари­тельного расследования.

Данный перечень лиц, которые могут быть допроше­ны, исчерпывающий. Поэтому словосочетание допрос «лиц, участвующих в уголовном деле», которое употреб­лено Гуевым А.Н.²⁹⁹, небезупречно. Не все, участвующие в уголовном деле лица, могут быть допрашиваемыми ли­цами (допрашиваемыми).

Дьяченко М.С. перечисляет понятого³⁰⁰, а Смирнов А.В. и Калиновский К.Б. гражданского истца, гражданс­кого ответчика и их представителей³⁰¹ наравне со свиде­телем как самостоятельные виды допрашиваемого. Лица, которые ранее выступали в качестве понятого (гражданс­кого истца, гражданского ответчика или их представите­лей), действительно, затем могут быть допрошены. Одна­ко, нет такой разновидности доказательств как показа­ния понятого (гражданского истца, гражданского ответ­чика или их представителя). Законом не предусмотрено такого следственного действия как допрос понятого (граж­данского истца, гражданского ответчика или их предста­вителя). Понятой (гражданский истец, гражданский от-

 

138

139

ветчик и соответствующий представитель) допрашивает­ся в качестве свидетеля. Гражданский истец может быть одновременно потерпевшим и, соответственно, в этом ка­честве допрашиваться. Соответственно понятой (граждан­ский истец, гражданский ответчик и представитель кого-либо из них) не является самостоятельной разновиднос­тью допрашиваемого лица.

Показания «записываются». Иначе говоря, показания заносятся в протокол, который составляется с соблюде­нием требований, предъявляемых к протоколам всех след­ственных действий³⁰², протоколу допроса (ст. 190 УПК РФ), а равно к протоколам допроса конкретной разно­видности допрашиваемого. Так, протокол допроса свиде­теля должен оформляться с учетом содержания прило­жений № 59, 62, 112 к ст. 4.76 УПК РФ, протокол доп­роса потерпевшего — приложений № 56, 62, 112 к ст. 476'УПК РФ, подозреваемого — приложений № 38, 110 ст. 476 УПК РФ, обвиняемого — приложений № 94, 95, 111 ст. 476 УПК РФ, эксперта — приложения № 126 к ст. 476 УПК РФ.

В УПК РФ не регламентирован вопрос того, кем запи­сываются показания допрашиваемого. Хотя обычно этим занимается следователь (дознаватель и др.), закон не зап­рещает удовлетворить просьбу допрашиваемого написать эти показания собственноручно. К такому же выводу при­ходят и другие ученые³⁰³. Калиновский К.Б. более того пишет, что в некоторых случаях целесообразна собствен­норучная запись показаний³⁰⁴.

Однако, Шейфер С.А. считает, что собственноручное изложение допрашиваемым своих показаний возможно только после того, как по предложению следователя (доз­навателя и др.) он дал их в форме свободного расска­за³⁰⁵. А Безлепкин Б.Т. к тому же добавляет необходи­мость предварительного получения ответов на устно за­данные допрашиваемому вопросы³⁰⁶. Может быть данная тактико-криминалистическая рекомендация и оправдана эффективностью проведения допроса, как следственного действия. Тем не менее, она пока не. нашла своего прямо­го закрепления в уголовно-процессуальном законе. А зна-

чит, соответствующей обязанности — сначала допросить в форме свободного рассказа и только после этого предо­ставить возможность собственноручной фиксации в про­токоле показаний, на следователя (дознавателя и др.) не возложено.

Записываются показания «от первого», а соответственно не от третьего лица. То есть, если, к примеру, допраши­ваемый Петров А. говорит «я сделал», то в протоколе допроса так и пишется «я сделал». А не «он сделал» и не «Петров А. сделал».

Показания заносятся в протокол допроса не только от первого лица, но и одновременно «по возможности дос­ловно»³⁰⁷. Законодатель не требует дословного изложе­ния показаний в протоколе. Ведь устная речь допраши­ваемого во время следственного действия не вся может иметь отношение к уголовному делу, к тому же могут иметь место повторы. Однако, все впервые сообщенные на допросе показания, которые имеют или могут иметь отношение к делу следователь (дознаватель и др.) дол­жен стремиться фиксировать в протоколе допроса «дос­ловно».

Дословность записи показаний свидетеля предполага­ет сохранение специфики речи допрашиваемого (форму­лировки и выражения, свойственные речи допрашивае­мого) и отсутствие искажения изложенных им сведений (слов и словосочетаний).

Если в показаниях встречаются местные, не общепри­нятые выражения, наименования или специальные тер­мины, их следует разъяснить в протоколе с тем, чтобы любому лицу, в последующем знакомящемуся с данной информацией, было понятно, о чем на доцросе велась речь.

Нет необходимости вносить в протокол повторения или путаные показания, которые в дальнейшем допрашивае­мый уточнил, а также жаргонизмы (диалекты) и нецен­зурные выражения. Если же специфика обстоятельств, выясняемых у лица, требует фиксации нелитературных выражений, их рекомендуется записывать в скобках и разъяснять их истинное значение³⁰⁸.

 

140

141

Довольно часто, когда при производстве допроса не применялись технические средства, записывающие пока­зания допрашиваемого лица, возможность дословного от­ражения таковых в протоколе отсутствует. И напротив, когда в ходе допроса производилась аудио-, кино-, ви­деосъемка, у следователя (дознавателя и др.) такая воз­можность имеется.

Протокол допроса в случае применения звукозаписи должен в себе отразить все содержащиеся в фонограмме (на пленке или кассете) сведения не близко к тексту, а дословно. Следует иметь ввиду, что, если какие-то дан­ные отражены на магнитной ленте (на кинопленке или видеокассете), но их нет в протоколе допроса, может воз­никнуть вопрос о допустимости их использования в про­цессе уголовно-процессуального доказывания.

После изложения основной части показаний, следова­тель (дознаватель и др.), а в некоторых случаях и иные участники допроса: прокурор (п. 3 ч. 2 ст. 37), руково­дитель или член следственной группы (ч. 5 ст. 163 УПК РФ), защитник (ч. 2 ст. 53 УПК РФ), адвокат (ч. 5 ст. 189 УПК РФ), эксперт (п. 3 ч. 3 ст. 57 УПК РФ), специ­алист³⁰⁹ (п. 2 ч. 3 ст. 58 УПК РФ), переводчик (п. 1 ч. 3 ст. 59 УПК РФ) и педагог (ч. 5 ст. 425 УПК РФ³¹⁰) и др., могут задавать допрашиваемому вопросы в отноше­нии обстоятельств, подлежащих доказыванию. Именно о таковых идет речь, когда законодатель в ч. 2 комменти­руемой статьи пишет: «Вопросы и ответы на них записы­ваются в той последовательности, которая имела место в ходе допроса».

Требование изложения показаний допрашиваемого лица от первого лица и по возможности дословно касается также вопросов и ответов на них. И вопросы, и ответы должны излагаться так, как они были произнесены. В этом слу­чае, как минимум, будет видно, что не был задан наводя­щий вопрос.

Законодатель требует отражать в протоколе заданные допрашиваемому вопросы, но не пишет, что здесь же дол­жна фиксироваться информация о том, кто именно задал конкретный вопрос. Думается, отсутствие такого прямо-

го указания является некоторым упущением законодате­ля. В этой связи нами рекомендуетсяотражать в прото­коле также сведения об инициаторе вопроса. Формули­ровка вопроса, а тем более то, кем он был задан, может служить существенным обстоятельством, влияющим на процесс оценки содержащейся в ответе на вопрос инфор­мации. Одно дело вопрос поступил от следователя (дозна­вателя и др.), совершенно иное — от эксперта (специали­ста) и тем более от защитника (адвоката).

Использованная законодателем формулировка анали­
зируемого предложения позволяет признать полученным
с нарушением закона (недопустимым доказательством)
протокол допроса, в котором последовательно отража­
лись лишь ответы на вопросы, без указания содержания
самого вопроса и источника, которым он был задан. По­
этому мы не можем согласиться с мнением Шумилина
С.Ф. и Завидова Б.Д., которые считают, что одним из
способов отражения в протоколе допроса хода допроса в
стадии ответов на вопросы «является запись только от­
ветов на поставленные вопросы»³¹¹. По тем же основани­
ям не безупречно и суждение Шадрина B.C., который
заявляет, что «вначале записывается все рассказанное
допрашиваемым, затем его ответы на вопросы следовате­
ля»³¹². Автор        забывает о требовании закона запи­
сывать в протоколе допроса также заданные вопросы, а
не только ответы на таковые.

Записываются как вопросы, так и ответы³¹³. Причем, если ответ имел место, он должен быть записан, сразу после фиксации в протоколе допроса самого вопроса.

Состоящие из вопроса и ответа на данный вопрос груп­пы информации записываются в протоколе допроса «в той последовательности, которая имела место в ходе доп­роса». Данное требование относится лишь к вопросам и ответам, касающимся показаний допрашиваемого. В про­цессе допроса допрашиваемому и иным участникам доп­роса задаются и другого рода вопросы. Это вопросы — процессуальные гарантии соблюдения правового статуса допрашиваемого (иных участников производства рассмат­риваемого следственного действия). Речь идет о таких, к

 

142

143

примеру, вопросах: соответствует ли содержание огла­шенного протокола допроса его ходу и результатам, име­ются ли у участников следственного действия замечания и (или) дополнения к протоколу допроса и т.п. Исходя из содержания бланков протоколов допроса, законода­тель не требует фиксировать в рассматриваемых процес­суальных документах подобного рода вопросы. В прото­коле допроса отражаются лишь ответы на указанного уровня вопросы. Причем нельзя признать нарушением закона то обстоятельство, что ответ следователем (дозна­вателем и др.) на рассматриваемый вид вопроса был от­ражен в протоколе не дословно, а так как было рекомен­довано бланком соответствующего процессуального доку­мента.

Требование отражения в протоколе ответа на вопрос от первого лица и дословно касается лишь тех ответов, которые содержат в себе информацию об исследуемом со­бытии, а не о процедуре допроса и его протоколирова­ния.

Совершенно иное дело, требование фиксации ответов (вопросов) «в той последовательности, которая имела место в ходе допроса». Последовательность отражения в протоколе вопросов и ответов об обстоятельствах, подле­жащих доказыванию, также как и последовательность ответов на вопросы процедурного характера должна со­ответствовать той, которая имела место в действительно­сти. Иначе говоря, по общему правилу, после того как в протоколе допроса зафиксирован отрицательный ответ допрашиваемого на вопрос, имеет ли он замечания к про­токолу, в анализируемом процессуальном документе не должно содержаться вопросов и ответов с показаниями допрашиваемого. Если же после названного процедурно­го вопроса все же был задан вопрос об обстоятельствах, подлежащих доказыванию и соответственно ответ на та­ковой, после этого в протоколе допроса вновь должен фиксироваться ответ допрашиваемого на вопрос, имеет ли допрашиваемый замечания к протоколу.

В своем комментарии к ст. 190 УПК РФ Шевчук А.Н. пишет: «Вопросы, задаваемые в ходе допроса, обязатель-

но заносятся в протокол. Это касается вопросов, постав­ленных участниками допроса, но отведенных следовате­лем»³¹⁴. Из его суждения получается, что не отведенные следователем (дознавателем и др.) вопросы, а также воп­росы, исходящие от самого следователя (дознавателя и др.) не подлежат отражению в протоколе. Калиновский К.Б. в некоторых своих работах пишет, что при опреде­ленных обстоятельствах «уточняющие вопросы можно и не записывать отдельно»³¹⁵. Но эти выводы противоре­чат буквальному толкованию анализируемого положения ч. 2 комментируемой статьи. Согласно рассматриваемо­му правилу «В протокол записываются все вопросы», а не только некоторые из таковых. На данное обстоятель­ство обращают внимание большинство ученых³¹⁶. Неда­ром в последующем в своем учебнике сам Калиновский К.Б. соглашается, что «в протоколе записываются все без исключения вопросы»³¹⁷.

«В протокол записываются все вопросы, в том числе и те, которые были отведены следователем или на которые отказалось отвечать допрашиваемое лицо, с указанием мотивов отвода или отказа» (ч. 2 ст. 190 УПК РФ. Как мы выяснили термин «все» касается лишь вопросов по поводу обстоятельств, могущих иметь значение для уго­ловного дела, или иначе, обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ. Процедурные вопросы могут быть в процессе допроса заданы, но не зафиксированы. Доста­точно отражения в протоколе ответов на таковые.

Вопросы непроцедурного характера, имеющие отно­шение к предмету доказывания или же не имеющие тако­вого, могут быть отведены. Отвести вопрос (отвод вопро­са) — означает принять решение о запрете отвечать на поставленный в ходе допроса вопрос и требовать от доп­рашиваемого его исполнения.

Отводу подлежат:

1) наводящие вопросы (ч. 2 ст. 189 УПК РФ);

2) вопросы, не могущие иметь отношения к уголовно­му делу (ст. 73 УПК РФ³¹⁸);

3) вопросы, формулировка которых может унизить честь и достоинство допрашиваемого, когда возможно

 

144

145

получить предполагаемый, имеющий отношение к уго­ловному делу ответ, задав вопрос в иной интерпретации (ч. 1 ст. 9 УПК РФ);

4) вопросы, неоправданно нарушающие нормы нрав­ственности;

5) вопросы, неоправданно нарушающие нормы истин­ности;

6) вопросы, получение ответа на которые в условиях производимого конкретного следственного действия яв­лялось бы нарушением закона.

Необходимо сделать некоторые пояснения по поводу трех последних из названных групп вопросов. Под воп­росами, неоправданно нарушающими установленные в обществе нормы нравственности, понимаются, к приме­ру, вопросы, заданные в нецензурной форме, с употреб­лением жаргонных слов, когда в таковом нет необходи­мости и т.п. Примером вопроса, неоправданно нарушаю­щего нормы истинности, может быть вопрос: «является ли допрашиваемый магом, способным заглянуть в про­шлое». На современном уровне развития науки такой вопрос и, несомненно, сам возможный ответ на него не отвечает общим представлениям об истинности знания (сообщаемых лицом сведений). Даже если лицо считает, что оно является колдуном и с помощью волшебства мо­жет сказать, кто совершил преступления, такой вопрос может быть отведен, а ответ на не отведенный подобного характера вопрос может быть признан недопустимым до­казательством.

При определенных условиях ответ на вопрос может являться нарушением закона. Самый простой пример — вопрос по поводу сведений, содержащих государственную тайну, когда допрос производится в присутствии лиц, ко­торые не допущены до соответствующего уровня секретно­сти информации. Кто-то может возразить — в такой ситу­ации нужно попросить указанных лиц покинуть помеще­ние. Однако, в больнице состояние допрашиваемого боль­ного может быть таким, что осуществление допроса невоз­можно без присутствия медицинского персонала. Такой персонал обычно не допущен к сведениям, составляющим

государственную тайну. И найти ему замену в конкретной ситуации может быть просто невозможно. В этом случае нельзя задавать вопросы, при ответе на которые могла бы быть разглашена государственная тайна.

Любой из подобного рода вопросов следователь (дозна­ватель и др.) вправе отвести. Между тем законодатель не обязывает следователя (дознавателя и др.) в каких-либо строго определенных ситуациях принимать решение об отводе вопроса. Для допроса, осуществляемого на стадии предварительного расследования, он вообще прямо не предусматривает таких случаев. Законодатель лишь пре­доставляет право компетентному должностному лицу от­вести заданный допрашиваемому вопрос. Указанный вы­вод следует из редакции ч. 2 комментируемой статьи.

Из нее же вытекает, что решение об отводе принима­ется «следователем». О следователе, и только об этом должностном лице упоминается также в ч. ч. 4 и 6 ком­ментируемой статьи. В ч. 4 ст. 190 УПК РФ указано, что он удостоверяет правильность протокола, если в ходе допроса проводились фотографирование, аудио- и (или) видеозапись, киносъемка. А в ч. 6 комментируемой ста­тьи, что следователем по просьбе допрашиваемого огла­шается протокол допроса по окончании этого следствен­ного действия.

В соответствии с положениями, закрепленными в п. 41 ст. 5 и ч. 1 ст. 38 УПК РФ следователь — это долж­ностное лицо, уполномоченное в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять предваритель­ное следствие по уголовному делу, а также иные полно­мочия, предусмотренные законом. Следователем являет­ся гражданин, законно состоящий в должности следова­теля (старшего следователя, следователя по особо важ­ным делам, старшего следователя по особо важным де­лам) прокуратуры, органов внутренних дел, органов фе­деральной службы безопасности, или органов по контро­лю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ.

Незаконно состоящим в должности, к примеру, счита­ется следователь прокуратуры, не являющийся гражда-

 

146

147

нином России³¹⁹, так как согласно ст. 40 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» следова­телями прокуратуры могут быть только граждане Рос­сийской Федерации.

В настоящей же статье термин «следователь» упот­реблен в значении лица, осуществляющего допрос, а зна­чит способного (уполномоченного) отвести вопрос, огла­сить протокол и удостоверить правильность отражения в нем хода и результатов производства следственного.дей­ствия. Наверное, в том же значении данный термин упот­ребляется и процессуалистами, которые при характерис­тике содержания ст. 190 УПК РФ (уголовно-процессу­ального института — протоколирования хода и резуль­татов допроса) упоминают лишь о следователе³²⁰. Лишь в некоторых работах авторы пишут о лице, осуществля­ющем расследование³²¹.

Между тем, производить допрос, и соответственно от­вести вопрос, огласить протокол, и удостоверить пра­вильность отражения в нем хода и результатов допроса вправе не только следователь. На это уполномочено лю­бое должностное лицо (орган), осуществляющее предва­рительное расследование, иначе говоря, производящее следственные действия.

Дознаватель согласно п. 1 ч. 3 ст. 41 УПК РФ может самостоятельно производить следственные действия, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК РФ на это требуются согласие начальника органа дознания, сан­кция (согласие) прокурора и (или) судебное решение. Право дознавателя на производство допроса, кроме того, следует из приложений № 38, 56, 59, 62, 94, 126 ст. 476 УПК РФ, согласно содержанию которых, наряду со сле­дователем, лицом, осуществляющим допрос (составляю­щим протокол этого следственного действия), является и дознаватель.

Допрос может быть неотложным следственным дей­ствием, его производят и во время осуществления дозна­ния по уголовным делам, по которым производство пред­варительного следствия необязательно. Реализация этих видов уголовно-процессуальной деятельности возложена

на орган дознания (ч. 2 ст. 40, ст. 157, ч. 1 ст. 223 УПК РФ). Таким образом, орган дознания также уполномочен производить допрос.

В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ в ходе досудебного производства по уголовному делу прокурор вправе лично осуществлять отдельные следственные дей­ствия. Такое же право предоставлено руководителю и (или) члену следственной группы (ч. 5 ст. 163 УПК РФ). В ч. 2 ст. 39 УПК РФ сказано, что начальник следственного отдела может принять уголовное дело к своему производ­ству и произвести предварительное следствие в полном объеме, обладая при этом полномочиями следователя.

Таким образом, на стадии предварительного расследо­вания допрашивать и составлять соответствующий про­токол (отвести вопрос, огласить протокол и удостоверить правильность отражения в нем хода и результатов доп­роса) вправе не только следователь, но и дознаватель, орган дознания, руководитель (член) следственной груп­пы, начальник следственного отдела и прокурор³²².

Допрашиваемое лицо может отказаться отвечать на поставленный вопрос. Такое право есть у подозреваемых и обвиняемых. Оно также предоставлено всем остальным допрашиваемым ст. 51 Конституции РФ. Согласно ч. 1 лицо вправе отказаться отвечать на вопрос, когда его ответ может свидетельствовать против него самого, его супруга и (или) близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 УПК РФ.

Если допросу подвергается лицо, работающее адвока­том, то в соответствии с ч. 2 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российс­кой Федерации» ему не могут быть заданы вопросы об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с об­ращением к нему за юридической помощью (как в рам­ках уголовного, так и гражданского, арбитражного, и даже административного процесса) или в связи с ее ока­занием.

Если человек работает судьей, выступал в суде в каче­стве присяжного заседателя, ему не могут быть поставле­ны вопросы об обстоятельствах уголовного дела, которые

 

148

149

стали ему известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу (п. 1 ч. 3 ст. 56 УПК РФ). Священнослужителю³²³ нельзя задавать вопросы об об­стоятельствах, ставших ему известными из исповеди (п. 4 ч. 3 ст. 56 УПК РФ). Члену Совета Федерации, депутату Государственной Думы без их согласия — об обстоятель­ствах, которые стали им известны в связи с осуществлени­ем ими своих полномочий (п. 5 ч. 3 ст. 56 УПК РФ).

Отказаться от ответа на вопрос об обстоятельствах, ставших ему. известными в связи с выполнением служеб­ных обязанностей, вправе также Уполномоченный по правам человека в РФ (ст. 24 Федерального конституци­онного закона «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации»).

Таким образом, у некоторых допрашиваемых есть право отказаться от ответа на вопрос. Но отказ от ответа мо­жет иметь место и в нарушение обязанности давать пока­зания. И в тех случаях, когда у допрашиваемого лица есть право отказаться отвечать на вопрос, и когда такого права нет, но допрашиваемый все равно отказывается отвечать на заданный вопрос, сам вопрос следователь (доз­наватель и др.) обязан дословно отразите в протоколе допроса.

Законодатель ничего не говорит о том, что такое отка­зываться (отказ) отвечать на вопрос, в том значении, ко­торое употреблено в ч. 2 комментируемой статьи. Нами рекомендуется отказом отвечать признавать как просто молчание (существенной продолжительности) допрашива­емого после заданного ему вопроса, так и заявление, что он отказывается отвечать на поставленный перед ним воп­рос. Тем не менее, нельзя признать отказом от ответа на вопрос сообщение недостоверной или недостаточной ин­формации и даже заведомо ложный ответ. В такой ситуа­ции показания допрашиваемого все же имели место, соот­ветственно пусть и не достоверный (неполный), но ответ на вопрос был. Он и подлежит отражению от первого лица и по возможности дословно в протоколе допроса.

Законодатель требует не только отражать в протоколе допроса все отведенные вопросы и (или) вопросы, на ко-

торые получен отказ отвечать. Часть 2 комментируемой статьи нацеливает на «указание» в протоколе допроса «мотивов» Отвода или отказа.

Мотив, о котором идет речь в ч. 2 комментируемой статьи, это не однозначное понятие. С одной стороны мотив следователя (дознавателя и др.), в соответствии, с которым последний отвел заданный допрашиваемому воп­рос. С другой —■ мотив допрашиваемого, в связи с нали­чием которого он отказался отвечать на вопрос.

Указанный мотив допрашиваемого лица — обусловлен­ное его потребностями осознанное побуждение, решимость не отвечать на поставленный перед ним в процессе допро­са вопрос. Мотив следователя (дознавателя и др.) также является осознанным побуждением, решимостью, но, во-первых, принятия иного решения — решения об отводе вопроса, о запрете отвечать на таковой. Во-вторых, осоз­нанное побуждение, решимость обусловлена не потребнос­тью допрашиваемого и даже не потребностью самого сле­дователя (дознавателя и др.), а требованиями закона (уго­ловно-процессуальной формой). Таким образом, мотив от­вода вопроса может быть охарактеризован как обуслов­ленное требованиями закона осознанное побуждение, ре­шимость следователя (дознавателя и др.) принять реше­ние о запрете отвечать на поставленный перед допрашива­емым вопрос и требовать его исполнения.

4.3. ОТЛИЧИЕ «ВЕЩЕСТВЕННЫХ» ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

ОТ ИНЫХ ИСТОЧНИКОВ СВЕДЕНИЙ И ПРАВИЛА ИХ

ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ (ОГЛАШЕНИЯ) В ПРОЦЕССЕ

ДОПРОСА

Переходим к анализу содержания ч. 3 комментируе­мой статьи. Данная часть рассматриваемой нормы права урегулировала порядок протоколирования факта исполь­зования в процессе допроса других доказательств. Она действует «если» таковое имело место. На практике же в большинстве допросов вещественные доказательства и (или) документы допрашиваемому лицу не предъявляют­ся, протоколы других следственных действий не оглаша­ются, материалы аудио- и (или) видеозаписи, киносъем-

 

150

151

ки следственных действий не воспроизводятся. Соответ­ственно ч. 3 ст. 190 УПК РФ в процессе протоколирова­ния таких допросов не применяется.

Первой формой использования доказательств во вре­мя допроса названо «предъявление» вещественных дока­зательств. Глагол «предъявляется» употреблен также в ч. 6 комментируемой статьи, где речь идет о «предъявле­нии» допрашиваемому по окончании допроса протокола следственного действия. И в ч. 3, и в ч. 6 комментируе­мой статьи «предъявление» предполагает предоставление возможности наблюдать все свойства и характеристики объекта, «предъявляемого» допрашиваемому.

Итак, в ч. 3 ст. 190 УПК РФ речь идет о предъявле­нии «вещественных» доказательств. В процессе допроса могут предъявляться любые имеющиеся в распоряжении следователя (дознавателя и др.) вещественные доказатель­ства. Причем под вещественными доказательствами здесь понимается вовлеченные в уголовный процесс орудия пре­ступления, предметы, на которые были направлены пре­ступные действия, имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате преступных действий либо на­житые преступным путем, а также все иные предметы и (или) документы, отобразившие на себе вне уголовного процесса информацию (следы) о событии преступления.

Признаки, отличающие вещественные доказательства от иных разновидностей источников сведений (протоко­лов следственных действий, иных документов и др.), сле­дующие:

1) имеющая отношение к делу информация отражает­ся на предмете (документе) не в момент производства след­ственного действия, а за рамками уголовного процесса;

2) в процесс отражения на предмете и (или) документе сведений, имеющих отношение к уголовному делу, не вов­лечено сознание человека;

3) это предмет (бесспорно, не документ), имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате пре­ступных действий либо добытые преступным путем, и (или) документ, обладающий признаками вещественных доказательств (имеет исправления и подчистки, являет-

ся объектом, на который были направлены преступные действия, и т.д.)³²⁴.

Все предметы, которые никак нельзя признать доку­ментами даже в общежитейском смысле этого слова, рав­но как имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате преступных действий либо добытые преступ­ным путем, на которых отражена имеющая отношение к делу информация, могут быть предъявлены в процессе допроса как вещественные доказательства. Таковыми сле­дует признавать и носители имеющей отношение к делу информации, которые представляют для следователя (доз­навателя и др.) интерес в связи со своими внешними при­знаками (цвет, размер, вес и.т д.), любое орудие пре­ступления или предмет, на которые были направлены преступные действия, а равно документы, запечатлевшие на себе событие преступления.

В качестве вещественного доказательства может быть использована аудио-, видео-, кино запись, на которой за­фиксировано событие преступления, к примеру, факт пе­редачи взятки³²⁵, вымогательства³²⁶ и др.

Соответственно термин «предъявляется» является бо­лее широким, чем понятие оглашается и воспроизводит­ся. Потому что вещественное доказательство — документ может быть оглашено, а аудио-, видео-, кино запись — воспроизведена.

Следствием предъявления в процессе допроса веществен­ного доказательства может стать его узнавание³²⁷. В этой связи рекомендуется при возможности такового предва­рительно производить опознание. Если же предъявление вещественного доказательство специально осуществлено с целью выяснения узнает ли допрашиваемый этот пред­мет, когда проведение его опознания по тем или иным причинам невозможно, результаты отождествления доп­рашиваемым вещественного доказательства с ранее ви­денным предметом дословно записываются в описатель­ную часть протокола допроса.

Предъявляться могут не только вещественные доказа­тельства, но и документы. Союз «и» в анализируемом словосочетании нельзя толковать буквально. Правиль-

 

152

153

нее здесь было бы использовать словосочетание из двух союзов «и (или)». Но и в этом случае нельзя признать нарушением закона предъявление допрашиваемому толь­ко вещественного доказательства или же одного докумен­та, без предъявления вещественного доказательства.

Точно так же может быть охарактеризован подход к толкованию союза «и», который объединяет две формы использования в процессе допроса других доказательств — оглашение протоколов других следственных действий «и» воспроизведение материалов аудио- и (или) видеоза­писи, киносъемки следственных действий. Не обязатель­но, чтобы они применялись вместе³²⁸. Достаточно при­менения одной из этих форм для того, чтобы начало дей­ствовать закрепленное в ч. 3 комментируемой статьи пра­вило, отражения в протоколе допроса данного факта.

«Документы», о которых идет речь в ч. 3 комменти­руемой статьи, — это «иные документы»,- характеристи­ке которых посвящена ст. 84 УПК РФ.

Под такого рода документами подразумеваются не яв­ляющиеся вещественными доказательствами «любые пись­менные или оформленные иным способом акты, удостове­ряющие или излагающие факты и обстоятельства, кото­рые имеют значение» для уголовного дела³²⁹.

Признаки, которые отличают «иные документы» от других источников сведений следующие:

1) сведения, имеющие отношение к делу, в иных доку­ментах появляются (фиксируются) вне уголовного про­цесса;

2) в случаях, когда документы обладают признаками вещественных доказательств, они не являются докумен­тами, в значении этого термина, употребленного в ч. 3 ст. 190 УПК РФ.

Отличие иного документа от вещественного доказатель­ства хорошо проследить с помощью таблицы. Исходя из содержания ч. 8 ст. 186 УПК РФ, полученная в резуль­тате проведения такого следственного действия как конт­роль и запись переговоров, имеющая отношение к делу фонограмма телефонных или иных переговоров всегда является вещественным доказательством.

Таблица отличия документов от вещественных доказательств

 

№	Признаки, которыми обладают доказательства	Веществен­ное доказа­тельство	Иной документ
1	Представляют собой фонограмму, полученную в результате проведения контроля и записи телефонных или иных переговоров	Да	Нет
2	Могут быть предметом (однозначно не документом)	Да	Нет
3	Данные, имеющие отношение к делу могут содержаться в его внешних при­знаках, а не в находящейся в нем ин­формации	Да,	Нет
4	Закрепленная в документе информа­ция могла явиться орудием соверше­ния преступления	Да	Нет
5	Закрепленная в документе информа­ция могла явиться предметом пре­ступного посягательства	Да	х Нет
6	Закрепленная в документе информа­ция могла содержать следы преступ­ления	Да. Следы события пре­ступления (исследуемо­го события)	Да. Любую информа­цию.помимо события преступле­ния

Кроме того, все доказательства, являющиеся предме­тами, но не документами, то есть не закрепляющие на себе письменной, цифровой, магнитной, фото, видео и т. п. информации, следует признавать вещественными. К таковым относятся также часть доказательств, по вне­шним признакам подпадающих под общежитейское по­нятие «документ». Однако, такого рода «документы» имеют отношение к делу за счет своих внешних призна­ков, безотносительно от того, что конкретно в них зак­реплено.

В ряде случаев «документ» (в общежитейском смысле этого слова) имеет отношение к делу именно за счет со­держащейся в нем информации, тем не менее, все же предъявляется допрашиваемому в качестве вещественно­го доказательства. Это его отличие означает, что прежде чем он будет предъявлен, его следует осмотреть с состав-

 

154

155

лением протокола следственного действия признать ве­щественным доказательством и приобщить к уголовному делу соответствующим постановлением. Речь идет о тех случаях, когда сама закрепленная в «документе» инфор­мация была использована как орудие преступления (на­пример, при использовании заведомо подложного доку­мента по внешним признакам на первый взгляд состав­ленного по закону), как объект, на который были на­правлены преступные действия (к примеру, похищение документа, содержащего государственную тайну), или со­держит в себе следы события преступления, именно со­бытия, а не любые следы преступления (допустим, видео­запись в банке, на которой запечатлено разбойное напа­дение; фотография момента передачи взятки и т. п.).

Все остальные «документы», в содержание которых занесена информация, имеющая отношение к <