Тематическая программа российской радиостанции

Передача «ТАРАКАЙ» ГТРК «Горный Алтай» Радио России стала лучшей в номинации «Тематическая программа» (этап Сибирь, сезон 2018-2019) в ежегодном конкурсе «Вместе Медиа. Радио». В передачах данного формата журналисты могут использовать все выразительные средства без ограничений, так как эта программа рассчитана на определенную тему, которую необходимо раскрыть. Автор программа Елена Шнейдер пишет в описании работы: «Выставки его картин проходят в Западной Европе и Азии. Сам же автор бродяга, для милиции – бомж, для алтайцев – Таракай, для ценителей искусства – гений. Сегодня он в Горно-Алтайске, вчера был в горах, где будет завтра не известно». Выпуск можно назвать в какой-то мере биографическим очерком, потому что через него слушатель знакомится с творчеством нестандартного художника Николая Чепокова.

В данной передаче использованы как формообразующие, так и стилеобразующие элементы, хотя основными выступают элементы первой группы. Несмотря на то, что в тематической передаче ценится свобода творчества, эта работа построена весьма стандартно: в наличии речь, музыка, шумы, на которые идет основной упор. 

С самого начала слушателю представляют пятисекундное вступление – духовой народный инструмент, который сразу отсылает своими звуками к природе, играет нисходящий аккорд. Всего три звука передают слушателю настроение программы, настраивают его на определенную атмосферу. Позже становится понятно, что основной музыкальной темой как раз становится мелодия, сыгранная этим инструментом. Но для полного погружения в образ «единение с природой» здесь использованы шумы – звук воды в ручье, лай собак, шелест листьев, пение птиц. После вступления полусекундная тишина – небольшой вздох, который обычно делает путник, оказавшись в другой обстановке, подальше от городской суеты. Здесь эта тишина работает точно также, но меняя не пыль мегаполиса на чистый горный воздух, а меняя звуки автомобилей и городской суеты на спокойствие Алтая.

После вступления начинается создание определенного звукового образа с помощью формообразующих средств: первым мы слышим шум природы, потом накладывается чистая мелодия одного инструмента, которая не перекрывает, а дополняет пение птиц и шелест листьев, а затем появляется голос. Женский низкий голос, немного с хрипотцой как нельзя лучше вписывается в данный звуковой образ. Слова, произнесенные журналистом, построены таким образом, что предложения довольно короткие, можно спокойно взять дыхание между частями текста и не торопиться. Но всё же слово «бомж», которое сейчас относится к низкой стилистике, режет слух. Речь идет как первый план, поэтому не сразу можно заметить, что мелодия перестает играть, оставляя лишь шумы. Эти шумы переносят нас уже не просто к природе, а, скорее всего, к деревенской жизни – становятся слышны звуки вёдер, лай собак, скрип дверей. Они продолжают уже завершенную речь, и именно они будут постоянно звучать на протяжении всей передачи. Но те шумы, которые слышны во время вступительных слов, и шумы, которые записались вместе со словами художника, не совсем совпадают, и даже монтаж это не скрывает.

После одинокого скрипа и лая звуковая картинка сразу меняется на заполняющий всё звуковое пространство шум – треск огня в помещении. Хотя становится не сразу понятно, что это такое. Такой шум обычно издает машина при езде или сильный ветер. Было бы логичней вставить треск огня после вступительных слов журналиста, который переходил бы в шум при записи слов Николая Чепокова. Это было сделано, но уже не до, а после его слов – это сгладило переход от одного синхрона к другому, ведь во второй раз при записи слов художника сопроводительные шумы были другими. Несмотря на все шумы, речь звучит отчетливо.

Удачным решение стало отсутствие стыков между формообразующими элементами. Шумы продолжают речь журналиста, вливаются в речь художника и затихают, на их место (в середине слов) приходит музыка, появляясь тихо, но увеличивая громкость, чтобы потом уже продолжить слова художника после их окончания и стать подложкой к словам журналиста. Именно поэтому звуковой образ не создается заново при использовании нового элемента или приостановки другого, а как бы дополняется, раскрывается, перетекает из одного в другое.

Но к третьей минуте появляется недочет в записи – голос художника при очередном синхроне звучит глухо, и даже несмотря на то, что мелодия убрана до ударных, чья задача – перекрывать отсутствие нужных атмосфере шумов, а также поддерживать движение, голос художника слышен хуже, чем в начале передачи.

Динамику передачи можно проследить по изменению музыки – от одиночной соло-мелодии, сыгранной духовым инструментом, композиция перерастает в аранжировку этой мелодии, сделанную и под фортепиано, и под ударные, а главное – под всё тот же духовой инструмент. Музыка звучит громче, ярче, но не перекрывает голос, что ценно, учитывая способность данного типа инструмента перекрывать не только голос, но и другие инструменты. Появляется определенный темпоритм, заданный этой мелодией, на второй минуте появляется движение. Одной из функций музыкального сопровождения можно назвать обнаружение психологического и эмоционального состояния картины. Чувствуется напряжение, некоторый надрыв на шестой минуте – перед словами журналиста о том, что она потеряла художника из вида на целых два года.

К середине программы прослеживается схема монтажа: шумы, наложение речи, завершение шумов, наложение музыки, завершение речи, документальная запись (интервью с художником). Журналист работает по этой схеме, меняя отрезки времени использования того или иного элемента, а также изменяя его громкость, насыщенность и наполнение. Можно выделить основное назначение монтажа в конкретно этой программе по классификации В. В. Смирновой:

· использование фона согласно замыслу автора и характера материала – а именно показать художника, чей опыт строится не на академических основах, а на основах природных, на том пути, что он прошел, на его путешествии;

· создание различных временных и пространственных планов, которые характеризуют время и место действия – а именно горный Алтай, деревенских уют;

· композиционное размещение фрагментов согласно используемой схеме.

Что касается голосового грима, то здесь он не разнообразен – мы слышим только одного журналиста, чей голос особо не изменяется по ходу программы. То же можно сказать и о звуковой мизансцене – участником события, здесь – интервьюированным, является один и тот же человек, вокруг кого данная передача и построена, поэтому, кроме прямой записи его голоса, никакого другого приема не использовано. Технических способов звукообразования замечено не было. Как правило, сложные технические приемы используются в России на радио в наше время не столько в тематических программах, сколько – по традиции – в радиоспектаклях. 

К концу программы вставок со словами художника становится больше, а музыки и шумов – меньше. Возможно, это связано с тем, что, начиная программу мотивом единения природы и человека, алтайского путника – Таракая, журналист хотела прийти к самому художнику, именно к Николаю Чепокову, к его мыслям, к его словам. Но всё же отсутствие или сведение к минимуму шумов кажутся пустотой, работа как будто недоделана до конца. Последний синхрон художника перетекает в шум льющейся воды. Данное решение опять же кажется странным – вода ассоциируется у людей чаще всего либо со слезами, либо со стихией, но природные ассоциации лучше передает щебет птиц. Шумы переходят к музыке, а они, по той же схеме, к речи журналиста. Ее слова являются законченной мыслью, это ее последние слова в данной передаче, но все же не этот элемент завершает программу. Музыка, играющая после слов журналиста, берет на себе роль внутреннего монолога. Нельзя сказать, что речь заканчивается фигурой умолчания, но внутренний монолог подразумевает рассуждение слушателя после слов журналиста – для каждого художник открылся со своей стороны. Формирование определенного мнения не входит в задачи этой программы, задача программы – рассказать, показать человека, который не вписывается в стандарты, он необычен, а потому интересен. У слушателя есть возможность создать свое представление об этом человеке, поэтому музыка и шумы (в этой программе музыка), использованные как завершение программы, лучше всего справляются с этой установкой.

В целом, можно определить сильные стороны программы – это музыка и шумы. Настроение и атмосфера передачи была полностью передана этими двумя формообразующими элементами. Нужные паузы, правильный темпоритм, движение и удачная схема, по которой кусочки были склеены в целостную программу, сделали свое дело.

И слабые стороны – это запись голоса героя. Конечно, любая нестудийная запись не лишена риска дефекта, но в данном случае это был скорее не дефект, а неправильный выбор места, неправильная работа с микрофоном, его направленностью (звуковой мизансценой). А также –недочеты с точки зрения монтажа: переход между двумя дорожками шумов не всегда можно было назвать плавным и точным.